На разных крыльях командирского мостика

К 90-ЛЕТИЮ СОБЫТИЙ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

Мальчишки моего поколения, играя в «войнушку», делили себя на «наших» и «немцев». Поколение наших отцов, играя в эту любимую игру, делило себя на «красных» и «беляков», через некоторое время увидев воочию будущих прототипов уже наших последующих игр. А деды и прадеды полной чашей хлебнули лиха великой красно–белой смуты, охватившей страну на излете Первой мировой войны.

Нынешнее же поколение в своем большинстве о расколе Гражданской войны знает немного, увлекаясь в основном захватывающими сюжетами «бесполых» видеофильмов и компьютерных игр. Тем не менее по прошествии восьми десятков лет после завершения великой драмы в нашем обществе все-таки меняется отношение к тому, что происходило с февраля 1917-го до ноября 1920 года.

Впрочем, и раньше отношение к Гражданской войне было неоднозначным. Взять, к приме¬ру, хотя бы великие произведения классиков социалистического реализма графа Алексея Толстого и лауреата Нобелевской премии Михаила Шолохова – «Хождение по мукам» и «Тихий Дон». Или, скажем, булгаковские «Бег» и «Дни Турбиных». «Братоубийство» – лишь одна из характеристик случившегося с империей. И отечественными писателями об этом было сказано довольно откровенно в книгах, выходивших миллионными тиражами. Однако всей правды о том трагическом и интересном времени не сказано до сих пор, несмотря на «перестройку» с ее «гласностью» и «демократический разгул» в СМИ, перешедших в частные руки.

Между тем очень многое заслуживает знания, а многие люди – памяти. Наш рассказ лишь о двух офицерах Русского флота, история жизни которых весьма поучительна, ибо в их полной драматизма судьбе отразилась героическая и жестокая эпоха. Их имена возрождены Временем…

В СТАРИННОЙ ДВОРЯНСКОЙ СЕМЬЕ обрусевших немцев, проживавшей в Тифлисе, родились два мальчика: в 1876 г. – Евгений, а в 1879 г. – Михаил. Их дед – адмирал Евгений Андреевич Беренс – сражался на бастионах Севастополя в Крымскую войну, был старшим флагманом Балтийского флота.

Отец Евгения и Михаила, прокурор в Тифлисе, довольно рано скончался – мальчикам в ту пору исполнилось 12 и 8 лет. После его смерти семья оказалась в затруднительном мате¬риальном положении, что и объясняет решение матери в неполные 13 лет отдать Евгения в Морской кадетский корпус. А через три года в стенах этого привилегированного военно-морского учебного заведения появился и Михаил. Корпус, пользовавшийся превосходной репутацией, давал не только прекрасное образование, но и приучал к суровой морской службе. Достаточно сказать, что в первое длительное плавание на корвете «Боярин» Евгений Беренс отправился в 15 лет…

…Так братья пошли по стопам своего деда.

КОГДА пароход «Святой Николай» подходил к Одессе, стоявший на его палубе лейтенант и его сослуживцы были уверены, что, как только ступят на российский берег, тут же подвергнутся аресту, а вскоре предстанут перед судом военного трибунала. Однако вопреки ожиданиям этого не случилось, а произошло совершенно обратное: пароход встретили залпы торжественного салюта и звонкая медь военных оркестров. Прямо на палубе офицера ознакомили с приказом по Морскому ведомству. В нём, в частности, говорилось:
«В воздаяние героического подвига, оказанного крейсером 1 ранга «Варяг» в бою при Чемульпо 27 января 1904 года с неприятелем, значительно превосходящем его силой и числом, Государь Император соизволил пожаловать орден Святого Георгия IV степени лейтенанту Беренсу Е.А.».

