После освобождения Керчи от фашистских захватчиков немногочисленные жители стали возвращаться к мирной жизни. Мужчин было мало. Многие остались навсегда на полях сражений. Вся тяжесть бытия легла на женские плечи. К ним продолжали приходить похоронки.
Заработали некоторые небольшие промышленные предприятия. Но рабочих мест на всех не хватало. Каждый зарабатывал на жизнь, как мог. Большую роль в ней играл городской рынок, где продавались скудные продукты питания и различное барахло. Здесь можно было обменять одно на другое. Шумный торг начинался с рассвета и заканчивался поздним вечером.
Моя мама смогла устроиться работать на рынке по продаже картофеля. Она прекрасно вышивала на швейной машинке и, чтобы содержать нашу семью, вынуждена была по ночам вышивать на белом полотне косынки и небольшие шторки для окон. В выходные дни свою продукцию продавала или меняла на продукты питания. Ей приходилось заботиться обо мне, неработающих бабушке и младшей сестре.
В нашем дворе проживала молодая семья. Детей у них не было. Иван, вернувшийся с войны, на которую ушёл юношей, стал зарабатывать на жизнь рисованием масляными красками картин на больших картонных листах. Они успешно продавались как красочные коврики, прибиваемые над кроватью. Симпатичная жена Ивана целыми днями была дома, готовя еду любимому мужу. Было видно, что денег от продажи Иваном «ковриков» хватало на сносное существование.
Я с детства любил рассматривать в книжках различные картинки. Иногда представлял, как бы сам их нарисовал. Пытался это делать цветными карандашами, но ничего хорошего не получалось. Так как мама, улыбаясь, называла Ивана художником, мне очень хотелось посмотреть, как он создаёт ковровые шедевры.
Однажды мне удалось рассмотреть коврик Ивана. Было это летом. Перед выходным днём Иван создал очередную картину-коврик. Чтобы она быстрее высохла, вынес в теневую часть двора. Посмотреть на ковёр Ивана вышли многие соседи и, конечно, я с пацанами.
Иван гордо стоял рядом с картиной, рассказывая о трудностях по приобретению красок и листов картона. Женщины участливо кивали головой, а у некоторых на глазах почему-то выступили слёзы. Решил, что на них сильно подействовала сила художественного мастерства Ивана.
Протиснувшись сквозь толпу соседей ближе к картине, увидел её во всей красе. Я сразу вспомнил, что точно такая же картина прибита над кроватью матери моего школьного друга. Его отец считался без вести пропавшим.
Картина выглядела очень ярко. На переднем плане рос камыш, окружённый высокой зелёной травой. За камышом виднелся голубой водоём с двумя лебедями. Но они были нарисованы так, что оказались не на воде, а над ней, только без лап. Вся изюминка была в том, что лебеди, находясь друг против друга, прижимались клювами, максимально выгнув шеи, образовывая между собой контуры сердца.
Большой круглый глаз каждого лебедя был нарисован красной краской. Он занимал большую часть головок влюблённых птиц. Казалось, головки лебедей состояли из одного глаза. Так как огненные глаза лебедей уставились прямо на меня, стало не по себе.
Оторвав взгляд от завораживающих глаз белых птиц, в верхнем правом углу картины увидел круглое жёлтое солнце, от которого шли лучи в виде длинных полос, касающихся лебединых спин. Над лебедями красовалась фраза, написанная неровными буквами: «Люби миня, как я тибя и будим вместе мы всигда».
После прочтения фразы с ошибками, мне расхотелось дальше рассматривать картину. Возвращаясь домой, вспомнил плачущих женщин. Плакали те женщины, чьи мужья не возвратились с войны. И я пришёл к выводу, почему коврики Ивана пользуются большим спросом: очень много осталось вдов, чьи мужья никогда к ним не вернутся, но память о них осталась на всю жизнь. Они, видимо, крепко любили друг друга, как любят два неразлучных лебедя на коврике Ивана.
