Мои родители дружили с супругами Артёмом Артуровичем и Кирой Архиповной, а я — с их дочерями, сёстрами Ниной и Лерой, погодками. Нина была моего возраста, а Лера на год младше. Позже я познакомился и подружился с их мужьями, Евсеем и Давидом.
Проживали они в старом доме дореволюционной постройки. Когда-то весь двор принадлежал знаменитому в городе краснодеревщику Артуру Ермиловичу. Он умер через несколько лет после Октябрьской революции. Два его старших сына погибли во время Гражданской войны, будучи один на стороне красных, а другой – белых. Пережил эту и Отечественную войну младший сын Артём, которому Артур Ермилович успел передать мастерство столяра.
Из старого поколения я успел застать среднюю сестру краснодеревщика, Музу Ермиловну. Во дворе с нею я встречался крайне редко, так как основное время она проводила в молитвах, вспоминая своего жениха, юного корнета, погибшего за Веру, Царя и Отечество в Первую Мировую. Для меня, родившегося и живущего при Советской власти, Муза Ермиловна казалась странным представителем давно жившего общества, состоявшего из людей, совершенно не похожих по своему менталитету на ныне живущих.
Мне всегда хотелось узнать подробности жизни людей тех далёких времён не из книг и кинофильмов, а от тех, кто дожил до нашего времени с новым государственным строем. Но я не настолько был близок с пожилой женщиной, чтобы вступить с ней в разговор на эту тему, о чём сейчас могу сожалеть.
***
Как-то после работы я зашёл к своим друзьям, чтобы немного отдохнуть и поговорить о городских новостях за стаканом вкусного домашнего вина, не переводившегося у них круглый год. Евсей и Давид оказались на работе. Евсей был на вахте своего рыболовецкого судна, а Давид в ресторане, где работал официантом.
Сёстры обрадовались моему приходу, и тут же потащили к Музе Ермиловне, чтобы в электрической плите заменить перегоревшую спираль. Мне это не составило большого труда. Муза Ермиловна не захотела меня отпускать без угощения. Она быстро приготовила яичницу по-французски, к которой привыкла с того времени, когда получала образование в Париже.
Я впервые ел яичницу, приготовленную не обычным для меня способом. Кроме яиц, в ней оказались маленькие кубики поджаренного хлеба и помидор с тёртым сыром. Сверху блюдо было щедро посыпано зелёным луком. А потом был чай из ароматных трав с пирожками, сдобренных корицей.
Во время чаепития племянницы Музы Ермиловны несколько раз обращались к ней с просьбой подробнее рассказать об их деде, Артуре Ермиловиче. Как я понял, их особенно интересовал вопрос, был ли он богатым человеком. Старушка, божий одуванчик, отхлёбывая чай мелкими глоточками, постаралась коротко нарисовать образ своего очень талантливого мастерового, но с её слов, непутёвого брата.
Действительно, за изготовленную для богатых людей красивую мебель на заказ, он получал большие деньги. Но каждую сдачу заказчику всегда широко отмечал в самых дорогих ресторанах города, разбрасывая налево и направо чаевые. Домой по городу приезжал на двух пролётках с открытым верхом. Один извозчик вёз его самого, одетого в костюм-тройку и с цилиндром на голове, другой на сиденье роскошного кабриолета торжественно вёз его трость с золотым набалдашником.
На непропитые деньги он покупал драгоценные камешки и золотые изделия. Где их он умудрялся хранить, никто из членов семьи не знал. После революции накопленные сокровища помогли домочадцам и Артуру Ермиловичу, потерявшему работу, выжить.
Однажды в дом пришли большевики в кожанках с маузерами на ремнях и забрали весь дорогой столярный инструмент, которым, как отобранным у буржуев, должен был пользоваться революционный пролетариат при постройке деревянных бараков для тружеников заводов и фабрик.
Во время обыска шустрыми революционерами не было обнаружено ни одного золотого изделия. Однако время от времени Артур Ермилович их откуда-то доставал и сдавал подпольным перекупщикам. Денег хватало на еду семьи и на хорошую выпивку бывшему первоклассному мастеру, очень тосковавшему по работе с деревом. Свою тоску по счастливому прошлому заливал спиртным, посещая низкого пошиба дешёвые кабаки.
Однажды сердце Артура Ермиловича не выдержало тоски и алкогольных нагрузок. Так в послереволюционном городе не стало когда-то славящегося своим искусством мастера-краснодеревщика.