Известно: орден Святого Георгия давался за конкретные подвиги в военное время тем офицерам, кои отличились «особливым каким мужественным поступком или подали мудрые и для нашей воинской службы полезные советы». Сразу отметим: действия старшего штурмана крейсера «Варяг» лейтенанта Евгения Андреевича Беренса в бою при Чемульпо полностью отвечали этим требованиям. Он безукоризненно точно прокладывал курс корабля, оказывая командиру капитану 1 ранга В. Ф. Рудневу помощь в осуществлении маневров на узком фарватере. К тому же в начале боя Беренса контузило, но он отказался покинуть пост. И тем не менее он при возвращении на Родину опасался военного трибунала. Почему?

Евгений Андреевич был уверен, что за данное им согласие на затопление «Варяга» после неравного боя он вместе с другими офицерами должен понести наказание. Непростое решение на гибель родного корабля вступило в жестокий клинч с щепетильным пониманием чести морского офицера России. Таковы были времена и понятия…

МОРСКОЙ КОРПУС Евгений окончил в 1895 г. По выпуске из корпуса он служил производителем гидрографических работ в отдельной съемке Белого моря. Плавал в Балтийском море на учебном судне «Верный» и броненосце береговой обороны «Не тронь меня!». Штурманом миноносца «Властный» офицер в 1902 г. совершил переход в Тихоокеанскую эскадру. В последующем он служил старшим штурманом на крейсере 2 ранга «Забияка» в Порт-Артуре. А в августе 1903 года Евгений Андреевич был назначен старшим штурманским офицером крейсера 1 ранга «Варяг». Интересный факт: на этом посту он сменил своего брата Михаила, переведенного на эскадренный броненосец «Севастополь».

МЛАДШИЙ БРАТ Евгения Андреевича – Михаил – тоже отличился в Русско-японскую войну. За оборону Порт–Артура лейтенант М.А. Беренс был награжден орденами Святой Анны III степени с мечами и бантом и Святой Анны IV степени с надписью «За храбрость».

МИХАИЛ окончил Морской корпус в 1898 году, а затем – штурманский класс. Практически сразу же молодой офицер оказался в гуще мировых событий. Служа на канонерской лодке «Гиляк» в составе Тихоокеанской эскадры, во время Боксерского восстания в Китае он участвовал в штурме форта Таку (1900 г.). С началом войны, с Японией находился в Порт–Артуре на эскадренном броненосце «Севастополь«, а затем командовал миноносцем «Бойкий«, с которым прорвал японскую блокаду и был интернирован в иностранном порту. За проявленную храбрость был награжден именным золотым оружием.

ПОСЛЕ Русско-японской войны братья быстро продвигались по службе, занимали разные командные посты.

Евгений Андреевич по возвращении в Россию после Чемульпинского боя в 1904–1905 гг. плавал старшим штурманом на крейсерах «Вестник» и «Генерал-Адмирал» в Балтийском море. В 1905–1906 гг. был младшим отделенным начальником Морского корпуса в Петербурге. В 1906–1909 гг. служил на эскадренном броненосце «Цесаревич«, входившем в состав Отдельного отряда судов, плававшем с корабельными гардемаринами. Сначала был старшим штурманом, затем – помощником и, наконец, старшим офицером броненосца. На «Цесаревиче» три кампании провел в Средиземном море. За помощь, оказанную экипажами русских кораблей местному населению во время землетрясения в декабре 1908 г. в Мессине, был награжден итальянским правительством специальной серебряной медалью.

С ноября 1910 года Е.А. Беренс – на военно-дипломатической службе, стал морским агентом (так тогда называли воен¬но-морских атташе) в Германии и Голландии. В 1914 году – одновременно и командиром строившегося в Германии легкого крейсера «Адмирал Невельской«. Во время Первой мировой войны капитан 2 ранга Беренс был морским агентом в Италии. А в 1917-м после Февральской революции Временным правительством он был отозван в Россию.

Михаил Андреевич продолжал службу на Балтике, плавая на крейсерах «Рюрик» и «Диана». В 1908–1914 гг. командовал эсминцами «Легкий», «Туркменец-Ставропольский», «Победитель». А в апреле 1915 года его назначили командиром самого современного эсминца «Новик«.

