Накормить в себе человека

ЗАМЕТКИ И РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ ОЧЕРЕДНОЙ ВСТРЕЧЕ С ТВОРЧЕСТВОМ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ

В жизни каждого из нас – интеллигентных, гуманитарно образованных, проникнутых культурой людей – постоянно происходят встречи с известными творческими личностями прошлого: поэтами, писателями, художниками, музыкантами… Здесь и далее слово «встреча» будет жить без кавычек, ибо явление это – не абстракция или метафора, не какая-то мистика, а самая что ни на есть реальность. Нет, нам не являются их духи или видения, они не разговаривают с нами во сне, но встречаемся мы с ними постоянно.

Их творчество, факты биографии, судьбы настолько ярко и сильно откладываются в сердце, что становятся частью нашей жизни, внутреннего мира, часто влияют на нас сильнее, чем те люди, которые вправе считать себя нашими наставниками: родители, учителя, друзья, коллеги, даже те, кто творит сейчас вместе с нами, в одно время – по-своему суровое, но по-своему и светлое, легкое – это как посмотреть и с чем сравнить.

А сравнивать есть с чем: нередко нашим литературным и другим творческим кумирам приходилось жить в такие времена и преодолевать такие трудности и жестокости своего века, которые – нередко и поневоле – выковывали характеры и личностей, у которых нам стоит поучиться не только владению поэтическим слогом.

Чему же могут научить – кроме собственно слова – современного поэта и интеллигента поэты прошлых эпох? А самому главному: умению оставаться собой несмотря ни на что, умению защитить в себе творца, который во все времена подвергался и подвергается ныне непониманию и нападкам носителей обыденного сознания (серой массы) или манипуляциям людей умных, но вовсе не в творческой сфере, желающих использовать дар и силу творящей личности в каких угодно (социальных, политических, меркантильных и др.) целях, где культура, искусство, красота и человеколюбие – на самом последнем месте, нередко и вообще лишь «для красивого слова».

Поэтому, чтобы нам быть сильнее, верить в себя, не скатываться до конформизма и угодничества перед реальностью, «не прогибаться под изменчивый мир», – давайте встречаться с творцами! Самыми талантливыми, самыми сильными, волевыми, яркими, несгибаемыми – в осознании своей отмеченности Творцом самым главным, Который не раздает своих талантов тем, кто легко и спокойно зароет их в землю.

В этом году культурной общественностью широко отмечается 120-летие со дня рождения одного из самых ярких, нестандартно мыслящих и обладающих широчайшим – эпическим – сознанием поэтов Серебряного века – Марины Цветаевой. Встречи с ее творчеством происходят сейчас повсеместно. Люди читают ее стихи, вспоминают вехи судьбы, особенности характера, душевной организации и духовного мира, учатся на ее стихах, прозе, критике, воспоминаниях, дневниках – и бытию поэтом, и бытию человеком.

 

Одна из таких встреч прошла 21 ноября в Доме творчества им. А.И. Домбровского – при Союзе русских, украинских и белорусских писателей Крыма. Организована она была председателем Союза Галиной Домбровской и известным крымским деятелем культуры Любовью Герасимовой. Именно она и вела встречу в уютном зале, где горели свечи и со всех сторон на нас смотрели портреты великой Марины – с виду обычной женщины, в чьей не слишком примечательной внешности все же никогда не мог «спрятаться» человек необыкновенной силы: и мысли, и воли, и чувств, и мудрости, и таланта.

Даже на самых юных портретах взгляд ее поражает недетской глубиной, какой-то отмеченностью изнутри – или свыше? Нет, именно изнутри – ведь Бог у нас в сердце. Именно сердце – даже не мозг, не разум – помечает Он своим стигматом, который горит в нас на протяжении всей нашей жизни, проявляясь вовне тем или иным словом, поступком, творением… Говорю «в нас» – ибо это есть в каждом. Утверждаю и то, что есть особые люди – те, в которых Божественный ожог сильнее, и намного. Понимать бы это всем остальным… а не только потомкам, разглядывающим портреты.

