Мы должны говорить друг с другом! Пресс-службы и журналисты: вместе тесно, врозь нельзя

КРУГЛЫЙ СТОЛ «КРЫМСКОГО ЭХА»

В Крыму на эту тему еще никто вслух не говорил. Но тема-то есть! Ее обсуждают в долгих автобусных переездах, в чиновничьих кабинетах и телефонном «эфире». Есть обиды, есть непонимание, раздражение. Иногда — благодарность. Подчеркнем: и с одной, и с другой стороны. Как ни крути, судьба связала нас — «вольных и талантливых» журналистов и …тоже журналистов, но надевших (временно?) чиновничий мундир. Связывает нас не только выполнение служебных обязанностей, но и еще, как ни высокопарно это прозвучит, любовь к Крыму.
Вот однажды «Крымское Эхо» и решило посадить за один круглый стол журналистов и работников пресс-служб — нам было, что сказать друг другу…

«Крымское Эхо»: — Были времена, не столь давние, когда журналисты имелись только в двух газетах, на одном телеканале и одной радиостанции. И — ни одной пресс-службы! А теперь и газет не счесть, и телерадиоканалов уйма, а любое ведомство считает обязательным иметь своих «коммуникаторов». Вообще-то, крымская журналистика в целом достаточно серьезно отличается от украинской. Особенно это было заметно в начале 90-х. Потом был какой-то провал, а сейчас мы все разбрелись по своим «квартирам», которые «снимаем» у хозяев СМИ. Но все мы: и журналисты, и пресс-службы — строим вместе информационное пространство автономии. А какое оно у нас получается?

Людмила Бензик: — Напомню результаты зрительского голосования на «Черноморке» в передаче, в которой и ты, Наташа, принимала участие, «Кризис и СМИ». Там спрашивали зрителей, помогают ли СМИ справиться с кризисом, пугают ли они их и верят ли люди им вообще. Помните, 75 процентов сказали, что вообще не доверяют СМИ.

Ольга Фомина: — Давайте все же учтем, что эта цифра, как говорят социологи, нерепрезентативна: эти проценты – от тех, кто а) смотрел передачу и б) тех, кто составил себе труд позвонить.

Людмила Бензик: — Но звонят самые активные!

Ольга Володченко: — Когда в США опросили население по поводу доверия к СМИ, то четверть опрошенных сказали, что они хотели бы видеть своих журналистов более лояльными, более порядочными.

Александр Домбровский: — Информационное пространство в Крыму на самом деле очень разнообразно. Особенно в сравнении с другими регионами, очень сильное. Насыщенное. С одной стороны, это хорошо — это дает нужное обществу разнообразие, которое журналисты создают в меру своего таланта и жизненного опыта. С другой стороны, нужно понимать, почему они по-разному описывают одни и те же события, в силу каких задач, которые ставят перед ними редакции.
Во всяком случае, выбирать есть из чего, и вполне можно получить усредненную объективную картину. Другое дело, что есть определенные нюансы: например, в правоохранительной тематике, где этот разнобой нежелателен.

Людмила Бензик: — Да, но составить себе объективную картину, сравнив разные СМИ, может только человек, который хорошо знает, кто за этими СМИ стоит! А неискушенный потребитель информации иногда остается в растерянности.

Борис Васильев: — Вот-вот: я каждый день утром покупаю газеты, чтобы делать обзор для «Крымского Эха». Мой тесть, ему 80, естественно, тоже их читает. И не устает сердиться: как тут можно понять, если в одной газете пишут одно, а в другой часто противоположное?

Елена Петриенко: — Степень недоверия к работе журналиста очень высока. Я не знаю, сколько это в цифрах, — 70 или 90, но то, что она высока, однозначно. И создали эту проблему мы сами. С экранов телевизоров мы видим неприкрытый сарказм по отношению к власть имущим — у населения это вызывает только ощущение того, что делается что-то неправильное. Но мы должны понимать: выбор сделан, люди дали власть именно этим политикам, и поэтому некое уважение должно быть. Вторая крайность — когда СМИ ругают всех. Людям от этого не легче, теряется доверие.
Но хуже всего — серия елейных репортажей во славу каждого движения руки… Мне довелось встречаться с коллегами из других регионов Украины — они рассказывали, что, когда канал принадлежит мэру, не то что любое неосторожное слово (даже не критики!) — любой сюжет, где его нет в кадре, не имеет права на жизнь! А заказным материалам люди не верят. Мировая практика подсказывает: чтоб верили, нужно рекламный материал соответственно и обозначить, чтобы читатель и зритель понимали, что к чему.

