«Я просто трепещу за свою страну,
когда подумаю, что Бог справедлив», —
президент США Томас Джефферсон

Читая мнения наших прозападных авторов об истории России и США, я всегда поражался их иступлённой ненависти к собственной Родине и истерической любви к главному стойлу демократии в мире. Краткое резюме всех перлов этих русофобских опусов: в России всё отвратительно с момента её зарождения, а в США всё прекрасно и кристально чисто с момента её основания.

Вот и сравним серую посконную историю Востока Европы с шелковистой и блестящей западной.

Отличия русских от европейцев и американцев, как и их потомков, отмечены и замечены достаточно давно, и если коротко сформулировать, то сказать о них можно словами У. Черчилля: «Русские всегда грешили идолопоклонством по отношению к своему государству».

«Каждый русский сознает себя частью всей державы, – писал эмигрант А.Н. Герцен из враждебного на тот момент Лондона, – сознает родство свое со всем народонаселением. От того-то, где бы русский ни жил на огромных пространствах между Балтикой и Тихим океаном, — он прислушивается, когда враги переходят границу, и готов идти на помощь Москве так, как шел в 1612 и 1812 гг.»

Причины этого идолопоклонства и осознания всеобщего русского родства тоже сформулированы нашей историей. Россия в течение всей своей многовековой истории жила в режиме сверхвысокого напора и давления извне своих границ.

«Русские изначально были поставлены историей в такие условия, где вместо личной чести стал долг перед Родиной. Вместо идеалов свободы — идеалы служения. Вместо прав — обязанности. Метко подметили, что в России прав не было ни у кого, начиная от аристократа и заканчивая последним крестьянином. Зато у всех были обязанности. Кто-то обязан на государство работать, кто-то обязан его защищать. И этот настрой общества на всеобщее служение и привел к формированию легендарной воинской традиции, одной из самых сильных и результативных на планете».[1]

В XIII — XVIII веках, как и позднее эпохи Петра I — в XIX и XX веках, русские земли, по меньшей мере, раз в столетие подвергалась опустошительному нашествию и довольно часто одновременно с нескольких сторон. Приведу данные из трудов нашего знаменитого историка В. О. Ключевского о том, что великорусская народность в период своего формирования за 234 года (1228-1462 гг.) вынесла 160 внешних войн.

В XVI веке юная Россия, пытаясь вернуть выход к утраченным портам Балтийского моря, воюет на северо-западе и западе против или коалиции государств, или поодиночке с каждым, против Ржечи Посполитой, Ливонского ордена и Швеции 43 года, ни на один год не прерывая борьбы против хищных татарских орд на южных, юго-восточных и восточных границах. В XVII веке Россия воевала 48 лет, в XVIII веке — 56 лет.

В целом для России XIII — XVIII веков состояние мира было скорее исключением, а война — жестоким правилом. Поэтому сравнительные описания будем приводить для одинаковых временных эпох.

***

Не пытаясь объять необъятное, перейдём к самому началу основания будущих Соединённых Штатов, которые сформировались, жили и живут в совсем других условиях, диаметрально противоположных русскому государству — ведь за всю историю США никогда не имело сильных государств, могущих чем-то им угрожать на их границах.

В глубине души американцы знают, что все они являются иммигрантами, и, понимая этот факт, всё время стараются подчеркнуть, что их страна является плавильным котлом разных рас, народов и культур, который на выходе формирует единый этнос. Вот и посмотрим, как начал булькать котелок в самом начале плавки.

***

Начнём с самого начала основания будущего США. Джеймстаун стал первым местом успешного создания первого постоянного английского поселения в Северной Америке в 1607 году, а затем — административным центром колонии Вирджиния.

Поначалу местные индейцы были довольны торговле с колонистами, продавая им провизию в обмен на металлические инструменты, но уже к 1608 году колонисты сумели заработать себе плохую репутацию среди коренных американцев. Они сжигали их дома и уничтожали запасы продовольствия. Насилия англичан в отношении туземцев привели к недостатку пищи в колонии, так как число индейцев, готовых торговать с ними, резко уменьшилось.

Аборигены вскоре поняли, что англичане поселились в Джеймстауне отнюдь не для торговли с ними. Англичане хотели большего — они хотели владеть всеми их землями.

В 1610 году Томасу Гейтсу, назначенному губернатором этой первой английской колонии, поручили христианизацию индейцев с целью их интеграции, в том числе насильно, если они будут иметь наглость сопротивляться, защищая свою культуру и обычаи.

