(записки бывшего следователя)
В органах милиции я проработал несколько десятков лет. Был на разных должностях. Некоторое время после окончания специальной школы милиции занимался оперативной работой. Дорос до заместителя начальника РОВД по оперативной части. Но большая часть милицейской жизни прошла на проведении расследования уголовных дел.
Это была моя самая любимая работа. Какие бы я ни занимал должности, всегда делал всё возможное, чтобы возвратиться к расследованию уголовных дел. Несколько лет был начальником следственного отдела, когда мог заниматься только руководством подчинёнными следователями. Но, чтобы не терять профессионализм, я наравне с подчинёнными всегда имел в своём производстве уголовные дела.
Конечно, нагрузка увеличилась в несколько раз, но зато я получал моральное удовлетворение, когда направлял очередное дело в суд, чтобы лицо, совершившее преступление, понесло заслуженное наказание.
Работа следователя требует постоянного напряжения. Приходится всё время напряжённо думать, чтобы добыть необходимые доказательства, подтверждающие вину лица, совершившего преступление. Главным требованием к следователю в советское время было строго соблюдать социалистическую законность. Как бы прекрасно следователь ни знал теорию юриспруденции, ему надо иметь хорошую практику, чтобы стать следователем-профессионалом. Мало кто знает, каких трудов стоит этот опыт. Я всегда говорил подчинённым, что опыт приходит с практикой, а практика — с годами.
Работа следователя многогранна. Всю описать невозможно, так как ежедневно ему приходится выполнять различные процессуальные действия. Остановлюсь на одном: осмотре места совершения преступления. Следователей, делающим поверхностный осмотр, я называю ремесленниками, а не следователями: от осмотра часто зависит всё дальнейшее проведение расследования по конкретному делу.
На это важное следственное действие у меня всегда уходило много времени. При осмотре нельзя пропустить ни одной, даже самой мелкой, детали. Как они могут в дальнейшем повлиять на ход следствия, приведу пример из практики.
В процессе следствия сталкиваются две психологически противоборствующие стороны. С одной стороны — следователь, принимающий все меры к доказыванию вины лица, с другой — лицо, пытающееся всеми способами уйти от ответственности.
Я не беру во внимание те случаи, когда виновный, дабы избежать сурового наказания, вступает в сделку со следствием и подробно рассказывает о совершённым им противоправных действиях. Как правило, преступники перед совершением преступления продумывают все детали своих действий, вплоть до прорабатывания путей подхода и отхода с места совершения преступления. На случай задержания подготовляют алиби своей невиновности. Иногда несколько.
Встречаются лица, неоднократно судимые, неплохо разбирающиеся и знающие уголовное законодательство. Приходится хорошенько потрудиться, чтобы любые алиби преступника были разбиты, и он признал свою вину.
Я всегда при первой встрече говорил подозреваемому, что даю время на обдумывание своего поведения. Тем временем буду принимать все меры, чтобы объективно установить истину по делу. Если подозреваемый шёл мне навстречу и честно отвечал на мои вопросы, я делал всё возможное, чтобы выявить как можно больше обстоятельств, смягчающих его вину, что существенно влияет на решение суда при назначении наказания.
Когда же подозреваемый упирался, утверждая, что он не имеет никакого отношения к преступлению, постоянно менял свои показания, выдвигая всё новые и новые алиби, тогда в обвинительном заключении указывал только отягчающие вину обстоятельства, подчёркивая, что гражданин не сделал должных выводов, не раскаялся в содеянном и пытался увести следствие по ложному пути. Именно потому заслуживает строгого наказания.
***
Меня подняли с постели в три ночи: в одном из районов города был обворован обувной магазин. Было время, когда многое в стране являлось дефицитом. Это относилось и к обуви, особенно импортного производства. Серая продукция наших обувных фабрик уныло пылилась на полках магазинов. Много импортной обуви попадало в руки спекулянтов, которые потом перепродавали её втридорога.
Перед кражей в магазин поступила женская и мужская обувь, изготовленная в Югославии. Когда я приехал в районный отдел милиции, мне показали задержанного мужчину. Тут же был оперативник, задержавший того с мешком обуви. Мне он рассказал, как шёл домой отдыхать, когда увидел, как от обувного магазина отошёл мужчина с мешком за плечами.
Сначала мешочник направился в противоположную сторону от него, а когда услышал: «Стой! Стрелять буду!» повернулся в его сторону и спокойно пошёл навстречу, не выпуская мешок из рук. Подойдя к работнику милиции, мужчина сбросил с плеч мешок и ровным голосом рассказал, каким образом он у него оказался.