Ольга Володченко,
журналист, преподаватель,
пресс-секретарь»

Ольга Володченко: — Это очень хорошо, что существуют разные точки зрения: многие из находящихся здесь прекрасно знают, что мы пережили, когда все думали и писали одинаково. Не приведи Господь снова к такому вернуться. И не надо думать, что наш читатель глупее нас: среднего читателя не бывает. Люди прекрасно чувствуют подтекст, привыкли понимать между строк, знают эзопов язык, понимают, на чью мельницу льется вода. Они всегда улавливают, когда мы им скармливаем джинсу (реклама, замаскированная под журналистский материал, — Н.Г.). И оправдание слабое, что она у нас появляется из-за нищеты.
Когда мы научимся разговаривать с людьми так, как хотим, чтобы к нам относились, — с уважением, тогда и информационное пространство изменится. На сегодня финансовая нестабильность заставляет журналистов наступать на горло собственной песне. Но главное, это самое пространство сформировалось — поэтому всегда при желании можно составить себе целостную картину происходящего.

Борис Васильев: — Есть подготовленный читатель, есть не очень…

Александр Домбровский: — Если человек покупает какую-нибудь… скажем, экономическую газету, он же это делает не для того, чтобы селедку заворачивать! Или общественно-политическую — для таких целей есть газеты подешевле. Самое для всех СМИ лучшее, мне кажется, — когда читатель-зритель-слушатель любит автора, доверяет ему. Это самый лучший вариант, когда возникает диалог с читателем, потому что он основан на доверии. Но это бывает крайне редко, за этим стоит большой труд журналиста. Тем не менее, в истории крымской журналистики были такие СМИ, которые держались на одном-двух-трех журналистах. И читатель брал эту газету, чтобы читать именно этого автора. Правда, тут мог быть и обратный эффект: чтобы очередной раз «восхититься», что же он там несет! (смех, общее оживление).

— Есть мнение, что люди обращаются к средствам массовой информации в основном для того, чтобы следить за политическими событиями. Если бы не было политики — было бы у нас вообще информационное пространство?

Елена Петриенко: — Конечно! Скажем, «Семейный лекарь» же продается. Но политики, конечно, журналистов без хлеба не оставят, понятно.

Александр Домбровский: — Да, в этом нам повезло… Возьмем ту же «газовую войну»: столько дней прошло, она в принципе закончилась, а ясности, что же там произошло, что же там подписали, до сих пор нет.

Наталья Степанова,
руководитель пресс-центра
Верховного Совета Крыма

Наталья Степанова: — Давно не было такой темы, которая бы так волновала всех! Вот вчера был День республики (20 января — Н.Г.), шло собрание по награждению отличившихся крымчан. Рядом со мной сидел обычный человек. Он вышел, получил свою награду, я его поздравила. Он видит, что я что-то строчу в блокноте, спрашивает: «Вы имеете отношение к прессе? А цена на газ какая установилась?» Человек только что получил награду, понятно, какие должны его эмоции обуревать, — а его волнует цена на газ! Соседи мои, зная, где я работаю, не устают меня спрашивать о том же. В выборную кампанию столько вопросов не задавали, сколько я их слышу сейчас.

Александр Домбровский: — Потому что здесь завязаны взаимоотношения с Россией, Европой…

— В теме газа сконцентрировалось все недовольство политикой Киева, отчаяние, неизвестность, что же будет дальше, беспокойство за благополучие своих семей…

Наталья Степанова: — Тема касается каждого: сколько лично я буду платить за газ. По большому счету, если журналисты в своих материалах находят ту точку, которая дойдет до души каждого, тогда этот материал и будет популярен. Вот когда дома не стало горячей воды, все заинтересовались, почему. И пошли телефонные звонки: когда? Ведь говорят, что «газа достаточно», а у нас отключили горячую воду!

Елена Петриенко: — Ради чего мы покупаем газету или прилипаем к экрану телевизора? Прежде всего, чтобы суметь просчитать будущее.

— А как часто журналисты крымских СМИ обращались в пресс-службы с просьбой найти специалиста, способного дать комментарий по газовой теме?

Людмила Бензик: — Практически сразу к нам с такой просьбой позвонила «Черноморка». И буквально через четверть часа мы нашли такого человека…

— Это был Плакида (премьер-министр крымского Совмина)?