Гейтс решил эвакуировать поселения, потому что понял, что планы руководства метрополии были, по его мнению, неосуществимы. Когда колонисты уже собирались навсегда покинуть эту щедрую, но не гостеприимную для англичан землю индейцев, из Англии прибыли новые корабли с поселенцами и солдатами под командованием Томаса Уэста.

Приняв командование в качестве нового губернатора колонии, он приказал вновь занять брошенные укрепления Джеймстауна. Уэст начал подготавливать завоевание окружающих племён. В июле 1610 года он послал Гейтса против одного из племён. «Гейтс заманил индейцев на открытое пространство звуками музыки своих барабанщиков, а затем убил их» — бесстрастно отметил очевидец и современник.[2]

Как сами можете видеть, начало приобщения к европейской музыкальной культуре для индейцев стало весьма многообещающим.

В 1612 года один из поселенцев скрестил выращиваемый индейцами и привезённый с Бермудских островов табак. «Выяснилось, что он не только отлично растёт на землях Вирджинии, но и отвечает вкусам самых искушенных в курении английских джентльменов. На долгие годы табак стал основой экономики Джеймстауна. Для выращивания табака колонистам нужно было всё больше земли, поэтому они постепенно вырубали леса и вытесняли оттуда индейцев. Естественно, это не могло пройти бесследно: вскоре начался очередной виток войн поселенцев с индейцами».

Весной 1622 года после того, как один из поселенцев убил советника индейского вождя, последний начал военную кампанию против колонистов, заключавшуюся в серии внезапных нападений на английские поселения и плантации.

В целом «индейцы убили около четырёхсот колонистов (треть белого населения), захватив 20 женщин в плен».[3]

«Англичане взяли реванш против индейцев путём «применения силы, внезапных нападений, голода в результате сжигания их кукурузных полей, разрушения их лодок, каноэ и домов, уничтожения их рыбных плотин и нападения на них как на охотничью дичь, преследуя их с лошадьми и используя ищеек, чтобы найти их, и мастифов, чтобы убивать их…».

После столь убедительных аргументов вождь индейцев решил начать переговоры. С помощью дружественных индейских посредников из других племён были устроены мирные переговоры между воюющими сторонами. Лидеры американских колонистов во время их «отравили индейцев, подсыпав яд в алкоголь для торжественных тостов во время переговоров. Яд убил около 200 индейцев, и поселенцы напали и убили ещё 50 сами». [4]

***

Я не буду говорить, кто здесь прав или виноват: то ли «дикие» индейцы, защищающие свои кукурузные поля, то ли цивилизованные английские колонисты, предательски отравившие вступивших в переговоры о мире туземцев с целью посадить на их полях табак.

В будущем американские колонисты научились расправляться с непокорными индейцами уже без ядов. Там, где племена были слишком сильны и взять их силой было невозможно, на помощь пришли подарки.

Колонисты стали применять «биологическое оружие» — приведу общеизвестный пример, когда белые преподнесли индейцам замечательные шерстяные одеяла. И заверили в своих мирных и дружеских намерениях. А через пару недель большая часть индейских деревень просто вымерла от неизвестной на американском континенте болезни. Индейцы ведь не знали, что одеяла до того принадлежали английскому госпиталю в Старом Свете.

И укрывали ими до той поры больных оспой. Причем если у белых иммунитет к оспе более-менее присутствовал, поскольку оспой европейцы болели испокон веку, то для индейцев зараза оказалась совершенно убийственной. [5]

Я закончу этот не совсем удобный для нынешних американцев материал сентенцией общественного деятеля США Стивена Декатюра на обеде, устроенном в его честь в г. Норфолке (штат Виргиния), который сказал в 1816 году: «Пусть наша страна всегда будет правой в своих отношениях с другими. В любом случае это — наша страна, права она или не права» (Maccenzie. Life of Decatur. Ch.14).

Поля надо было обрабатывать, и лучше всего чужими руками. «Первые рабы в американских колониях были белыми и происходили из Европы», — сообщает писатель Александр Бушков в книге «Неизвестная война. Тайная история США». Например, во времена правления английских монархов Якова II и Карла I в рабство продавали ирландцев.

По прокламации 1625 года, десятки тысяч политических заключенных или тех, кто имел наглость иметь другие религиозные убеждения, чем власть имущие в Англии, были отправлены за границу. Они подлежали продаже английским колонистам в Вест-Индии, Вирджинии, на Барбадосе, в Новой Англии. Жён и детей ирландцев также продавали на специальных работорговых аукционах.

В 1656 году пришедший к власти Оливер Кромвель приказал отправить 2 000 ирландских детей на Ямайку для передачи их английским конкистадорам, которую они только что захватили у испанцев.

