Крым накануне президентской кампании-2015

КРУГЛЫЙ СТОЛ «КРЫМСКОГО ЭХА»

Отдыхают летом только те, кому не о чем подумать в период отпусков. Интеллектуалы используют время, свободное от обязанности ходить на работу, для того, чтобы остановиться-оглянуться: всё ли правильно делается вокруг, чего ждать от будущего и какова во всем этом роль каждого в частности.

Украина стоит на пороге новых президентских выборов — предвыборная кампания уже идет, и после Дня Незалежности, по традиции, она разгорится в полную силу. Уже сегодня понятно, что она будет сложной.

Какой ее видят крымские политологи? Мы воспользовались площадкой Крымского экспертного клуба, любезно пригласившего нас в гости, чтобы провести такой себе виртуальный круглый стол. Условия были самые либеральные: подключайтесь к разговору, кто хочет, пишите, о чем хотите, только не слишком длинно. Результат получился весьма, на наш взгляд, интересным…

«Крымское Эхо»: Какими политическими силами сегодня располагает автономия? Можно ли сказать, что это слепок с политического поля Украины? Если нет, то чем различаются эти «поля»? И все ли украинские силы будут играть на электоральном поле Крыма?

Денис Батурин: Крым далеко не слепок с политического поля Украины. Представители и представительства оппозиционных сил: «Фронт змин», УДАР, «Батькивщина», «Свобода» — есть, но это скорее присутствие де-юре, а не де-факто. У этих сил в автономии — проблемы с ресурсами всех видов, а главное, нет желания работать системно. Их активность смещена в базовые регионы, столицу, медиапространство и парламент. А в период выборов эти силы в Крыму будут играть примерно так, как делали это период кампании-2012.

Сергей Киселёв: Автономия никакими политическими силами не располагает: запрещено законом.

Владимир Джаралла: Да, Крым не является «украинским Вермонтом» или «украинским Красноярском» (это регионы, выборы в которых показывают, как в целом развивается политический процесс по стране). Скорее, на такую роль могут претендовать области Центральной Украины. Крым — антагонист Львова, и они являются базовыми регионами для своих сил, идеологическими эталонами. Наблюдая за изменениями в их настроениях, можно понимать, какие процессы набирают силы в общественной обстановке.

Наталья Киселева: Играть на крымском поле будут все, но выиграет только один.

«Крымское Эхо»: Можно ли говорить о «крымской политике» — или она уже окончательно вписалась в политику украинскую, и интересы крымчан растворились в политическом поле всей страны?

Андрей Мальгин: Ну почему? У местных элит — и старой, и новой — есть свои интересы, а значит, и политика — и публичная, и не совсем. Из публичных проектов, например, — готовящийся закон об инвестпривлекательности. Крым-то, конечно, вписался, но дулю в кармане держит…

Сергей Киселёв: Интересы большинства крымчан до сих пор находятся вне политического поля Украины.

Наталья Киселева: Интересы крымчан и интересы политиков из Крыма — это «две большие разницы», как говорят в Одессе, берега которой омывает наше море.

Владимир Джаралла: Вспоминается, как совсем недавно была очень популярна тема «пришельцев македонских», но теперь уже можно видеть, что произошла всего лишь смена команд — крымской по происхождению на приезжих, но более эффективных. И что в итоге? Эти «оккупанты» для Крыма за это время сделали больше, чем некоторые ура-патриоты за всю жизнь. Своеобразный «китайский эффект» — Китай захватывали многие, но потом они сами становились китайцами. Так что, как сказал премьер-министр Автономной Республики Крым Василий Георгиевич Джарты, «крымчанами не рождаются, крымчанами становятся».

Наталья Киселева: Не всем суждено… Даже крымским…

Владимир Джаралла: Разумеется, хотелось бы разнообразия для более полного политического удовольствия. Почему, к примеру, проходят регулярные отчеты министров перед Общественным советом при Совмине — но ничего подобного не припомню в Верховном Совете АРК? А это, как-никак, наш парламент, и у него есть право контроля за работой исполнительной власти.

Также сейчас идёт некий конституционный процесс — но почему бы не проводить слушания публичные, в том же парламенте, с привлечением экспертов, по вопросу того, какие полномочия и в какой форме нужны Крыму? А опасения, что это создаст ненужное политическое волнение, считаю спорным: Львову и Галиции можно, и проводят, и скандальные акты принимают — и ничего. А мы, как-никак, не только не хуже, но и в некоторых вопросах способны и других поучить и научить.

