ГЕОПОЛИТИКА
Ещё недавно считалось: британец Филипп Говард Коломб вместе с американцем Альфредом Тайером Мэхэном, ставшие авторами концепции морского могущества, создателями системы англо-американского атлантизма, во многом определили военно-политические тренды XX века. Однако уже XXI век продемонстрировал: их посылы и в нынешнем столетии остались актуальны.
Активное развитие военного и военно-технического сотрудничества США и НАТО с постсоветскими Украиной и Грузией стало ВОСЬМым ФАКТОРОМ[1], влияющим на изменение конфигурации Черноморско-Каспийского региона.Эти республики стремятся стать членами альянса и являющимися его «особыми» партнёрами. В этом году США вновь заявили о полной поддержке вступления Украины и Грузии в НАТО.
Необходимо отметить факт, являющийся принципиальным: отношения «незалежной» Украины и НАТО были официально установлены в 1992 году, когда эта бывшая союзная республика после получения независимости присоединилась к Совету североатлантического сотрудничества (позднее переименован в Совет евроатлантического партнёрства). 12 июня 2020 года НАТО предоставило Украине статус партнёра расширенных возможностей (Enhanced Opportunities Partner, EOP).
Сейчас реализуется Годовая программа по реализации политики евроатлантической интеграции Украины. Подчеркивается: программа направлена на планомерную реализацию закрепленного Конституцией стратегического курса государства на обретение полноправного членства в альянсе. Кстати, украинские президенты ежегодно, начиная с 2011 года, утверждают программы сотрудничества с Североатлантическим альянсом.
Разумеется, для Альянса Украина прежде всего представляет интерес как территория – огромный военный плацдарм, равный по площади Франции, непосредственно граничащий с Россией, её самыми развитыми и населёнными регионами. Немаловажно использование Украины в идущем десятилетия противоборстве с Россией, ведущемся в разных сферах по различным направлениям в интересах Запада без прямого привлечения его сил.
Военно-политическое, военное сотрудничество между США и Запада с Украиной развивается по различным направлениям. Оказывается прямая материально-финансовая помощь военному ведомству; организована координация действий и обмен информацией, в том числе по разведке и вопросам боевого управления, идёт системная работа по переходу на стандарты альянса, осуществляется взаимодействие по линии военно-технического сотрудничества, реализуется комплекс программ по подготовке кадров, включая деятельность инструкторов на Донбассе – в зоне антитеррористической операции ВСУ (АТО, сейчас – ООС, Операции объединённых сил).
Несмотря на различную по объёму в разные периоды военную помощь Киеву, её оказание можно также охарактеризовать как отлаженный и устойчивый процесс. Всего же, с учётом новых поставок, сумма, выделенная Соединёнными Штатами для оказания Украине военной поддержки с 2014 года, составляет 1,5 миллиарда долларов.
Сейчас, в июне 2020 года, Пентагон заявил о готовности предоставить Украине дополнительную военную помощь. Военное ведомство уведомило американский конгресс о том, что проведение реформ на Украине позволяет осуществить дальнейшее выделение Киеву военной помощи на сумму 125 млн долл. Речь как раз идет о второй части одобренного конгрессом пакета помощи на сумму 250 млн долл.
Между Киевом и Вашингтоном постоянно идёт обсуждение того, какое именно оружие необходимо Украине. Эти поставки предназначены для «сдерживания и подавления российской агрессии». В эту военную помощь входят различные виды летального оружия и технических средств, в том числе для ВМС, морской пехоты и Морской охраны Государственной пограничной службы Украины.
Особое направление противоборства с Россией – морское, флотское.
Следует напомнить: как раз проблемы Черноморского флота, Севастополя и Крыма, на территории которого базировались и базируются основные флотские силы, стали первым препятствием, главной темой налаживавшихся с 1992 года российско-украинских отношений, оселком их проверки на прочность и эффективность.
Проиграв в этом противостоянии, Киев не умерил своих амбиций и темперамента, сделав морскую, флотскую проблематику одной из главных как в борьбе с Москвой, так и сотрудничестве с Западом. История этого противоборства и взаимодействия в её популярном изложении может насчитывать несколько томов. Остановимся на событиях последнего времени.
