Летают разговоры злые

— Не думала, что нас так ненавидят, — в раздумьях и сомнениях говорит Лена, приехавшая в Керчь из Луганска в начале лета. Этот вывод молодая женщина сделала неспроста, а извлекла из комментариев к публикации на местном интернет-сайте после обращения с просьбой помочь беженцам с юго-востока. Действительно, ушат грязи на них вылили приличный. Мотивация отказа, впрочем, сводилась к житейской логике: сами плохо живем, зарплаты приличные лишь у бюджетников, работающие на частников на свои четыре-пять тысяч не шикуют, а тут куча нахлебников.

Нет, уличить керчан в бездействии, отсутствии гуманности и милосердия язык не поворачивается.

Напротив, в городе нашлось немало сердечных и жалостливых, кто с готовностью понес в места пребывания донецких и луганских бесхатченков, как себя называют беженцы, и вещи, и продукты, и дачный урожай, и предметы сангигиены. На первых порах в местах поселения был самый настоящий аншлаг, некоторые керчане даже транспорт заказывали, чтобы привезти беженцам как можно больше.

Щедрость была такой силы, что люди отдавали в пользование дома в пригороде. В городских благоустроенных квартирах живут без дополнительной арендной платы, а лишь за коммуналку. Каждый со страхом и ужасом представлял себя на месте этих людей, оставшихся без крова, очевидных перспектив, бросивших не по своей воле дома и родных под бомбежками, бежавших от войны в чем стояли, кинув нажитое и похоронив близких. Керчане не знали, какому Богу молиться, что судьба этих людей обошла их стороной, поэтому выгребали у себя всё, что так или иначе могло пригодиться оставшимся без крова.

Однако не станем скрывать, что беженцы во многом сами подогрели негативные настроения местных жителей. Между ними пошли бранчливые и драчливые разборки за места пребывания, у некоторых появились такие претензии к принимающей стороне, будто они не бежали от войны, а приехали на отдых, где можно и нужно «качать права» и требовать, требовать, требовать. И даже брезговать чем-угодно: случалось и такое.

Керчанка Галина Иосифовна, услышав призывы о помощи, собрала закатки, консервы, всё, что к тому времени созрело в огороде: фрукты, картошку, огурцы — и вызвала племянника перевезти всё это в общежитие. И вместо простой человеческой благодарности услышала от беженцев, что надоели им эти фрукты-овощи и закатки с консервами, потому что с рынка им регулярно предприниматели доставляют это.

Она приехала во второй раз и привезла памперсы, медикаменты, стиральный порошок и мыло, которые хотели получить вынужденные переселенцы. Но и тут «спасибо» не дождалась. «Думала пригласить пожить к себе в обустроенную и отапливаемую летнюю кухню семью с ребеночком, но отдернула себя: какой смысл соваться с таким предложением, если потом вместо обычной человеческой благодарности тебе на голову вываливают корзину претензий?!»

В квартире уехавшего с семьей на ПМЖ за границу сына керчанка Татьяна Николаевна селит уже третью семью временных переселенцев. Почему третью? Да потому что соседи жалуются на поведение квартирантов, устраивающих шалман на дому, и недетские шалости их отпрысков. «Замечание сделать нельзя, — говорит женщина. — Меня еще стыдят за то, что я невежливо обхожусь с и без того пострадавшими людьми. А квартиру за три месяца загадили так, что страшно. Что ли у себя дома они сроду не убирались?»

У Валентины Ивановны все лето живет молодая пара из Донецкой области, настолько дальние родственники, что степень родства уже не определяется. «Живут за наш с дедом счет, — сетует пенсионерка, — целыми днями проводят на пляже, путешествуют по Крыму, а мы, не разгибая спину, молотим на огороде и в саду. Помощи от них никакой – один убыток, потому что все годы мы продавали выращенное, на деньги от этого жили, лечились, лекарства покупали. Окажись я на их месте, давно бы завербовалась на Север, тем более для временных переселенцев существует специальная программа. Так нет, сели на шею и слезать не собираются».

На бесстыдство таких родственников жалоб немало, вот и Надежда Петровна принимает у себя одиннадцать человек родни, среди которых пятеро взрослых и крепких мужиков, с аппетитом уминающих ее готовку, купающихся в море и весело проводящих время чрезмерно затянувшегося отпуска.

Теперь становится понятным, отчего луганчанку Лену, приехавшую в Керчь к знакомым, те приютили у себя всего лишь на ночь. Но Лена с мужем упорно ищут работу или какие-то временные подработки — сидеть на чужой шее они не привыкли. Однако среди беженцев нашлось немало тех, кто, видимо, принимает свое временное положение за постоянное.