Людмила Бензик,
руководитель пресс-службы
Совмина автономии»

Людмила Бензик: — Это был Жданов (заместитель министра промышленности автономии — Н.Г.). Кстати, я вообще не могу понять, почему журналисты считают, что на все их вопросы должно отвечать непременно первое лицо! Вы хотите быстро, сейчас, особенно телевидение, вы звоните: через час у меня монтаж, Людмила Анатольевна, помогите, и комментарий пусть даст Плакида. Да Плакида вообще может быть не в Симферополе, а в другой стране, и так часто бывает! Я вам предлагаю специалиста, который может профессионально, внятно, четко, правдиво, колоритно и за очень короткое время рассказать об очень сложных, порой, вещах. Нет, вы хотите всегда первое лицо — что-то там не уродилось, озимые, яровые..! Воды, скажем, горячей нет на улице Садовой – Плакида пусть комментирует… Причем, даже не думаете, что, может, с Бабенко сначала начать или вообще с начальника ЖЭКа?
Ладно, приехали на съемку — я уж не говорю, что могут приехать без удостоверений… У меня на визит Тимошенко однажды приехал оператор из агентства «Крымские новости» — его вообще никто не знает, кроме, конечно, журналиста, который был с ним. Нашли компромисс, сказали девочке: бери камеру и снимай.
…Подчеркну: проблем нет, мы всегда найдем человека для комментария. Но вы должны учитывать: это же живые люди, у них есть свои планы. И еще нюанс: я как телеведущая всегда объясняла своим ученикам: если вы хотите взять интервью у мужчины, у вас есть масса шансов. Но если вы хотите взять сегодня интервью у женщины (за исключением двух-трех человек, которые, кажется, только то и делают, что за собой следят), то у вас ничего не получится, они перенесут интервью на завтра: она не так одета, не так причесана, у нее маникюр несвежий…
Но для того, чтобы вы оперативно получали комментарии по любым вопросам, хотелось бы, чтобы вы внятно формулировали вопросы и темы, на которые хотите получить ответ. Потому что такого количества анекдотов, которые мы слышим по телефону … «а кто бы нам мог рассказать об инопланетянах?» Откуда я знаю, у кого ты хочешь о них спросить — у нас никто этим не занимается! Но это анекдот.
А вот конкретный пример. Министр Савельев ушел в отставку — совершенно спокойно ушел, все всё понимают, все завидуют: Ялта, главврач, прекрасный город, никаких у него не было «историй» с начальством. Звонит с телевидения редактор: «А кто бы нам мог прокомментировать..?» Ну а как ты думаешь — наверное, нужно у самого Савельева в первую очередь спросить: если бы ты ушла с работы, хотела бы, чтобы твой уход комментировала я или твоя соседка? «А вы не знаете, он в Ялте?» он же уже не министр, я не знаю! Вопрос ниже плинтуса. И вообще, где тема для сюжета? Какой у тебя будет видеоряд, например? Как тут можно без самого Савельева, без его синхрона? Она подумала: «Да, сюжета у нас не получится»…
Об информационном пространстве. Думаю, присутствующие понимают, что мы не журналисты, мы выражаем точку зрения своей администрации: я — Совмина, Саша — МВД и так далее. Вы, журналисты, имеете право не только собирать информацию и распространять ее, но у вас есть и промежуточный этап, и это, кстати, ваша обязанность — ее перепроверить! И грамотные журналисты, получив от нас информацию, — позитивную безусловно (мы же ищем в первую очередь позитивные поводы, это наша работа, кто нас за это осудит!) относятся к ней на расстоянии вытянутой руки. И перепроверяют. Понимаете, о чем я говорю, да? И откуда тогда претензии необоснованные? Причем меня особенно возмущает, когда это на грани хамства — исполнение своих журналистских обязанностей ничего общего с хамством не имеет! Это выливается, например, в интернете, где вы пишете о нас гадости, а мы вам ответить никак не можем!
Мы и сегодня в не совсем честной ситуации, потому что вы опубликуете, что я говорю, а я это буду только читать (общий смех)!

— Не вижу тут… не хочешь, чтобы что-то было опубликовано, — не говори.

