Когда в Донецке в школы и в любые другие воспитательные заведения приглашают бойцов армии ДНР, а на уроках рассказывают о героях войны, которая навсегда названа Великой Отечественной, но в это же самое время в каких-нибудь десяти километрах, в занятых украинской армией Авдеевке или Марьинке, в школы и даже детские сады зазывают «атошников», а в школьном курсе истории рассказывают о двух «украинско-советских войнах», которые будто бы были в ХХ веке, в поговорку «Худой мир лучше доброй ссоры» уже не веришь.
На собранном 19 января Совете безопасности Российской Федерации, где обсуждали ситуацию, возникшую в результате утверждения Верховной Радой бывшей Украины Закона «О реинтеграции Донбасса», в ответ вновь выдали только то, что Минским соглашениям альтернативы нет.
Если впрямь так, то незачем было созывать Совбез. Ничего ведь нового там не сказали. А для повторения старого хватило бы одного заявления пресс-секретаря президента России или очередного комментария от Департамента информации и печати российского Министерства иностранных дел.
В свое время министра иностранных дел СССР Громыко называли на Западе «Мистер Нет». В 90-х годах прошлого века российской внешней плиткой заведовал Андрей Козырев, выслуживший у Запада прозвание «Мистер ДА». А теперь внешняя политика России, во всяком случае, на киевском направлении, сплошное «ку-ку». Бессмыслица, конечно — зато подходит на все случаи жизни.
Говорят, однако, что в отношении бывшей Украины у российского руководства есть скрытый план, не видный посторонним. Но это похоже на то, что получило название «парадокс Ферми». Как известно, в присутствии знаменитого итальянского физика однажды зашел разговор, где другие ученые принялись доказывать, что во вселенной внеземных цивилизаций великое множество. «Так, где же они?» — задал сакраментальный вопрос один из изобретателей американской атомной бомбы.
Разговор этот происходил еще в 40-х годах прошлого века, астрономия с тех пор шагнула далеко вперед. В 1995 году было достоверно установлено существование первой экзопланеты, иными словами, планетного объекта, вращающегося вокруг звезды, не являющейся Солнцем. Сейчас, спустя более 20 лет, экзопланет известно уже полторы тысячи, но на вопрос Энрике Ферми ответа так и нет.
О каком-то кремлевском плане, способном кардинально решить ситуацию с бывшей Украиной и избавить Донбасс от ведущейся против него войны, рассказывают, правда, не 20 лет, а только три года, но ведь и цена вопроса несопоставима с затратами на поиски внеземной жизни. Платить-то приходится не деньгами и износом телескопов, а человеческой кровью и человеческими жизнями.
Прав был старик Кутузов, когда говорил, что даже подушка, на которой спит полководец, не должна знать планов, что есть в лежащей на ней голове. Да только при всей секретности марш-маневра русской армии из Москвы по Рязанской дороге с внезапным поворотом на запад, чтобы отрезать Наполеону пути движения на юг, очень скоро ни у кого не оставили сомнений, что делается это для быстрейшего изгнания захватчиков с русской земли. А место расположения Тарутинского лагеря вообще ни для кого не было секретом, в том числе и для неприятеля.
Наполеон несколько дней после того, как занял Москву, в самом деле не знал, куда же подевалась армия России и так же ломал голову над вопросом «Где же она?». А когда узнал где, что произошло, впрочем, также скоро, сразу понял что диспозиция, избранная противником, ничего хорошего ему не сулит.
Потому французский император и послал в Тарутино маркиза Лористона, чтобы втянуть Кутузова в переговорный процесс. Что из этого вышло, известно хорошо. «Нет!», — ответил французскому посланнику русский фельдмаршал, дав понять, что торг тут неуместен.
А с кремлевских башен пока не разносится ничего, кроме монотонного кукования насчет безальтернативности Минских соглашений.
Надпись «Минску альтернативы нет» впору поставить на ленту венка, а венок возложить на могилу еще одного погибшего мирного жителя Донбасса, чья жизнь оборвалась 21 января при обстреле украинскими военными пассажирского автобуса, остановившегося на контрольно-пропускном пункте у поселка Еленовка.
Хотя в тот же день министр иностранных дел России Сергей Лавров вынужден был признать:
— У нас нет никаких сомнений и, более того, мы имеем достоверные знания, что и в Европе, и в Вашингтоне прекрасно понимают, в какую игру играют нынешние киевские власти и как они ведут линию на заматывание своих обязательств по Минским договоренностям.
Замечено правильно — но только это не официальная позиция российской дипломатии, а заявление рангом пониже. Такую оценку киевской политике Сергей Лавров дал в интервью газете «Коммерсант». Это означает, что на заматывание Киевом мирных переговоров Москва будет отвечать тем, что и раньше было: твердить, будто лучше, чем переговоры, в том виде, в каком они есть, ничего не придумаешь.
Тем временем позиционная война на Донбассе приобрела сходство с погодой, которая продержалась в регионе всю первую половину зимы.
