ДАМОКЛОВ МЕЧ ЮРИСПРУДЕНЦИИ НАД ПРИЗРАКОМ ХОТЕЛОК
С определенной регулярностью всплывают слухи о ведущихся переговорах представителей России по конфликту на Украину. И стороной переговоров кого только ни называют: и венгерский премьер Орбан, и бывший (возможно, будущий) президент Трамп, и руководители арабских государств, и кто бы то ни был еще.
Ведутся ли такие переговоры? Посылаются ли какие-то сигналы? Сказать пока трудно, но, судя по всему происходящему и уже озвученному, – вряд ли.
Во-первых, когда переговоры действительно велись, мы видели сообщения об этом, кадры с переговоров и комментарии их участников: Мединского с нашей стороны, Арахамии – с украинской.
Во-вторых, непонятно, какие сигналы нужно России посылать, и зачем это делать тайно, если безо всяких сигналов наш президент эти условия уже озвучил: выведите войска с оккупированной территории России в Херсонской, Запорожской областях и ДНР – поговорим.
Оттого несколько странно читать взбаламутившие на пару минут заявления Андрея Ермака, главы офиса украинского президента с истекшими полномочиями. Он прибыл в Вашингтон, где вскоре пройдет очередной саммит НАТО, и там сразу заявил, что с Россией на компромиссы для завершения конфликта никто идти не будет.
«Мы не готовы идти на компромисс в отношении очень важных вещей и ценностей… независимости, свободы, демократии, территориальной целостности, суверенитета», — извергся он патетикой.
С оглядкой на прошлые события можно утверждать, что любые договоры-договоренности по Украине будут проводиться:
а) публично (в том смысле, что о факте их проведения сообщат);
б) юридически безупречно.
Высказывания Ермака, конечно, очень ценны для прессы, которая с радостью цитирует кого угодно, даже проходимцев — но для России да и для остальных мировых игроков не представляет никакого интереса.
Ермак, повторимся, возглавляет офис президента, который юридически страну уже не возглавляет (здесь со стороны России тоже никаких «сигналов» послано не было: президент прямо сказал, кто юридически является главой украинского государства – спикер Рады Стефанчук).
В целом юридическая безупречность будущих договоров-договоренностей по Украине почти наверняка будет краеугольным камнем их заключения, как, впрочем, и была таковым ранее. Помочь подтвердить эти высказывания может доктор юридических наук из Ленинграда, мэр Санкт-Петербурга и сенатор Анатолий Собчак, под началом которого несколько лет работал Владимир Путин. А возможно даже и посещал его лекции в Ленинградском госуниверситете.
В интернете довольно легко найти видео-интервью Собчака ряду отечественных изданий, датированных 1992 годом. Посвящено оно юридической атомной бомбе, заложенной под процесс развала СССР. И эта бомба взорвалась уже в том же году, когда давалось это интервью – вместе с первой войной на просторах бывшего СССР, связанной с территориальными спорами: конфликтом в Нагорном Карабахе.
«Есть один юридически возможный вариант, юридически правильный и справедливый, что все республики-учредители, которые вошли в состав Союза в 1922-м году, после того, как они сами аннулировали договор 1922-го года, должны вернуться в те границы, в которых они вошли в состав Союза. Все остальные территориальные приобретения – это предмет для обсуждения, переговоров, принятия решений: потому что аннулировано основание», — говорил Собчак в 1992 году.
И, собственно, конкретное место и время в истории, где эта юридическая ядерная бомба была зарыта: Вискули, 8 декабря 1991 года (фото вверху).
«Если бы я принимал участие в Беловежском соглашении, я бы потребовал, чтобы в самом тексте Беловежского соглашения (содержались – авт.) подобного рода юридические последствия, однозначно вытекающие из аннулирования договора. Для этого надо немножко знать теорию, может быть, международного права или договорного права: если аннулируется договор – наступают определенные юридические последствия. Их надо было предусмотреть в Беловежском соглашении».
К сказанному, а точнее, контексту вокруг сказанного, относиться можно по-разному. Возможно, справедливыми будут слова про то, что, если было понимание катастрофичности даже не только и не столько процесса развала СССР, но самой процедуры, с помощью которой он осуществлялся, то почему не были предприняты меры по недопущению этого?