В мае нынешнего года Киев предложил НАТО разработать стратегию сдерживания России в Черноморском регионе. Украина готова вместе с альянсом к разработке соответствующих совместных мер. Отмечается: Украина хотела бы видеть большее присутствие морских сил НАТО и США в Черном море. Сегодня Киев последовательно ведёт политику по привлечению в Черноморский регион «третьих сил», его милитаризации, расширению формата военно-морской деятельности не только в Чёрном, но до недавнего времени демилитаризованном Азовском море.
Разного рода вопросы взаимодействия с натовцами обсуждаются и решаются на двухсторонней основе, прежде всего с Турцией и Румынией.
Как раз организация совместных учений является стабильно развивающимся направлением сотрудничества Украины с альянсом. Их значительная часть проводится в акватории Черного моря и приморских районах, на полигонах Юга Украины. Всего на Украине в текущем году планируется провести украинско-американские учения Rapid Trident-2020 и Sea Breeze-2020, украинско-молдавские маневры «Юг-2020», украинско-румынские учения Riverain-2020 и украинско-британские Warrior Watcher-2020.
В этом году, пожалуй, самыми масштабными из них станут учения Sea Breeze-2020, проводимые только на море. По планам, нынешним летом в них примут участие около 10 стран. А 5-9 октября с НАТО планируется провести в Одессе совместные учения по обеспечению безопасности в Черноморском регионе «Нерушимая устойчивость-2020». Как отмечалось, эти учения важны «для развития нашей системы национальной устойчивости в противодействии гибридным угрозам». Их участники будут отрабатывать алгоритмы действий в кризисных ситуациях, которые могут возникнуть в Черноморском регионе.
Безусловно: рассматривая ситуацию в Черноморско-Каспийском регионе, нам важно понять возможности украинской военно-морской компоненты.
За почти три десятка лет своей независимости Украина так и не смогла создать полноценные ВМС и обеспечить новыми кораблями свою Госпогранслужбу. Советское наследство в виде части Черноморского флота было бездарно разбазарено. Острейшей является проблема наличия, поддержания в боеготовом состоянии и пополнения корабельного состава. Парадокс, но факт: Украина, обладавшая судостроительными верфями мирового уровня, практически утратила отрасль военного кораблестроения. Сегодня Киев с протянутой рукой побирается по миру, клянчит у кого ни попадя корабельно-катерный секонд-хенд. Увы, финансы позволяют только такие варианты…
Начало процессу положено: в сентябре прошлого года Береговая охрана США передала ВМСУ два списанных патрульных катера типа «Айленд» (Island). Недавно достигнуто соглашение о передаче ещё нескольких списанных «Айлендов». В течение двух последних десятилетий несколько западных стран предлагали Украине приобрести корабли и катера.
В прошлом году Украина и Франция подписали межправсоглашение, предусматривающее поддержку украинской стороны в усилении системы морской охраны и безопасности границ. В рамках проекта Киев купит 20 патрульных катеров FPB-98 Mk.I. Корабли будут размещаться в местах постоянной дислокации подразделений морской охраны ГПСУ – Одесса, Мариуполь, Бердянск, Измаил и Килия.
Анализ свидетельствует: отношения Украины и Запала в сфере обороны и безопасности перешли в стадию создания инфраструктуры (в т.ч. военных баз и объектов) США и НАТО на украинской территории. В первую очередь это относится к сфере военно-морской деятельности. Показательным в этом смысле является строительство объектов в Очакове (Николаевская область), Одессе и её окрестностях.
С лета 2017 года в Городе славы русского оружия Очакове (здесь дислоцируется 5-я бригада надводных кораблей) якобы для Военно-морских сил Украины американцы стали строить Центр оперативного управления флотом. Красноречивый факт: строительством занимаются американцы без допуска к работам… украинцев. Работы в рамках программы по оказанию военной помощи ведутся 1-м мобильным строительным батальоном морской пехоты США, так называемыми Seabees («Морскими пчелами»).
О дальнейшем развитии инфраструктуры, в том числе завязанной на центр в Очакове, свидетельствует решение о строительстве базы ВМСУ на Азовском море. Местом дислокации станет город Бердянск, где возведут новые причалы для боевых катеров и жилые дома для личного состава. Стройку обещали закончить к концу 2021 года.
Представители ВМСУ говорят, что реализация бердянского проекта позволит содержать здесь 12 катеров типа «Гюрза» украинского производства и Mark VI, строящихся на американской верфи SAFE Boats International – их украинцы надеются получить в следующем году.
