Россия не всегда в отношениях с Украиной просчитывает свою экономическую выгоду, и это сознательная политика. Формат диалога Москвы с Брюсселем настолько широк, что в нем наверняка есть место и для украинской темы, но приоритет для России все же состоит в выстраивании отношений с соседями на постсоветском пространстве. Пресса излишне драматизирует проблемы, возникшие в российско-украинском диалоге в вопросе обновления состава Черноморского флота. Решение в развитие Харьковских договоренностей будет найдено.<br />
Об этом в интервью «Крымскому Эху» заявил генеральный консул Российской Федерации <b>Владимир Андреев</b> <i>(на фото)</i>.
— На днях Украина подписала договор о Зоне свободной торговли в СНГ. В прессе по этому поводу высказывалось мнение, что ЗСТ экономически более выгодна Киеву, чем Москве, поэтому процесс ее создания очень долго буксовал. Можно ли сказать, что Россия в данном случае опять сделала подарок Украине?
— Владимир Андреев: Я не сведущ в деталях всех возможных задумок на этом направлении, поэтому могу лишь судить на основе того, что вижу отсюда и опираясь на свои убеждения. Вполне допускаю, что Россия идет на какие-то уступки из своих, строго понимаемых, интересов. Это не заманивание Киева куда-то, это совершенно нормальный подход к другому государству, которое рассматривается как братское. И это не пустые слова. Да, идут переговоры о цене на газ и прочем, но всё равно, в каких-то вопросах решения принимаются с учетом большой картинки. Она не обязательно выписывается в формулировках, кто старший брат, кто младший. Это моя идеология, и я вам ее излагаю. Я думаю, что в каких-то вопросах Россия шла и будет идти на решения, которые не просчитаны до последней копейки. И слава Богу. Я уверен, что так и должно быть.
— В СМИ много внимания уделяется отношениям по линиям Киев-Брюссель, Киев-Москва, и Москва-Брюссель. Но совершенно непонятно, какое место в диалоге России с Евросоюзом занимает украинская тема. Обсуждают ли два больших игрока судьбу Украины?
— Как у консула, который работает в Крыму, у меня просто нет доступа к материалам, которые могли бы помочь мне ответить на этот вопрос. У России с Евросоюзом диалог настолько широкий, что его охватить невозможно. Там четыре общих пространства, там 200 вопросов на повестке дня, касающихся вообще всего, чего могут касаться переговоры крупных центров. У нас совершенно глубокие и широкие отношения с Евросоюзом, которые, я уверен, позволяют обсуждать любые темы. В каких деталях и под каким углом они обсуждаются, смешно было бы мне знать об этом. А что касается украинского выбора между Таможенным союзом либо Европейским, то можно выстроить правильно отношения и на этих векторах, и на любых других.
Только я убежден, что для Украины вектор абсолютно приоритетный — на Восток, в рамках Таможенного союза, потом, глядишь, будет Евразийский формат. И это позволит делать какие-то шаги в сторону Евросоюза, которые будут обоснованы реальными интересами. То же самое касается и России. Я вот говорил, что у нас широкий формат диалога с Евросоюзом, но приоритетно именно направление, которое можно обозначить, как СНГ, ЕвразЭС, Таможенный союз и прочее. Можно выстраивать движение вперед по всем направлениям, и не обязательно, что тут одно другому будет противоречить, но приоритет на постсоветском пространстве один: наладить между собой связи, восстановить то, что бывало раньше, то, что работало. В новых условиях, естественно, на новых, демократических фундаментах.
— На днях министрам обороны Украины и России не удалось подписать договоренности о перевооружении Черноморского флота и вводе в его состав новых кораблей. Насколько это может осложнить отношения двух стран? Все-таки речь идет о сфере национальной безопасности…
— Уверен, что не это помешает. Я не участвую в переговорах, но просто по своему опыту вижу, что между Россией и Украиной есть огромный набор форматов переговоров, и они работают. Подкомиссии, регулярные встречи министров… Я неоднократно видел, как ведутся эти переговоры: нормально, в должной степени открыто для партнера. Другое дело, что детали этих переговоров не обязательно должны, даже наоборот, не должны выплескиваться на публику. А прессой часто берется какая-то деталь, нюанс, слово какого-то комментатора, это всё преувеличивается и вокруг этого подаётся ситуация какого-то кризиса или того, что может повлиять на большую картину. Но я не вижу, что то, о чем вы говорите, повлияет на большую картину. Я вижу, что это один из полусотни вопросов, которые обсуждаются. Что-то будет все равно подписано, и это будет укладываться в какие-то ранее согласованные параметры.
Сейчас многое активно досогласовывается, вырабатываются какие-то новые документы. Будет их пять или тринадцать — не знаю. Но это все будет в рамках стратегического курса, который заложили Харьковские соглашения.
Я тут точку поставлю, потому что я все же не в курсе этих дел. Когда это до меня дойдет, и в каких нюансах, это совсем другой вопрос. Скорее всего, это будет связано с какими-то последствиями инвентаризации имущества (ЧФ, — ред.) или взаимовыгодными бизнес-проектами. Тогда консульство, может, позитивно включится в процесс. А сейчас я сижу и болею. Причем болею за обе стороны: чем раньше договорятся, тем быстрее придет позитив, в том числе на крымскую землю.