Рустам Корсовецкий,
журналист газеты
«Комсомольская правда в Крыму»

Рустам Корсовецкий: — Я тоже был в шкуре работника пресс-службы, поэтому могу сказать, что эта работа очень сложная. И очень многое зависит от понимания твоего начальника, патрона, с кем ты работаешь. Если он нормальный человек, понимает особенности работы со СМИ, что ты не просто его подчиненный для того, чтобы подносить чай-кофе, а что ты — коммуникатор, мостик между ним и средством массовой информации, значит, тебе повезло. Правильно Людмила говорит. Но скажу и в защиту СМИ — почему нам нужен Плакида или любое другое первое лицо: ведь нам, по большому счету, какая разница, кто там, условно говоря, участковый! За все отвечает первое лицо. К тому же это еще и статус издания: о, Плакида не ответил, значит, не уважает, значит, это СМИ второсортное. Хотя я знаю, что по некоторым вопросам Жданов мне скажет лучше, глубже…

— Может, есть смысл в этом случае разграничить: ведь есть разные виды интервью — просто комментарии, а есть и имиджевое…

Наталья Степанова: — Именно поэтому мы попросили Анатолия Павловича (спикер крымского парламента — Н.Г.) прокомментировать ситуацию с газом. В результате в самый пик конфликта у журналистов уже был готовый комментарий, который они могли использовать в сваих материалах на данную тему. Именно так надо стараться строить свои отношения любой пресс-службе с журналистами.
Людмила начала тему о технологии подготовки материала — могу сказать, что достаточно давно столкнулась с тем, что нужно писать официальным языком: считаю, что в пресс-релизе должны быть отражены в первую очередь факты. И никаких эмоций никакая пресс-служба позволять себе не имеет права. В этом я убедилась на собственном опыте, что нужны точные формулировки и аккуратное цитирование. ведь официальные сообщения изучают чуть ли не под лупой. И журналистам, и читателям нужны факты…

Ольга Володченко: — Пресс-служба — это инструмент пиар-технологий, и от этого никуда не деться. Эти технологии делятся на внутренний пиар и внешний. Какая ответственность лежит на пресс-службах? Я сама уже десять лет нахожусь в двояком качестве — журналиста и пресс-секретаря бизнес-структуры. Надо просто грамотно построить взаимоотношения с журналистами, особенно если речь идет о первом лице и о внешней информации. Есть такое понятие, как имидж территории. Я мониторила материалы о Крыме за его пределами — он не очень выокий. Поэтому мы теряем с вами и туриста, и инвестора. А ведь в Крыму, как ни в одном регионе Украины, представлены корпункты всех крупных украинских и российских изданий! Очень трудно бывает объяснить собкорам российских или украинских СМИ, что первое лицо занято. А когда мы говорим о внутренних проблемах, то первые руководители могут появляться только в каких-то критических моментах.

Елена Петриенко: — Вообще, умение поставить себя на место другого человека очень важно. Например, по нашим условиям. Если положить с одной стороны «лицензионное соглашение», где будет хронометраж собственного вещания, а рядом — штатное расписание и инвентаризационную ведомость оборудования, то любой из вас скажет, что эфир сделать невозможно! То есть таким штатом, на таком оборудовании — и такое количество собственного вещания. И тем не менее мы это делаем. Иначе при мониторинге, о котором нас не предупреждают, выявляются все недостатки — а потом это грозит предупреждением и наказанием. Если я скажу, что у нас ограниченные ресурсы, я ничего не скажу. Они у нас крайне ограничены! И кризис значительно усугубил это положение. Поэтому это тоже надо учитывать…

— Что «учитывать», расшифруйте!

Елена Петриенко: — Ну вот мы иногда просто не можем отреагировать на просьбу пресс-служб «прислать камеру». У нас ее физически нет: одна уехала на авторскую программу, вторая работает на пресс-конференции и так далее. Но картинками мы всегда обмениваемся, информацию даем и, надеюсь, не вызываем нареканий.

Руслан Югош: — Я скажу с точки зрения репортера, которому нужна наиболее оперативная информация. И пресс-служба — это один из инструментов получения этой информации. В устах Рустама прозвучало ключевое слово «коммуникатор» — я хочу добавить, что это должен быть коммуникатор, который работает в обе стороны. Такой вот реверсный трубопровод, который качает информацию в обе стороны. Естественно, тогда удается сбалансировать интересы обеих сторон, уравновесить интересы и начальства, и потребителей информации. Но здесь нужны навыки, мастерство исключительно тех людей, которые работают в пресс-службе.
Далеко за примерами ходить не будем: то, что говорит Наталья Геннадьевна, — хороший пример такого подхода. Каждый работник пресс-службы должен хорошо знать информационное поле, какие на сегодня топовые темы, вовремя готовить «болванки», комментарии на то, что будет сейчас востребовано. И тогда не надо, когда уже обратились, кого-то срочно вылавливать — вы сами можете формировать эти темы: вот, у нас сегодня самые главные темы №1, №2, №3. и — никаких там «левых» совещаний, на которых я как репортер не могу ничего почерпнуть.
Скажу о качестве пресс-релизов. Иногда нам дается то, что абсолютно не нужно, что мы не можем использовать. Бывает, почти две трети ваших релизов идет в корзину — о том, например, что в Совмине состоялось «совещание по размножению жучка-долгоносика». В тексте добросовестно перечислены те, кто присутствовал, и — завершающая фраза: решили принять меры. Что я могу изъять из этой информации? Ноль!

