«Мы не злы — мы слабы»

НЕ СТИХАМИ УПИВАЮСЬ — ЧЕЛОВЕКОМ

 «Стихи возникают из ниоткуда, на фоне полного безмыслия. Я могу бегать кросс или ходить в горах. Когда ты можешь заняться гигиеной собственной души, это очень важно, потому что остаться наедине с собой многие люди не хотят, это тягостное переживание: каким я себя увижу, когда останусь наедине с самим собой? Какие мысли во мне появятся? Эти мысли могут меня… Они всегда необычны. Этот внутренний диалог, что с ним делать? Его нужно продлевать или прекращать? Следствием этого внутреннего диалога является какой-то конфликт, какая-то драматургия. А вот результатом этого переживания является то, что можно написать, это короткий вердикт, это резюме».

.

Дойдя до этого места, я выключила диктофон: бессмысленно переводить в буквы то, что я записала на эту механическую игрушку, поскольку вряд ли кто это прочтет до конца. А если и будет скользить взглядом по экрану, не успеет вдуматься в то, что он читает. Знаете, как бывает: приходишь к человеку на интервью, и если в конце сороковой минуты разговора он выдаст нечто осмысленное, а не только прочитанное в инструкциях и партийных резолюциях, радуешься, как ребенок: вот, умница какой, а это не все знали!

Но есть люди, каждую фразу которых можно записывать и издавать книгами — был бы рядом кто-то, кто не ленился бы поднимать уроненные максимы…

Этот человек «пишет истории». Истории болезни. Жизнь — смерть, между двумя понятиями — тире. Ровная линия. Он не любит ровные линии, особенно ровные линии горизонта. Он их ломает. Отодвигает, поднимаясь на самые высокие вершины мира. Когда он поднимается, он делает это в компании таких же необычных людей. Я не знаю, пишут ли его компаньоны стихи, но, как оказалось, Игорь Похвалин пишет. И какие!..

Игорь Похвалин»

Кому-то что-то объяснять —
Непродуктивно и бесплодно.
Однако хочется понять,
В какую синюю тетрадь
Я напишу:
«Душа свободна!»

Как вам? Случайно открытая страница… Он и сам потом, в конце, читал их так, вразброс, повинуясь воле книги.

«Сказать — не сделать,
А узнать — не жить.
Какая смелость
Нам нужна, чтоб помнить:
Чем можем напоследок дорожить
И что восполнить?

Где можем спать
И знать, что не убьют.
Где можем есть
И знать, что не отравят…
Каким богам затейливый уют
И ноги чьи посмертно переставят?

Где пьют вино и знают:
Можно пить.
Где хлеб, как жизнь, а жизнь —
Неважно, право…
Я не успел всех рядом полюбить
И умер раньше, чем подействует отрава».

 

Хирург-онколог, он уж точно знает, где грань между жизнью и смертью. Он путешественник — и поэт. Писал долго, много, в стол, на рецептах, на обертках от печенья. Иногда «занимался гоголевщиной» — сжигал написанное. Не стихи — буквы, сложенные им в слова, называет текстами. Можно сказать — кокетничает, но для него больше подходит именно слово «текст»: это нечто солидное, сотворенное не мальчиком, но мужем. И, не побоюсь этого слова, — выстраданное.

Главное, и Игорь Похвалин, и его текст не претендуют на нечто, что называется, из ряда вон. «Я считал своим долгом перед самим собой — не выпендриться, не сказать, что я хочу сделать что-то, что не делали другие, не стать в один ряд с классиками, мне это не нужно, у меня и так всего достаточно, но мне показалось, что это будет нечестно лично по отношению к самому себе». Писал, потому что писалось — так можно это назвать. Не для благодарных читателей, не для потомков, а потому что шло, лезло, выливалось из души.

Из души, охваченной «гигиеной», омытой горем и торжеством победы над собой. Как иначе можно вытерпеть то, что предназначено тебе здесь, на этой земле? Осознать себя, свое место, почувствовать себя частью мироздания… Не так, как раньше говорили — «мы»: «Меня всегда это слово коробило, потому что я не понимал, когда говорили: «Мы ввели войска в Афганистан». Я не вводил войска в Афганистан, поэтому моего «я» там нет». А совсем иначе: «Если предположить, что мы не случайные, у нас есть предыстория, история реинкарнаций — это все одна из моделей мира, каждый ее описывает по-своему. Мы что-то продолжаем, мы являемся какой-то частью в этом мире».

Игорь Похвалин говорит, что никогда не думал, что появится эта книга. Но подвернулась возможность (а эта возможность зовется Николаем Бойко, давним другом, с которым создавали первую похвалинскую книгу «Семь вершин»), и книга — вот она, черно-белая, контрастная, как сама жизнь и смерть, как небо и земля. Но и полная полутонов, как черно-белая фотография. Вот как Николай Бойко пишет о своем друге: «Игорь — философ, причем философ незаурядный, со своим пониманием мироздания. По его глубокому убеждению, жизнь развивается и течет по своим таинственным правилам, но он, мой друг, эти правила понимает и принимает. Это проявляется и в его стихах…»

…Не устаю удивляться его эрудиции. Он рассуждает о древних персах, как о коллеге по работе, привычки которого изучил за многие годы. Миг — и вот он уже в Африке, уточняет, что язык суахили по количеству гласных и согласных чрезвычайно похож на русский, поэтому, если учитывать интонационные запятые, то запросто можно понять, о чем речь. Вот он говорит как гражданин, с болью следящий за тем, что с нами делают политики. А вот убежденно произносит слова о том, что Шекспир в своих «текстах» безупречно музыкален…

 

Какая сучья грация
В любовных интонациях?
Какие взгляды, боже,
В моей влюбленной роже?
Сибирские метели
Расстеленной постели,
Портвейные приливы,
Шампанского заливы,
Материки сомнения,
Вершины самомнения,
Раздетые желания
И прочие страдания.
Как всё порою глупо,
Не мило, не противно
И даже не приятно,
А ПРОСТО ДЕСТРУКТИВНО.