Первый снег растаял уже в начале декабря, и затем до средины января было без осадков, к тому же довольно тихо, а температура держалась на отметках, заметно превышающих климатическую норму.
Синоптики этот феномен объяснили затянувшейся борьбой двух циклонов примерно равной силы. В результате их соприкосновения произошла взаимная аннигиляция всем известных циклонических явлений: дождей, снегопадов, ветров.
Но каким затянувшимся ни оказалось это препирательство, ему рано или поздно пришел конец. Получилось точь-в-точь как у Пушкина:
В тот год осенняя погода стояла долго на дворе,
Зимы ждала, ждала природа, снег выпал только в январе,
На третье в ночь…
Третье января, с учетом разницы между Старым и Новым стилем, существовавшей в XIX веке и равнявшейся двенадцати дням, — это 15-е число второго месяца зимы.
И как раз в ночь на 15 января 2018 года в Донбассе снова выпал снег. А потом, погода, словно стараясь компенсировать бесснежную первую половину зимы, стала подсыпать снегу почти каждые сутки.
По такому же совпадению, 15 января на донецком и луганском фронте, по факту, закончилось и новогоднее перемирие, что было зафиксировано многими, в том числе и наблюдателями ОБСЕ.
И хотя в политике борьба двух «циклонов» за Донбасс продолжается, но такого затишья, как это бывает в погоде, она не приносит. И тут уж впору вспоминать другую классику: не Пушкина, а фронт, на котором без перемен.
Ничего не меняется потому, что в одни и те же определения стороны, причастные к конфликту на Донбассе, вкладывают совершенно разные значения.
Россия не устает повторять, что она за полное выполнение Минских договоренностей. В ответ киевская власть и «европейские партнеры» говорят то же самое, но имеют в виду совсем другое.
Стоит только какому-нибудь политику или эксперту сказать, что война против Донбасса приобретает черты замороженного конфликта, как тут же из Москвы и Киева раздаются категорические возражения. Против «заморозки» одинаково и там, и там, но только понимают под этим диаметрально противоположные вещи.
Точно так же происходит и с подозрительной идеей ввода на Донбасс миротворцев. Идею выдвинул Киев, его подержали Берлин и Париж. Теперь согласна и Москва. Но где должны быть «голубые каски» и чем заниматься — с этим отличие в толкованиях, такое же, диаметральное.
Россия выступает за полное урегулирование конфликта на Донбассе исключительно мирным путем. Киев согласен и тут, но по нему такое решение вопроса — ни что иное как возвращение под свою власть Донбасса и Крыма, причем также только «политико-дипломатическими» способами.
Таким образом бесконечно происходит аннигиляция позиций противоположных сторон, и как результат — позиционный тупик в политике и на фронте.
Правда, были и есть политики, надеющиеся, что от плохой погоды, будь то на улице или в политической атмосфере, можно отсидеться дома, за плотно закрытыми окнами. Не в последнюю очередь, из-за этого мир в свое время оказался ввергнутым во Вторую Мировую войну.
Например, уже летом 1932 года политическая обстановка в Германии накалялась не по дням, а по часам. На улицах свирепствовали банды нацистских штурмовиков, им старались противодействовать боевые отряды Коммунистической партии Германии – «Рот Фронт», нередко к ним присоединялись и военизированные формирования социал-демократов «Рейхсбаннер» («Имперский флаг»).
Руководство «Рейхсбаннера как будто также занимало боевую позицию. В начале июля 1932 года вышло обращение главы «Рейсбаннера» Гельтермана, завершавшееся такими словами: «Мы не желаем ни одного дня, ни одного часа оставаться в обороне — мы переходим в атаку! Нападение по всему фронту! Сегодня мы призываем — завтра мы нанесем удар!»
Но когда нацисты 9 июля собрали большой митинг в берлинском Люстгартене и тогда в самом деле, пришло время показать, чего стоят призывы нанести удар по коричневой чуме, центральный орган Социал-демократической партии германии — газета «Форвертс» («Вперед») опубликовала ко всем своим сторонникам, включая «рейхбаннеровцев», такой призыв: «Не выходите на улицы! Закройте окна!».
Понятно, что такая, с позволения сказать, «атака» открывала перед Гитлером и его головорезами все ворота настежь.
Правда, та же газета 17 июля 1932 года разразилась по адресу распоясавшихся фашистов угрозами:
— Мы хотели бы совершенно спокойно и с полной определенностью заявить: в тот день, кода вооруженные бандиты Гитлера получат «свободу» действия», с ними будет покончено, и три дня спустя в Германии не хватит щелей, куда бы могли спрятаться и их покровители. Если кто-либо в Германии вбил себе в голову, что организации «Железного фронта» и другие связанные с Социал-демократической партией организации равнодушно отнесутся к ликвидации республиканской конституции, то глубоко заблуждается.
…На слух это звучало, может быть и сильно, да только после отступления с улицы за плотно закрытые окна эти предостережения нацистам воспринимались как пустопорожнее сотрясение воздуха. Оно гитлеровских бандитов не пугало, а, наоборот, подталкивало к еще большему разгулу.