Людмила Бензик: — Ты можешь обратиться к тем людям, которые были на этом совещании, и уточнить у них все, что тебе нужно!

Руслан Югош: — Допустим, меня интересуют жучки. Но что я должен делать как репортер? Искать этого человека вместо того, чтобы сразу узнать из вашего сообщения, приняли ли они какие-то меры или только думают принять? У нас 80 процентов такой информации идет в корзину!

— Это результат «двойного подчинения», тут никуда не денешься. Естественно, где зарплату платят, на того и работаешь, но в данном случае мы слишком друг от друга зависим и друг на друга завязаны. И на написание пресс-релизов тоже должен быть талант. Не обижайтесь, но частенько они, создается такое впечатление, пишутся лишь для того, чтобы отчитаться перед своим начальством: мол, в прессу дали 48 релизов, а не 12.

Людмила Бензик: — Еще раз скажу: мы ищем положительные поводы, чтобы рассказывать о работе того ведомства, которое представляем. А вы хотите в них найти нечто отрицательное, чего там быть не может.

Елена Петриенко: — А мы любое совещание научились воспринимать как повод для того, чтобы поработать по этой теме. Да, на совещании нет результата — но мы ведь будем смешно выглядеть, если все время будем говорить зрителю о намерениях, а не о результатах.

Руслан Югош: — Сам факт проведения совещания не может быть поводом!

Елена Петриенко: — Зритель, включая новости в телевизоре, хочет знать, чем занималась власть на этой неделе. И еще лучше — что решила.

Рустам Корсовецкий: — Вы сами пришли к мысли, что пресс-службы нужно устранить… (все громко запротестовали). Вот Руслан хорошо понимает: когда нужно написать срочную информацию, лучше напрямую позвонить тому же Жданову. Разве не так? Был бы у меня телефон Плакиды, я бы ему тоже звонил.

Людмила Бензик: — А помните, Светлана Верба специально собрала журналистов, сказала: чем глупости об экономике писать, вот вам мой телефон, звоните!

— Но ты же сама говоришь, что это исключение из правил!

Рустам Корсовецкий: — Да, это исключение.

— А ведь никто из журналистов не злоупотребляет знанием телефона министра или какого-то политика. И уж если звонит напрямую, значит, того требует дело.

Ольга Володченко: — Без пресс-служб нельзя! Хотя они и не могут удовлетворить все потребности журналистов, но, по статистике, 80 процентов информации, которая попадает в СМИ, это работа пресс-служб, это однозначно.

— Тогда, получается, журналисты не нужны! Ольга подняла хорошую тему — так называемой паркетной журналистики: журналисты с легкостью проглатывают то, что «сварят» им пресс-службы, вместо того, чтобы это время потратить на то же эксклюзивное интервью с министром. Почему так выходит? Кстати, обратите внимание, на пресс-конференциях вопросы задают два-три человека, не больше, хотя присутствует десятка два-три журналистов. Почему — неинтересно, не знаем темы, боимся спросить? Молча записали, ушли. (шум)

Наталья Степанова: — Когда нам депутаты делают заявки на проведение пресс-конференций, мы стараемся так озаглавить их, чтобы журналист подготовился к теме, заинтересовался — как бы даем подсказку.

— Нет, Наташа, это не вам упрек. Проблема в том, и я не устаю об этом говорить, что добротных журналистских кадров слишком мало. И в пресс-службах тоже.

Людмила Бензик: — У меня есть мягкий упрек. Вот, пресс-конференция. Пришли, сидят, раскачиваются. В конце спрашиваем: есть вопросы? Нет вопросов! Почему потом поодиночке – к шефу, доставать своими вопросами? Спрашиваю, зачем вы это делаете, почему не задаете свои вопросы на пресс-конференции — ведь у него там следующая встреча, время закончилось, вам же никто не мешал спрашивать на пресс-конференции! А мне одна журналистка: «Не хочу перед коллегами палить свои вопросы! Все услышат, что я занимаюсь этой темой, а я ее сама нашла, накопала…» Это неправильно, держать после пресс-конференции председателя!.. (шум)

— Я спрошу у Домбровского: Саша, сколько времени ты в пресс-службе? Как ты выходишь из такой ситуации — она же вполне типична!

