Крымское Эхо
Архив

На болючий на мозоль

На болючий на мозоль

НА УКРАИНЕ ГОТОВИТСЯ РЕФОРМА В СЛУЖБЕ «СКОРОЙ ПОМОЩИ»

Недавно по ТВ тысяча первый раз показывали фильм «Дела сердечные», отдельные детали сюжета которого не привлекли бы такого пристального внимания, не зайди в Киевраде речь о реформах на «Скорой помощи». Та, советской закваски, работа этой службы очень резко контрастирует с тем, что мы все имеем сейчас, и уж совсем не будет походить на ту, что предлагается пока что на уровне столицы. В составе дежурных бригад, выезжающих по номеру 103, может не быть врачей — их заменят фельдшеры, которые и будут ставить больным предварительный диагноз. То есть времена, когда бригада «Скорой» состояла из врача, фельдшера и медицинской сестры, надо начисто стереть из памяти.

«Это очередной американизм, — уверенно заявляет врач «Скорой помощи» Александр Баев. — Там первую помощь оказывает служба 911, сотрудникам которой все едино — что пожар тушить, что инфаркт лечить. На Западе не существует аналога нашей «Скорой помощи» — там ее круглосуточно оказывают семейные врачи, а экстренными случаями считаются те, что произошли на улице или в общественном месте, но никак не дома. Но для наших больных такое замещение смерти подобно, потому что семейной медицины в нашей стране как таковой не существует».

Практикующие врачи утверждают, что эта реформа, которая, начавшись в столице, с большой долей вероятности перекинется на всю страну, дорого обойдется людям. Как бы хорош и опытен ни был фельдшер, он не способен заменить врача. «Когда я молодым специалистом пришел на «Скорую», — продолжает свой рассказ Александр Баев, — многому учился у старых фельдшеров. Но теперь, когда у меня за плечами тридцатилетний опыт работы в этой службе, я точно могу утверждать, что у врача и фельдшера разный подход к оценке состояния больного. Я бы сказал, что они отличаются на уровне мыслительного процесса: взгляд фельдшера более поверхностный, в нем нет присущей врачу глубины. Врач «Скорой» лечит до стационара, а фельдшер облегчает состояние больного, чтобы довезти его до того же самого стационара».

Намеченная пока что на уровне Киева реформа не оставила равнодушным и врачей на периферии. «Это чревато, — поставил свой «диагноз» коллега Александра Виктор Нетужилов. — У меня нет уверенности, что фельдшеры смогут отличить инфаркт от инсульта или в точности оценить состояние больного по описываемым им симптомам. Например, высокая температура может быть при аппендиците, и это требует срочной госпитализации пациента, чтобы дело не закончилось перитонитом. А высокое давление может быть симптомом начинающегося инсульта, и пока фельдшер станет уточнять диагноз и раздумывать, нужен ли в этом случае врач, пациент может не дожить до экстренной помощи».

Их точку зрения поддерживает и врач «Скорой помощи» Валентина Никищихина: «Фельдшер — это поверхностный набор знаний, полученных за два-два с половиной года в медицинском колледже, который не всегда знает, что один и тот же препарат может оказывать разное действие и у которого чаще всего одна реакция на боль пациента — обезболивающий укол, что иной раз может только усугубить состояние больного и исказить картину для установления точного диагноза».

Слушая этих многоопытных, уважаемых пациентами врачей, я вспомнила прочитанную некогда статью, автор которой благодарил фельдшера за помощь и сетовал на то, что врачи, по его мнению, менее профессиональны и внимательны к пациентам. «Хуже нет этой обывательщины! — остро реагирует на мой вопрос, почему пациенты порой отдают предпочтение фельдшерам, врач «Скорой» Елена Шевель. — Не от вас первой мне приходится это слышать. И так, знаете, делается обидно, когда на экстренном вызове больной преданно и с надеждой заглядывает тебе в глаза, умоляя о помощи, а потом говорит, что ему стало легче не от своевременно и профессионально поставленного диагноза врача, а от сделанного фельдшером укола. Не подумайте, что это профессиональная ревность. Нет. Просто людям невдомек, что врач на вызове предельно сконцентрирован, у него нет времени рассюсюкивать с пациентом: от быстроты его реакции часто зависит жизнь больного. Поэтому все разговоры о том, что очень часто фельдшеры опытнее и профессиональнее врачей, — полный бред. Значит те, кто так говорит, не находились, по счастью, в критическом состоянии между жизнью и смертью».

«Мне кажется, что ноги этих домыслов растут от того, что очень часто пациентами «Скорой помощи» оказываются пожилые одинокие люди, успешное лечение которых на пятьдесят процентов зависит от общения, — уверен Александр Баев. — Пока врач ставит диагноз, решает, какие назначения сделать, опытный фельдшер разговаривает с больным, слушает его не относящиеся к сути болезни жалобы на жизнь, и пациенту начинает казаться, что именно от его внимания и участия наступило улучшение. В своей жизни я знал прекрасного врача, грамотного, профессионального, который категорически не умел разговаривать с больными. Он приезжал на вызов, обрывал настроенного на долгие разговоры больного на полуслове, моментально ставил точный диагноз, делал необходимые назначения, но был груб, и люди его боялись. Иной раз, делая вызов, они просили диспетчера, чтобы этот врач не приезжал, и соглашались на молодого неопытного фельдшера».