Почетной гостьей встречи стала известная крымская актриса Русского театра им. А.М. Горького, народная артистка Украины Светлана Кучеренко, известная также в Крыму как талантливейший чтец поэзии, способный проникнуть своим завораживающим голосом в любое сердце. Возникший было между нею и поэтом Сергеем Савиновым спор о том, способен ли актер и чтец, который сам – не поэт, – правильно прочесть поэта, да еще и такого, как Марина Цветаева, разрешился в пользу Светланы.

И не только тем, что она подтвердила свое право на чтение самим чтением – действительно способным вызвать потрясение восприимчивого сознания. Но и ее воспоминаниями и рассказами о собственных духовных встречах с Цветаевой и другими поэтами Серебряного века, о том, как они прошли сквозь ее душу, как развивали ее, расширяли и расцвечивали.

Воспоминания о посещении дома Волошина в Коктебеле, московского дома в Борисоглебском переулке, где когда-то жила сама Марина с семьей и который называла своим «чердачным дворцом», о личном общении с Анастасией Цветаевой и желании докопаться у нее до правды о трагической судьбе сестры, на что получила строгий ответ: «Жизнь – не для того, чтобы ее выдумывать и украшать. Правда известна»; а также о знакомстве с Н.И. Катаевой-Лыткиной – хранительницей дома, а впоследствии – Дома-музея Цветаевой, – все это наводит на мысль о том, что и актеры бывают разные.

Любовь Герасимова и писатель владимир Терехов»

Это лишь в обыденном представлении актриса – поверхностная женщина, способная лишь «изобразить», пусть даже все, что угодно. Настоящий актер проживает каждую свою роль. И не всегда роль «обязывает» познать себя, изучить все, что связано с нею. Нередко наоборот, сама жизнь актера как человека, личности, значимые ее моменты – подводят к той роли, которую хочет взять на себя его душа.

Едва ли кто-то выбирал за Светлану Кучеренко эту роль – «передатчика» мысли и чувства великой женщины и поэта через столетие – исполнением ее стихов. Она пришла к этому сама. И, как настоящий чтец, проживает каждую воплощаемую голосом и всем своим существом строку. Это еще поэтам стоит поучиться у актеров такому живому слову.

Впрочем, есть стихи, которым не нужен ни чтец, ни актер – само слово значимо настолько, что все остальное становится лишним. Мы все читаем Цветаеву с надрывом, с «задыханием», со взлетами и падениями, сродни маниакально-депресивным – а может, ей самой хотелось иногда… тишины? Чтобы не только услышали крик – но и поняли, о чем он? Прочитаем Марину тихо… Хотя бы наедине с собой.

А между тем встреча продолжалась, и на ней выступали уже поэты и барды. Леонид Ярмушевич, Артур Мукомилов, Галина Скворцова, Ирина Рикеева, Сергей Савинов, Владимир Грачев… Все они рассказали о том, как в их сердце и на их жизни отразились поэзия и образ великого поэта, ее душевное пламя, ее трагическая судьба. Чему она их научила, что заставила понять и изменить в себе.

Прочли любимые произведения Марины Цветаевой, свои посвящения ей, исполнили песни на ее стихи. И на протяжении всей встречи не утихали споры о ней: о «составе ее души» – если таким почти медицинским термином можно охарактеризовать то, что являет собой истинная Личность.

А что есть Личность? – в самом простом понимании, это человек, имеющий собственное мнение. Никем не навязанное, не вдолбленное в голову «кнутом» или не вложенное в нее посредством «сладкого пряника». Увы, если верить современным социологам (ох, уж эта статистика и нынешнее увлечение ею!), то лишь 30% населения Земли это самое собственное мнение имеет. Остальным, получается, – только дай чье-нибудь чужое!

