Крымское Эхо
Архив

Лев Толстой: Горбачев во время путча отдыхал,

Лев Толстой: Горбачев во время путча отдыхал,

а Андропов заболел не из-за прогулки в лесу

Правнучатый племянник великого писателя и бывший начальник Службы охраны в Крыму — о том, как граф Толстой мог попасть служить в КГБ, как отдыхали в Крыму первые лица СССР и их охраняли, что происходило в Форосе во время путча в августе 1991 года.

То, что начальник Службы охраны в Крыму 9-управления КГБ СССР Лев Николаевич Толстой приходится великому писателю не просто полным тезкой, но и правнучатым племянником, руководители Советского Союза воспринимали благосклонно. А вот многочисленное семейство Толстых, раскиданное по всему миру, работа родственника в спецслужбе одно время смущала.

«Мы – диссиденты, а ты работаешь в Комитете госбезопасности, говорили мне во время встреч в Ясной поляне те, кто жил заграницей, — сегодня вспоминает Лев Николаевич. — Однако все мужчины семьи по линии брата писателя Сергея Николаевича были офицерами, и я не видел ничего предосудительного в том, что потомок Толстого носит погоны. Главное, чтобы он служил достойно русского офицера».

Так думают и «главные» Толстые. «Внучка писателя Софья Андреевна очень по-доброму принимала меня, — а в этом году Лев Толстой ездил в Россию и провел время с Владимиром и Ильей Толстыми – праправнуками писателя, которые занимаются музеем-заповедником в Ясной поляне и, по сути, объединили разрозненных потомков Толстого. – Получил огромное удовольствие от общения с ними. Побывал в бывшем семейном имении в Пирогово. Сейчас там восстанавливается великолепный храм, который был построен еще отцом Льва Николаевича и моего прадеда, собственниками соседних имений.

 

Перед парадом на Красной площади
курсант Московского военного училища Толстой (слева)


Лев Толстой: Горбачев во время путча отдыхал,
Внешне он очень похож на Владимирский собор в Херсонесе. Сохранилась оригинальная роспись. Впечатление потрясающее, хотя работы еще много. Притворы храма в свое время растащили на металлолом и строительство. Дом моего прадеда Сергея Николаевича — на сараи».

Еще раньше, чем вникать в бытовое наследство семьи, генерал-майор Толстой «примерил на себя» философию прадеда: «К Льву Николаевичу нельзя относиться равнодушно. Чем глубже вникаешь в его философию, тем больше вопросов возникает к себе: что ты сделал для этого мира, кем ты был? Бывало, думал, а правильно ли я поступил в той или иной ситуации. Но история не знает сослагательного наклонения. И сегодня я не жалею о том, какую жизнь я прожил, самоедством не занимаюсь». Пройдя в системе КГБ за 39 лет путь от помощника начальника караула Кремлевского полка до начальника Службы охраны в Крыму, Лев Толстой стал свидетелем и участником исторических для страны событий. При этом вырастил трех сыновей, дочь, подрастают семь внуков. Впору самому браться за перо. Но не хочет. А вот рассказать о тех событиях в канун годовщины путча 91-го года, согласился. В рамках подготовки проекта Устава территориальной громады мы продолжаем цикл интервью с уникальными ялтинцами, которые живут рядом с нами.

 

РЕЖИМ «ФОРОССКОГО УЗНИКА» БЫЛ ОТПУСКНЫМ

 

 

Ровно 18 лет назад Союз Советских Социалистических Республик «вспутчило». 19 августа 1991 года группа высших руководителей страны во главе с вице-президентом Янаевым объявила, что демократ-президент СССР Михаил Горбачев заболел в Форосе на госдаче «Заря» и власть переходит Государственному комитету по чрезвычайному положению (ГКЧП). То есть страна держит курс на коммунизм и полное единение. В Москву ввели танки, а Горбачева заперли в Форосе. Но заговорщики выглядели настолько неубедительными и были нерешительны, что люди вышли на улицы, их возглавил будущий президент России Борис Ельцин, и тем пришлось искать спасения в Крыму, где они просили прощения у первого и, как оказалось, последнего президента СССР Михаила Горбачева. СССР не стало, все республики разбежались по своим углам – теперь странам.

