Крымское Эхо
Архив

Латвия через крымскую призму

Латвия через крымскую призму

Чем дальше, тем безапелляционнее нам внушают: в Европе хорошо. Экономика, быт, образование — да даже воздух там как-то счастливее. Потому и рвутся туда наши политики и нас за собой тащат. Правда, стремятся туда и «пересични украйинци» — но уже совсем по иной причине: не за «счастьем» они туда едут, а за банальными евриками, поскольку гривнами никак не удается накормить своих детей. Потому согласны и на нелегальное положение, и на унижения, и на несправедливость. Впрочем, это совсем другая история.<br />
Эта же история о другом, хотя тоже о Европе.
Латвия через крымскую призму
По историческим меркам Латвия, когда-то бывшая одной из пятнадцати республики-сестёр в Советском Союзе, теперь от нас далеко, она теперь в Евросоюзе, куда никак не хотят взять Украину. Очень много у нее недостатков, которые нужно, по мнению высоколобых европейцев, непременно исправить. Как — этому нужно научить. Вот посему и создали на деньги финнов [url=http://old.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=6320]некий «Крымский диалог»[/url], который целый год работал тайно, вырабатывая некие рекомендации.

А потом, аккурат в день проведения презентации, где «всё тайное стало явным», отправили несколько своих экспертов для изучения языковой ситуации в Латвию. Господи, удивились мы: что ж там изучать — ведь Михаил Задорнов нам давно уже рассказал, что такое языковая политика в этой бывшей советской республике! Ну, вы не совсем правы, вспоминая сатирика, — примерно так нам сказал Андрей Никифоров, съездивший в Ригу в составе этой группы экспертов. Хотя, подумав немного, согласился: впрочем, в чем-то артист оказался прав.

Мы услышали рассказ политолога на последнем заседании «Русского вторника» — Андрей Никифоров, в отличие от других экспертов свои наблюдения и выводы в тайне не держит.

 

Андрея Никифорова слушали на «Русском вторнике»

Латвия через крымскую призму
Уместно ли само сравнение ситуации в Латвии и в Крыму? — сразу спросил политолог. Более чем уместно, ведь мы имеем дело с сообществом, которое сравнимо с нашим по целому ряду показателей. Население Латвии около 2 млн. человек, как и в Крыму. У нас два крупных города — Симферополь и Севастополь, суммарно примерно равны по населению Риге, единственному крупному городу Латвии.

Латвия через крымскую призму
Продолжать параллели можно и дальше, их достаточно много. Некоторые из них носят не только количественный, а уже качественный характер. Так, и в Крыму, и в Латвии мы обнаружим расколотое общество. Но если у нас этот раскол составляет, грубо говоря, 80 на 20, и происходит по цивилизационному, культурному, культурно-ментальному водоразделу, то в Латвии все эти характеристики присутствуют не в меньшей степени, и, кроме них, есть еще своеобразный лингвистический аспект, чего нет в Крыму. И там соотношение получается примерно 60 на 40. Кстати, эта пропорция будет встречаться и дальше, мы ее еще увидим.

Сам лингвистический аспект интересен тем, что предоставляет уникальные возможности для сотрудничества — свой выигрыш не обязательно обращать в чей-то проигрыш. Так, человек может знать несколько языков, хоть десяток, и тем шире его возможности во всех сферах. Филологам известно, что изучение дополнительных «иностранных» языков, после второго, продвигается достаточно легко, и таким образом триязычие в Крыму не выглядит совсем уж фантастикой.

Один язык, государственный, мы обязаны знать и знать очень хорошо — это дает нам возможность проявлять активность в украинском сообществе. Рассуждения о том, что Украина — это несерьезно и быстро пройдет, уже показали свою несостоятельность, украинским языком владеть необходимо. Второй язык — русский — это та самая цивилизационная ось, которая нас всех объединяет, и без которой мы все рассыплемся, будем обречены на деградацию, — утверждает Никифоров. Ну и есть еще крымско-татарский язык, владеть которым иногда бывает полезно, и который можно было бы рассматривать как местный, региональный язык, если бы он был лучше развит.

И вот, сформулировав эту идею, многие наши коллеги загорелись возможностью получения образования на двух или даже на трех языках, начиная чуть ли не с детского сада. Собственно, ничего нового в этом нет — в нашей истории такое уже было у тех, кто мог себе это позволить. «Но меня всегда сдерживали от такого оптимизма несколько обстоятельств», — отмечает Никифоров.