В Бердянск также собираются передислоцировать противоподводные диверсионные силы (боевых пловцов) и дислоцировать здесь батальон морской пехоты. К слову, 501-й отдельный батальон морской пехоты уже находится здесь на территории бывшей базы отдыха. Очевидно, он решает задачи участия в боевых действиях на Донбассе и прикрытия побережья с десантоопасных направлений.
Об участии в усилении инфраструктуры украинских ВМС в феврале этого года заявила и Великобритания. Конкретизации её вклада в «общее дело» пока нет, но, как известно, по сути в распоряжении НАТО находятся несколько портов: Одесса, Южный, Николаев и Очаков.
Логистика позволяет им всесторонне развиваться, параллельно накапливая на прилегающих территориях любые объёмы вооружений. Даже при соблюдении всех конвенций по режиму Чёрного моря и проливов у НАТО всегда есть возможность концентрации здесь значительных корабельных и иных сил, в том числе с помощью использования русла рек. Вот лишь один факт.
28 ноября 2019 года Совет депутатов портового города Южный Одесской области удовлетворил просьбу министерства обороны Украины о выделении земельного участка под строительство «штаба для нужд ВМС НАТО». Штаб этот будет представлять собой военный городок с административными зданиями, рассчитанными на 200 сотрудников-военнослужащих. Если учесть достраиваемый для нужд США и альянса в Очакове «объект загадочного назначения», то можно утверждать: украинское побережье Черного моря осваивается конкретно и фундаментально.
Нечто схожее происходит и в Грузии, которая давно вовлечена США и НАТО, как говорят в Тбилиси, в систему «обеспечения безопасности» на Черном море, в «гибридной обороне» от России. Здесь интеграция с западными партнерами в военной сфере, пожалуй, идёт даже более активно, чем на Украине. Грузия активно участвует в международных миротворческих миссиях под эгидой НАТО и ЕС. Многое, что планируется и происходит, делается с учётом опыта и последствий войны 08.08.08 – «Августовской войны 2008 года».
В настоящее время запускается процесс создания в Грузии военных баз (объектов) США под вывеской пунктов совместной безопасности – Cooperative Security Locations (CSL). На их территории будут располагаться запасы материально-технического обеспечения с минимальным количеством военного персонала США или без него.
Как отмечают эксперты, речь идёт о так называемых базах с экзотическим названием «на лепестке лилии» (lily pad basing), которые дают возможность не просто присутствовать на территории конкретного государства, но при необходимости моментально развернуть опорные плацдармы – как ударные, так и логистические.
США регулярно оказывают финансовую поддержку Грузии в сфере обороны, Тбилиси выделяет 2% ВВП на оборону, как того требуют стандарты НАТО. В разработке находится план по реформированию грузинской армии на ближайшие десять лет – до 2030 года. Внимание уделяется и военно-морской компоненте обеспечения безопасности Грузии.
С 2009 года Грузия стала получать от Турции и США технику, бывшую в употреблении. В 2016 году в США было принято решение передать береговой охране Грузии два снятых с вооружения береговой охраны США патрульные катера типа «Айленд». Передача кораблей проходила в рамках программы министерства обороны США по реализации избыточного военного имущества Office of International Acquisition’s Excess Defense Articles Program (EDA).
Это – лишь часть развития сотрудничества между Тбилиси и Вашингтоном в военной и военно-технической областях, важным направлением этих связей является, конечно же, регулярное проведение совместных учений.
В связи с изложенным выше следует сказать о ДЕВЯТОМ ДОМИНИРУЮЩЕМ ФАКТОРЕ, влияющем на трансформацию Черноморско-Каспийского региона, – роли Черноморского флота России в поддержании баланса военно-политических сил в регионе, обеспечении общей безопасности.
Главным и принципиальным стало то, что Черноморский флот в течение всех постсоветских лет выполнял свойственные ему задачи в полном объёме. Корабли ЧФ, как и всех других флотов России, с конца 1991 года прекратили свою деятельность в формате боевой службы в дальней морской и океанской зонах.
