2008 год по предложению ЮНЕСКО объявлен Международным годом языков, в рамках которого проводились и проводятся множество специальных мероприятий, посвященных многоязычию и сохранению языкового разнообразия на планете. В связи с этим вопросы статусного полиязычия в современном мире и соответствие государственной языковой политики Украины международной практике можно отнести к категории актуальных. Хотя важность языковых вопросов не ограничивается временными рамками, о чем свидетельствует, например, постоянно действующий Мониторинговый Комитет Парламентской ассамблеи Совета Европы и Комитет экспертов по вопросам исполнения Европейской Хартии региональных языков или языков меньшинств.
Законодательный статус языков обычно определяется либо в конституциях государств, либо в специальных законах о языках. Следует отметить, что в современных конституциях разных стран используется несколько терминов для определения статуса языка — «государственный язык», «национальный язык», «официальный язык» и другие. В основном законе Ирландии, например, одинаковый термин для обозначения статуса языка имеет разные трактовки: ирландский язык имеет статус первого официального, а английский — второго официального. В некоторых конституциях статус языка не обозначается ни одним из общепринятых терминов. Например, в основном законе Португалии говорится о португальском языке, но он не определяется как государственный, официальный или национальный. В конституции Франции присутствует словосочетание «язык Республики», в норвежской конституции — «язык страны» [1]. В Соединенных Штатах Америки до недавнего времени вообще не существовало такого законодательного понятия как государственный язык. Только в мае 2006 года сенат США ввел поправку, согласно которой английский стал официальным языком страны.Наряду с ним статус официального языка в отдельных штатах и территориях имеют французский язык (в Луизиане), гавайский язык (на Гавайях) и испанский язык (на острове Пуэрто-Рико и в штате Нью-Мексико).
Если рассматривать географию статусного полиязычия, можно отметить, что наибольшее распространение данная практика государственной языковой политики получила в странах Австралии и Океании, где подавляющее большинство государств (71 % от всех государств данного региона) закрепили полиязычие на законодательном уровне. В Европе и Африке также значительная доля стран закрепили полиязычие на законодательном уровне (табл. 1).
Таблица 1
Большинство государств, относящихся к группе статусно полиязычных, определяют официальный статус для двух языков. Доля стран (41 государстов) с юридически закрепленным двуязычием составляет 22% от всех государств мира и 57 % от полиязычных (табл. 2).
Таблица 2
В ряде государств официальный статус определен для нескольких языков. Три языка имеют официальный статус в 11 странах (Бельгия, Боливия, Босния и Герцеговина, Вануату, Зимбабве, Коморские Острова, Люксембург, Папуа – Новая Гвинея, Сейшельские Острова, Фиджи, Шри-Ланка), четыре языка — в двух (Сингапур, Швейцария), пять — в одной (Маврикий) и в ЮАР — двенадцать.
В некоторых странах статус официального языка общегосударственного значения дополняется региональными языками. Формулы «один + один» (один официальный язык + один региональный) придерживаются восемь государств (Ирак, Нидерланды, Перу, Румыния, Словакия, Узбекистан, Хорватия, Черногория), формулы «один + два» — пять государств (Великобритания, Грузия, Дания, Китай, Словения). В четырех странах используется формула «один + более двух региональных языков» (в Италии и Испании по три языка имеют региональный статус, в Сербии — пять, в РФ — 26). В трех государствах используется формула «два + ». Это Норвегия и Финляндия (2 + 1) и Индия (2 + 22).