С его слов выходило, что поздно ночью решил пойти на свою дачу за удочками, чтобы рано утром отправиться на рыбалку. Проходя мимо магазина, увидел метнувшуюся от него тень человека, быстро исчезнувшего в ночи. Возле магазина обнаружил брошенный убежавшим мешок, набитый обувью.
Дверь магазина была взломана. Понял, что кто-то совершил кражу. Не отрицал, что неоднократно судим за кражи, но после последней отсидки решил завязать навсегда с преступным миром. Побоялся оставить мешок на месте и уйти: вор мог вернуться и забрать его. Решил первый раз в жизни сделать доброе дело для государства, отнеся мешок в милицию.
Сам он в магазин не заходил, чтобы не оставить свои следы и потом невиновным оказаться на скамье подсудимых. Когда направился в сторону милиции с ценной ношей, неожиданно напоролся на остановившего его мента.
Опер внимательно выслушал его «честный» рассказ и доставил в милицию. По дороге задержанный утверждал, что хотел сделать как лучше, а получилось всё наоборот — он стал подозреваемым в преступлении, которое он не совершал.
Задержанный едва сдерживал слёзы возмущения, постоянно вытирая глаза рукавом куртки. Говорил, что хотя он настоящий бывалый мужик, но от несправедливости судьбы ему хочется не просто рыдать, а выть волком. Оперативник всё это слушал молча, не обращая внимания на жалобное подвывание бывшего зэка, которого хорошо знал, так как тот состоял на учёте в уголовном розыске.
***
Задержанный рассказал и мне то же самое, слово в слово, что говорил и оперу. Очень ругал себя за то, что хотел доказать ментам, что он стал на путь исправления, а оказался необоснованно задержанным. Теперь ему как ранее судимому могут пришить чьё-то преступление, к которому он не имеет никакого отношения. Задержанный смотрел на меня правдивыми глазами, бил себя кулаком в грудь и давал крест святой, что кражу не совершал.
Следственно-оперативная группа выехала в магазин для его осмотра. Возле его дверей валялся отрезок металлической трубы, которой были сорваны мощные навесные замки. По обстановке в магазине было видно, что вор искал денежную выручку. Все ящики торгового прилавка были сброшены на пол, перерыты бухгалтерские документы. Как оказалось, продавцы деньги в целлофановом пакете спрятали в сливном бачке туалета.
Осмотр ничего не дал. Эксперт-криминалист сказал, что преступник работал в матерчатых перчатках. Я продолжал осматривать каждый уголок магазина и записывать всё увиденное в протокол. В углу, за торговым прилавком, стояла небольшая урна для мусора. В ней были порванные бумажки и пустая коробка.
Когда я отодвинул урну, на полу увидел маленький сплющенный окурок. Было видно, что он с силой о что-то был погашен. Так иногда курящие мужчины гасят окурок о подошву башмака. Продавцы заявили, что из них никто не курит. Как мог оказаться в углу окурок, не имели понятия. Посторонние лица за прилавок не заходят. К тому же из посетителей магазина никто никогда не курит в торговом зале.
Эксперт окурок упаковал в пакет. Я знал из практики, что некоторые преступники, обыскивая магазин, от волнения иногда машинально закуривают, а потом небрежно куда-нибудь швыряют окурок. Такая находка меня воодушевила. Биологическая экспертиза слюны, оставленной на окурке, может многое рассказать о его хозяине.
Всю территорию вокруг магазина осмотрели тщательным образом — искали матерчатые перчатки. Не нашли. У задержанного перчаток не оказалось. Куда же они исчезли? В отдел милиции решили идти пешком тем путём, по которому шёл опер с задержанным. В сотне метров от милиции в стороне от тротуара валялись… матерчатые перчатки.
Как потом было установлено, вор после кражи положил их в карман и о них вспомнил, когда подходил к милиции: он их вытащил из кармана и незаметно выбросил в сторону.
***
С самого начала я понимал, что бывалый зэк будет пытаться уйти от ответственности. Поэтому будет долго и упорно всё отрицать. Начальник следственного отдела не советовал мне на 72 часа задерживать вора, так как, если не докажу его вину, буду нести дисциплинарную ответственность за незаконное задержание советского гражданина.
