«— Странно все-таки, как подумаешь, ведь зачем мы здесь?
Чтобы защищать свое отечество. Но ведь французы
тоже находятся здесь для того, чтобы защищать свое отечество. Так кто же прав?
— Может быть, и мы, и они.
— Ну, допустим, что так, однако наши профессора, и пасторы,
и газеты утверждают, что правы только мы (будем надеяться, что так оно и есть),
а в то же время их профессора, и пасторы, и газеты
утверждают, что правы только они. Так вот, в чем же тут дело?»
Эрих Мария Ремарк. «На Западном фронте без перемен»
Специальная военная операция – самая острая, самая кровопролитная часть глобального гибридного конфликта между Россией и Западом, который идет на всех фронтах: военном, политическом, идеологическом, экономическом, образовательном, культурном, информационном, пропагандистском.
На информационном фронте России противостоят государства пресловутого коллективного Запада и находящиеся под их контролем гигантские транснациональные СМИ: «Ассошиэйтед Пресс», «Рейтер», «Франс Пресс», «Блумберг», «Си-Эн-Эн», «Би-Би-Си», «Нью-Йорк Таймс», «Вашингтон Пост» и другие.
Ситуация осложняется тем, что на протяжении нескольких десятилетий после распада СССР наша журналистика во многом развивалась в системе навязанных Западом координат. Этот информационный колониализм привел к тому, что после начала СВО из России сбежали десятки журналистов; и не только сбежали, но и, перейдя на сторону врага, развязали клеветническую кампанию против своей родины.
Вот далеко-далеко неполный список российских (а правильнее, конечно, — антироссийских) журналистов, официально признанных иностранными агентами – Дмитрий Быков, Алексей Венедиктов, Матвей Ганапольский, Юрий Дудь, Евгений Киселев, Юлия Латынина, Александр Минкин, Дмитрий Муратов, Александр Невзоров, Алексей Пивоваров, Артемий Троицкий, Виктор Шендерович, Ирина Шихман…
Специальная военная операция стала, с одной стороны, индикатором, своеобразной лакмусовой бумажкой, которая показала, кто есть кто в российском информационном, культурном, образовательном пространстве, а с другой — катализатором сущностных изменений в этих (и всех, абсолютно всех остальных) сферах.
Специальная военная операция заставила Россию вспомнить, что она – страна-цивилизация с великой историей, культурой, литературой, музыкой, наукой, с великой армией и флотом, наконец, — или в начале.
Россия взяла курс на суверенизацию – в том числе, на суверенизацию своего информационного пространства, который выражается в официальном объявлении ряда СМИ и отдельных журналистов иностранными агентами, запрещении и замедлении иностранных социальных сетей и мессенджеров, развитии аналогичных отечественных ресурсов и ряде других шагов. Схожие меры предприняты в культурной и образовательной сферах.
В условиях специальной военной операции работа средств массовой информации должна быть направлена:
► на обеспечение информационной безопасности,
► укрепление информационного, образовательного, культурного суверенитета России,
► разъяснение причин СВО,
► природы и истории противостояния с Западом,
► мобилизацию и консолидацию общества,
► воспитание патриотизма,
► разъяснение правил обращения с информацией в медиапространстве и формирование навыков проверки ее достоверности.
Специальная военная операция стала вызовом для традиционных представлений о журналистской этике последних мирных десятилетий. Во время войны, которую ведет его страна, журналист не может находиться над схваткой. Победить в информационном противостоянии с Западом можно только отбросив навязанные англосаксонской школой для информационных колоний стандарты квазиобъективной журналистики.
В этих условиях актуализируется опыт российской военной журналистики. Репортеры вновь стали бойцами информационного фронта – так, как это было во время Великой Отечественной, которая дала нам образцы высочайшего профессионального мастерства в исполнении Михаила Шолохова, Константина Симонова, Бориса Полевого, Александра Твардовского.
С этим связан феномен популярности военных корреспондентов СВО – Евгения Поддубного, Александра Сладкова, Александра Коца, Дмитрия Стешина, Семена Пегова, Анны Долгаревой и других.
Однако в то же время влияние специальной военной операции на журналистику, связанные с ней профессиональные вызовы далеко не ограничиваются возрождением профессии военного корреспондента. СМИ не меньше нуждаются в острой искренней патриотической публицистике, глубокой аналитике, аргументированных исторических материалах.
На этих «позициях» за нас сражаются Захар Прилепин, Александр Проханов, Никита Михалков, Владимир Соловьев, Дмитрий Киселев, Вячеслав Никонов, Маргарита Симоньян, Дмитрий Евстафьев, Владимир Корнилов, Ростислав Ищенко…
Все сказанное выше выдвигает новые, более высокие требования к литературному мастерству и фундаментальной гуманитарной подготовке журналистов – их знаниям в области политологии, истории, географии, без которых невозможно понимание, объяснение аудитории и правильная интерпретация причин и хода СВО как части глобального гибридного конфликта между Россией и коллективным Западом.
Важнейшими задачами являются объяснение причин и последствий уходящей своими корнями в глубь столетий русофобии Запада, а также рассказ об антигероях современной Украины, их исторической и генетической связи с немецким фашизмом, о проводящейся официальным Киевом политике насильственной украинизации, преступлениях действующего украинского режима и причинах воссоединения с Россией сначала Крыма, а затем республик Донбасса, Запорожской и Херсонской областей.
Мы должны реабилитировать высокое понятие пропаганды – незаслуженно оболганное и оклеветанное в рамках засилья псевдошколы западной журналистики. Потому что пропагандировать означает убеждать. А убеждать — это высочайшая функция настоящей журналистики.
На фото автор — Александр Мащенко,
директор института медаикоммуникаций,
медиатехнологий и дизайна ТНУ им. Вернадского,
кандидат филологических наук, доцент
