Куда уйдем со школьного двора

Дети, родившиеся в 90-е и нулевые, стремительно взрослеют уже в песочнице, но никогда не взрослеют до конца. Становление личности кажется теперь анахронизмом. Вот такие они, современные детки, в том числе и те, кто в этом году сделал свой профессиональный выбор. Хотя окончательным выбор выпускников школ станет еще нескоро. Записавшись на внешнее независимое оценивание, они, тем не менее, пока только присматриваются к специальностям и вузам. Сами о себе они знают не так уж и много, большей частью все представления о профессии сводятся к тому, кем они окажутся в результате, – гуманитариями или технарями.

Правительство не впервые объявляет призыв на обучение инженерным специальностям, даже предпринимает попытки увеличить их финансирование в технических вузах, соблазняя стажировками за рубежом, профессиональными перспективами, высоким уровнем востребованности и будущими заоблачными заработками, однако, заметного увеличения притока абитуриентов на технические специальности по-прежнему нет. И это притом, что среди самых престижных вузов Украины значатся исключительно технические вузы – от Киевской и Львовской политехник до Донецкого технического университета и Харьковской радиоэлектроники.

Это очевидное противоречие объясняется проще простого: рынок труда не сигнализирует, что выпускник технического вуза сможет сделать успешную карьеру именно в качестве инженера. Он может с полученными знаниями в области экономики попасть в струю бизнеса, со своим выстроенным математической логикой мышлением достичь высот в творчестве, пройти отбор в престижную европейскую компанию, но так и не стать инженером на отечественном производстве, которое загнулось прежде, чем выпускник школы получил вузовский диплом.

Ученые Высшей школе экономики России недавно завершили любопытную исследовательскую работу, изучив, по каким направлениям и специальностям выше или ниже риск потерять работы. И оказалось, что самая рискованная профессия у инженеров, которые в большей степени зависят от экономических кризисов, производственных заказов и объемов, иностранных инвестиций, ситуации на сырьевом рынке и планов собственника.

Меньший риск потерять работу у экономистов и бухгалтеров, однако, все специальности ничто по сравнению с профессией медика, признанной самой надежной. Оказалось, это понимают даже дети. Среди четвероклассников одной из керченских школ, которых мы вместе с их учительницей Любовью Широковой попросили ответить на вопрос, кем они хотят стать по окончании школы, пятая часть видит себя в медицине.

Их малый возраст позволяет делать самые смелые профессиональные заявки и, что самое основное, абсолютно самостоятельные, не под влиянием родителей, которые считают профориентацию преждевременной. Хотя в этом они здорово ошибаются. Европейские и американские университеты при подготовке будущих инженеров начинают работать с двенадцатилетними детьми, потому что среди тех, кто в раннем возрасте имеет способности к профессиональному самоопределению и проявляет заметные склонности к науке и экспериментам, всего процентов десять-двенадцать. Все остальные дети по многу раз делают выбор, пробуя то одно, то другое, поэтому сегодня они хотят быть певцами, а завтра футболистами.

Чем ближе время окончания школы, тем жестче в их выбор вмешиваются родители со своей мудрой практичностью. И чем проще семья, тем меньше претензий. Другая категория родителей, с деньгами, связями и амбициями, имеет двоякую установку: с одной стороны, они выбирают сферу деятельности для своего чада с учетом успешности будущей карьеры, а затем подверстывает под нее престижный вуз. «Среди выпускников нашей школы с углубленным изучением иностранных языков котируются только столичные вузы, — рассказывает преподаватель Людмила Казакова. – Выпускники этого года как на подбор дети состоятельных родителей и по программе-минимум нацелены на Национальный авиауниверситет, а в основном рассчитывают поступить в Национальный университет имени Шевченко».

Выбор профессии происходит уже на уровне ВНО, потому что надо четко определяться: либо сдавать математику с физикой, либо биологию с химией, либо историю с географией. Бывают, правда, и исключения. Преподаватель математики керченской гимназии Елена Брегер, много лет готовящая выпускников к поступлению в вузы, утверждает, что среди ее учеников в последние годы четко прослеживается тенденция выбора в пользу профессий и вузов, где, как они сами считают, им будет проще учиться, а потому и после дополнительных занятий математикой по настоянию родителей они в итоге выбирают гуманитарные специальности.