Александр Домбровский,
руководитель пресс-службы
крымского главка МВД»

Александр Домбровский: — Только в главке с 1996 года. А такая ситуация от руководителя зависит. Не так-то часто у нас случаются пресс-конференции — ну, раз в месяц, иногда чаще. Поэтому руководитель старается остаться, прокомментировать все, что попросят. У нас изначально в хронометраж заложено дополнительное время.

Людмила Бензик: — Но бывает, что переживаешь за задержку, а шеф говорит: да ладно, пусть спрашивают! Зачем тогда торопить было?

Борис Васильев: Я тоже 12 лет возглавлял пресс-службу КРО СДПУ(о). И считаю, что эта ситуация, наоборот, хорошая, от этого не надо уходить: чем больше ты дашь возможности журналистам пообщаться с шефом, тем больше получишь пиара!

Александр Домбровский: — Часто бывает, что ты даже не знаешь журналиста, а он напрямую договаривается с шефом — и тогда не знаешь, где материал выйдет, какой.

Людмила Бензик: — По правилам, журналист должен связаться с пресс-секретарем, согласовать интервью…

— А как быть в такой ситуации: ты встретил министра в коридоре, ваши взгляды пересеклись, и вы вдруг поняли, что он хочет дать — а ты хочешь взять у него интервью? Тоже к посреднику бежать? (смех, шум)

Борис Васильев: — Опять же, все от руководителя зависит. Вот, например, Виктор Медведчук — если его журналисты где-то в коридоре отлавливали, он тут же отсылал в пресс-службу. И всё! Железно, была такая договоренность, что только через него. Взаимное уважение между шефом и пресс-секретарем очень много значит.

— Предложу на обсуждение недавно произошедшую историю — о том, как к Плакиде пришла молодая журналистка с «Черноморки» и минут 50 его опрашивала, а в репортаж вставила пару его фраз. И Плакида сказал, что теперь журналист к нему подойдет только по просьбе первого лица этой телекомпании. Ваше мнение по этому поводу?

Александр Домбровский: — Плакида прав!

Людмила Бензик: — Я, естественно, выступлю в качестве адвоката шефа. Еще в вузе журналистам, особенно телевизионным, объясняют, как брать интервью: он должен внятно дать человеку понять, куда он разместит его комментарий, в каком виде и в каком объеме. Когда такая вот «девочка» беседует с шефом о погоде, природе и троллейбусах полчаса, она прекрасно знает, что возьмет из этого 50 секунд, потому что у нее весь сюжет полторы минуты.
Кстати, у меня тоже была история, правда, все случилось наоборот: записывала интервью с одним из политиков на 20 минут, о чем я его и предупредила. Но его понесло, и он растянул наше общение на полтора часа. Как вы думаете, чем история закончилась? Правильно — он позвонил моему начальнику, и шеф поломал всю эфирную сетку, но дал все в эфир.

Александр Домбровский: — Вообще, журналистам нужно почаще повторять правило: все, что вы скажете, может быть использовано против вас!

Людмила Бензик: — Журналист должен приходить на работу уже образованным и обученным!

Елена Петриенко: — Таких историй в жизни тележурналистов великое множество. Люди обижаются: у них, скажем, водопровод прорвало, для них это катастрофа, они приглашают журналистов, полдня рассказывают, а потом выходит сюжет на три минуты. Конечно, людей надо предупреждать. Тем более, если это касается власти.

Наталья Степанова: — Здесь и работник пресс-службы должен шефа подготовить, сказать о формате: сконцентрируйтесь, мол, скажите те фразы, которые вы хотите сказать, остальное все равно отрежут.

Борис Васильев,
журналист «Крымского Эха»

Борис Васильев: — Вот тут говорили, что работники пресс-службы — это не журналисты. Но ты им, журналистом, уже завтра можешь стать, вернее, вернуться в журналистику. В принципе, все мы в одном котле варимся, каждый выполняет свою задачу. Из моих долгих лет работы в пресс-службе я сделал вывод: у пресс-служб не хватает уважения к журналистам. А у журналистов не хватает культуры — тем более, что много молодых, их пекут на журфаке, как блины. Многое зависит от того, как пресс-служба воспитает журналистов — вы должны на них влиять, тем более такие маститые, как ты, Люся, и как Наталья Степанова. Их нужно учить, но ни в коем случае не нагибать, иначе это вызывает только протест (шум, горячее обсуждение).

