Крымское Эхо
Архив

Меньше, чем поэт

Меньше, чем поэт

СТРАНА ОТМЕТИЛА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ШЕВЧЕНКО

Украинский поэт Тарас Григорьевич Шевченко обладает удивительной способностью объединять людей и народы. Каждый год Украина открывает сезонный театр абсурда под названием «Шевченкiвськi днi». Из всех городов этой страны, из столиц бывших советских республик, отовсюду, где проживает украинская диаспора, летят отчеты: установили, отметили, продекламировали, отметили актуальность. И если поэт в России — больше, чем поэт, то на Украине все наоборот. Шевченко — меньше, чем поэт. Он — политический бренд, который раскручивается уже более ста лет. Если этот текст сейчас читает бизнесмен, он поймет, какое это имеет значение. Такой бренд, плох он или хорош, — это золотая жила. И когда он теряет владельца, за него начинают сражаться не на жизнь, а на смерть.

9 марта в Симферополе проходило удивительное действо. В парке им. Шевченко перед памятником Шевченко собрались: студенты местных вузов, милиция, столичный мэр Геннадий Бабенко, крымский премьер Виктор Плакида, народный депутат Вадим Колесниченко, министр культуры Александр Ермачков, филаретовский раскольник-епископ Климент, лидер крымской «Просвиты» Сергей Савченко и другие. Для тех, кто не совсем знаком с крымскими реалиями, поясним: на пятачке перед бюстом поэта, подаренного Симферополю иванофранковцами, собрались представители прямо противоположных политсил.

 

Симферопольское студенчество очень любит Тараса


Меньше, чем поэт
Перед памятником провели молебен филаретовские церковники — раскольники Православной церкви; активисты фашиствующей «Свободы» раздавали свои газеты; топталась на месте замерзающая молодежь с государственными «прапорами» явно разного пошива: верхняя полоса у одних синяя, у других — голубая, среди них затесались бютовские красно-сердечные стяги, одиноко развивался на ветру один меджлисовский флаг с тамгой.

Поэт, которого догадались, кстати, отмыть и очистить от снега, недоверчиво смотрел в сторону. Во времена его жизни еще не было такого понятия, как демократические выборы, поэтому ему и невдомек, чем он заслужил в Крыму такую популярность среди столь разношерстной публики, и как ему удалось их всех объединить.

Спрос на Тараса Григорьевича в этом году просто небывалый. Ющенко утратил монополию на украинскую культуру и пытается нащупать новую нишу, Тимошенко и Янукович соревнуются в украинскости, подчиненные им партии зарабатывают дивиденды на предстоящие выборы. Даже Медведев не остался в стороне и пообещал взять под личный контроль празднование 200-летнего юбилея Шевченко. А это, согласитесь, шаг навстречу. При Ющенко это было бы почти невозможно. Так же невозможно, как и Виктор Андреевич, патронирующий, скажем, юбилей Пушкина. Вообще, Шевченко в ХХ столетии был важным звеном в российско-украинской дружбе, но об этом чуть позже.

Сейчас же давайте посмотрим, что происходило на Украине в этом году.

Родное село поэта Моринцы давно уже было «забронировано» выдающимся любителем украинской глубинки Виктором Ющенко. Там он с размахом праздновал 196-летие, напоминая заодно о своем существовании журналистам. То ли от нежелания соседствовать с бывшим президентом, то ли еще по каким-то причинам, но Янукович поехал отмечать день рождения поэта… на его могилу. Слава Богу, хоть вручение премии Шевченко перенесли в музей, пусть и с промороженными стенами по причине отсутствия отопления. Когда уже Православная церковь отучит политиков проводить акции на местах захоронений или во время захоронений? Это ж язычество какое-то! Кстати, Виктор Федорович сократил размер Шевченковской премии на 40 тысяч гривен (до 130 тысяч, хотя комитет конкурса просил увеличить ее на 30 тысяч) и сэкономил на церемонии, перенеся ее из Национальной оперы в каневский музей. А еще заявил, что сам будет заниматься гуманитарной сферой в стране.

Как и прежде, Шевченко почитают
красные и жовто-блакитные»

Меньше, чем поэт
Тимошенко не пришлось ехать далеко. В Киеве для подобных мероприятий есть вполне подходящее место: памятник Шевченко в сквере Шевченко на бульваре Шевченко рядом с университетом имени Шевченко. День рождения поэта пришелся как нельзя кстати: Тимошенко как раз лепит новый образ национальной берегини. Участники митинга, как сообщает «Полемика» держали флаги Блока Юлии Тимошенко, государственные флаги Украины, а также плакаты с надписями «Мы не казлы!», «Тарас, посмотри, кто руководит Украиной!», «Не делай, Христе, лиха! Кобзарь».