Ухватятся за все, лишь бы оно было хорошо разрекламировано: от сыра «Хохланд» до обретения Царствия Небесного (или Светлого Будущего) посредством смирения до степени обезличивания – и требования того же от других. В Средние века от этого пострадало немало мыслящих и творческих личностей – продолжается «охота на ведьм» и сейчас. И хоть у каждой религии или идеологии она своя, но сводится, как правило, к одному: к вычищению из общества всего яркого и нестандартного, что может быть опасным для управления человеческим стадом.

 

Именно примером такой борьбы против обезличивания – со стороны сначала утонченно-вычурных (а по сути мещанских) идеалов декаданса, а потом – идеологии новой страны Советов – и была жизнь и творческая судьба Марины Цветаевой. Разве не стоит поучитсья выдержке и неизменности убеждений у человека, у которого был единственный выбор: между «тонкой» эмигрантской литературной средой, где ее называли Царь-Дурой и «вульгарной» за то, что жила чувствами и в своих стихах раскрывала их настолько предельно, что позавидовал бы и профи входившего тогда в моду психоанализа, – и другой средой, коммунистической, где в ней откровенно видели врага, которого нужно если не уничтожить сразу, то медленно довести до добровольного «отказа быть».

И что выбирать? Был ли тогда какой-то третий выход? Проанализировав историческую ситуацию, все биографы Цветаевой понимают, что не было. О своем «сиротстве», одиночестве, никому не нужности своего дара ею было оставлено множество пронзительных, болезненных строк в дневниковых записях. Их невозможно читать без дрожи… И читают, и даже цитируют – мол, «нет, мы не такие!» – в том числе и лицемеры, всяческие разные «культурные деятели» современности, сделавшие себе из искусства возможность карьерного самоутверждения, а потому, дабы его не лишиться, зорко отслеживающие все яркое и неоднозначное – чтобы успеть использовать, а если не получится, «придушить» или «медленно выжить из среды».

Нередко выживают. У этой фразы, как видно, два смысла, и абсолютно противоположных. Самых талантливых, настоящих поэтов нередко выживают из литературного процесса слишком активные посредственности, но, уйдя из их круга, поэты – выживают. Это, пожалуй, единственная возможность для них выжить – сохранить свою душу, а то и ее развить. Не одиночество ли главный стимул к развитию глубокой души и сильного духа? Не «сиротство» ли сделало из юной восторженной девочки Марины великого поэта Цветаеву?

В итоге: все на пользу. Не следует поэту бояться интриг и желчи завистников, не стоят страданий те, кто тебя отверг и оставил в четырех стенах собственной квартиры. Они, эти люди, сами того не подозревая, делают тебя самодостаточным, еще более сильным, мудрым. Одиночество заострит твой ум, откроет перед тобой такие глубины знания и понимания, каких не ведать ни одному экстраверту, катающемуся на волнах легкого успеха, ни одному «королю поэтов». И главное – как это через всю жизнь, несмотря ни на какие обстоятельства, пронесла в себе Марина Цветаева – ты будешь оставаться при собственном мнении. Именно при том, которое единственное только и может быть истинно собственным: мнении о себе.

Если она считала себя с очень раннего возраста избранной, той, кому «завидуют и боги», то даже голодая и стирая белье собственными руками, достойными держать скипетр, она оставалась избранной, царственной, неземной. Пусть этого не видели другие – главное для человека: его внутренный взгляд на себя – из сердца. Тогда и поступки, и поведение, и речь, и мысли – все будет отражать эту уверенность, эту избранность.

Я и сейчас замечаю это в интеллигентных культурных женщинах, хоть и ставших волею судьбы нищими матерями-одиночками, а то и инвалидами, которые питаются хлебом с кефиром, – но они носят свои секонд-хендовские кофточки и пластмассовые бусы так, что позавидуют и носительницы бриллиантов. А на свободную копейку покупают книги.