Версий тех событий августа много, еще больше трактовок. Особенно по тому, что происходило во время ГКЧП в Форосе. Будучи в тот момент начальником Службы охраны в Крыму, Лев Толстой был одним из немногих реальных свидетелей того, как проходило заточение президента СССР на госдаче «Заря».

Толстой встречает Горбачева на аэродроме «Бельбек»»
Лев Толстой: Горбачев во время путча отдыхал,
— В 1991 году Михаил Сергеевич с женой, дочерью и зятем приехал на дачу, как обычно, в конце июля, — рассказывает Лев Толстой. — С территории дачи почти не выезжал и редко кого принимал. Купался в море, гулял по терренкурам и горам. А 19 августа собирался лететь в Москву на подписание Союзного договора, который давал республикам больше автономии. За два дня до вылета мне позвонил начальник специального эксплуатационно-технического управления КГБ Вячеслав Генералов. Спросил, как погода, море. Сообщил, что завтра прилетит сопровождать президента в Москву. Но прилетели те, кого вовсе не ждали: начальник 9-го управления КГБ генерал-лейтенант Юрий Плеханов, член Политбюро Шенин, Болдин, Бакланов и генерал Варенников. Они посовещались, а через полчаса Генералов вызвал меня: «К 16.00 колонна должна быть на «Заре». Вся связь на объекте будет отключена!» В КГБ приказы не обсуждаются. В 16.05 на «Заре» отключили телефоны. Дежурную часть, КПП и гаражи со спецмашинами взяли под охрану приехавшие московские сотрудники, а руководство охраной принял на себя Генералов. Только ему и заместителю начальника Управления правительственной связи Грушко теперь разрешалось пользоваться телефоном ВЧ-связи. Въезд и выезд из «Зари» с этого момента был запрещен. Варенников, Шенин, Болдин и Бакланов пошли на прием к президенту…

О чем говорили на встрече, они молчат до сих пор, но вечером Толстой отвез их и начальника личной охраны Горбачева Владимира Медведева (его забрали с собой в Москву) на аэродром. А на следующее утро, 19 августа, члены новосозданного ГКЧП объявили в стране чрезвычайное положение. Весь мир заговорил о путче и заточении советского президента в Форосе.

— Утром на «Заре» произошла очередная смена обслуживающего персонала, который потом в течение трех дней не сменялся. И жизнь пошла в прежнем ритме. Горбачев с семьей выходил на пляж. Купались. Питались, как и в допутчевские дни. Только раз одна сестра-хозяйка спросила: «А как обслуживать?» На что я ответил: «Горбачева еще не сняли, так и обслуживайте его как президента!» Больше ко мне никто с вопросами не обращался. Хотя и у меня самого их было предостаточно. Я в системе с 56-го и помню, как в 57-м за считанные часы смели антипартийную группировку, как в 64-м хватило дня, чтобы снять Хрущева, а тут, извините, трое суток — и ни ответа, ни привета. Впрочем, то, что видели в те дни миллионы телезрителей, смотрели и в Форосе. Найденный на чердаке старенький радиоприемник, благодаря которому он узнал о происходящем, – глупая выдумка, которую кто-то вложил в уста Михаила Сергеевича.

 

С женой министра обороны СССР Язова Эммой и Людмилой Зыкиной


Лев Толстой: Горбачев во время путча отдыхал,
Усилители отключили, но мы и с комнатной антенной ловили Первый канал и видели и танки в Москве, и баррикады у «Белого дома». А у Горбачева техника мощнее нашей стояла. В главный дом завезли японские телевизоры и недавно появившиеся музыкальные центры. Время шло, а зависшая над Форосом и его обитателями неопределенность и размеренный ритм жизни государственной дачи создавали впечатление, что ГКЧП случилось «не у нас и не с нами».

Президент же, кроме как с родными и личной охраной, ни с кем больше не общался. Лишь раз передал пять просьб. Помню две из них. Президент просил включить связь и вызвать доктора. Медики часто навещали Горбачева, и просьбе никто не удивился.