Во-первых, учительские кадры соответствующей квалификации просто неоткуда взять. Сегодня состояние нашей системы образования таково, что нам бы получить учителя, который грамотно говорят хотя бы на одном языке. К сожалению, это не всегда бывает, даже в случае с учителями русского языка. Ничего страшного нет в том, что какая-нибудь Зарема Сулеймановна преподает русский язык — конечно, если она его знает хорошо. Но если же происходит, как в известном анекдоте, что «вилька, тарелька пишутся без мягкого знака», сами понимаете, какая получается отдача, как это влияет на межэтнический диалог, и какие в итоге формируются стереотипы. К сожалению, происходит такое нередко. И заставить этих учителей заговорить на трех языках, да так, чтобы дети получили какие-то литературные нормы, — это нереально.

Проще было бы пойти по пути восстановления некоторых положений крымской Конституции 1992 года, которые вводили три государственных, или республиканских, если хотите, языка в Крыму. И уже на базе этого официального статуса двигаться к многоязычию.

Проблем здесь очень много. С тем же крымскотатарским языком, у которого нет официально принятой нормы, сами крымские татары не могут определиться, кто из них говорит правильно. Но, в общем-то, никто и не говорил, что будет легко.

«Мой скепсис, видимо, и привел к тому, что меня включили в состав этой группы и «заслали» в Латвию посмотреть, как там это все происходит на самом деле», — сообщил политолог.

А происходит достаточно любопытно. В 2003 году Латвию потряс сильный политический кризис, дело шло к тому, что русский язык как язык обучения был бы полностью запрещен. Уже был принят соответствующий закон о том, что все преподавание должно было вестись на латышском языке. Русская община организовала мощные протесты, которые взбудоражили тихую страну, и драконовские поправки были откорректированы.

Неизменным осталось то, что латышский язык признавался все-таки единственным официальным языком — языком делопроизводства, преподавания, политики и так далее. То есть, латышский язык необходимо знать, чтобы иметь гражданские права. Человек, который не подтвердил знание латышского языка, гражданином Латвии не является.

Исправлена же была пропорция русского языка. Если ранее подразумевалось, что эта пропорция была 10 процентов русского против 90 — латышского, то после протестов русские организации «отвоевали» себе долю в 40 процентов. Кроме того, школы сами получили право определять для себя, как именно эту пропорцию соблюдать. То есть, возможность образования на русском языке, пусть и в урезанном виде, но была сохранена.

В этот момент и оказалась востребованной та самая многоязычная система, о которой речь уже шла. То есть, часть предмета излагается на одном языке, часть — на другом, дети так же отвечают, и в итоге овладевают двумя языками одновременно. Это устроено в русских школах, то есть не выходит за пределы «школ для национальных меньшинств».

Система работает, особенно при достойном уровне филологической подготовки. Тем не менее, не довелось заметить, что такой подход снижает уровень владения своим родным языком.

Какие социальные последствия овладения латышским языком? Их несколько.

В 1990-е годы, когда латышский язык стал единственным государственным, это позволило так называемым латышам полностью вытеснить так называемых русских из структуры государственного управления. Кстати, и латыши, и русские — здесь собирательные образы. Русские ушли в бизнес. И если раньше для того, чтобы вести документацию и общаться с государственными органами, предпринимателю был нужен зам-латыш, то сейчас этот латыш не нужен. То есть, эта система образования позволила изучить латышский язык на том уровне, чтобы обходиться на своих предприятиях без латышей. Без них и обходятся.

В итоге складывается так, что бизнес, по большей части, русскоязычный, а государство — латышское. То есть, лингвистический раскол в Латвии не только не сокращается, но даже становится еще глубже. Языковые общины окончательно герметизируются.

Что еще можно заметить, наблюдая ситуацию в Латвии через крымскую призму?
«Латышизация» в Латвии зашла очень глубоко, нам же такая степень подавления русского языка, очевидно, не грозит. Причина все та же — низкий уровень преподавания. По мнению Никифорова, Украине потребуется никак не менее десяти лет, чтобы выстроить подобную латвийской систему навязывания «державной мовы».

Кроме того, в Латвии взялись за дерусификацию сразу после развала Советского Союза, когда население было полностью деморализовано случившейся катастрофой. Украинские же языковые националисты эту возможность упустили — отмечает в своем докладе политолог.

Видится необходимость взаимодействия, налаживания диагональных связей. Русские общины и организации развивались изолированно друг от друга, без какой-либо координации или единого центра. Теперь же удается собирать контакты, налаживать взаимодействие напрямую.

В перспективе, сотрудничающие друг с другом русские организации видятся как своеобразная «русская ось», объединяющая русские общины новых независимых стран Восточной Европы с целью не допустить сокращения русского пространства, предотвратить откат русского мира на восток.

«Есть много общих тем, у каждой общины есть свой опыт, которым крайне ценно было бы обменяться., чтобы не повторять ошибки друг друга, — заключает политолог.

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 0 / 5. Людей оценило: 0

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Артист на все времена

Олег ШИРОКОВ

Очень показательная неделя

Сергей СЕРГЕЕВ

«Украинское козацтво» против Республики Крым

.

Оставить комментарий