Похороны были довольно скромными. Провожали в последний путь Артура Ермиловича домочадцы, все извозчики города и обслуга кабаков, которых он всегда от широты души русской хорошо одаривал. Никакого завещания Артур Ермилович не оставил. Так как его смерть была неожиданной, никто так и не узнал, осталась ли где спрятанная им кубышка с хранившимися в ней драгоценностями.
***
Выслушав информацию о своём деде, Нина и Лера стали настойчиво расспрашивать Музу Ермиловну о её предположении, где бы брат мог хранить свои ценности, и могли ли они остаться после его смерти. Старушка сказала, что об этом может знать только Бог и сам Артур Ермилович. Но, как ей кажется, свой клад Артур Ермилович хранил где-то на кухне, то ли в стене, то ли под полом. Были случаи, когда он на время закрывался на кухне, запрещая никому туда заходить.
Нина и Лера весело чмокнули старушку в сморщенные щёчки, похожими на печёные яблочки, и чуть ли ни вприпрыжку покинули гостеприимную тётушку. Я последовал вслед за ними, поблагодарив Музу Ермиловну за радушие и угощение новым для меня блюдом, яичницей по-французски.
Рассказ Музы Ермиловны я принял к сведению, совершенно не задумываясь о возможном наличии где-то в тайнике клада, хорошо спрятанного Артуром Ермиловичем. Совсем по-другому к интригующей информации отнеслись Нина и Лера. Они с помощью своих мужей решили во что бы то ни стало разыскать клад, оставленный когда-то богатым их дедом. Евсею и Давиду они сказали, что смогли уговорить Музу Ермиловну рассказать о тайном кладе, который зарыт на кухне. Легче будет его найти, прибегнув к спиритизму. Вызванный дух Артура Ермиловича поможет в поисках клада.
Розыск клада решили осуществить в отсутствие уходящего через несколько дней в морской рейс Артёма Артуровича и Киры Архиповны. Любящие дочери в очередную пятницу на выходные дни уговорили родителей поехать отдыхать на море в пансионат. Сами стали готовиться к ночному сеансу спиритизма, уверяя мужей, что смогут вызвать дух Артура Ермиловича, который раскроет тайну спрятанного клада.
***
Перед началом сеанса наскоро поужинали в кухне, хорошо выпив для храбрости. Всё-таки было страшновато с чем-то невидимым ночью вести беседу. За несколько минут до двенадцати ночи в кухне погасили свет, поставив на шкафу зажжённую свечу, которая иногда таинственно потрескивала в полнейшей тишине, отражая на стене тени сестёр, сидящих за столиком, на котором лежал лист бумаги с написанными буквами алфавита по кругу, а в середине перевёрнутое вверх донышком фарфоровое блюдечко. На его краю чёрной тушью навели стрелку.
Блюдечко должно было передавать ответы духа, останавливаясь стрелкой напротив соответствующей буквы, из которых складывались слова и предложения.
Евсей и Давид сидели в углу кухни, продолжая из гранённых стаканов потягивать вино. Возле них стояли приготовленные к отысканию клада небольшой ломик, совковая лопата и пустое ведро для выноса земли. Ребята не отказались от грязной работы, но не захотели принимать участие в вызове духа. Мало ли, что тому взбредёт в голову и как он отнесётся к тем, кто его потревожил на небесах.
Ровно в полночь Нина и Лера поместили руки над блюдечком, начав монотонно бубнить одну и ту же фразу: «Дух деда Артура, выйди к нам. Дух деда Артура, выйди к нам». Все были до крайности напряжены. Евсей и Артур даже отставили в сторону стаканы с недопитым вином, испуганно поглядывая на лежащее без движения блюдечко.
Так прошло несколько томительных минут. Вдруг Нина едва слышно прошептала: «Тихо. Дедушка хочет говорить только со мной без всякого блюдечка». От услышанного участники сеанса невольно вздрогнули, боясь издать какой-нибудь звук, спугнув пришельца с того света.
Храбрая девушка, закрыв глаза, стала медленно рассказывать о том, что дорогой дедушка знает, зачем собрались его любимые родственники. Он устал хранить тайну о кладе и поэтому решил выдать его место хранения. Следует копать землю под полом в дальнем правом углу кухни от входа. Он проследит, как Евсей и Давид будут выполнять его указания.
Ребят не нужно было просить. Они стали отрывать изрядно подгнившие доски пола. От старости они легко ломались. Благо, что в сарае находились приготовленные новые доски для пола кухни и деревянные рамы для окон, изготовленные Артёмом Артуровичем. У него никак не доходили руки произвести замену старья.