Доказательств преимущества врачебной помощи перед фельдшерской, наверное, можно привести еще добрый десяток, но проблема в том, что по стране до семидесяти процентов вызовов по номеру 103 выполняются фельдшерскими бригадами. Врачей «Скорой помощи» катастрофически не хватает. «Грязней и тяжелей этой работы нет, — уверенно заявляет Валентина Никищихина. — Молодые не хотят идти работать на «Скорую», потому что платят сущие копейки, а ты каждую минуту ходишь по лезвию ножа, и каждый день тебя найдется, за что упрятать за решетку. Понимаете, действующая оплата упрямо свидетельствует о неуважении к врачу «Скорой помощи». Никакие доплаты за выездной стаж, так называемые «колесные», не компенсируют ту ответственность, что лежит на нас. У меня на стажировке несколько лет назад была интерн, из которой мог бы со временем выйти хороший врач неотложных состояний. Но, проработав после института год, она ушла в коммерческую аптеку, поступила заочно в фармацевтическую академию и радуется жизни, получая в четыре раза больше, чем на «Скорой». В Краснодарском крае, например, для врачей участковой и скорой медицинской служб введена губернаторская надбавка к окладу — и это плюс к президентской доплате. Почему в России понимают, что от того, как сработает врач «Скорой помощи», зависит, получит ли человек путевку в дальнейшую жизнь, а у нас с очевидным считаться не хотят?»

«Вы знаете, какое отношение существует в профессиональной среде к врачу «Скорой помощи»? — задает мне вопрос Елена Шевель и сама отвечает на него. — В прошлом году я ездила на встречу выпускников, и вы бы видели, с каким пиететом отнеслись ко мне мои сокурсники. Не хвалюсь, но уважение непомерное. Понимаете, врач «Скорой» должен знать каждую специализацию — педиатрию, анестезию, гинекологию, кардиологию, неврологию, урологию, акушерство, пульмонологию, гастроэнтерологию — не на «хорошо», а на «отлично», потому что профессиональный экзамен он сдает каждую минуту. Вот пример одного суточного дежурства. Утром пришлось прямо в машине принимать роды с патологией: ребенок шел неправильно, трижды был обвит пуповиной, приняли сине-фиолетового мальчика, а в роддом привезли жизнеспособного младенца. Ночью выезжали на инсульт, осложненный фибрилляцией сердца, — провозились с больным несколько часов, прежде чем доставили в стационар. Под утро — вызов на сложнейший инсульт к одинокой пожилой женщине. В стационаре молодой дежурный врач не согласилась с моим диагнозом и наотрез отказалась госпитализировать больную. После пререканий пришлось везти пациентку через весь город в неспециализированную больницу в район нашей подстанции, упрашивать врача положить женщину и вместе с ним начинать лечение. При этом к концу смены на подстанцию пришел замглавного врача больницы и потребовал дополнительного осмотра этой сложной пациентки. Оказалось, отказавшаяся ее госпитализировать врач пожаловалась на неверно поставленный мною диагноз. Пришлось после суток идти вновь в стационар, повторно, уже с замглавного врача и другими специалистами осматривать больную. Мой диагноз подтвердился в точности, но пациентка к тому времени была уже не транспортабельна, и ее две недели выводили из тяжелейшего состояния до госпитализации в специализированное отделение. Да, я получила благодарность, а молодая врач — выговор. Но мне-то каково? Единственное успокаивает, что многоопытные врачи стопроцентно доверяют диагнозам, поставленным врачами «Скорой». На прошлой смене привозим больную в хирургическое отделение, дежурный врач, не осматривая ее, переписывает поставленный мною диагноз и вызывает персонал для подготовки к операции. Как говорит моя работающая в стационаре коллега, «мы диагноз «скорой» сомнению не подвергаем». Лестно слышать такое, но, наверное, недолго нам облегчать жизнь врачей стационаров. Наше поколение в силу возраста уходит со «Скорой», а молодых сюда калачом с маслом не заманишь. А вот выпускницы медицинского колледжа довольно охотно идут на «Скорую» работать, так что и без реформ, видимо, произойдет естественная замена врачей на фельдшеров».

Реформа с заменой врачебных бригад «Скорой помощи» на фельдшерские отчасти реанимирует некогда существовавшее в практике советского здравоохранения разделение на «скорую помощь», которая сосредоточивалась на вызовах к людям в критическом состоянии, и «неотложную помощь», что является фактически вызовом врача на дом в круглосуточном режиме. Может быть, результат такого разделения и мог быть положительным, но для этого необходимо, чтобы каждое медицинское объединение имело в своем распоряжении транспорт для выполнения круглосуточных вызовов. Но об этом нечего и мечтать, поскольку сегодня психдиспансеры остались без специализированных «скорых», и обычные бригады приезжают на вызов к неадекватно ведущим себя пациентам. Как бы ни встал вопрос о том, как и в каком виде будет в ближайшее время функционировать служба «Скорой помощи», когда оптимизация наступает на самые больные участки здравоохранения.

 

Фото вверху —
с сайта .muravlenko.com

 

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 0 / 5. Людей оценило: 0

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Рятуйте демографию!

Крест городского головы

Пётр КАЧИНСКИЙ

Имя твое — ах, нельзя!

Оставить комментарий