— За Лиевым, светилом мануальной терапии, давним лекарем Горбачева еще по Северному Кавказу, я с водителем поехал в санаторий «Зори России». После путча вышла статья, как около 20 сотрудников КГБ гонялись за ним по пляжу и со зверскими лицами пытались усадить в машину. Все было иначе. Минут 40 я ждал возвращения Лиева с пляжа, а потом у нас завязался диалог.

— Вы в курсе происходящих событий?

— Да, в курсе!

— Тогда собирайте вещи, Михаил Сергеевич вас ждет.

— Зачем мне вещи?

— Думаю, что вам выйти оттуда уже не придется. Вас не выпустят, пока не закончатся события.

Он помедлил и говорит: «Знаете, сейчас Михаилу Сергеевичу уже лучше. Я не поеду». Тогда я развернулся и уехал.

21 августа Толстому приказали встречать самолет с членами Государственной комиссии по чрезвычайному положению. Самолет с министром обороны Язовым, председателем КГБ Крючковым, председателем Верховного Совета Лукьяновым, членами Политбюро Ивашко и Баклановым коснулся крымской земли после полудня последнего дня путча. Следом летел Руцкой, но его ждать не стали. Члены ГКЧП были настолько спокойны, что, казалось, баррикад у «Белого дома» не было вовсе. На «Заре» гостей поместили в служебный дом, где они дожидались приема Горбачева.

— После их приезда президент потребовал включения связи, — продолжает Толстой. — Тогда они и занервничали. Язов схватился за голову: «Старый дурак, куда я влез!»

Хотя еще утром всем, кто был на «Заре» и знал здесь реальную обстановку, стало ясно из теленовостей, что путч провален. Поэтому к самому приезду гэкачепистов некоторые московские сотрудники охраны схватили автоматы, окружили главное здание и устроили показуху, как они «защищают президента». Об этом они потом наперебой рассказывали на следствии. И тем разительно отличались от работавших на «Заре» крымчан, которые за все время путча не разбежались, а четко выполняли свои обязанности. «В той ситуации это была весомая моральная поддержка со стороны подчиненных, — вспоминает Лев Николаевич. – Они и на допросах потом рассказывали, как было на самом деле – ореол героев никто на себя не вешал».

Тем временем на «Зарю» привезли Руцкого, Силаева и Бакатина. Их Лев Толстой отвел в дом, где жил Горбачев.

— Говорят, именно Руцкому принадлежат лавры освободителя Горбачева из Фороса…

— О его геройстве не может быть и речи. Автоматчиков, которые приехали с Руцким, закрыли в кинозале административного дома. Это были не действующие офицеры, а, по-моему, преподаватели Высшего пожарного училища. Даже автоматы держали неумело, словно пожарные стволы.

Ожидание затянулось на несколько часов. Члены ГКЧП по-прежнему сидели в служебном доме, а президент совещался с командой Руцкого. Ближе к вечеру Толстой получил команду готовить отъезд колонны президента на аэродром. Вскоре самолеты поднимались в небо, беря курс на замершую в томительном ожидании развязки крымских событий Москву.

 

ХРУЩЕВСКАЯ «ОТТЕПЕЛЬ» ДЛЯ ГРАФА

 

 

— Лев Николаевич, а как граф Толстой оказался таки в КГБ?

— В 44-м отец был на фронте, мы с мамой жили в Туле. Мне исполнилось 8 лет, и надо было решать вопрос о моем обучении. А жизнь тогда нелегкой была, шла война, и мама зарабатывала на жизнь еще и двум старшим сестрам, которые учились в институте. Поэтому, когда я увидел в «Мурзилке» портрет суворовца, прочитал описание училища и предложил ей отдать меня учиться туда, она согласилась. Соседи говорили, мол, отдаешь ребенка чуть ли не в приют. Но, я считаю, она сделала правильный выбор. Суворовское училище я закончил через девять лет с золотой медалью. Потом были три года в Московском военном училище кремлевских курсантов, которое называли балетно-пешеходным, парадно-похоронным из постоянного участия в парадах и в похоронах высших государственных деятелей в качестве военного эскорта. А в 56-м меня зачислили в Кремлевский полк, который входил в систему КГБ – 10-е управление коменданта Кремля. Так я оказался в Комитете госбезопасности. Хотя моя фамилия в то время была не совсем подходящей. В 45-м году по этой причине я не участвовал в Параде Победы на Красной площади от Суворовского училища. Но в 60-х году пришла хрущевская «оттепель», власти хотели показать свою демократичность и меня зачислили в 1956 году в Кремлевский полк, в котором я прослужил до 1967 года.