Елена Петриенко: — Что касается нашего канала, есть такие нюансы, когда нас не понимают, есть личностные моменты — у журналистов падает настроение, они не могут сконцентрироваться на работе.

Ольга Володченко: — Я благодарна Руслану за то, что его агентство подняло тему о пресс-службах. Мы должны говорить друг с другом! Мои студенты приходят с практики — рассказывают такие вещи, к которым мы уже привыкли, а они на них остро реагируют. Например, многие воспринимают журналистов как сантехников, которым можно всунуть бутылку конъяка. К сожалению, журналисты хватают эту бутылку, со столов сгребают — такое ощущение, что их никогда и нигде не кормили. С другой стороны, тебя срывают в выходной день, куда-то везут, не говоря, когда поездка может закончиться, и забывают покормить, а потом как бы в оправдание суют эту бутылку… чувствуешь себя совершенно мерзко. Вот насколько низко себя опустишь, так к тебе и будут относиться.

Людмила Бензик: — Ну, бороться с вечно голодными операторами, которые, не успев из автобуса выйти, уже оглядываются: а кормить будут? — тоже утомляет. Я всегда стараюсь договориться, чтобы вас обязательно покормили. Когда пару раз оставили без еды, пожаловалась шефу, он там таких чертей навешал, что это уже не повторяется. И теперь мне сразу говорят: чай-кофе-бутерброды будут. Но я тоже, простите, не официантка, не должна обслуживать журналистов.
Да, мы с вами на улице с двусторонним движением. Да, должны понимать друг друга. Но задачи-то у нас разные! У пресс-службы — давать позитивные материалы, формировать позитивный имидж; а у СМИ — критически оценивать работу власти.

Руслан Югош: — Почему обязательно «положительные поводы»? Давайте давать просто поводы. Точка!

Борис Васильев: — Условно говоря, мой патрон говорит: пора бы собрать пресс-конференцию. Говорю: нет повода. И приходится растолковывать, что для журналистов это не повод, они не заинтересуются, не придут. Мне стыдно приглашать журналистов на пустой разговор.

— Давайте подумаем на тем, что сказала Люся, — о положительном и критическом. Насколько я понимаю, вы же не хотите давать искаженную информацию. Но скажите, что вы должны давать не «положительную информацию», а просто информацию. Если вы себя так настроите, то это будет честнее и по отношению к журналистам, и к обществу.

Людмила Бензик: — У нас много нейтральной информации, она поэтому и выглядит иногда ненасыщенно, потому что там нет позитива. Поэтому и пишу: есть такая тема, и правительство ею занимается.

— Продолжу. Люся сказала: «вы позволяете нас критиковать» — но ведь это наша задача! Мы же цепные псы…

Людмила Бензик: — Меня на одном из сайтов обозвали, я же не могу ответить…

— Наоборот, ты можешь написать комментарий — в отличие от бумажных газет, интернет дает такую возможность. Кстати, я попросила Ольгу Фомину проанализировать сайты ваших ведомств.

Ольга Фомина: — К сайту Верховного Совета Крыма у меня претензий нет. Все, что мне надо, я нахожу, и нахожу быстро. И информация здесь достаточно оперативная. У вас же (обращается к Бензик) на сайте — что попало. Я нажимаю на кнопку «Информация министерств и рескомитетов» — и попадаю на 2006 год…

Людмила Бензик: — Это вопрос не к пресс-службам!

— А к кому?

Ольга Фомина: — Дальше. Почему нельзя получить на электронном носителе то, что мы у вас с таким трудом получаем в бумажном варианте? Вы жалуетесь на отсутствие бумаги, делаете копии на слепом ксероксе, а у всех журналистов уже есть флэшки…

Людмила Бензик: — Я не ставлю проекты постановлений на портал, они там появляются только тогда, когда их подпишут! Единственно, они потом становятся туда не в хронологическом порядке, а по мере их подписания, но они там есть абсолютно все!

Ольга Фомина: — Я не говорю о том, чтобы это ты их туда ставила, но я хочу, чтобы они там были! И — пожелание милицейскому главку. Тут говорили, что пресс-служба должна давать информацию бесстрастно и с фактами. У вас чудесные факты, но написаны слишком вольно, в стиле желтой прессы. Это повести и рассказы, но никак не сообщения пресс-службы.
Вопрос к Руслану Югошу: я, отвечая на вашу анкету, стала в тупик от первого же качества, которое должна была оценить — компетентность: в чем, кого?

— А вот мы как раз и попросим Руслана Югоша подвести итоги того опроса на звание лучшего пресс-секретаря, который они у себя на сайте провели накануне Нового года.