Но то было раньше. Однако сегодняшняя опасность состоит в том, что среди российских политиков хватает таких, которые, глядя на то, что происходит на бывшей Украине, также рассчитывают от всего этого отстраниться, чтобы отсидеться и переждать. А там, авось, как-нибудь, все образуется само собой.
Такие деятели сами хотят от фашистского шабаша отвлечься и отвлечь других. К примеру, 22 января, на вечернем выпуске ток-шоу «60 минут», председатель Комитета по международным делам Совета Федерации Константин Косачев пустился в рассуждения на тот счет, что, дескать, не следует особо обращать внимание на возводимые на рубежах России стены. Так же, как и слишком беспокоиться по поводу направленного в ее сторону оружия. На это, не надо мол, отвечать симметрично. В ответ надо найти вопросы, которые составили бы повестку дня, интересную Западу, чтобы потом совместно заняться их решением.
Но, во-первых, если кто-то задумал окружить чей-то дом, чтобы затем открыть по нему огонь, то ему только будет на руку то, что хозяева дома стараются этого не замечать. Если не обращать внимания на пожар, разве от этого дом не сгорит? Наоборот, огонь может распространиться так быстро, что, даже очнувшись, с ним ничего уже не поделаешь.
А, во-вторых, то, о чем говорил глава Комитета по международным делам верхней палаты Федерального Собрания России, сильно напоминает попытку Горбачева аннулировать противостояние Советского Союза с Западом путем переключения сил и возможностей стратегических противников на решение того, что получило название глобальных проблем.
Существование таких проблем — накопления оружия массового поражения до критических пределов, энергетической, продовольственной, экологической, демографической — вовсе не было выдумкой. И к средине 80-х годов прошлого века все они действительно обострились, стали все больше беспокоить человеческий род.
Для решения этих проблем «перестроечное» руководство Советского Союза и вознамерилось объединить Восток и Запад под флагом тезиса «нового мышления», выдвинутого как раз западной философской мыслью. Термин «новое мышление» впервые прозвучал еще в 50-х годах прошлого столетия, в резонансном манифесте Рассела — Эйнштейна.
Что, однако, из этого вышло, видно сейчас. Советского Союза нет, зато стратегическая территория Запада расширилась так, что подошла уже к границам современной Российской Федерации. Кроме этого, с подачи Америки развязаны незатухающие региональные конфликты, и один из них тлеет рядом с Ростовской областью, на Донбассе.
Из России, правда, поступают предупреждения, также в духе того, что если украинская армия на Донбассе получит «свободу действия», то с ней будет покончено очень быстро.
Но неясность тут в том, что исходят эти заявления от депутатов, политических аналитиков, телеведущих. Уровень это ни к чему не обязывающий, о чем всегда можно сказать, что официально ничего обещано не было.
Принимая в расчет и это, украинская сторона срывает одно за другим все перемирия, как это произошло и с очередным новогодним прекращением огня, объявленным на окопном фронте по случаю наступления 2018 года.
Никакого соблюдения перемирий не предвидится и на фронте политическом. Тут против России могут предпринять шаги хоть и внешне, внешне мирного, но по сути такого «политико-дипломатического» давления, которое, если оставить его без адекватного ответа, окажется несовместимым со статусом суверенного, сколько-нибудь уважающего себя, государства. Вполне вероятно, что в перспективе ставка делается как раз на это.
Россия на попытки давления реагирует пока способом уклонения от лобового столкновения, или, иными словами, старается избегать ситуации, когда останется отвечать только «да» или «нет». Лучше уж говорить «ку-ку», тем более, что пока это получается.
Но что не получится, так это уходить с улиц и прятаться за окнами бесконечно. Делать выбор меду «да» или нет» все равно придется. Только «да», конечно, не подходит. Сказать «да» врагу означает капитулировать перед ним.
Хотя понятно, почему трель в стиле «ку-ку» стараются продлить как можно дольше. На носу зимние Олимпийские Игры, чуть впереди — президентские выборы, за ними — Международный экономический форум в Санкт-Петербурге, а там и Чемпионат мира по футболу. Мундиаль задумано провести со всем шиком, размахом и гостеприимством, и, само собой, с ощутимой выгодой для материально заинтересованных в нем персон.
А окопная война, раз уж она застряла в окопах, пусть подождет и дальше.
Наверняка кому-то все эти рассуждения могут показаться нагромождением сложностей и хитросплетений. В политике в самом деле хватает хитростей, отчего она часто представляется сложной. Хотя, в сущности, она довольно проста. И эту простоту, проступающую сквозь любые сложности, можно услышать в свите каждого из множества осколков, прорезывающих воздух над Донецкой землей. Как, например, и в тех, что ранили сразу пятерых жителей Докучаевска 22 января, в ходе вечернего обстрела этого небольшого городка из минометов 120-миллиметрвого калибра.
г.Донецк