«Более столетия продолжалась торговля белыми рабами. Так, после Ирландского восстания 1798 года еще тысячи ирландцев попали на борт работорговых кораблей, идущих в Америку и Австралию.

Некоторые шли в рабы добровольно. В основном это были бедные английские и ирландские крестьяне и ремесленники, лишившиеся средств к существованию в результате промышленной революции в Англии. Если по каким-то причинам человек хотел переехать в Новый Свет, но у него не было денег, вербовщики предлагали ему подписать контракт, по которому он обязывался в течение пяти лет отработать издержки на положении слуги-раба.

По прибытии на место этих ирландцев также продавали с аукциона, просто их называли иначе — «контрактными слугами». Не все дорабатывали положенный срок: некоторые сбегали раньше из-за ужасных условий жизни и труда. Иногда такой раб так и не получал свободы из-за образования новых задолженностей.

Еще одну категорию контрактных слуг, или сервентов, представляли собой осужденные преступники из Европы. Обычно они должны были отработать на хозяев семь лет.Небольшой части белых рабов, прибывших когда-то из Европы, удалось пробиться «наверх». Кое-кто впоследствии даже вошел в так называемое «высшее общество».[6]

К концу XVII века африканские невольники, которые всё ещё являлись экзотикой, стоили в среднем 50 английских стерлингов, тогда как раб ирландского происхождения обходился всего в 5 стерлингов. Дело в том, что светлокожих рабов было гораздо больше. Соответственным стоимости было и отношение к черным и белым рабам.

Дорогих негров берегли, а вот ирландца плантатор мог забить до смерти. Поэтому колонисты стали «скрещивать» ирландских девушек и женщин с африканцами, чтобы получать невольников-мулатов, стоимость которых была выше, чем белого ирландца. Расизм тут не причём, просто темнокожие стоили дороже белых.

Эта практика так широко распространилась, что в 1681 году в будущих США был принят закон, запрещающий её «с целью производства рабов на продажу». Но защищал он вовсе не права самих невольников, просто такое «спаривание» мешало получать прибыль профессиональным работорговцам.

***

Как я уже указывал выше, первое постоянное поселение английских колонистов в Америке — Джемстаун — было основано в 1607 году. А через двенадцать лет, в 1619 году колонистами была приобретена у португальцев небольшая группа африканцев ангольского происхождения. Хотя формально эти чернокожие не являлись рабами, а имели длительные контракты без права расторжения, именно с этого события принято отсчитывать историю рабовладения в Америке.

Вскоре система контрактации была официально заменена более выгодной системой рабства. В 1641 году в Массачусетсе срок службы рабов был превращен в пожизненный, а закон 1661 года в Вирджинии сделал рабство матери наследственным для её детей. Аналогичные законы, закреплявшие рабство, были приняты в Мэриленде (1663), в Нью-Йорке (1665), в Южной (1682) и Северной Каролине (1715) и т. д.

Объемы торговли белыми рабами упали в XVIII веке в связи с увеличением количества чернокожих невольников из Африки. Тем более что рабство негров было пожизненным, тогда как белых на тот момент можно было обращать в неволю, как правило, лишь на определенный срок. Дети черного раба также становились собственностью его хозяина. Кроме того, африканские негры были более приучены к земледелию.

Принятый в 1705 году «Кодекс рабов Вирджинии» запрещал рабам покидать плантации без письменного разрешения. Бежавшему и пойманному рабу отрезали уши, за невыполненную работу отрубали руки и ноги его детям. Рабовладелец мог, при желании, убить своего раба, правда, трудоспособных рабов убивали редко. Как любят говорить деловые люди: ничего личного – просто бизнес.

Любой белый, встретивший негра вне плантации, должен был потребовать у него отпускной билет, а если такого не было, мог дать 20 ударов плетью. В случае, если негр пытался защищаться или ответить на удар, он подлежал казни. За нахождение вне дома после 9 часов вечера негров в Вирджинии подвергали четвертованию.

Рабов ввозили главным образом для табачных и хлопковых плантаций южных штатов. На ночь рабов запирали и спускали собак. Средняя продолжительность жизни негра-раба на плантациях составляла 10 лет, а в XIX веке — 7 лет.

***

Как вы догадываетесь, рабы пытались тем или иным способом выйти из рабского состояния, были и попытки изменить жизнь силовым путём.

1800г. — восстание рабов под предводительством Габриеля Проссера в Вирджинии. После разгрома восстания, около тысячи человек было повешено, включая самого Проссера. Сами рабы не убили ни одного человека. Сразу представляю голливудский кинофильм о казни на крестах побеждённых рабов Спартака.

