Мать и дитя

Леся КРЫМСКАЯ

«Социально незащищенный», «лишенный родительских прав», «сирота», «бездомный бродяга» — как говорится, и врагу не пожелаешь оказаться в этом списке. А каково же им, этим несчастным «детям улиц», обиженным жизнью и нелюбимыми обществом, бороться за место под солнцем? Кому они дарят жизнь? И есть ли у них шанс обмануть свою судьбу и хотя бы своих детей защитить от клейма «ребенок из социально неблагополучной семьи»?

«Вы пришли забрать Сергееву Таню», — немного настойчиво и утвердительно спросила меня санитарка.

«Нет, я журналист и пришла пообщаться с ней, главврач мне разрешил». Санитарка недоверчиво, и немного обидевшись, указала мне на палату, в которой приютили 17-летнюю девочку. Молодая мама живет под крышей городского роддома №2 третью неделю. Ее история в кулуарах седьмой городской больницы стала притчей во языцех и уже вышла за ее пределы.

За дверью царили покой и тишина. Малыш сладко спал на кроватке, а мама, увидев меня, бросила доедать, по закону уже «не положенные», 200 граммов супа из роддомовской столовой.

«Вы за мной?» — таким же тоном, как и санитарка, спросила меня совсем юная черноглазая девочка. Жаль было разочаровывать, но пришлось сказать правду: «Нет, я не за вами. Я хочу разобраться, почему вы уже третью неделю живете в роддоме, и кто виной этому».

Искать виновных Татьяна не стала. Девочка рада и благодарна и тому, что ей дают. Молодая мама оказалась жительницей г. Керчи. О своей матери много не рассказывала, сказала лишь, что она жива. В августе она потеряла супруга, который умер от туберкулеза. Этот же тяжелый недуг забрал из семьи и родного отца. Потеряв мужа в свои 17, Татьяна осталась одна в полуразрушенной квартире. Наступали холода, и несколько одеял уже не спасали. Пособие «по утрате кормильца», тоже «не грело».

Знакомые посоветовали обратиться в центр социальных служб. Собрав соответствующие документы, роженицу направили в Крымское республиканское заведение «Центр матери и ребенка» в с. Чистенькое Симферопольского района. Действующее законодательство Украины позволяет Татьяне жить в Центре, пока ее малышу не исполнится полтора года, но в ее планы это не входило. «Как только соседка закончит ремонт в квартире, я уеду домой, в Керчь», – с уверенностью сказала Таня.

Но сегодня она не может вернуться в «Центр матери и ребенка» даже за своими вещами. «Злокачественная хворь», забрав супруга и отца, наложила свой пожизненный отпечаток на здоровье и медицинскую карту Татьяны. Закрытая форма туберкулеза — этот диагноз стал основанием для работников СЭС дать свое заключение о недопущении Сергеевой проживать в Центре. Директор Центра Ольга Васильевна Бернадская поступила как чиновник. Долго не раздумывая, не получив заключения фтизиатра, безотлагательно выполнила приказ. Никто не приехал забирать Татьяну из роддома — говоря современным языком, от нее просто «отморозились».

Легко ставить резолюции на чужих судьбах, если ты не смотришь им в глаза. А когда эти глаза, полные слез, безмолвно просят не выбрасывать на улицу, сложно исполнять принятые нормы. На поводу своей человечности пошли сотрудники второго городского роддома. Как говорит сам главврач роддома Илья Сергеевич Глазков, такая трактовка предписания СЭС некомпетентна, а в данной ситуации бесчеловечна:

— Чиновники СЭС могут лишь дать рекомендации, но ни в коем случае не запретить, а тем более «приказать» бросить человека и забыть о нем. Мы должны и обязаны давать помощь тем, кто в ней нуждается. Сергеевой ждать помощи не от кого. Выпиши мы ее по закону, на третьи сутки — это прямая дорога на вокзал, можно сказать, дали бы путевку в мир нищеты и попрошайничества. Но мы же люди и работаем с людьми! Ничто человеческое нам не чуждо. У нас и санитарочки, и медсестры, и врачи приносят свои вещи, обогреватели из дома, еду и делятся с теми, кто нуждается. А грудной ребенок и кормящая мама не могут ждать, пока соответствующие инстанции пройдут всю процедуру бумажной волокиты.
Здесь борьба за жизнь идет не на часы, а на минуты. Тем более что приглашенный нами городской специалист фтизиатр дал заключение: «Сергеева абсолютно неопасна для окружающих». А что же тогда говорить о ВИЧ инфицированных или больных СПИДом, выгонять их и на порог больниц не пускать, что ли? Мы же с ними работаем, и как еще приходится повозиться.

Комментировать действия Бернадской Илья Сергеевич не стал. Лишь тактично добавил: «Это недоразумение, кто-то просто неправильно трактовал предписание».

Профессия «хороший человек» сегодня не в моде, как и писать о хороших делах и поступках тоже. Слова из песни Шапокляк сегодня для многих стали руководством к действию: «Кто людям помогает, тот тратит время зря. Хорошими делами прославиться нельзя». Поэтому-то, как это ни прискорбно, мои коллеги-журналисты любят хвататься за «жареное» типа «ошибка врача», «белая халатность», а вот рассказать о чем-то добром, и человечном сегодня мало кто способен. Не актуально.

Поступок работников больницы достоин уважения. «Да, с точки зрения закона, нарушаем, конечно. Кормить мы ее уже не обязаны, да и держать здесь тоже, — рассказывает уже заведующий отделением роддома Святослав Евгеньевич Регушевский. Но самое опасное то, что, находясь здесь, мама с ребенком подвергается еще большей опасности, так как больничная флора не лучшим образом сказывается на здоровье малыша, да и мамы тоже. Ей бы в домашние условия. Другой вопрос, что больше некуда. Жалко, конечно, девчонку, совсем одна, и за все время пребывания здесь к ней никто и ни разу не приходил».

Если мы обратимся к букве закона, который так чтит директор Центра, в нем прописано: «Основное задание центра: предоставление бесплатных социальных услуг. Организация и проведение психологической диагностики и психологической поддержки; предоставление квалифицированных консультаций (психологических, педагогических, медицинских); в случае необходимости организация госпитализации, клинического обследования и диагностики опекаемых женщин». Постановление Кабинета министров Украины от 15.11.2006 г. №1620. Проще говоря, подобные центры заменяют родителей. Жаль что в нашем случае «родители» в лице «Центра матери и ребенка» оказались безответственными.

Ничего из «положенного по закону» Сергеева Татьяна не получала, как, впрочем, и другая пациентка «Центра матери и ребенка». Как оказалось, в роддом прибыла еще одна девочка из республиканского заведения, Юлия Сметанина. Сегодня она единственный посетитель Танюши. За неделю пребывания в роддоме опекуны в лице сотрудников центра тоже ни разу не навестили Юлю. Благо, муж жив и здоров и привозит будущей маме гостинцы.

«А про Таню все же вспомнили, правда, один раз», — прощаясь со мной, добавил заведующий отделением. За день до моего визита сотрудники «Центра матери и ребенка» принесли ей одеяло и с обещаниями забрать в скором будущем попрощались. Странный подарок для человека, которого скоро должны забрать, не так ли?

Соседки по палате меняются, их малышам папы и родственники приносят новые памперсы, ползунки и игрушки. Их детки совсем маленькие, но уже улыбаются и даже не представляют, как им повезло. Повезло родиться у любящих и здоровых родителей, повезло быть желанными, повезло иметь свое собственное одеяло. Малютка Тани тоже маленький и тоже улыбается, и его счастье, что пока он еще не понимает, насколько ему не повезло. Сережа еще не знает, сколько в его жизни будет чужих одеял, кроватей и ползунков, и насколько его жизнь будет зависеть от людей живущих «согласно действующего законодательства». Его борьба за «место под солнцем» уже началась.