Наталья Киселева: Агрессивное нацменьшинство… Ему всё можно (((

Владимир Джаралла: Кстати, интересный момент: кроме одиночного упоминания у Николая Николаевича (Кузьмина — ред.), не видел ни у кого рассуждений о меджлисе как факторе крымской политики. С одной стороны, думаю, нет сомнений, что он (меджлис) будет частью избирательного процесса и пока (именно пока!) можно предположить, что будет выступать на стороне оппозиционного кандидата. В этом случае все будет проходить по схеме, уже устоявшейся в предыдущие кампании. Однако в последний год в этой сфере произошли и, так понимаю, продолжаются любопытные процессы, которые могут многое изменить. Но это явно фактор, рассуждать о котором рановато.

«Крымское Эхо»: Крымский избиратель — его предпочтения, уровень доверия к политическим силам, чем он отличается от избирателя на материке? Что нужно пообещать крымчанам, чтобы они отдали свои голоса тому или иному кандидату?

Андрей Мальгин: Сейчас фактор усталости от претендентов, политики, обещаний полностью определяет настроения людей. Если экономическая ситуация не будет катастрофически ухудшаться, Крым проголосует традиционно.

Денис Батурин: Для крымского, как и для избирателей по всей Украине, выбор во многом будет определять социально-политическая атмосфера в стране, которая определяется короткими и длинными трендами. А сейчас она определяется «врадиевским синдромом» — это короткий (пока?) тренд, за которым стоит спонтанно возникшая кампания по дискредитации силовиков, спонтанно, но не безосновательно, и попытки одних центров влияния использовать ситуацию против других только усугубляют эту ситуацию. Также атмосфера определяется ожиданиями от политических сил и персон — это уже длинный тренд.

Сергей Киселёв: Сегодня крымский избиратель дезориентирован, так как был обманут всеми политическими силами, которым он отдавал предпочтение. Главной задачей в перспективе будет привлечение избирателей на участки в день голосования. Чтобы обеспечить высокую явку, необходима внутренняя политическая «война». Если она будет развязана, то и обещать ничего не надо — избиратели сами придут и проголосуют.

Владимир Джаралла: Вспоминаю слова, услышанные когда-то от Сергея Киселева: «Крымчане всегда голосуют одинаково, но за разные политические силы». Потому вопрос: появятся ли такие новые силы или же нет — но тогда действительно главной станет проблема явки.

Наталья Киселева: Среднестатистический крымский избиратель не доверяет никому. Уже давно. Голосует методом от противного. Противнее всего большинству крымских (!) избирателей — националисты.

Владимир Джаралла: А вот возможность управляемого внутреннего конфликта как технология победы на выборах представляется слишком опасной: неконтролируемые стихийные процессы, которые пока удается локализовать просто в силу их слабости, показывают, что ситуация слишком напряженная, и её искусственное стимулирование может привести к потере контроля над ней.

Наталья Киселева: Эту технологию отрабатывают и «репетируют». Только новое поколение после «оранжевого» обмана ещё не выросло.

«Крымское Эхо»: Сможет ли предстоящая выборная кампания повлиять на геополитический выбор Украины? Если да, то каким образом?

Андрей Мальгин: Присоединение к Таможенному Союзу остаётся единственным сильным ходом для Януковича, а без «сильных ходов» эта предвыборная кампания вряд ли обойдётся. Что касается внешних игроков, то это заблуждение считать, что за Украину ведётся война. И Путин, и Запад просто ждут, когда «ситуация дозреет». Пока в Украине нет ни у кого серьёзной заинтересованности. Главное, что Киев не мешает пока никаким раскладам.

Владимир Джаралла: Думается, наиболее желаемой политикой украинская элита считает политику внешнеполитического балансирования Кучмы. Но она была полностью разрушена Ющенко. Теперь правящая сила стремится вновь реализовать её, но условия изменились. Запад привык к тому, что может свободно воздействовать на политику страны через реализованную концепцию «мягкой силы», а Россия обнаружила, что буквально в считанных километрах от её столицы может появиться враждебное государство.

Потому Запад стремится вернуть себе былую «свободу рук», а Россия ищет методы воздействия на соседа, из которых пока самыми эффективными оказались экономические. Получается, что нынешняя власть оказывается помехой этим планам для обоих центров силы, так как действует исходя из того, что это территория принадлежит им и никаких иностранных конкурентов здесь «не трэба».

Конечно, такая ситуация чревата изоляцией со всеми вытекающими последствиями, но в реальной ситуации Украина находится не на первом месте в списке проблем в отношениях между Западом и Россией, и пока все ограничивается лишь известными методами давления.

А объективно выбор в направлении интеграции прост — да, по сути, и выбора-то никакого нет. Мир находится на очередном переходном этапе от одного технологического уклада к другому. Украина «доедает» остатки достижений советской эпохи, даже не предпринимая попыток не то что по развитию, а хотя бы по сохранению имеющегося. В России модернизация проявляется в некоторых точечных проектах, прежде всего в критических областях вроде обороны. Потому интеграция стран, бывших ранее единым технологическим и производственным целым, выглядит естественным решением. К тому же участие на таких ранних стадиях проявляется и в том, что тебя принимают на равных и ты можешь не просто влиять на процесс, но и определять его.