В целом же сегодня в мире используется около 5 тысяч языков, но «только 200 из них имеют миллион и более носителей, и лишь 8 из них правомерно причислить к категории мировых» [2]. Это шесть рабочих языков ООН (английский, китайский, испанский, русский, арабский и французский), а также немецкий и португальский. «Действительно международным является английский язык. Примерно 350 млн. человек говорят по-английски дома и около 1,8 млрд. человек живут в странах, где этот язык считается государственным, — аргументируют перечень мировых языков группа американских политологов. — К международным относятся также испанский (свыше 300 млн. человек используют его в домашнем общении), арабский (200 млн. человек), русский (165 млн. человек), португальский (165 млн. человек), французский (100 млн. человек) и немецкий (100 млн. человек). Больше всего людей говорят на китайском языке (хотя и с различными вариациями) — 1,2 млрд. пользователей» [2].
Из мировых языков наибольшее распространение в качестве официального языка имеет английский. Он обладает официальным статусом в 55 странах, французский — в 30, арабский — в 24, испанский — в 20, португальский — в 7, немецкий — в 6, русский — в 4.
Определяя для себя выбор статусного многоязычия, государства руководствуются либо этно-лингвистической структурой населения, либо социально-экономическими интересами. О наличии второй причины, определяющей законодательно закрепленный полилингвизм, свидетельствуют тот факт, что наибольшее международное хождение имеют языки бывших колониальных держав — Великобритании, Франции, Испании и Португалии.
Украина же, не смотря на наличие обоих основания для закрепления статусного полилингвизма, выбрала монолингвистическую модель, которая в последнее время (начиная с 2005 года, когда к власти пришли националисты) носит черты откровенной дискриминации, хотя будучи еще кандидатом в президенты (за несколько дней до антиконституционного третьего тура выборов в декабре 2004 г.) Виктор Ющенко декларировал свою приверженность демократическим ценностям в языковом вопросе: «Русский язык — это язык межнационального общения. Я убежден, что для этого языка должна быть программа развития. Вся государственная служба должна учитывать это, особенно в тех регионах, где компактно проживает русскоязычное население. Каждый госслужащий обязан знать этот язык, отвечать на обращения граждан на нем, вести деловую переписку на русском. <…> Если мы действительно грамотны, интеллигентны, ощущаем дух времени, понимаем, что живем в начале третьего тысячелетия, то должны согласиться, что в цивилизованных странах люди знают не один, не два и даже не три языка. Мы должны знать столько языков, сколько нам нужно для достижения наших интересов. Для огромной части наших соотечественников русский язык — родной. Россия наш стратегический партнер, значит мы все должны знать русский. <…> Еще перед первым туром я обнародовал проекты своих первых президентских указов. Один из них — «О защите прав граждан на использование русского языка и языков других национальностей Украины». Он будет подписан после моего, Ющенко, вступления на пост президента. Помимо прочего, указ обязывает чиновников на местах владеть и пользоваться национальными языками в местах компактного проживания их носителей. Указ касается не только «живого» общения, но и делопроизводства. Я также гарантирую доступность образования на русском языке — в том числе и высшего» [3].
Принцип языковой политики сформулировал в свое время нынешний председатель Национального совета по вопросам культуры и духовности при президенте Украины Николай Жулинский. Государство, по его мнению, должно создать «экстралингвистические условия, в которых украинский будет функционировать как единый язык украинского общества» [4]. Этого же принципа придерживается президент Украины Виктор Ющенко, постоянно повторяющий тезис «одна нация — один язык», опровергаемый реалиями политико-лингвистической карты мира.
преподаватель ТНУ им. Вернадского
Выступление на конференции
«Крым в контексте Русского мира»
Список использованных источников
1. Конституции стран Европы / Отв. ред. Л.А. Окуньков. — М., 2001.
2. Алмонд Г., Пауэлл Дж., Стром К., Далтон Р. Сравнительная политология сегодня: мировой обзор. — М.: Аспект Пресс, 2002.
3. Виктор Ющенко: «Мой первый президентский визит будет в восточную Украину» // «Вечерние вести» от 23 декабря 2004 г.
4. Жулинський М. Двомовність? Ні — загроза дволикості // Українська мова й література в середніх школах, гімназіях, ліцеях та колегіумах. — 2000. — № 1.