Однако периодически они выходили в Забосфорье, а в 2002 году в Средиземное море вышел уже отряд кораблей. В 2003 году отряд кораблей Черноморского флота впервые в его новейшей истории вышел в океанскую зону – в течение трёх месяцев решались задачи в Индийском океане. Постепенно черноморцы возродили систему боевой службы и сегодня постоянно присутствуют в Средиземном море, выходят в Атлантику и Индийский океан.
После Русской (Крымской) весны с возвращением Севастополя и Крыма в состав России Черноморский флот получил возможность совершенствовать свою организацию, развивать силы. Увы, но в течение 23 лет Украина препятствовала модернизации корабельного состава, замене кораблей, подводных лодок, вооружения и военной техники морской пехоты и авиации на новые образцы. Поступление нового вооружения носило единичный характер.
Теперь же флот получил мощнейший импульс в своём развитии, что гарантирует России военное доминирование в регионе и обеспечивает надёжность и эффективность системе обороны и безопасности. Крым, являвшийся в советское время не только всесоюзной здравницей, но и «непотопляемым сталинским авианосцем», в течение нескольких лет вернул этот неофициальный статус благодаря развитию сил Черноморского флота, Южного военного округа и 4-й армии ВВС и ПВО.
Правда, по ряду параметров, в том числе весьма важных, ЧФ-2020 трудно сравнивать с ЧФ-1991. Это относится к числу баз и пунктов базирования, общему количеству военнослужащих и гражданского персонала, количеству кораблей и летательных аппаратов. Количественные показатели явно не в пользу числа кораблей дальней зоны, подводных лодок, единиц авиации.
Черноморский флот получил ряд новых кораблей, в том числе три фрегата, малые ракетные и патрульные корабли, тральщики, шесть дизель-электрических подлодок, оснащенных крылатыми ракетами «Калибр», различные катера и суда обеспечения. Благодаря существенному обновлению корабельного состава доля современных кораблей и судов сегодня превысила 50 процентов.
С учётом новых поступлений доля современных кораблей и судов на Черноморском флоте в этом году составит 70 процентов. В ближайшей перспективе запланирована поставка ещё 16 современных боевых кораблей и судов обеспечения. Продолжается обновление парка морской авиации флота, самолёты и вертолёты оснащаются новейшими образцами вооружения, ежегодно поставляются модернизированные летательные аппараты.
Существенно обновлён парк боевых машин соединений и частей сухопутных и береговых войск Черноморского флота. Практически завершено перевооружение ракетных подразделений на современные береговые противокорабельные ракетные комплексы «Бал» и «Бастион».
В Крыму создан армейский корпус, в его составе соединения береговой обороны, разведки, артиллерийские части, подразделения ПВО, инженерного и тылового обеспечения, РХБ-защиты, связи и другие. На полуострове развернуто четыре дивизиона систем противовоздушной обороны дальнего действия С-400 «Триумф».
Возможности современных технических средств и оружия позволяют надёжно перекрыть всю площадь региона как с точки зрения обнаружения, контроля, сопровождения, так и поражения. Образно говоря, территории и акватории Черноморско-Каспийского пространства объединил и скрепил «Калибр» – ракетный удар кораблей Каспийской флотилии по объектам в Сирии это ясно, отчетливо и доказательно продемонстрировал.
Наглядным примером демонстрации процесса формирования единого оборонного пространства является манёвр сил – корабли Каспийской флотилии, осуществив переход с Каспия в Средиземное море, успешно решали боевые задачи у сирийских берегов.
Вместе с тем следует отметить: возможностями концентрации сил и средств обладают и наши оппоненты. За последние несколько лет Россия восстановила свой контроль над Черным морем. Однако в Средиземном – господство НАТО. Кроме американского 6-го флота, здесь активно действуют ВМС Великобритании, Греции, Испании, Италии, Турции и Франции.
По мнению командовавшего Черноморским флотом в 1998-2002 гг. адмирала Владимира Комоедова, на «средиземноморском, натовском направлении, с учётом мощи 6-го флота США и его эшелонированного построения, то есть флотов итальянцев, французов, англичан и т. д., нас (Черноморский флот, группировку кораблей ВМФ РФ в Средиземном море – С.Г.) превосходят в 27 раз. А в Чёрном море мы вообще окружены: не считая проблем с Украиной, его прибрежные страны Румыния, Болгария, Турция – в НАТО».