Руслан Югош: — Категорически не соглашусь с тем, что задача пресс-службы — формировать положительный имидж своего руководства: это функции других людей, для этого есть имиджмейкеры, пиар-специалисты. А задача пресс-службы — организовывать коммуникации. И мы как журналисты требуем от пресс-служб давать информацию, вовремя и в необходимом объеме. Поэтому цель этого опроса была очень простая — определить, что журналисты считают плюсом, какие службы работают компетентно, какие удовлетворяют их требованиям и так далее.
Конечно, мы все друг на друга завязаны и взаимозависимы. Обижаться на «Е-Крым» смысла нет: на зеркало не пеняют. А мы просто были зеркалом: собрали общественное мнение, калькулятором разложили по полочкам, взяли среднее арифметическое. Разослали в каждое СМИ анкеты, попросили как можно шире на них ответить. В течение недели ждали — спасибо всем, кто откликнулся.
Тем не менее, выборка получилась широкая: это ведущие крымские газеты, «Крымское Эхо», спасибо, тоже поучаствовало, информагентства, собкоры, телеканалы — то есть, присутствует весь спектр крымских СМИ. Мы выбрали 24 ведомства, которые подают признаки жизни и имеют свои пресс-службы. Взяли 10 критериев, попросили журналистов их оценить. Естественно, нет ни одного человека, кто бы работал со всеми пресс-службами, поэтому голос этого человека по данной строке не учитывался. То есть средний балл выводился по количеству выставленных оценок.
Я думал, что на первом месте окажутся силовики — мне кажется, они пользуются большим уважением, чем другие органы власти. Но на первое место вышел Рескомлес, который получил 80,1 балла.

— Кстати, Максим Головань приглашен на наш разговор, но лежит с температурой. И еще раз кстати: я обращу ваше внимание на то, как работают некоторые наши журналисты. В некоторых газетах недобросовестные коллеги даже не берут себе за труд переработать его текст, ставят его целиком, но пишут под ним свою фамилию, зачастую даже не ссылаясь на источник. Это бессовестно — есть, в конце концов, закон об авторских правах. Призываю пресс-службы обращать внимание редакторов на такие случаи.

Руслан Югош: — Мы не претендуем на исчерпывающее исследование, подчеркиваем, что это субъективное мнение принявших участие в опросе. На втором месте оказалась прокуратура, на третьем — главк милиции и на четвертом — ГАИ.

— Прошло время — какое осталось впечатление от этого мероприятия: правильно ли вы сделали, что провели этот опрос? Что-то изменилось во взаимоотношениях пресс-служб и журналистов?

Руслан Югош: — Мы все более укореняемся в мысли, что сделали все правильно, и намерены в наступившем году, в декабре, опрос повторить — может, даже более масштабно. Поэтому просим пресс-службы морально к этому готовиться, потому что ваша субъективная оценка вас нами будет продолжаться.

— А может, есть смысл пустить еще одну анкету — по пресс-службам: спросить, как они оценивают работу журналистов конкретных СМИ. Наверное, это и будет как раз ответ на то, что мы сейчас ищем.

Руслан Югош: — Идея хорошая.

Ольга Володченко: — У нас должен быть диалог…

Наталья Степанова: — Вот недавно мы собирали операторов: вы знаете, что есть проблема размещения камер во время пресс-конференций. Операторы их ставят между сторонами, заслоняя журналистов. Предложили им подумать, как сделать так, чтобы было удобно работать и им, и журналистам. Но это было воспринято в штыки — все сразу стали высказывать, что у них зрители, а мнение остальных их не интересует. То есть сразу отвергается даже попытка выстраивать взаимоотношения!

— Да-да, теряется визуальная связь между журналистами и депутатами, это мешает и тем, и другим (шум).

Ольга Володченко: — Я восемь лет работаю на фестивалях. Меня как руководители пресс-службы обучили: камеры должны стоять здесь, а журналисты — сидеть здесь. Всё! И все всё понимают, никаких эксцессов. То есть вы должны диктовать условия. Это ваше право.

[color=red]См. также другие «круглые столы» «КЭ»:[/color]

[url=http://old.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=1404]Телевидение у нас такое, какое мы заслуживаем[/url]

[url=http://old.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=1095]Русский парламент: красивый лозунг или объективная необходимость?[/url]

[url=http://old.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=696]Они не хотят революций — они хотят рожать детей[/url]

[url=http://old.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=549]Украина: смена геополитического вектора. Риски, перспективы[/url]