А чтобы не было «сухаря», не раскрытого преступления, настойчиво рекомендовал отказать в возбуждении уголовного дела с учётом того, что государству не был причинён материальный ущерб, так как вся обувь будет сдана в магазин. И не придётся ломать голову, чтобы доказывать вину задержанного. А он, дескать, всё равно попадется в другой раз, резюмировал начальник.
Я всё-таки задержал вора с водворением его в КПЗ, надеясь на результаты биологической экспертизы. Медицинские работники отобрали у задержанного образцы слюны для ее проведения. Подозреваемый угрожал, что, когда я буду вынужден его освободить из-за недоказанности вины, он напишет на меня жалобу, чтобы я знал, как лишать свободы честных граждан. Не забыл при этом снова пустить скупую слезу. А я чувствовал нутром, что это не искренние слёзы, а слёзы досады проколовшегося прожжённого вора.
Я допросил всех работников магазина, вплоть до уборщицы. Мне было важно подтвердить, что окурок сигареты им не принадлежал, и они или кто-то другой, не могли принести его за прилавок и бросить за урну.
Биологическая экспертиза расставила всё по своим местам. На окурке были обнаружены следы слюны, а на перчатках — следы потоотделения, принадлежащих задержанному вору.
С заключением экспертизы я ознакомил его немедленно. Задержанный не хотел сдавать своих позиций. Допрошенный по итогам биологической экспертизы вор заявил, что он, подойдя к магазину, выбросил окурок на землю. Работники магазина, убирая территорию возле магазина, видимо, его вместе с другим мусором занесли в магазин, чтобы потом выбросить в мусорный контейнер.
Перчатки действительно принадлежат ему. Он их взял, когда шёл на рыбалку. Положил в карман. Когда с опером шёл в милицию, вспомнил, что они лежат в кармане. В милиции при их обнаружении могли подумать, что их взял для совершения кражи. Чтобы они его не скомпрометировали, по дороге выбросил. Так как он их часто надевал на рыбалке, то на них могли остаться потожировые следы.
Категорически продолжал отрицать свою вину. Не признал себя виновным и после предъявления обвинения. Из следственного изолятора в органы прокуратуры различных инстанций написал несколько жалоб по поводу «незаконного привлечения его к уголовной ответственности».
Суд, исследовав собранные в процессе следствия доказательства, признал подсудимого виновным и приговорил к длительному сроку лишения свободы с учётом прежней судимости и попытки уйти от ответственности, вводя следствие и суд в заблуждение. Все вышестоящие судебные инстанции, в которые позже с жалобой обратился подсудимый со своим защитником, оставили приговор в законной силе.
***
На примере одного небольшого дела хотел показать читателю, каков труд следователя и сколько ему приходится тратить сил и энергии, чтобы виновное лицо вывести на чистую воду.
Теперь представьте работу следователя, когда у него в производстве находится постоянно больше десяти уголовных дел. Некоторые из них состоят из многих эпизодов (бывает до нескольких десятков), по которым проходит группа в составе двух, пяти, десяти и более лиц. Не каждый следователь в состоянии выдержать такую нагрузку.
А ведь среди следователей добрую половину составляют женщины, с которых никто не снимает заботы по дому. Надо отметить их усидчивость и высокую добросовестность, что не всегда хватает некоторым следователям-мужчинам. Будучи начальником следственного отдела, я гордился работой подчинённых женщин-следователей. По крайней мере, не было ни одного случая, чтобы женщина запила из-за нагрузки. С мужчинами это бывало, и не редко.
***
После суда я побеседовал в ИВС с осуждённым за кражу обуви из магазина. Многие следователи так поступают, чтобы быть спокойным за принятое серьёзное решение. Мой бывший обвиняемый был несколько расстроен, так как до последнего надеялся, что суд поверит его алиби и оправдает. Не получилось. Но было уже поздно, чтобы можно было что-то изменить.
Вор в беседе признался, что это он действительно взломал запоры магазина, совершил кражу, но на последнем её этапе нарвался на оперативника. Зная, что очевидцев преступления не было, он решил с помощью алиби уйти от ответственности. На этом основании подумывал подавать апелляцию в областной суд на приговор городского суда. Я не стал его отговаривать. В написании апелляционной жалобы ему обещал помочь защищавший его адвокат.
Для меня важным было то, что привлёк к уголовной ответственности не того человека, который случайно оказался на месте совершения преступления, а того, кто совершил преступление. Моя совесть осталась чистой. За многолетнюю работу мной не было допущено ни одного незаконного задержания, ареста и привлечения к уголовной ответственности невиновного гражданина, что очень важно для каждого следователя.
Фото Style4Man.com
