Как бы кому ни хотелось забыть историю становления своего бизнеса, но правды не скроешь: для многих ныне успешных предпринимателей трамплином в большой бизнес стали челночество и вещевые рынки. Именно в сферу оптовых поставок и торговли устремились в девяностые годы ставшие вдруг никому не нужными инженеры, месяцами не получавшие зарплату врачи и учителя. Мало кто из них намеревался навсегда расстаться с профессией, не многие рассчитывали, что из жесткой необходимости выжить им удастся со временем сколотить состояние или навсегда застрять на рынке в реализаторах.
Но жизнь распорядилась так, что большинству вырваться из лап рыночной торговли не пришлось. У кого-то открылся предпринимательский дар, кому-то попер фарт, кто-то осознал, что профессия для него потеряна окончательно и бесповоротно, а кому-то просто некуда было приложить свои знания и умения, потому что предприятия либо закрылись, либо там решили не возобновлять с ушедшими в трудное безденежное время трудовые отношения.
У каждого, и поныне стоящего за рыночным прилавком, своя «базарная» история, написанная годами жизни, что задумывалась более оптимистичной.
Сегодня многим из рыночных первопроходцев дикого капитализма перевалило за полсотни. Некоторым даже повезло дожить до пенсии, кто-то ожидает ее со дня на день, кому-то она «светит» в необозримом будущем. Если у кого и есть желание расстаться с вконец надоевшим вещевым рынком, который из-за постоянно растущих цен на продукты питания основная масса покупателей преимущественно посещает от сезона к сезону, так податься некуда. Предприятий за годы так и несозревшего до конца капитализма в стране не прибавилось, а возраст большинства рыночных предпринимателей стал самым веским аргументом для работодателей указать им на дверь. Вот и приходится кооперироваться с соседками по ларькам, чтобы реже трястить в автобусе до Одессы, каждый день в любую погоду тащиться на рынок и танцевать перед покупателем в надежде уболтать того на покупку.
Глядя на этих женщин, которые составляют костяк торгового рыночного люда, завидки не берут. Они и стареют раньше, стоя на холоде и жаре, и чаще, чего греха таить, спиваются, греясь исконным народным способом.
Но вот ухватило руль управления новое правительство, и устоявшееся за почти два десятка лет положение рыночных торговцев оказалось ему поперек горла. Премьер-министр Николай Азаров назвал торговцев-челноков пережитком прошлого и объявил о том, что страна не заинтересована в вещевых рынках и миллионах предпринимателей, перепродающих чужой товар. Наверное, он рупор той самой страны, что состоит из людей, для которых существует Украина президента. Иначе он видел бы ситуацию с другой колокольни. И, кстати, не лишь с позиции тех, за чьей спиной развешен продающийся товар.
Рядовому украинцу приобрести обновку на вещевом рынке не то что сподручнее, но определенно дешевле, чем в магазинах или бутиках, где шопингует женская половина семейств из компании Николая Азарова. Та же кофточка или пара сапог, купленных на вещевом рынке, всегда оказываются дешевле приобретенных в магазине. Не надо иметь многолетний опыт работы в экономической сфере, чтобы найти тому объяснение: при самой высокой ставке рыночного сбора торгующий на вещевом рынке предприниматель не накручивает на стоимости товара за счет оплаты коммунальных услуг, налога на землю, аренды помещения, дизайнерских «примочек» интерьера. В конечном счете, на рынке всегда есть возможность сбить цену, потому что, в отличие от магазина или крутого бутика, торг здесь уместен всегда, а не только в период сезонных распродаж. Да здесь, к сведению Николая Азарова, еще и можно договориться о расчете за купленную вещь частями, как говорят, с получки.
Но для украинского премьера, который сидит высоко и видит далеко, все эти доводы не в счет. Он обещает оставить на рынке только тех предпринимателей, кто реализует собственную продукцию. Хотелось бы посмотреть на таких торговцев, потому что из своего провинциального керченского угла мне видятся исключительно те, кто зимними долгими вечерами изготавливает поделки из ракушек, а долгими летними днями пытается втюхать всю эту курортную красоту приезжим. Разве что «кутюрье» Барабашовского рынка подпадают под названную премьером категорию, когда его многочисленные ателье и мастерские клепают одежный ширпотреб под крутыми дизайнерскими марками.
Понятно, что заявление премьера из той же серии, что и объявленные главой Госкомпредпринимательства Михаилом Бродским похороны секонд-хенда. Таким макаром они задумали возродить отечественную легкую промышленность, которую задушила не столько китайская и турецкая продукция, сколько отечественные «прихватизаторы», превратившие дорогостоящее оборудование в металлолом, здания — в торговые центры, а землю — в сдаваемые в аренду участки. Как и Михаил Бродский, Николай Азаров толчет в ступе ту же воду о «предоставлении государством кредитов и освобождении от уплаты налогов для того, чтобы в стране была создана легкая промышленность и свое изготовление товаров». И никого не волнует, что пока она будет создана, а челночные поставки прекращены, население страны обрядится в лохмотья.
Стремление пересадить рыночных торговцев в сани производителей вызвано тем, что, как объясняет премьер, «украинцы заняты не производством товаров, а их перепродажей». Но и при жестких завертках все в стране никак не смогут заниматься производством — торговли собственная промышленность не исключает. Закрытие же вещевых рынков выплеснет на улицы всех тех людей, кто самостоятельно держался на плаву почти два десятка лет, не беря в руки оружие пролетариата, чтобы разобраться с теми, кто их туда насильно засунул. Масса безработных и нищих пенсионеров отправятся в никуда, создавая государству дополнительные, в том числе и затратные проблемы на их трудоустройство. Как бы ни пыжились в правительстве умные экономисты, рассовать оставшихся не у дел рыночных торговцев в одночасье по предприятиям им не удастся: таковых пока в природе не существует. Это всё разговоры в пользу бедных.
Предприниматели видят первопричину инициативы премьера в другом и понимают, что такой рынок, как всё тот же Барабашовский, уже не закрыть. Открытых торговых рядов, ассоциирующихся с дешевым вещевым рынком, там почти не осталось — все ушли под крышу бутиков, мини-маркетов и подобных им новообразований. Значит речь, скорее всего, идет о вещевых рынках, которые во множестве разбросаны по удобным городским районам. Вот эти-то «прикормленные» постоянными покупателями места и интересны новорастущему предпринимательскому классу из «своих». Рынки на привычных местах закроют, а землю, где они располагались десятилетиями, с нового года станут продавать, поскольку мораторий на продажу земли отменяется.
Даже если на этих больших земельных угодьях и нет достойной инфраструктуры и современных коммуникаций, то на собственном наделе всё это построить не вопрос. А в места, где в городах обычно располагались рынки, покупателей ноги сами туда ведут по привычке — вот и откроют там торговые центры, где уже не удастся поторговаться с продавцом, договориться о расчете с получки, где в стоимость товара предприниматель вобьет все расходы на строительство, риски, налоги, коммунальные платежи и где та же турецкая или китайская кофточка, потому что свою так и не сострочат ко времени открытия нового торгового центра, будет стоить уже не сто пятьдесят, а триста пятьдесят гривен. Никто лучше рыночных торговцев не понимает цели борьбы с вещевыми рынками. «А если не закроют, то задавят налогами», — с унылой обреченностью говорят они.
Везет же нашему правительству, что его стремление жить по европейским стандартам не передалось народу, который никак не готов пока воспользоваться чужим опытом борьбы за свои права и самими же созданные рабочие места.
с сайта durdom.in.ua