Вообще-то беженцев можно поделить на несколько категорий: тех, кто приехал в Крыму преднамеренно; тех, кто был вывезен сюда организованно: тех, кто оказался здесь в чем был, и тех, кто выехал на крутых машинах и с деньгами. Работающие в общежитиях, где разместили временных переселенцев, отмечают эту разнородность, определяющую и манеру поведения. «Есть люди, играющие роль сирых и убогих, — рассказывает уборщица Анна Дмитриевна. — Светлым днем, когда ходят из исполкома, собеса, волонтеры, наши местные, они душу рвут людям своими рассказами, а поздним вечером и иной раз до утра разъезжают на своих джипах, гуляют по барам».

Людмила Леонидовна живет по соседству с одним из таких общежитий и уже ни о чем другом не мечтает, как об отъезде беженцев. «Лето ведь, окна настежь, а они устроятся на природе и пьянствуют до глубокой ночи. Одно слышно, как бахвалятся друг перед дружкой, какие они герои. Стыдно за таких мужиков делается. Проголосовали на референдуме за Новороссию, так защищайте ее! Так нет, драпанули вместе с женщинами, стариками и детьми, доверив честь защиты своего Отечества другим. Как женщина я таких мужиков презираю. Как только заходит речь о выселении из Крыма на постоянное место жительства на материковую Россию, так они отмазываются желанием возвратиться домой, а вместо этого пьянствуют и объедают своих же детей, жен и матерей. Жалко людей, слов нет, чтобы передать, но ведь кто защитит их, кроме своих же мужчин?!»

Об этом говорят многие керчане. Видеть здоровых мужиков нахлебниками и захребетниками как-то даже совестно, потому что Россия не бросает их на произвол судьбы, а всячески помогает устроить свою жизнь по-новому. Да, в чужом месте, без поддержки близких и друзей, в ином климате, без нажитого имущества, иной раз и без надежды на возвращение под родную крышу, но в мире и покое.

Но беженцы мечутся, а кто-то откровенно боится, что им по возвращении могут припомнить временное пребывание в российском Крыму. Наверное, понять их тоже можно, ведь многие не скрывают своего желания вернуться пусть и в разбитый город, но родной. Но эти метания не могут длиться бесконечно, а потому взрослым людям предстоит определиться, как и где им жить. Слов нет, как жалко и выстроенного дома, и купленной квартиры, и добра, и дач, и гаражей с машинами, но жизнь-то дороже, особенно когда есть руки-ноги, а за спиной дети, жены и родители, которых устроить на шею государству, конечно, можно, но такая жизнь – позор для настоящего мужика.

Среди местных жителей бытует мнение, что беженцам следовало ехать на Украину. Прежде всего потому, что здесь, в Крыму или на материковой России, потребуется немало времени на восстановление прав получения социальных пособий и пенсий, а на Украине это делается намного оперативнее, поскольку существует единый реестр и доступ к любым базам данных. Здесь же желающим иметь наличность приходится уловками устраиваться работать, чтобы не лишиться кормежки.

Беженцы в чем-то скорректировали и нашу жизнь. Их пребыванием уже начали шантажировать предприниматели, которые на законные требования своих реализаторов теперь нагло отвечают, что если впредь вздумают просить роста зарплат, их попросят с вещами на выход: якобы толпы беженцев готовы заступить на их места без претензий, без оформления и за оплату втрое меньше.

Беженцы стали излюбленной ролью местных пьяниц: они мастерски «косят» под них, прося подаяния у магазинов на детишек и молочишко. Местные таких презирают, и однажды довелось увидеть, как светлым днем керчанин гонял и стыдил молодую выпивоху за «роль» беженки.

Как-то вечером у одного из супермаркетов в центре Керчи сообразительные и предприимчивые местные «синяки» с раскладным столиком и наскоро сработанным из оргстекла ящиком для сбора средств собирали деньги для «беженцев». Эти сборы вызывают у местных недоумение, потому что прямо на глазах у делающих взносы из ящиков выуживаются бумажные купюры. И керчане сомневаются, настоящим временным переселенцам они помогают или кто-то, условно говоря, умело играет на чужом горе.

Да, беда пришла в ближайший к нам дом. Туда, где живут знакомые и незнакомые нам люди. Искренне хочется им всем помочь, однако это не значит, что в благодарность за нее они сядут нам на шею, пробивая на жалость.