Очень напряженной выдалась кампания 1915 года. Почти 9 месяцев экипаж практически не сходил на берег. Особенно запомнился морякам бой 4 августа в Ирбенском проливе. Тогда «Новик» вступил в бой с двумя германскими эсминцами и нанес им сильные повреждения, в результате чего один из них затонул. Как итог – Михаил через одиннадцать лет после Евгения был удостоен ордена Святого Георгия IV степени, а также награжден Кавалерским крестом французского ордена Почетного легиона.

К тому времени Балтийский флот начал пополняться новейшими линкорами. На один из них – «Петропавловск» командиром назначили Михаила Андреевича.

М.А. БЕРЕНС пользовался большим авторитетом у экипажа. Но однажды, уже после Февральской революции, отношение к командиру резко изменилось. Поводом послужило то, что Беренс без согласования с судовым комитетом принял на корабль офицера, против кандидатуры которого возражали матросы. Комитет потребовал отменить приказ командира, а капитан 1 ранга, воспитанный «без вольностей», отклонил требование матросов. И был арестован. Только благодаря вмешательству командования флота его удалось вызволить.

Надо сказать, что дело могло закончиться весьма прискорбно – жестокие и часто ничем не обоснованные расправы матросов над офицерами просто отталкивали последних от революции. В число таковых попал и Михаил Андреевич.

А ЕГО БРАТ оказался по другую сторону баррикад. По возвращении из-за границы в Петроград капитан 1 ранга Е. А. Беренс возглавил статистический, а затем иностранный отдел Морского Генерального штаба (МГШ).

После Октября в МГШ состоялось собрание личного состава. Часть офицеров призвала саботировать новую власть. Нижние чины выступили с контрлозунгами. И когда страсти накалились до предела, в зале прозвучал негромкий, но твердый голос капитана 1 ранга Е.А. Беренса. «Надо помнить о России, – сказал он. – И работать, господа, работать!». На том собрании большинством голосов Евгений Андреевич был избран начальником Морского Генерального штаба.

Один из ярких эпизодов того времени – его участие в разработке плана Ледового перехода Балтийского флота из Ревеля и Гельсингфорса в Кронштадт. В результате от пленения были спасены 211 кораблей. В Гражданскую войну, когда большинство морских портов молодой республики оказалось захвачено интервентами, Е. А. Беренс перенес операции флота… в глубь страны, создав множество речных и озерных флотилий, которые успешно поддерживали части Красной Армии. Кроме того, он обосновал доклад Советскому правительству о необходимости затопления кораблей Черноморского флота в Новороссийске во избежание захвата их немцами.

Ирония исторических судеб: старший брат выступил за потопление флота, а младший через два с половиной года уходил с его остатками в Константинополь, а затем стал последним командиром Черноморской эскадры, почившей на африканском берегу во французской Бизерте…

Трудно поверить в то, что Евгений Андреевич Беренс разделял большевистскую идеологию. Скорее всего, он с ней по–настоящему даже и не был знаком. Но новой власти, безусловно, верил. И служил ей не за страх, а за совесть: в апреле 1919 – феврале 1920 г. он был командующим Морскими силами Советской Республики. В 1920–1924 гг. состоял для особо важных поручений при Реввоенсовете Республики. В то же время нужно отметить: Е.А. Беренс глубоко переживал раскол, происшедший в русском офицерстве после Октября. Весной 1920 года, когда польские армии вели наступление в Белоруссии и на Украине, Евгений Андреевич составил воззвание. В этом документе – сегодня его можно было бы назвать манифестом национального примирения – говорилось: «Обращаемся ко всем морякам, всякого звания, чина и положения, где бы они ни находились, за пределами Советской России, и в особенности к морякам Черноморского флота, с искренним и горячим призывом. Забыть рознь, произошедшую в последние годы, и соединиться с нами для спасения русского народа и его земли».

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ, впрочем, как и другие представители русского морского офицерства, не услышал призыва брата. К тому времени он уже давно был в Белом движении, хотя было и такое: в конце 1917 года служебные пути братьев вновь соприкоснулись – в течение короткого отрезка времени он был исполняющим должность начальника МГШ.