— Иногда говорят, что это служба «не бей лежачего».

— Так говорят те, кто не знает. Да, это дворцовые войска, но служба в карауле тяжелая. К примеру, в сутки мне отводилось на отдых четыре часа: два днем и два ночью. Остальное время – бодрствовать и работать.

— Вы говорили, что были свидетелем того, как за считанные часы смели антипартийную группировку против Хрущева в 1957 году, в 1964 году сняли самого Хрущева.

— Я был опосредованным участником тех событий, но хорошо помню, как, в отличие от путча 1991 года, динамично развивались события. К примеру, 29 июня 1957 года в Кремле шло заседание Президиума ЦК КПСС, я заступил в караул помощником начальника, и сразу понял, что происходит что-то серьезное. Посты усилили. Временно отменили 10-й параграф инструкции караульной службы, по которому был список лиц, которые могли свободно входить и выходить из Кремля. Теперь все вне зависимости от ранга могли это сделать только по особому распоряжению председателя КГБ СССР или коменданта Кремля. Но длилось это действительно несколько часов, после чего стало известно о смещении антипартийной группировки, которая пыталась убрать с поста 1-го секретаря ЦК КПСС Никиту Хрущева.

— Забавные ситуации происходили?

— 4-й корпус в Кремле занимало министерство среднего машиностроения. Оно ведало военно-промышленным комплексом, и в здании хранилась сверхсекретная документация. Его охраняли особо. И однажды ночью после принятия корпуса под охрану я увидел свет в окне одного из кабинетов. Зашел в здание – света нигде не было. Вышел – свет горит. Сказать, что я нервничал, значит, ничего не сказать. Вызвал офицера охраны, который следил за зданием снаружи, пока я находился внутри, и сообщал мне по рации, есть ли в окне свет. Он был, а я попадал в абсолютно темные кабинеты. Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы я случайно не обнаружил искусно замаскированную дверь в одном из помещений, которая вела в комнату отдыха. В ней-то и забыли выключить свет.

— Перевод в Крым – это ссылка или награда?

— Это мое желание. В 1967 году в Ялте появилась свободная вакансия на должность старшего офицера охраны 9-го отдела 9-управления КГБ СССР, и я предложил свою кандидатуру, так как давно хотел закончить со службой в Кремле.

— Хозяйство госдач в Крыму в 70-х годах было большим?

— В комплекс охраняемых объектов входили 10 государственных дач от Массандры до Мухалатки и два охотничьих хозяйства —«Дубрава-1» и «Зеленый гай». Их обслуживало порядка тысячи человек. Половина из которых были гражданские – сантехники, электрики, парковые рабочие…
Работа здесь мне нравилась. Можно было проявлять самостоятельность, заниматься организаторской работой. Основными моими функциями были организация службы, обеспечение безопасности высших должностных лиц, проведение мероприятий.

 

ПРОСТУДА АНДРОПОВА И ПИСЬМО В ЛИФЧИКЕ ДЛЯ ХРУЩЕВА

 

 

— Лев Николаевич, простые смертные часто докучали вождям во время их отдыха?

— В год доходило до 300 попыток проникновения посторонних на территории госдач. В основном это происходило при Хрущеве и Горбачеве. Их считали демократами и поэтому пытались любыми способами передавать письма, жалобы. Один из случаев, известный мне по рассказам очевидцев, — женщина заплыла в акваторию пляжа госдачи, когда там находилась лодка с Хрущевым, и сделала вид, что тонет. Никита Сергеевич дал команду плыть к «утопающей». Когда лодка подплыла, женщина, как ни в чем не бывало, достала из лифчика письмо с личной просьбой и передала его Никите Сергеевичу.