Главком ВМФ России адмирал Николай Евменов отмечает: Североатлантический альянс резко усилил активность у российских границ, это представляет угрозу национальной безопасности, «мы не можем оставить без внимания факты резкого нарастания интенсивности мероприятий оперативной и боевой подготовки США и стран НАТО вблизи наших границ при формировании и реализации приоритетов развития ВМФ России».
Такая оценка соответствует содержанию «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации», утверждённой Указом Президента РФ 31 декабря 2015 года. Следовательно, наличие у России сильного флота на Юге, его развитие, наращивание боевого потенциала является гарантом исключения самой возможности превращения бассейна Черного моря в театр военных действий.
И, наконец, о ДЕСЯТОМ ФАКТОРЕ – явном стремлении к размыву принципов и положений конвенции Монтрё, являющейся реальной и всё-таки эффективной гарантией мира и стабильности в Черноморском регионе. Попытки изменить её или заменить другим документом во многом определяют характер и тенденции происходящих геополитических трансформаций.
Отметим: это и движущий фактор, и одновременно результат, последствие системных и радикальных изменений геостратегического формата региона Причерноморья, превращения его в один из центров притяжения интересов и сил ведущих мировых геополитических игроков.
Стремление к размыву режима плавания в Черноморских проливах, а в последующем – в акваториях Чёрного и Азовского морей – проявляют, естественно, антироссийские силы. И процесс этот, неуклонно нарастая, начался с распадом Советского Союза и сегодня в определённой мере определяет военно-политическую и дипломатическую повестку.
Периодически об актуальности этой темы напоминают политики, военные и разного рода эксперты. Так, например, экс-заместитель главнокомандующего ВМСУ и бывший советник-посланник Миссии Украины при НАТО в Министерстве иностранных дел Украины адмирал Игорь Кабаненко недавно заявил: нужно снять все ограничения для ВМС США в Черном море.
Для этого Киев должен требовать пересмотра конвенции Монтрё, ограничивающей сроки нахождения в Черном море военных кораблей нечерноморских государств и их тоннаж, потому что в 1936 году, когда документ был одобрен, образовавшиеся впоследствии лимитрофы – такие, как Украина и Грузия, не подписывали конвенцию.
– Вот, говорят, «она подписывалась всеми государствами Черноморского региона». Но на самом деле это не так – в 36-м году она не подписывалась Украиной и Грузией. Это сегодняшние реалии. Мы не подписывали, какая же это конвенция Черноморского региона? Потому что конвенция региона, которая определяет какие-то региональные условия относительно захода кораблей, она же должна опираться на решения всех стран региона. И так далее», – заявил Кабаненко.
Чуть ранее бывший посол Украины в Турции, глава Дипакадемии Украины Сергей Корсунский также заявил: Киеву нужно добиться отмены или пересмотра Конвенции Монтрё. Понятно, зачем Украине это нужно: увеличить количество, тоннаж и сроки пребывания кораблей НАТО в Черном море. И инициатором продвижения таких идей является не только Украина.
Каковы перспективы?
С одной стороны, вряд ли Запад и Турция пойдут на то, чтобы явно нарушить конвенцию Монтрё, которая существенно ограничивает возможности действия военных кораблей нечерноморских держав в Чёрном море. Были, правда, нарушения её положений – прямые и косвенные, но всё-таки в основном конвенция работает.
С другой стороны, не нарушая конвенцию явно, её статьи могут попытаться обойти с тем, чтобы не только пощекотать нервы России, но и создать для неё реальные угрозы. Как? Один из основополагающих пунктов конвенции Монтрё – ограничение сроком в три недели нахождения нечерноморских боевых кораблей в Черном море.
При этом ничто не мешает этим кораблям ходить туда-сюда с интервалами в три недели, что, в принципе, при благосклонности Турции как хозяйки и стража проливов вполне возможно.
Возможно также размещение на Дунае плавединиц малого и среднего тоннажа на более длительный срок, что уже происходило. Нельзя исключать базирования таких плавединиц в портопунктах Днепра и Южного Буга. Более того, при желании (а в буйных головах оно может родиться) эти катера могут «всплыть невзначай» в украинских портах Азовского моря – в Бердянске и в Мариуполе, где уже создаётся военно-морская база и дислоцированы силы морского спецназа и морской пехоты ВМС Украины. Ведь на Азовское море конвенция Монтрё не распространяется, оно является морем двух стран.