Интеграция в западном направлении является исключительно политическим действом, почти всегда оказывающейся всего лишь очередной политической манипуляцией со стороны участников. Можно предположить, что в лучшем случае Украине в отдаленном будущем предлагается роль Турции, в ещё более ослабленном варианте (как известно, вплоть до Эрдогана Турция и ЕС официально говорили о будущем объединении в рамках Евросоюза. Затем было откровенно сказано, что этого не будет никогда), а в худшем — даже и до этой роли не будет.

В то же время все евроинтеграционные проекты показывают успех политики «мягкой силы» — вместо того, чтобы тратить силы на работу со всем обществам, работали с элитой. И теперь, независимо от политических предпочтений, она держит деньги там, отдыхает и лечится. Влияние же России сохраняется на уровне архетипическом, ведь по сути, у неё нет реальной влиятельной политической опоры в украинской политике. Кроме одной — все ещё сохраняющегося желания народов быть вместе.

Сергей Киселёв: При существующей политической элите выборная кампания никак не повлияет на «геополитический выбор» Украины, который за неё уже сделали и навязали как оппозиции, так и власти.

Наталья Киселева: Украина не является геополитическим субъектом, чтобы делать геополитический выбор.

«Крымское Эхо»: Насколько напряженной будет предвыборная кампания? Какую роль в ней сыграют радикальные силы? Ожидаете ли вы радикализации некоторых вполне сегодня умеренных партий? Ожидаете ли вы появление новых политтехнологий?

Денис Батурин: Новые политтехнологии появляются каждые выборы, как работает и ряд проверенных. Появление новых технологий зависит не только от фантазии политтехнологов, но и от «фантазии» законодателей, которые определят правила игры.

Андрей Мальгин: Уехать бы в командировку годика на полтора…

Владимир Джаралла: Радикализация происходит неожиданно для всех участников политического процесса. Однако самым неприятным для них должно быть понимание, что не они вызвали этот процесс и не они его контролируют. Стремление к хаосу и насилию, столь ярко проявившееся в последнее время, может свидетельствовать о том, что население, разочаровавшееся во всех политических силах, не видит способов защиты и реализации своих интересов, разумеется, разных у каждого слоя общества. Социальная несправедливость, усиление экономических проблем становятся в настоящее время наиболее актуальными темами, создавая социальную напряженность и вызывая агрессию.

Ситуация с политтехнологиями существенно изменилась. По сути, мы оказались «впереди планеты всей». Хочу вспомнить рассказ одного российского эксперта, бывшего наблюдателем на выборах в США, когда Обаму выбирали на второй срок. То, что он рассказывал про способы получить нужный результат, для нас, как с юмором отметили все, уже давно каменный век. Именно пристальное внимание к нашим выборам привело к тому, что они являются максимально возможными в настоящее время по степени прозрачности.

Потому политтехнологи перестали выполнять роль жрецов, которые магическими приемами, непонятными для непосвященных, достигают удивительных результатов. Наоборот, в том случае, если политсила предоставляет им такую автономию, то это свидетельствует о её наивности в организационном плане и чаще всего приводит к печальному результату. Лидеры политпроцесса используют «магов политтехнологий» именно как наемных специалистов — им ставится задача руководителями кампании, и они её реализуют.

Потому не новые технологии стоят в повестке дня, а то, как уже известные всем будут применяться в конкретных условиях.

Пожалуй, именно в технологическом плане будет интересно посмотреть, подтвердятся или нет предположения о роли интернета в этой кампании.

Сергей Киселёв: Ничего хорошего от предстоящей избирательной кампании я не ожидаю, особенно для АРК и крымчан. Суеты будет много, а толку — мало. Если же за радикальными высказываниями последуют радикальные действия, то ситуация изменится коренным образом, но тогда о выборах уже не имеет смысла говорить.

Наталья Киселева: Вся оппозиция будет сражаться за образ главного «ради-кала». Больше всего «придётся» поработать Кличко. Но эту работу он уже начал на прошедших выборах.

Владимир Джаралла: Однако, если он становится главным кандидатом, то и получит «по полной», как говорится, «сеанс магии с последующим разоблачением». И вот сумеет ли он выдержать удар — вопрос.

«Крымское Эхо»: Повлияет ли на кампанию наше «непредсказуемое прошлое» — противостояние по линии «нового прочтения» истории (голодомор, ОУН-УПА и пр.)?

Андрей Мальгин: Да, я тоже подустал от этих сюжетов, хотелось бы чего-то новенького.

Владимир Джаралла: Революция, массовые бунты, внешнее вмешательство подойдут?