— А случаев реальной опасности для охраняемых лиц не было?

— Нашей задачей было предупреждение таких ситуаций, и, я думаю, мы работали неплохо, раз их не было. Случалось, что люди по своей глупости ставили под угрозу жизни свои и тех, кто охранял первых лиц. Так, один милиционер с приятелем спешил в аэропорт, проигнорировал знаки постового и выехал на трассу Ялта-Симферополь навстречу правительственному кортежу. Поэтому головной машине ГАИ ничего не оставалось, как на полном ходу выбить автомобиль с дороги. К счастью, сотрудники ГАИ отделались лишь травмами. В другом автомобиле, кажется, один человек погиб.

— Приезд Леонида Брежнева и президента США Ричарда Никсона в Крым в 1974 году никаких неожиданностей для охраны не принес?

— Все прошло гладко. Если не считать недоразумения с американской группой подготовки визита, которая якобы обнаружила «жучки» в стене 2-й госдачи, в которой должен был остановиться американский лидер. При проверке ими оказалась поржавевшая арматура. Они и «сбила с толку» технику по обнаружению записывающих устройств.

— Думаю, лидеры стран Варшавского договора, которые приезжали на крымские встречи, проводившиеся на массандровской госдаче, таких «подвохов» не ждали.

— В Крыму бывали не только они. Приезжали брат Фиделя Кастро Рауль, канцлер ФРГ Вилли Брандт, короли Непала и Афганистана, крупные западные промышленники и банкиры. Все они чувствовали себя в Ялте спокойно и были очень дружелюбными. Кроме лидера Румынии Николае Чаушеску, который, как мне кажется, нигде не чувствовал себя в безопасности. Его постоянно сопровождал личный телохранитель-парикмахер. Он даже спал, перекрыв собой вход в спальню Чаушеску.

— Как первые лица СССР отдыхали?

— Как правило, это были пожилые люди. Они купались, проходили лечебные процедуры, выезжали на экскурсии, не забывали и о винных подвалах Массандры и Нового Света.

— А развлекались..?

— Хрущев и Брежнев любили охоту и рыбалку. В море ловили ставриду, в охотничьем хозяйстве удили форель. Ходили на кабана, оленя и муфлона. Вообще и Хрущев, и Брежнев получали удовольствие не от количества добытого зверя или пойманной рыбы, а от самого ощущения азарта. Брежневу не раз приходилось ждать, чтобы зверь появился на месте подкормки. Случалось и так, что некоторые из охотников оставались без трофеев. Животные-то были дикими, поэтому очень осторожными. К примеру, кабан-секач, добыть которого считалось особым шиком, на место подкормки запускает вначале молодняк, потом свиней и только после того, как убедится в отсутствие опасности, выходит сам. У него плохое зрение. Когда ест, плохо слышит. Но чужой запах чует за версту. Из-за этого не везло зятю Брежнева генералу Юрию Чурбанову, который приезжал выбритым, а кабан запах одеколона чувствовал за сотни метров и просто уходил от охотника.

Кстати, Леонид Ильич — заядлый автомобилист — в Крыму тоже не отказывал себе в удовольствии посидеть за рулем и даже в последний свой приезд сам вел автомобиль от аэродрома до дачи.

А Горбачев не был ни автомобилистом, ни охотником, ни рыболовом.

— Вы смотрели телесериал о дочери Брежнева Галине? Она ведь тоже отдыхала в Крыму…

— Не люблю, когда заостряют внимание на «клубничке». Галина Леонидовна, в первую очередь, была человеком широкой души. А слабости, как и у всех нас, у нее были. Помню, сопровождали ее и подругу, дочь председателя правительства Армении, на экскурсию в показательное черешневое хозяйство в Бахчисарайском районе. Начальник охраны Брежнева Александр Рябенко приказал оградить Галину Леонидовну от спиртного. А как? Подруги взяли бутылку шампанского в машину и выпили ее по дороге. Но это был разовый случай. Зачастую выпивка была не ее инициативой. Слабость Брежневой использовали – кто-то ради того, чтобы решить свой вопрос, а были и те, кто ее специально подставлял.