Как того и следовало ожидать, речь на митинге шла не о судьбе поэта, а о нынешнем президенте: «Зачем ездить в святые места для того, чтобы прикрывать политику, которая делается и работает против Украины. Я думаю, что нельзя допускать этих плохих традиций, когда можно делать что угодно, но потом съездить в Канев и по сути получить себе индульгенцию. Не нужно такого обмана. Я думаю, что именно такие люди и являются достойными наследниками непутевого малороссиянства. Против таких землячков и выступал Шевченко и боролся с ними. Их он осуждал как предателей своего народа», — цитирует Юлию Тимошенко «Рупор.Инфо»

Тараса Шевченко она даже окрестила «нашей совестью», и будто бы эта совесть как раз сейчас что-то говорит. Может быть: «Якби ви вчились так, як треба…»?

Янукович же в Каневе выдал весьма сложную как для него речь, наверное, чтоб никто ничего не понял и не придрался. Во-первых, назвал поэта духовным небом Украины и уникальным планетарным художественным явлением, аналогов которому нет в мировой литературе. Что такое планетарное художественное явление, и бывают ли у него вообще аналоги, судить не нам. Что интересно, именно политики и студенты чаще всего используют оборот «не имеет аналогов во всем мире» и ему подобные: это хороший способ попасть в точку, о чем бы не шла речь. Ведь никто же не сомневается, что где-то в Африке или Австралии жил еще один мужиковатый поэт и художник, называвшийся Тарас Григорьевич Шевченко.

А вот другое изречение президента, цитируемое «GZT.ru», заставляет насторожиться: «Тарас Шевченко поднес украинский литературный язык до уровня самых развитых языков мира и своим творчеством, выросшим из народных корней, демократизовал европейскую и мировую литературу». Что-что он демократизировал? При всем уважении к Тарасу Григорьевичу, давайте не будем преувеличивать его заслуг перед европейской и мировой литературой. Он и сам на такое мессианство не претендовал.

9 марта 2010 года на Украине праздновали дни рождения двух разных поэтов: один — суровый борец с подлым внутренним врагом, радетель за судьбу Батькивщины; второй — «всемирный», «планетарный», «европейский» мечтатель, художник, творец-гуманист. Один из них предупреждает: «будь бдителен, враг где-то рядом» — и убеждает всех раз и навсегда стать настоящими украинцами или выйти вон из рядов с жовто-блакитными флагами, второй призывает к миру и демократии, да и к чему угодно будет призывать, лишь бы не касаться тем русского языка и исполнения предвыборных обещаний.

В общем, сочинения на тему «Как я вижу Тараса Шевченко» у Тимошенко и Януковича получились ну очень разные. Кстати, в этот день молчал Тягнибок, возможно, не хотел отвлекать народ от главных действующих лиц спектакля.

Наверное, потомки уже никогда не смогут найти правду, каким же был Кобзарь на самом деле. Пьяница и бабник? Петербуржский интеллигент? Масон? Малороссийский художник? Украинский пророк? Столько ярлыков уже навешано, что под ними не видно истины.

 

Филаретовский епископ
изображает «взгляд Тараса»


Меньше, чем поэт
Культ Шевченко был создан еще в дореволюционные времена, но укрепился и приобрел сегодняшний жутковатый вид во времена Сталина. Украинской творческой интеллигенции в царской России очень нужен был духовный отец, и они выбрали Тараса Григорьевича. К слову сказать, если бы вместо того, чтобы создавать культ Кобзаря, они обратились к Котляревскому, истинному зачинателю украинской литературы, то и отношения с властью бы у них сложились иначе.

Зачем Шевченко понадобился Сталину? Олесь Бузина, скандально известный журналист, собственно и стал скандально известным после выхода книги «Вурдалак Тарас Шевченко», не представлявшей, впрочем, особой культурной ценности и рассчитанной на обывателя. Эка сенсация: поэт пил и всячески отлынивал от исполнения воинских обязанностей. Мало ли любителей выпить, вообще нигде не служивших? Что же они все стихи и картины пишут?

Но в одном Бузина был очень даже прав: культ Деда Тараса создал не народ, не писатели и ученые. Его выдумал и воплотил Сталин. Автор «Вурдалака» полагает, что все дело в родстве душ и сходстве мироощущения бывшего казачка пана Энгельгардта и кремлевского горца. Нам же думается, что Сталин не был таким уж романтиком и шутником, чтоб давать имя понравившегося поэта рыбным колхозам, сельсоветам, школам, паркам, улицам и учреждениям культуры.

Начало ХХ века ознаменовалось бурным романом украинской литературы с европейским авангардом. Пыльную солдатскую форму и пропахший табаком жупан Тараса Григорьевича поэты и писатели решили променять на смокинг и костюм Пьеро. Культ Кобзаря в новый век протискивался со скрипом. Не только в Петербурге и Москве начали сбрасывать с пароходов современности идолов от литературы. Например, в 1914 году поэт-футурист Семенко в предисловии к своему новому сборнику так и пишет: «Я жгу Кобзарь», от него, мол, пахнет дегтем и салом. И он не был единственным, кому захотелось других идеалов.