Ещё совсем недавно казалось, что именно эта линия всеми участниками (предвыборной кампании – ред.) избирается в качестве основной. Но ситуация складывается так, что на первый план выходят вопросы социальной несправедливости и социально-экономического положения различных слоев населения. Говоря ещё проще — бедности.

Расходы государства сокращаются, сокращая одновременно и уровень поддержки. Судя по всему, для увеличения социальных расходов возможностей нет. Потому как раз обращение к темам идеологическим со стороны всех участников будет вызывать, думаю, раздражение. По образу — «народу жрать нечего, а они…» или «да что вы нам про прошлое-национальное! вы все одним мирром мазаны! вам только власть нужна!».

Хотя нельзя, конечно, исключать, что обращение к историческим темам будет являться фактором эмоционального воздействия на своих сторонников с целью мобилизации.

Сергей Киселёв: В Крыму по поводу этих вопросов большинство населения придерживается сходных взглядов.

Наталья Киселева: А это противостояние всегда влияет на предвыборные кампании на Украине.

«Крымское Эхо»: И, наконец, уважаемые эксперты, — ваши прогнозы на результат выборов: в целом по Украине и отдельно по Крыму.

Андрей Мальгин: Правда победит!

Владимир Джаралла: Полтора года — слишком большой срок для наших условий, наверняка, выскочат какие-нибудь совершенно неожиданные факторы. Точнее был бы вопрос: «Если бы выборы прошли в ближайшее воскресенье» — тогда можно было бы с уверенностью заявить, что победа Януковича сомнений не вызывает, он и правящая партия контролируют и определяют политическую ситуацию, остальные политсилы реагируют на их действия. К тому же оппозиция не в состоянии преодолеть уже надоевший всем раскол и так же показывает слабую способность к мобилизации собственных сил.

Однако это на сегодняшний момент. В течение этих полутора лет мы станем свидетелями того, как они, основные игроки, будут реагировать на новые вызовы, скорее всего в социально-экономической сфере.

В Украине главный вопрос: кто выйдет во второй тур? Судя по всему, единый кандидат от оппозиции невозможен, каждый из них уже видит себя «цезарем» и не пойдет на снятие своей кандидатуры в пользу кого-то. Потому личностные качества становятся очень важным фактором для каждого из них. Для правящей силы важной темой является удержание своих сторонников и их расширение. Потому появление фигуры, которую можно оценивать как альтернативу, приемлемую для Юго-Востока, сразу становится угрозой результата выборов в первом туре.

В Крыму ситуация с распределением электоральных предпочтений неизменна на протяжении очень долгого времени. Для оппозиции главная задача заключается в том, чтобы удержать то, что есть. Для правящей силы более важным становится вопрос расширения поддержки, опираясь на уже имеющуюся базу. Потому вопрос мобилизации сторонников и явки начинает становится все более важным.

Михаил Шишлянников: Только несмышленыши политические, не исключено — спровоцированные, начинают жесткую предвыборную гонку за ДВА года до дня выборов. Именно в этом уже свершившаяся беда Яценюка, Кличко и Тягныбока. Возможно появление иных «оппозиционных» кандидатур, в частности Порошенко, которые вполне могут внести дополнительную интригу по дерибану голосов избирателей, негативно относящихся к Януковичу.

Самая большая проблема оппозиции заключается в том, что после первого тура у нее не окажется консолидированных штабов всех уровней — как по структуре, так и по источникам финансирования.

Михаил Шишлянников: Кроме Януковича, который через партийные структуры и админресурс обязательно создаст и уже создает разветвленную сеть штабов, ни один из иных кандидатов такой возможности не имеет. Кличко вообще пустой в этом плане. Яценюк самонадеянно думает, что его штабную структуру создадут бывшие «фронтовики» и нынешние однопартийцы. Тягныбок будет лишь номинально отрабатывать статусность своей партии, используя сам процесс выборов.

Владимир Джаралла: Да, слишком рано все начали. Думаю, это свидетельство нервозности всех участников. Что они получили? Если есть хоть какие-то способности к анализу, то оппозиция должна сделать вывод, что неспособна к мобилизации поддержки со стороны своих сторонников, «синдром Майдана» исчерпан, люди не связывают с ними своих ожиданий. а власть может увидеть, что главная опасность — эффект несбывшихся ожиданий, вызывающий негатив. Его преодоление — главная задача. Ну, а в плане организационном действительно правящая сила выглядит более сильной. Но тот же опыт свидетельствует, что к выборам разрыв уменьшается.

Сергей Киселёв: Я не очень уверен в том, что выборы вообще состоятся, поэтому и сказать что-либо об их результате не могу.

Наталья Киселева: Прогнозы можно строить на основании социологических исследований. Пока рано.