— Почему лидеры страны отдыхали в Ялте, а не в Сочи?

— Климат. Люди здесь менялись на глазах.

— А Юрий Андропов, который, по словам министра здравоохранения СССР Чазова, заболел именно в Крыму?

— Последний раз Юрий Владимирович отдыхал в Крыму незадолго до смерти в 1983 году. В один из дней захотел прогуляться в заповеднике. Он очень любил лес и горные речки. Но так как Андропов уже сильно болел (у него были проблемы с почками), а на дворе стоял сентябрь и в горах похолодало, мне дали задание оборудовать места его остановок во время прогулки. Лесники и сотрудники КГБ за несколько дней сделали и установили на двух полянах деревянные лавки и покрыли их пледами. Да и места подобрали такие, где не было сильных сквозняков, тени и влажности.

В тот день Андропов в армейской накидке и с пледом провел на полянах и в резиденции «Дубрава-1» несколько часов. При этом был очень задумчив. В «Дубраве-1» накрыли скромный обед.

Юрий Владимирович произнес тост за хорошую прогулку, мы выпили по бокалу шампанского. Сам Андропов не пил. Потом уехали обратно.

А через неделю мы везли Андропова в реанимационной машине в аэропорт. Трап подали со стороны не здания аэропорта, а летного поля. Под руки завели Андропова в самолет. Это был последний раз, когда я видел Юрия Владимировича… А уже после его смерти министр здравоохранения Евгений Чазов в интервью заявил, что обострение болезни у покойного генсека случилось именно в Крыму и обвинил во всем нас, сотрудников 9-го управления: мол, это мы разрешили Андропову сидеть на гранитной скамейке… А в народе и вовсе говорили, что Юрия Владимировича отравили…

— Говорят, злой рок все время преследовал семью Горбачевых в Крыму.

— Не знаю, как это назвать, но неприятные ситуации действительно происходили. Кроме путча, все знают историю с досадным падением карниза на дочь Михаила Сергеевича. А летом 1987 года, когда Горбачевы отдыхали еще в Ливадии на 1-й госдаче, в ее акватории появился греческий пассажирский лайнер. Потом говорили, что западные туристы просто подкупили нашего лоцмана, чтобы он на полмили отклонился от положенного маршрута. Так или иначе, но пассажиры лайнера тут же принялись щелкать фотоаппаратами и разглядывать в бинокли резиденцию. Греческое судно задержали уже в Одессе. Причем ограничились только тем, что оштрафовали капитана.

— Говорят, после этого случая Раиса Максимовна сказала, что в Ливадии она больше не будет отдыхать. Поэтому началась гонка по строительству «Зари» в Форосе.

— Такого не было, спешка началась по другому поводу. Как мне рассказывали, был прием в Кремле и супруги руководителей обменивались впечатлениями об отдыхе. Раиса Максимовна поделилась случаем с судном, а кто-то из нашей службы ей подыграл: «В следующем году будете отдыхать на новой даче!» Потому что «Заря» уже строилась. И решение о ее возведении было принято еще при Брежневе, так как уже в то время расширился круг людей, которые отдыхали на госдачах, и начался поиск мест под новые объекты.

— Раиса Максимовна была лидером в семье Горбачевых? Известна история, как она приказала поменять люстру на госдаче «Заря» и наводила там свои порядки…

— Раиса Максимовна руководила бытом. Я считаю, что это нормально для любой жены. В семье Льва Николаевича Толстого тем же самым занималась его жена Софья Андреевна.

 

ГОСДАЧИ — УКРАИНЕ? СТОЯТЬ, ПРИШЛЕМ МОРПЕХОВ ИЗ НОВОРОССИЙСКА!

 

 

— Лев Николаевич, после путча в 1991 году следствие по делу о ГКЧП вас не коснулось?

— Когда Горбачев улетал, мой начальник Юрий Сергеевич Плеханов сказал: «Лев, не беспокойся, все будет хорошо!» Но что значит «хорошо»? Мы же были непосредственными участниками путча! И вскоре приехали следователи из следственного отдела КГБ, военной прокуратуры, генеральной прокуратуры. Проверяли, кто что делал во время путча. Начались допросы. И за день до отъезда комиссии в Москву я даже сказал жене: «Собирай сухари, наверное, поеду с ними!».