Человека видно всегда. А если этот человек – гений… Хороша эта царственность или плоха – это дело не людского суда. По воспоминаниям современников, обычных людей, Марина Ивановна нередко вела себя надменно, даже с презрением, неприкрыто ставила себя выше других; ее собственные дети обвиняли ее в эгоизме и нежелании жить интересами семьи. Но, как сказал один из выступавших на встрече – молодой поэт и философ Артур Мукомилов: «В глазах Вселенной эгоистический творец ценнее, чем альтруистическая посредственность».

Вопрос спорный. Нам известны люди, прославившиеся своим альтруизмом, соразмерным святости – они бездарностями не были. А вот, к примеру, женщина, наделенная высоким даром, но добровольно решившая пожертвовать им ради любви или семьи, а то и материальной обеспеченности: например, убить в себе поэта или художника, оставить сцену как актриса или певица – уважения почему-то не вызывает.

Даже у того самого мужа, ради которого… А что скажете, например, о великом путешественнике, осевшем у юбки даже самой обожаемой жены и положившем все силы на то, «чтобы ей хорошо жилось»? Но ведь нельзя совсем без близких людей… А как насчет того, что силы человеческие ограничены, и он вынужден выбирать: либо идти путем своего дара и защищать его от посягательств, требований, «предъяв» родных и близких, от растраты сил и энергии на суетное, бытовое, преходящее, дешевое и бессмысленное, либо… поддаться всему этому, стать «альтуристом», «хорошим человеком», «белым и пушистым», любимым и удобным – но потерять себя полностью. Отвергнуть в себе Бога. Часто приходится слышать: «Вот если бы не жена (муж) и эти спиногрызы, я бы…»

Ты? Где здесь ты?

Воистину, человек не всемогущ и многорук, и умение рассчитать свои силы и сделать правильный выбор – один из признаков ума и мудрости, особенно в наше слишком «быстрое» и насыщенное время. Не самое подходящее для творческих натур, «поющих только в огне».

Холодный, расчетливый «креатив» – в основном, ради развлечения публики или делания ее жизни ещё комфортнее и интереснее (чтобы в итоге вообще стало «нечем удивить») – вот во что сейчас превратилось понимание творчества. Его определение. Да и оно само. Таких креативщиков – в том числе и поэтов – ныне даже «полюбляют» (выразительное словечко, не правда ли? – примерно как котлеты и пиво на ужин), поэтому именно таким современный писатель и стремится стать – «вкусным».

Какой уж тут эгоизм? – разве что самый прямой, животный, который и термина-то такого аристократичного не заслуживает себе в определение. Кормить зверя в себе умеет и «полюбляет» каждый. А накормить в себе человека? Нет, больше: подать хоть кроху голодающему в нас Богу!

Признать себя эгоистом в желании быть духовным – без чужих идей и идеалов, но лишь от сердца своего, высококультурным – без кичительства этим (по-нынешнему – «выпендрёжа»), возвышенным – без «оторванности от жизни», утонченным – без манерности, эстетически развитым – без «эстетства», благородным – без принижения ближнего, сильным – без подавления слабых, умным – без использования знаний в корыстных целях, нестандартно мыслящим – без «креативщины», знающим себе цену – без «умения себя продать». Одним словом, аристократом духа. Такого эгоизма человеку нашего времени страшно даже захотеть. Не говоря уже о том, чтобы нести его на себе, как крест, через всю жизнь, отдавая все свои силы на его защиту, бережение и развитие.

Кто смелый? Кто сумеет – не словом, и даже не действием – желанием своей души, движением воли своей, своим живым примером – запечатлеть и прославить в будущем такие таланты, характеры и судьбы, как Марина Цветаева и другие, жившие рядом с ней, во всей их боли и силе? Даст ли такие характеры наше время? Может быть, эти люди уже среди нас.

Может быть, это… мы?

Симферополь