Миф о «Южном потоке»

Крупнейшая российская компания опять попала в верхние строчки новостей. Газпром привлек легендарного немецкого футболиста Франца Беккенбауэра для популяризации роли российского природного газа в Европе. Возможно, потому, что о намерении Газпрома строить трубопровод «Южный поток» в обход Украины заговорили с большим сомнением. На реализацию этого плана может повлиять экономический кризис в странах Южной Европы.

Кроме того, обеспокоенная монопольным положением Газпрома Европа напомнила о существовании Третьего энергетического пакета. Этот принятый ЕС свод норм призван обеспечить конкуренцию на европейском энергетическом рынке. В частности, компании, занимающиеся добычей и производством энергоресурсов, не могут управлять транспортной энергетической инфраструктурой, трубопроводами. Вложив громадные деньги, Газпром не получает монопольного доступа к своей трубе.

До сих пор исключения из норм Третьего энергопакета предоставлялись только для транснациональных газопроводов, обеспечивающих создание новых маршрутов снабжения Европы газом, например, для «Северного потока».

«Юный поток» должен стать вторым исключением из правил. Между тем официальный представитель еврокомиссара по энергетике Марлин Хольцнер на днях заявила, что еврокомиссия не получала от России запроса на исключение этого газопровода из Третьего энергопакета.

Если же такой запрос будет, то Евросоюзу потребуется полная информация: где этот газопровод начнется, где будет проходить и закончится, чтобы на этой основе принимать решения о его общеевропейской роли.

О том, что со строительством «Южного потока» нет пока полной ясности, недавно говорила, будучи в Ялте, и старший аналитик (направления мировой энергетики) Энергетического центра Сколково Мария Белова.

Осенью прошлого года, говорит Белова, было подготовлено сводное технико-экономическое обоснование (ТЭО) этого проекта. По этой версии, газопровод не идет в Австрию и Италию, как планировалось сначала. В Австрии Газпрому не дали возможность стать участником газовой биржи в Баумгартене, в Южной Италии достаточно велика конкуренция с импортным сжиженным газом.

Грандиозный проект состоит из трех самостоятельных частей: развитие газопроводов в самой России (стоимость около 10 млрд евро), подводная трубопроводная система (тоже 10 млрд евро) и европейская часть газопровода.

Последняя сейчас вызывает больше всего вопросов из-за европейского законодательства, того самого Третьего энергопакета, из-за которого Газпром не сможет здесь быть совладельцем ГТС. Стоит ли инвестировать 7-8 млрд евро в европейскую систему без гарантии получить приоритетное право доступа к газопроводу? Довести газ из Ямала до Болгарии и загнать его в трубу, половина мощностей которой будет занята какой-то третьей стороной?

«Южный поток» не является проектом европейского приоритета, поэтому он, скорее всего, гарантированно сможет прокачать 31-32 млрд куб м газа, за право использовать остальные мощности ему придется бороться с конкурентами, а это выглядит не очень логично — с учетом затрат на подведение трубы к европейскому берегу.

Кроме того, непонятно, будет ли спрос на этот газ в Южной Европе. Оценки показывают, что в странах, по которым пройдет «Южный поток», спрос на газ до 2035 года не увеличится. Хорватия, например, в этом году не продлила долгосрочный контракт на поставки российского газа, переориентировавшись на спотовые (то есть текущие, по цене сегодняшнего дня) поставки из Италии.

Таким образом, считает Мария Белова, возникает большое сомнения в целесообразности «Южного потока» — как с точки зрения его законодательного применения для ЕС, так и с точки зрения спроса на газ. А если говорить о переориентации тех потоков, которые идут сейчас по территории Украины, то Газпрому нужно будет заново подписывать соглашения со странами-потребителями, чтобы поменять точки сбыта. При этом очевидно, что транзит через Украину будет стоить все равно дешевле, чем поставки газа по новому трубопроводу.

Из сказанного легко сделать вывод: в тех условиях, что существуют сегодня, строить трубопровод «Южный поток» экономически нецелесообразно, хотя инвестиционное решение должно быть принято в ближайшее время, а строительство — начаться до конца этого года. Но это — плавающая дата, говорит Белова:

— Были примеры, когда инвестиционное решение неоднократно переносилось: по Штокмановскому месторождению, где акционерами являются Италии и Голландия, оно в последние три года переносится на полгода, на три месяца…

Вспоминая о украино-российских газовых конфликтах 2006 и 2009 года, Мария Белова постаралась говорить только об их экономической стороне, дистанцировавшись от политики.

— Зимой 2005-2006 года проблема состояла в том, что был единый контракт и на поставку, и на транзит газа. Поэтому, как только не договорились по цене, автоматически не стало договоренности по транзиту. Когда 1 января мы оказались без контракта, ни о каком транзите говорить стало нельзя. В 2006 году контракт разделили на два, это было положительным исходом того конфликта.

В 2009 году, по ее мнению, было меньше оснований для прекращения поставок газа. Но она произошла, потому что у какой-то из сторон, видимо, у Газпрома, было желание втянуть в этот конфликт Европу. В конфликте, где есть третья пострадавшая сторона, неправы оба спорящих.

— В 2009 году Газпром снижал поставки, это было понятно, — Белова подчеркивает, что высказывает свою точку зрения. — Потом об этом было сказано вслух. Но в итоге ущерб от прерывания поставок для Росси был гораздо большим.

После всего услышанного от компетентного эксперта делаем оптимистичный вывод: журналисты, пишущие о газовых отношениях наших стран, еще долго будут обеспечены работой…