Конечно, перебросить американские разведывательно-диверсионные катера через российский Керченский пролив не получится, но есть другие коммуникационные возможности и другие средства. Достаточно вспомнить, как во время Великой Отечественной войны в обход Босфора и Дарданелл для действий в Чёрном море были переброшены различные плавсредства и подводные лодки третьего рейха и Италии.
Вспомним также о предложении передачи в лизинг ВМС Украины двух американских фрегатов типа «Оливер Х. Перри» с оставлением на борту американских «инструкторов». С учётом установления на Украине режима внешнего управления – чем не пример для подражания?
Кому-то эти рассуждения, возможно, покажутся далекими от жизни. Однако сегодня нельзя исключать самых разных, в том числе «экзотических», вариантов развития событий.
Естественно, всё это вызывает у России обеспокоенность, которая сегодня материализуется в укреплении системы обороны и безопасности страны на Юго-Западном стратегическом направлении, в наращивании её военно-морской составляющей, опирающейся на Крым, главную военно-морскую базу Черноморско-Каспийского региона Севастополь и с недавних пор – на Новороссийск.
Такая обеспокоенность не может не находить выражения и в дипломатических инициативах. Ведь представление о том, что Россия всё время только и делала, что воевала с турками, – миф. Воевали, конечно, и немало, но бывали времена, когда Россия выступала союзником Порты и спасала её от жестокого поражения, если не гибели.
Помогала Россия укреплять и государственность «послеосманской» Турции – государства светского, географически близкого. Об этом полезно помнить не только историкам. Потому сегодня нельзя допускать, чтобы российско-турецкие отношения снова «пошли вниз».
Вспомним события начала этого года: невыполнение Анкарой договоренностей по Идлибу стало причиной возобновления наступления сирийской армии. В свою очередь, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган ввел на территорию арабской республики свои войска. Однако переломить ситуацию не смог.
Не имея возможности полноценно применить силовой сценарий, турки перешли к шантажу, пригрозив Москве перекрыть проход через Босфор. При этом заявлялось, что они будут действовать очень решительно и закроют пролив кораблям и подводным лодкам всех стран, которые посчитают нежелательными для Анкары. По мнению турецкого лидера, действия конвенции Монтрё не являются обязательными к соблюдению, тем более, если Турция начнёт войну на территории Сирии.
Ключевыми положениями конвенции Монтрё, определяющей правила использования проливов Босфор и Дарданеллы, являются права Турции на закрытие проливов. Если речь идет о войне, в которой Турция не участвует, Турция имеет право на закрытие проливов для прохода военных судов любой воюющей державы.
В случае участия Турции в войне или в случае, если Анкара посчитает себя «находящейся под угрозой непосредственной военной опасности», страна может по собственному усмотрению разрешать или запрещать проход через проливы любых военных судов, – по этому поводу в те дни писала зарубежная пресса.
Стоит отметить: ранее Турция закрывала свое воздушное пространство для самолетов ВКС РФ. Были и другие показательные примеры демонстрации Турцией своих «жёсткости» и реальных возможностей: достаточно напомнить историю о попытке Кипра купить у России ЗРК С-300…
В общем, будущее конвенции Монтрё — тема «ещё та», она требует анализа и внимания…
На стыке XX и XXI веков, при смене тысячелетий время оказалось сжато, как пружина. Многие происходящие события несут с собой вызовы и угрозы, откуда их и не ждали. Не замечать принципиально новой ситуации в Черном и Каспийском морях, на масштабном Черноморско-Каспийском геостратегическом пространстве невозможно – это чревато непредсказуемыми глобальными последствиями.
Необходимо просчитывать варианты возможных метаморфоз на несколько шагов вперед. «Осечки» и «затяжные выстрелы» могут дорого обойтись России. Новейшая история России на этот счёт изобилует массой «занятных» примеров, когда ситуация от военно-политического руководства государства требовала ответственных решений. Увы, они принимались не всегда.
На фото — автор, Сергей ГОРБАЧЕВ,
исполнительный директор Института стран СНГ в Севастополе,
Ученый секретарь Военно-научного общества ЧФ,
член Общественной палаты города Севастополя,
председатель Союза журналистов Севастополя,
кандидат политических наук,
профессор Академии военных наук России,
капитан 1 ранга запаса