После увольнения в отставку (12 января 1918 года) М.А. Беренс уехал на Дальний Восток и с при¬ходом адмирала А.В. Колчака к власти исполнял обязанности командующего Морскими силами на Тихом океане. Здесь же был произведен в контр-адмиралы. В январе 1920 года он возглавил уход отряда судов с Морским училищем из Владивостока в Китай, а в начале осени, прибыв в распоряжение генерала П. Н. Врангеля, становится командиром отряда судов на Азовском море, а 27 октября – командиром 2-го отряда судов Черноморского флота и старшим морским начальником в Керчи. В ноябре при эвакуации армии Врангеля из Крыма Беренс стал одним из организаторов погрузки войск и беженцев. 24 ноября он занял пост младшего флагмана переформированной из флота Черноморской эскадры. А вскоре Беренс стастановится одним из тех морских начальников, которые руководили переходом оставшихся кораблей и судов из Турции в Тунис.

Здесь, в Бизерте, обосновалась русская колония из 5,5 тыс. моряков и членов их семей, сплотившихся вокруг 33 кораблей Черноморской эскадры. После отъезда вице-адмирала М.А. Кедрова в Париж М.А. Беренс принял командование эскадрой, став последним ее командующим.

Михаил Андреевич много сделал для содержания того, что было в его подчинении. Он обеспечил ремонт кораблей, сохранил основной состав и систему обучения гардемарин в Морском корпусе до разоружения эскадры после признания Францией СССР 29 октября 1924 года. Именно ему выпала печальная честь отдать приказ спустить Андреевский флаг, под которым доблестно сражались его дед, брат и он сам.

ОДНАКО судьбе было вновь угодно пересечь пути братьев. Правда, косвенно.

В ноябре 1924 года известный отечественный кораблестроитель А.Н. Крылов, находившийся тогда в Англии, получил предписание выехать в Париж, дабы возглавить прибывающую из Москвы комиссию, задачей которой являлся прием кораблей Черноморской эскадры. Во французскую столицу отправился также советский военно-морской атташе в Великобритании Евгений Андреевич Беренс, назначенный членом комиссии и по совместител¬ству военно–морским атташе во Франции. Через Марсель комиссия выехала в Тунис.

Судьбы, судьбы… Их таинственная вязь. Командир эскадры контр-адмирал М. А. Беренс к моменту приезда советской комиссии уехал в тунисскую столицу. Почему младший брат не стал встречаться со старшим? Мешала неизбывная обида за «предательство» Евгения? Или боязнь за будущее брата, случайное «рандеву» с которым ГПУ могло истолковать «по-своему»? Сейчас о мотивах можно лишь гадать. Но встреча бывшего ко¬мандующего Красным Флотом с последним командующим Белым так и не состоялась…

Советской России корабли так и не были переданы. Постепенно зачахла и русская колония. Пути братьев разошлись навсегда.

ЕВГЕНИЙ АНДРЕЕВИЧ с 1926 года состоял в Наркомвоенморе СССР. В качестве воен¬но-морского эксперта он участвовал в работе советской делегации на Рижской (1921 г.), Генуэзской (1922 г.), Лозан¬нской (1922–1923 гг.), мирных конференциях и 4-й сессии подготовительной ко¬миссии конференции по разоружению в Женеве в 1927 году. Эта сессия стала последней страницей военно-морской и дипломатической деятельности Е. А. Беренса. После тяжелой болезни он скончался 7 апреля 1928 года на 52-м году жизни в военном госпитале в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище.

Младший брат надолго пережил старшего. Когда эскадра перестала существовать, он уехал в Тунис, устроился на работу в местную сельскохозяйственную дирекцию. До последних дней жизни активно участвовал в делах местного отдела Военно-морского союза, пользовался авторитетом у французских властей. Тем не менее в начале 30-х годов Михаил Андреевич был уволен, отказавшись принять французское гражданство в соответствии с законом о натурализации государственных служащих. До самой смерти он перебивался случайными заработками – герой Порт-Артура и Ирбена изготовлял деревянные игрушки и женские кожаные сумочки. Скончался М.А. Беренс 20 января 1943 года.