Но нашелся один из старших следователей, который разобрался в моих функциональных обязанностях: на период приезда президента всю охрану возглавлял его начальник личной охраны, я становился заместителем. «Так чего же вы не сказали об этом?», — спросил он меня. «А вы бы поверили?».

— Однако распад СССР и переход госдач в управление Украине, я думаю, вас затронул.

— Мы подчинялись Москве до июня 1992 года, когда встал вопрос об отдыхе президента Украины Леонида Кравчука. За Украиной традиционно оставались 9-я и 10-я госдачи в Мухалатке, в которых отдыхали еще Шелест, Щербицкий. Поэтому Москва сказала: пожалуйста! Вскоре к нам нагрянула комиссия. Только приехала она не готовить приезд украинского президента — мне на стол положили указ о передаче госдач под юрисдикцию Украины. Я связался с начальником Главного управления охраны Барсуковым, который заявил: «Стоять, никого не пускать, сейчас пришлем бригаду морской пехоты из Новороссийска!» Я ответил, что за кирпичи воевать не буду. После чего отправил указ Кравчука в Москву.

Прошли две недели, за которые состоялась встреча Ельцина с Кравчуком в Сочи, но никаких результатов не было. Тем временем мне и угрожали, и уговаривали, а в один из дней сказали, мол, если на следующий день не согласитесь, то мы закрываем вас на госдачах, отключаем воду, электроэнергию, выставляем свои посты, а самолет с чемоданом ваших зарплат как прилетит, так и улетит. Я собрал руководящий состав, мы обсудили ситуацию и написали письма Кравчуку и Ельцину о том, что мы остаемся на объектах и переход госдач Украине не считаем предательством, так как Россия не отреагировала на наши запросы. Когда Ельцину положили на стол наше письмо, то он махнул рукой. Ему было все равно. Хотя речь шла о судьбе 500 российских офицеров и прапорщиков, чьи семьи жили, работали в Крыму, растили здесь детей…

— Но вы не сразу ушли…

— Работал и с Кравчуком, и с Кучмой до 1995 года, когда мне исполнилось 60 лет, и я ушел на пенсию.

— Ваш опыт востребован и в ваши 74 года?

— Да, работаю советником директора оздоровительного комплекса «Тессели».

— Не жалеете, что распался СССР?

— Жалею, что он распался таким образом. Такая мощная система с огромным потенциалом раздергалась на мелкие княжества, которые за 18 лет независимости, кроме особняков и памятников, ничего не сделали.

— Вы общались со многими высшими руководителями. Сейчас можете сказать, кто из них, на ваш взгляд, действительно был лидером страны – мог принимать решения и брать ответственность на себя?

— Юрий Андропов – единственный человек, который решал и решил бы проблемы СССР, если бы не его смерть. «Интеллигент из КГБ», как его называли, пообещал перемены — борьбу с коррупцией, падением дисциплины и всеобщей безалаберностью… И люди успели увидеть реальные дела всего за 14 месяцев его правления. Сейчас таких аскетов и бессребреников, как Андропов, наверху вообще не стало. На волне нашей бесхребетности, бедности и безосновательной веры в то, что приедет барин, барин нас рассудит и будет манна небесная, выплыли такие люди, которые, мягко говоря, не государственники.

— Ну, скажут, комитетчик Толстой поддерживает комитетчика Андропова.

— Пусть говорят! Это мое мнение, и я не жалею, что работал в КГБ…

 

Фото из архива Льва Толстого

 

[color=red]См. также:[/color]

[url=http://old.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=1875&word=%CB%E5%E2+%D2%EE%EB%F1%F2%EE%E9] Кому даются зеленые погоны [/url]

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 1 / 5. Людей оценило: 1

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

У одних выходной, у других — рыбный день…

Борис ВАСИЛЬЕВ

Мы кузнецы, и дух наш молод

Ольга ФОМИНА

В России — Путин, на Украине — изжога

Борис ВАСИЛЬЕВ

Оставить комментарий