Двадцать лет литературные круги трусило и переворачивало так, что не дай Бог! А когда все успокоилось, оказалось, что одни в тюрьмах, другие расстреляны, а третьи эмигрировали. Остались самые скучные: ни одного претендента на Маяковского или Горького. А в дотелевизионную эпоху поэт народу был очень нужен. И советской власти нужно было поторопиться с выбором этого поэта. Франко? Западник! Котляревский? Шутник! Украинка? Того хуже — женщина! В общем, выбирать Сталину было особо не из чего.

В 1939 году страна с небывалым размахом отметила 125-летие Кобзаря. Штамповались памятники насуплено-усатого хмурого дядьки, газеты прославляли великого сына украинского народа, повсюду организовывались выставки и литературные вечера. Сегодня принято писать, что украинцы во время Великой Отечественной шли в бой с томиком Тараса Григорьевича, рискуя быть за это репрессированными. Ничего подобного — репрессировали за буржуазный национализм. А «Кобзарь» — это национализм народный, а не буржуазный.

Вообще, Шевченко был редкостным ксенофобом. Не любил он всех: ляхов, москалей, шведов, немцев, татар. Но эту его нелюбовь критики умело вывернули наизнанку — мол, поэт выступал против поработителей, какой бы они крови ни были, а москали ему тем не угодили, что кто-то из них соблазнил его первую любовь и погубил девушку («Кохайтеся, чорнобривi, та не з москалями»). Патологическая ненависть Шевченко к русским царям вообще была уникальной находкой для советских идеологов. Вот мол, ваш пророк просил-просил для Вкраiни воли, а мы пришли и ее дали, живите же и соблюдайте заветы Кобзаря!

Отношения поэта с церковью тоже идеально вписывались в атеистическую картину мира. А что было лучшего всего — Тарас Григорьевич и украинцев-то терпеть не мог. «Вражi дiти» раздражали его своей хуторской философией, приспособленчеством и пассивностью. Любил он лишь селянство как абстрактный социальный класс и козачество как красивую романтическую легенду. Народ стали приучать к образу кареглазого мальчугана, выводящего палочкой на пыльной тропинке идиллические картины, выросшего затем в высоколобого петербуржского подтянутого интеллигента, которого царская власть замучила до такой степени, что вчерашний любимец столичных натурщиц как-то в один момент превратился в угрюмого деда, не способного на улыбку.

В послевоенное время было не до Тараса. А затем УССР обзавелась ручными писателями и поэтами, которые с радостью прославляли советскую власть и необходимость в «шевченковому словi» как-то съежилась.

Снова вцепились в портреты Кобзаря уже диссиденты и не выпускали их из рук до самого провозглашения независимости. Опять пошло-поехало. Тараса Григорьевича тыкали всем под нос, объявляя пророком, мол, говорил же он, что мы станем свободными ото всех и вся. Не стали. И снова завели волынку: «Доборолась Украiна до самого краю. Гiрше ляха своi дiти ii розпинають».

Шевченко действительно досталась миссия мученика. Он принял на себя всю любовь и ненависть украинцев и тех, кто над ними правил. Остальные литераторы пребывают в спокойном забвении. Сегодня образ Тараса Григорьевича выставлен на продажу — бери и пользуйся. У Ющенко под носом лежал настоящий клад, а он им не воспользовался. Поэт, да еще и художник, да еще и бывший крепостной, в связях с ОУН-УПА не замечен, украинскую национальную идею разработал и описал тогда, когда Бандера и Шухевич еще и не родились, авторитетнейшая личность, а главное — доступная и ребенку, и старику.

В раскрутку этого бренда даже много денег вкладывать не нужно — все уже сделано предшественниками. Фирменные жупан и меховая шапка поэта по узнаваемости дадут фору даже Юлиной косе. А что в Кобзаре самое ценное — так это возможность использовать его в дружбе с Россией. Именно русские выкупили мальчика Тараса у пана, обучили его наукам и дали возможность жить светской жизнью творческого интеллигента, именно они хлопотали потом за него, чтоб облегчить солдатскую жизнь.

А кто вообще оценил Шевченко как поэта? Самый образованный слой России. Тогда в почете были все борцы с царским режимом. Памятников ему наставили вообще коммунисты. Так что Медведев не зря упомянул о шевченковском юбилее. Тараса Григорьевича нужно срочно присваивать, пока Тимошенко не сделала из него русофобское пугало.

Поэту не привыкать к главным ролям в политических спектаклях…

 

Фото автора

 

 

Фото вверху —
с сайта zhurnal.lib.ru

 

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 0 / 5. Людей оценило: 0

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Очистительный катастрофизм истории в прозрениях русской поэзии и любомудрии

.

Владимир КОНСТАНТИНОВ: Градус конфликтности необходимо снизить

.

Поди знай, есть ли кризис

Оставить комментарий