При крепких материальных возможностях родители, как правило, подготовку к ВНО школе не доверяют. Некоторые вообще «держат» школу не за образовательное, а за социальное учреждение, где их ребенок контактирует со сверстниками и под присмотром профессионально подготовленных взрослых отвлекается от дурного влияния улицы. В каждом городе, особенно имеющем мало-мальски значимый вуз, сложился рынок подготовки к внешнему независимому оцениванию, где существует такой же рейтинговый отбор, как и при выборе школы и вузы.

ВНО ориентирует учеников к профессиональному выбору еще в стенах школы. Однако не все к шестнадцати-семнадцати годам созревают к этому, а потому ориентируются на родительские вкусы и подсказки. Успешные и состоявшиеся профессионалы, исходя из собственного опыта, все чаще приходят к мнению, что осознанно выбрать профессию инфантильные шестнадцати-семнадцатилетние подростки не в состоянии, поэтому разочарование настигает их уже с дипломом в руках. И вина в том нашей «короткой» школы, которая слишком рано возлагает на неокрепший ум ответственность самоопределения.

С учителем русского языка и литературы Татьяной Перминовой мы спросили о будущей профессии нынешних десятиклассников и вышли из аудитории слегка озадаченными: за год до окончания школы практически половина опрошенных не смогла четко сформулировать свой выбор. Одними из самых распространенных ответов были «не знаю» и «не определился».

В классе, предметно ориентированном на изучение экономики, не оказалось ни одного, пожелавшего связать себя с ее дальнейшим изучением. Подавляющее большинство намерено попробовать свои силы в профессиях, так или иначе связанных с творчеством, — от ландшафтного дизайнера до фотохудожника, в гуманитарной сфере, остановив свой выбор на специальностях юриста и психолога, будущие технари ограничились местным морским университетом.

Педагогическая наука не ратует за удлинение времени обучения в школе, она просто объясняет необходимостью профессионального выбора в подростковом возрасте предпочтение отдельных специальностей. В частности, высокий спрос на экономику, управление, юриспруденцию связан, по их мнению, с тем, что обучение этим специальностям логически продолжают линию школы в развитии общих навыков, мировоззрения, представлений о мире и умение работать в команде.

Однако существуют и другие критерии профессионального выбора. Выпускники сельских школ в своем выборе гораздо практичнее городских сверстников, в буквально смысле слова – крепче стоят на земле и оценивают будущие специальности с точки зрения реального трудоустройства и размера заработка. «Над вопросом «на кого учиться?» выпускники девятых классов голову особо не ломают, — говорит преподаватель Приозерненской школы в пригороде Керчи Нина Коваленко. – Их прельщают не престижные, а практичные профессии, поэтому они будут поступать в Высшее морское профессиональное училище и судомеханический техникум. Как написал один из выпускников, «я вирішив, що якщо не можу вступити де подобається, піду, де добре платять».

Если не пройдут по конкурсу, перенесут документы в профтехучилища, где готовят судосборщиков и сварщиков. Деревня работает на выезде, и дети готовят себя к этому, стремясь получить профессии, которые бы их надежно кормили: строителя и сварщика. Высший пилотаж для них – профессия моряка.

Выпускники одиннадцатого класса амбициозных планов не строят и тоже ориентируются на вузы и специальности, что позволят им заработать. Их интересуют компьютерные технологии, дефектология и логопедия и … удачное замужество. И, на мой взгляд, последний выбор гораздо лучше и честнее, чем обучение в заштатном керченском филиале ТНУ, который наконец-таки закрыли. Это была зряшная трата родительских денег, потому что единственное, чему там учили, — амбициям. У нас в школе начинали работать несколько выпускников этого так называемого института, которым нечего было предъявить, кроме диплома, и быстро сошли с профессиональной дистанции».

Высшее образование многими выпускниками школ расценивается как единственно возможный шанс вырваться из провинциальной глуши, зацепиться в столице или крупном областном центре. Большинство «образовательных мигрантов» домой после учебы не возвращаются. Лучшие выпускники провинциальных лицеев и гимназий наряду с детьми состоятельных родителей штурмуют самые престижные отечественные вузы, оголяя провинцию и лишая ее будущего. Не зря ректор Таврического национального университета Николай Багров возмущен тем, что власти республики позволяют зазывать наших школьников на учебу в столичные вузы, и ратует за открытие в Симферополе школы для одаренных детей.

Обучение за бюджетный счет талантливых ребят – единственная сколько-нибудь реальная возможность сохранить Крыму ее будущее. Однако переломить тенденцию пока не удается. Чем способнее и амбициознее выпускник и его родители, тем дальше стартует он со школьного порога.