1811 — восстание рабов под предводительством Чарльза (фамилий рабам часто не давали, как не дают их собакам). 500 рабов направились к Новому Орлеану, освобождая на своём пути собратьев по несчастью. Американские войска уничтожили на месте или повесили позже почти всех участников восстания. Опять вспоминается этот кинофильм, хотя американским продюсерам есть, что снимать из собственной истории.

За период с 1663 по 1863 года было зафиксировано свыше 250 негритянских восстаний и заговоров. Восстания негров жестоко подавлялись. Но даже эти разрозненные вспышки отчаяния угнетенных рабов заставляли плантаторов трепетать от страха. Почти каждая плантация имела свой склад оружия, группы плантаторов содержали охранные отряды, рыскавшие ночью по дорогам.

Продолжу материал о самом великом и демократичном народе в мире цитатой из Кнута Гамсуна, классике скандинавской литературы: «Сброд со всего мира чувствовал себя превосходно в этом новом царстве; он стал плодиться и множиться, наслаждался жизнью, по колено ушёл в пищу, ел в три или четыре раза больше, чем в старом отечестве. И рабы из усердных волов стали патриотами…

Хотя и бесполезно было бы требовать высокого духа от американцев ввиду их прирождённых свойств в качестве наследников всякого сброда, а также их социального жизненного строя, так мало способствующего духовному развитию, но это же самое служит отчасти обстоятельством, извиняющим их в том, что высокое развитие духа им несвойственно».

Своё мнение о них он излагал уже в XX веке, но основывался на всей предшествующей истории «котла народов мира». Даже их борьба за независимость от Англии выглядит как-то некрасиво. Запомните только, что официально она началась в 1776 году, тем не менее, историки начинают её немного раньше…

***

В марте 1772 года таможенное судно британского военного-морского флота «Гаспи» прибыло для усиления мер по обеспечению сбора налогов и инспекции грузов в колонии Род-Айленд, известной своей контрабандой и торговлей с противниками Великобритании. Капитан «Гаспи», подвергал тщательной проверке каждое судно, курсировавшее в районе Род-Айленда, чем заслужил непопулярность среди жителей колонии.

В ночь с 9 на 10 июля 1772 года во время погони за небольшим судном контрабандистов «Гаспи» сел на мель. В ночь с 9 на 10 июля 1772 года, на рассвете группа из 52 человек захватила английский военный корабль. Капитан корабля в момент захвата был ранен, и команда сдалась без боя. Нападавшие сняли с корабля вооружение и, забрав ценности, сожгли его.

Согласитесь, здесь всё отвратительно: и нажива на торговле с врагами своего государства, и нападение на своих военнослужащих, и уничтожение своего военного корабля — во всех странах мира и тогда и сейчас за это по головке не гладят и медали не раздают.

Предыстория Бостонского чаепития, от которого взахлёб начинают вещать о борьбе за демократию…

В XVI веке в Европу завезли новинку — чай. В основном экспорт шел из Китая. К началу XVIII века чай стал одним из любимых напитков в британских колониях Северной Америки, и Лондон в 1721 году издал указ, запрещающий импорт в колонии любого чая, который привозился не из Великобритании и который, как всякий товар, облагался налогом.

В 1773 году в целях борьбы с контрабандой Лондон издает очередной указ для американских колоний. Это был так называемый «Чайный закон», согласно которому Ост-Индская компания получала монополию на торговлю чаем в английских колониях в Северной Америке. Правительство разрешило компании не платить налоги с продажи чая, в силу чего его стоимость для рядовых жителей упала. Казалось бы, колонисты должны возрадоваться и начать покупать чай по низким (и очень низким ценам).

Тем не менее, 16 декабря 1773 году группа заговорщиков, переодевшись индейцами, забралась на три судна в Бостонской гавани и побросала в воду 342 ящика с легально завезённым в английскую колонию английским чаем. Это событие стали называть Бостонским чаепитием.

Протестное движение, которое завершилось Бостонским чаепитием, не было спором из-за высоких налогов, как любят иногда писать историки. Колониальные торговцы, достаточно большая часть которых была обыкновенными контрабандистами, играли основную роль в протестах, поскольку«Чайный закон» сделал законно импортируемый чай дешевле, а это угрожало кошелькам контрабандистов, тайком завозившим в колонии до принятия закона более дешёвый на тот момент голландский чай.

Ничто не ново под Луной, здесь всё аналогично с сегодняшней политикой внутри и вне США: и подлость с целью подставить ни в чём не повинных людей, и уничтожение более дешёвой продукции конкурентов. Классика американской политики и тогда и сейчас!