Но справедливы и слова о том, что мэрия Ленинграда очень далека от белорусских лесов, и, если бы на процесс можно было повлиять оттуда, на процесс бы повлияли.
Просим прощения за небольшое отступление, но его нужно было сделать, так как дальше мы тоже вступаем в зону тем, «есть пророки в нашем Отечестве» и «если бы да кабы». В том же интервью Собчак высказался о сущности украинской государственности, формируемой после развала СССР, и рисках, связанных с тем, что эта государственность получит свои вооруженные силы.
«Меня больше всего беспокоит этот симбиоз: крайних националистов с такой (партийной украинской – авт.) номенклатурой … Сегодня они очень быстро нашли друг друга. Если вы обратите внимание, в речах руководства нынешней Украины ни слова о правах человека, о правовом государстве – они все начинаются и заканчиваются словами о независимости. Теперь мы видим, какую именно независимость они избрали».
В этот период между Россией и Украиной активно решался вопрос о судьбе Черноморского флота, и еще шире – о Советской Армии, какие ее части должны остаться в постсоветских республиках.
«Я противник решать какие-либо территориальные конфликты силой, здесь должны быть переговоры. Но здесь нельзя и упускать время, нельзя допускать, чтобы Украина создала армию. Если она создаст – она пустит ее в ход, я в этом ни минуты не сомневаюсь и считаю, что сегодня мы закладываем мину не только под наше будущее, но и под будущее всего человечества».
Драматичность этих слов на тот момент определялось наличием на территории Украины части советского ядерного арсенала, но, даже если проигнорировать эту поправку, слова Собчака безо всяких изменений воплотились в жизнь уже в 2014 году.
Наверное, в какой-то степени справедливо будет назвать Владимира Путина учеником Анатолия Собчака, учитывая годы совместной работы. А может, Владимир Путин, повторимся, буквально посещал лекции Собчака в стенах вуза.
Как бы то ни было, предыдущие годы неоднократно подтвердили то, что Владимир Путин строго следит за юридической корректностью принимаемых решений и заключенных договоров.
Может быть и так, что подобная юридическая грамотность к Собчаку вообще никакого отношения не имеет, а все упирается в устную договоренность Горбачева с госсекретарем США Джеймсом Бейкером о том, что НАТО не будет расширяться на восток.
В любом случае, речь не о пророках Отечества или проведении исторических параллелей. Девяностые были сложнейшим временем для страны; люди, принимавшие решение на высшем уровне в принципе подвели ее к пропасти, в которую Россия только чудом не свалилась. Речь о политической дальновидности, ее отсутствии и последствиях принятых решений.
Распил России на национальные республики после окончания Гражданской войны, нацполитика раннего СССР, заключенные впопыхах Беловежские соглашения привели к неизбежному и закономерному результату: вооруженным конфликтам, самый драматичный из которых – украинский.
Поэтому, когда неизбежно возобновятся переговоры, они завершатся так, чтобы никаких юридических бомб под ними не было, как и не было возможностей конфликт перезапустить с новой силой.
И секретничать по поводу переговоров или их результатов, очевидно, с нашей стороны не будут, чтобы не было повторения истории с шепнувшим на ушко Горбачеву Бейкером о таком пустяке, как расширение НАТО или других поводах для глобальной войны.
И даже противоположная России сторона переговоров будет юридически безупречна: то есть это точно будут не дерзкие выскочки Зеленский и Ермак, притянувшие с собой в большую политику дворовые криворожские понятия.
В качестве постскриптума оставим еще одну цитату Собчака по украинской тематике. Просто как напоминание о широте украинской политической мысли и об интересном юридическом прецеденте, созданном первым президентом незалежной Украины.
«Правда, президент Украины (Леонид Кравчук – авт.) высказал мнение, что для него (союзный – авт.) договор не имеет никакой силы, как и все, что произошло при советской власти, хотя он тоже немалую руку к этому приложил в качестве секретаря ЦК и члена Политбюро Украины. Но он предпочитает вернуться к Переяславской раде и временам Богдана Хмельницкого. Ну прекрасно, давайте вернемся к тому договору и вернемся к Украине в границах того договора. Все остальное должно быть предметом обсуждения и переговоров».
Фото из открытых источников