Немного друзей пришло проводить адмирала в его последний земной путь – на севере Африки шли боевые действия, Бизерта и Тунис подвергались налетам авиации, транспорт практически не работал. С годами в запустение пришли русские кладбища. Увы, но могила Михаила Андреевича Беренса была утеряна. Однако благодаря подвижничеству хранительницы традиций и истории русской колонии в Тунисе Анастасии Александровны Манштейн-Ширинской, а также инициативе в то время президента фонда «Москва–Севастополь» адмирала Игоря Касатонова и при поддержке командующего Черноморским флотом России адмирала Владимира Комоедова безымянная могила была отыскана, останки М.А. Беренса достойно преданы земле, а затем его память увековечена в сентябре 2001 г. в Тунисе во время визита ГРКР «Москва» под флагом начальника штаба ЧФ вице-адмирала Александра Татаринова.

Пять, десять, а тем более двадцать лет назад такого свершиться не могло: под звуки Гимна Российской Федерации, являющегося в том числе мелодией Гимна СССР, при Андреевских флагах, с соблюдением воинских почестей на кладбище Боржель г. Туниса была открыта мемориальная плита белогвардейскому адмиралу…

Факт остается фактом: общая по своей сути патриотическая идея, преданность флоту сделали братьев Беренсов врагами. А в том, что Евгений Андреевич и Михаил Андреевич были патриотами, сомневаться не приходится. Только вот курс к реализации этой идеи они, оба имевшие профессиональную квалификацию штурманов 1-го разряда, прокладывали по-разному. Каждый – свой. Стоя на разных крыльях командирского мостика. И это подтверждает ниже приведённый текст.

[hr]

От имени моряков моего поколения хотел бы сердечно поблагодарить Вас за то благородное и богоугодное дело, которое вы санкционировали – создание памятника настоящему моряку эпохи начала XX века, герою Русско-японской и Первой мировой войн контр-адмиралу Беренсу Михаилу Андреевичу. Мы с Вами, командующие Черноморским флотом в последнее время, несем ответственность за хорошую, достойную память о наших предшественниках, которым пришлось командовать Черноморским флотом ранее в сложнейшее для страны время.

Когда им пришлось воевать за Россию, за интересы государства, они не щадили своей жизни, следуя заветам Великого Петра, когда же политики ввергли страну в бездну, они сделали свой выбор, проявили свою гражданскую позицию и были по–своему правы. За это наши предшественники достойны уважения. И им воздано должное.

Все это говорит и о Вашей сильной гражданской позиции. Все Ваши указания выполнены досконально, и акция по увековечению памяти контр-адмирала М. А. Беренса приобрела международную значимость, что связано и с Вашим именем, и это уже история. Спасибо Вам.
Непосредственные исполнители – 18 человек, моряки крейсера и жители г. Севастополя мной награждены ценными подарками и грамотами.

Хотел бы одновременно сказать Вам, что могила брата М. А. Беренса – Евгения Андреевича Беренса (1876–1928) – героя крейсера «Варяг», командующего Морскими силами Республики, находящаяся на Новодевичьем кладбище рядом с памятником Н. Г. Кузнецову и В. М. Альтфатеру, пребывает в неудовлетворительном состоянии, что не выносит никакой критики и побуждает истинных моряков к тому, чтобы это все поправить. Я лично берусь за этот вопрос.
Еще раз Вам искренняя благодарность.

[hr]

Прошло немного времени, и на Новодевичьем кладбище на могиле Евгения Беренса появился памятник, достойный его памяти. Примечательно и символично: оба памятника на местах упокоения братьев – и в Москве, и в Тунисе – сделал черноморец, севастопольский скульптор, Народный художник Украины Станислав Александрович Чиж.