***

17 апреля 1775 года произошло первое вооруженное столкновение между британскими войсками и американскими сепаратистами. Британский отряд был послан для изъятия оружия из тайника, принадлежащего последним. Однако отряд попал в засаду и отступил.

10 мая того же года в Филадельфии собрался Конгресс 13 колоний, который, с одной стороны, подал петицию королю Англии Георгу III о защите от произвола колониальной администрации, а с другой — начал формирование незаконного вооруженного ополчения, во главе которого встал Джордж Вашингтон.

Правительство метрополии вполне правильно и логично охарактеризовало ситуацию в североамериканских колониях как восстание против законной власти.

Воодушевленные бездействием, американские сепаратисты предприняли осенью вторжение в Канаду, надеясь на помощь антибритански настроенного французского населения Квебека.

Весной 1776 года Великобритания направила для подавления восстания флот с десантом из гессенских наемников. Британские войска перешли в наступление, они в том же году вернули Нью-Йорк, а в 1777 году — Филадельфию.

4 июля 1776 года депутаты колоний приняли декларацию независимости и образования США. Франция, надеясь ослабить своего давнего конкурента, поддержала американских сепаратистов и заключила франко-американский союз 6 февраля 1778 года. В Америку были посланы французские добровольцы. В ответ Великобритания в 1778 году объявила войну Франции, но Францию и, соответственно, американских сепаратистов поддержала Испания. Правда, Штаты со временем «отблагодарили» союзников, прикарманив вскоре и французские (Луизиана) и испанские (Флорида) колонии для себя любимых.

История иногда делает некоторые факты неудобными, если её смотреть, ориентируясь на даты. Оказывается, зачатки военного флота США начали формироваться ещё до объявления независимости США, и в качестве примера я приведу появление первого американского флага, так называемого Гадсденовского флага – это исторический флаг США, представляющий собой жёлтое полотно с нанесённым изображением гремучей змеи, свёрнутой в клубок и готовой нанести удар.

Под изображением змеи расположена надпись «Не наступай на меня» (англ. Don’ttreadonme). Флаг был создан Кристофером Гадсденом как вариант государственного и позже был назван в честь него.

Перед началом первой миссии в декабре 1775 года верховный главнокомандующий ВМФ коммодор Есек Хопкинс получил жёлтый флаг с гремучей змеей от Гадсдена для его использования в качестве штандарта флагмана. Флаг был повешен на грот-мачту.[7]

Получается, что американские верноподданные короля Георга III, пока обращались к нему с петицией «о защите от произвола колониальной администрации», уже сформировали незаконные с точки зрения королевства свои вооружённые силы. Как говорил в своё время Чарльз Диккенс, «я не знаю ни одного американского джентльмена. Да простит меня Бог, что я употребил эти два слова вместе».

Флаг с гремучником не прижился, оставшись только во флоте, и США как государство имеют совсем другую эмблему, которую знают сегодня.

Утвержден как лицевая сторона Большой печати США 20 мая 1782 года

Лицевая сторона печати часто называется гербом США.

Главным противником изображения орлана как символа США был Бенджамин Франклин, который позднее в письме к своей дочери выражал сожаление, что не выбрали символом страны индейку: «Лично я не хотел бы, чтобы белоголовый орлан был выбран представлять нашу страну. Это птица с плохими моральными качествами. Он не зарабатывает средства честным трудом. Ты могла ее увидеть ее восседающей на неком мертвом дереве возле реки, где она даже ленится сама ловить рыбу, а вместо этого наблюдает за работой охотящейся за рыбой ястреба, а когда та трудолюбивая птица наконец хватает рыбу и приносит ее в гнездо для своей половины и птенцов, белоголовый орлан преследует ее и отнимает добычу.

При всей этой несправедливости он никогда не оказывается на высоте, зато подобно людям, живущим жульничеством и грабежами, он, как правило, нищий и очень омерзительный. Кроме этого, он труслив: маленькая, не больше воробья птичка-тиран нагло атакует его и выдворяет со своего участка.

Поэтому он ни в коем случае не может быть символом храброго американского государства, которое прогнало всех тиранов из нашей страны».

Взамен орлана Франклин предлагал индейку, считая храброй птицей, которая без колебаний нападет на тех, кто вторгнется в ее владения.[8]

Я тоже считаю эту пСицу мародёром, но с Франклином не совсем согласен: эта летающая тварь вполне имеет право быть символом этого государства по всем своим параметрам. Можете полюбоваться на него анфас, он это заслуживает.