Когда пол был освобождён от досок, Евсей стал копать землю, заполняя ею ведро. Давид его выносил, высыпая землю на расстеленную клеёнку в коридоре. Яма уже была Евсею по колено, а клад не находился. Нина, не спускавшая глаз с ямы, снова закрыла глаза, сказав, что дед просит простить его за слабоумие, так как он перепутал углы.
Тогда Давид сменил Евсея и стал копать в левом углу и в центре кухни. За время копания попались пара костей каких-то животных и несколько глиняных черепков. Клада не было.
***
Первым не выдержал обливающийся потом Давид, громко потребовав от Нины спросить её «дорогого деда», что делать дальше. Ответ был односложным: «Копайте глубже». «Куда ещё глубже, если я нахожусь по грудь в этой могиле? — закричал Давид. — Я больше копать не буду, пусть дед, от нечего делать на том свете, берёт лопату и откапывает свой клад. Я буду не против, если он его заберёт с собой».
Евсей поддержал негодование Давида, понимая, какая их ожидает работа по наведению порядка в разгромленной кухне. Очень жалел, что не может сам вступить в беседу с дедом, любителем выпить, пропившим ценности, и теперь морочащему голову занятым людям.
«Что он тебе ещё наплёл?» — набросился на жену Евсей. Нина горько вздохнула, сказав, что дед ушёл со связи, с самого начала обидевшись на родственников, которые хотели завладеть его кладом, не предложив ему даже глоток вина.
На помощь Нине пришла Лера, заявив, что из-за жадности их мужей они лишились клада. «Так кто ж знал, — показывая пальцем вверх, сказал Евсей, — что дед и там, наверху, думает, как бы ему выпить». «Пусть спускается и стелет пол, который разгромили по его вине, — примирительно заявил Давид. — Я ему выставлю бутыль вина».
И тут одновременно заговорили сёстры, что надо будет до приезда родителей привести кухню в порядок, иначе их ждут большие неприятности. Представив объём работы, Евсей и Давид сели допивать вино.
***
Когда утром в понедельник родители сестёр вернулись домой, Кира Архиповна, зайдя на кухню и увидев новый пол, радостно всплеснула руками, торжественно заявив, что у неё самые лучшие зятья в мире и что дочерям нужно гордиться такими работящими мужьями. Но посетовала, что любимые зятья не успели поменять рамы в окнах.
Услышав мамин торжественный монолог, Лера по простоте душевной, не подумав, брякнула: «Да кто же будет искать клад в подоконниках?» Нина на реплику сестры локтем больно толкнула её в бок, а Кира Архиповна, округлив глаза и не спуская их с перепуганного лица младшей дочери, грозно спросили: «Это о каком кладе идёт речь?!»
Пришедшая в себя Лера быстро затараторила, что она просто не к месту вспомнила зарубежный фильм об искателях кладов. На этом инцидент был исчерпан.
Вечером благодарная тёща угощала Евсея и Давида запечённой уткой с яблоками, которую по её просьбе приготовила по-французски Муза Ермиловна. Вместо домашнего вина Кира Архиповна выставила на стол свою любимую вишнёвую наливку. В старом дворике рос не только громадный виноградный куст, но и ежегодно щедро плодоносящее дерево раскидистой вишни.
Прошли годы. Не стало не только Музы Ермиловны, но и родителей Нины и Леры. Обе сестры с мужьями и детьми покинули старый дворик. Семья Нины стала жить в квартире многоэтажки со всеми удобствами, а Лера и Давид поселились за городом в частном доме, разводя для продажи перепёлок.
Хозяевами старого дворика стали многодетные семьи двух родных братьев, переехавших с Кавказа. Они полностью переделали старый дореволюционный дворик, достроив строение вторым этажом, вырубив вишню и виноград. Деловые мужчины снесли многочисленные постройки, которые у прежних хозяев с дореволюционных времён служили сараями. В них складывалось десятилетиями ненужное бытовое барахло. Как говорил Артём Артурович, в этих сараях сам чёрт мог сломать ноги.
***
Как-то в городе Нина встретила соседей по улице, на которой продолжал существовать её бывший дворик, лишившейся своей седой старины. Как оказалось, дети соседей учились в одном классе с детьми новых хозяев дворика, ставшим похожим на европейский.
Под большим секретом ребята рассказали своим друзьям-одноклассникам, что их родители при сносе разваливающегося от старости заброшенного сарая нашли какой-то клад. Но им никто не поверил, приняв рассказ за детское хвастовство. Поверила Нина, которая всегда была уверена, что у деда Артура был где-то тщательно спрятанный клад. Теперь стало ясно, что он достался чужим людям.
Фото с сайта GoldenFront