Это не иллюстрация к предыдущему, это просто книга решила мне показать этот «текст».

Стихотворные строчки к нему приходят ниоткуда. Вот, лезет он в нагрудный карман, достает какой-то листок. Два «текста» сегодня к нему «пришли». Вот самый короткий, он сам удивляется, откуда это:

Так невзначай, но ненадолго
Нас отрезвляет суета
супружеского долга.»

«Вот так — почему «нас отрезвляет»? Не знаю. Пришло».

Страницы книги

Послушаем дальше: «О поэзии. Я всю свою жизнь представляю себе мир по музыкальной гамме. Для меня, поскольку я хорошо понимаю и чувствую ноты, их всего семь, а букв значительно больше, поэтому слова обладают гораздо большей музыкальностью, чем музыка. Разобраться в самом себе, используя магию слова, это очень важно. Для меня это близко… На чужом поле я не играю — я делаю то, что мне нравится. А раз мне нравится, это уже хорошо».

Он запросто выдает «тайну»: в мире творчества нет конкуренции, там всем хватит места — главное, чтобы творец не заимствовал чужие идеи, не компилировал…

«…Я просто собрал, что было, я их [тексты] особенно не правил, потому что сам процесс появления текста остается для меня совершенно загадкой. Я не знаю, почему это происходит. Вероятно, это гармония, музыка, потому что слова обладают изначально чрезвычайной музыкальностью».

Смерть не страшна,
Когда весна и птицы.
Ужасна жизнь,
Когда зима и ночь».

Скажите лучше!

Листаю его «Вольный перевод с фарси». Почему всплыло именно фарси? У Похвалина нет ничего случайного. Так называется один из его «текстов»:

Сумасшедшим пора заявить о себе.
Их дела не видны, но вкушают везде,
И довольны беспечные люди!

Тянет к омуту муху. Спихнули щелчком
Ту, что сыта была августейшим дерьмом.
Слава Богу, хватает дерьма!

Мчится к свету крылатая сволочь в ночи.
Жгут и палят ее, призывая: «Молчи!».
Наплодили везде молчунов!

Убиенные есть. Просто так, без вины.
И мечтатели есть у кирпичной стены.
Каждый делает дело своё!

Как прожить всем, не роющим норы в земле?
Продавать ли себя за гроши Сатане,
Или молча в окошко смотреть?.. <…>

Но довольно хулы.
Мы не злы — мы слабы.
Умирая, пугаем живущих.

Кто угоден богам, тот молчать не привык.
Как на душу бальзам — иностранный язык.
Только песня была на родном.»

 

«Это перевод себя самого на себя самого. Это очень личное. Когда это писалось, и в мыслях не было, что буду сидеть перед аудиторией уважаемых мною людей и говорить об этом. Если бы это предполагалось, было бы нечестно. Система ценностей выстраивалась бы иначе. Поскольку это самоценно для меня, мне все равно, хотя не все равно — человек в социуме стремится к самореализации, это дань традиции. Но это не первопричина, то есть это средство, а не цель».

Деньги — не цель, деньги — средство. Кто думает иначе — не его человек…

Когда книга появилась, нашелся и человек, который настоял на ее, как сейчас говорят, презентации — без этого она как дитя без записи в ЗАГСе. Вроде бы и есть, но про нее мало кто знает. Андрею Мальгину — особое спасибо, без него Похвалин, может, и не собрался бы с духом выйти к людям. Мальгин говорит о нем так: «Путешественник, врач, философ, он стоял на вершине мира. Из отрезанной им человеческой плоти можно было бы создать небольшой народец. Недоброжелатели утверждают, что он тайный суфийский шейх, друзья же подозревают в нем криптобуддиста». Конечно, это в шутку, в которой только доля шутки.

Мой рассказ о презентации растянулся просто до неприличных размеров. Но Игорь Похвалин того стоит. Закончу мой рассказ его словами, в которых, по его высказыванию, «всегда отражалось самое сокровенное, то, что делало жизнь оправданной, а не подверженной случаю». И опять — книга показала именно этот текст, я его не отбирала:

Мы все получим по заслугам,
Кто кандалы, кто ордена,
Надежды, преданные другом.
И осуждения слова.

 

В безликой и безмерной шири
Раскинет крыльями душа.
Её, свободную отныне,
Ничто не тронет. Не спеша
Она минёт кольцо Плутона
Среди космической пыли,
Где счастья нет — там нет закона,
Где правды нет — там нет любви.

 

 

[color=red]См. также:[/color]

[url=http://old.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=7475] Игорь Похвалин: Используйте нервы на полную катушку! [/url]
[url=http://old.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=6229] Парня в горы тяни… [/url]
[url=http://old.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=3745] Игорь Похвалин: «В горах понимаешь, что мир устроен иначе» [/url]
[url=http://old.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=1227] «Горы – одно из тех мест, где можно встретить счастье»
КАКИМ СТАНОВИТСЯ ЧЕЛОВЕК, ПОКОРИВШИЙ СЕМЬ ВЕРШИН [/url]