ПРАВОВОЙ МЕХАНИЗМ ДЛЯ ЭТОГО ЕСТЬ — НУЖЕН ЛИ ДЛЯ НЕГО ЗЕЛЕНСКИЙ?
Вопрос о переговорах с Украиной, который в очередной раз поднял президент России в пятницу в Минске, и то, с кем такие переговоры возможны и легитимны, ставит проблемы субъекта этих переговоров и что может стать их итогом.
Напомним слова Путина:
«Мы отдаём себе отчет в том, что легитимность действующего президента закончилась. России при возобновлении переговоров с Украиной нужно понять, с кем можно и нужно иметь дело при подписании документов».
Договоренности о перемирии, капитуляции возможны с теми, кто их непосредственно будет соблюдать – военным командованием. А вот вопросы о будущем Украины как государства и параметрах его взаимоотношениях с Россией – это уже не вопрос военных. Не они его будут реализовывать. Точнее, могут и они, но только со сменой статуса – став гражданской властью.
Этот сценарий обсуждать не будем: слишком много в нём неопределённого. Остановимся на двух других сценариях. Первый — ликвидация украинского государства, второй – превращение его из ресурса и проблемы для соседей в относительно дружественное, нейтральное государство.
Сразу хочу сказать: я как автор этой статьи считаю, что самый лучший вариант – это восстановление единого государства, если не в масштабах всего СССР, то хотя бы в виде объединения вместе с Россией всех расположенных на Европейском континенте постсоветских государств.
Это соответствует и реальной (а не воображённой) истории с географией, и геополитическим потребностям этих стран.
Но есть желания — а есть реальные возможности. В их рамках и будем рассматривать возможные сценарии разрешения украинского кризиса.
Случаев ликвидации государств в виде поглощения одного другим новейшая история знает крайне мало, особенно если речь идёт о признанных миром государствах. Исключения были при восстановлении единства государства, распавшегося в ходе Гражданской войны на территории Российской империи. Тогда — например, в 1921 году были ликвидированы закавказские государства, позже – прибалтийские. Но это была совсем другая эпоха.
Более часты примеры ликвидации непризнанных государств. Например, Государство сербов, хорватов и словенцев — оно просуществовало чуть больше месяца осенью 1918 года на территории балканских провинций Австро-Венгрии. Другой пример в том же регионе – созданные гитлеровской Германией марионеточные государственные образования в Хорватии, Словакии, которые существовали только в условиях оккупации.
Можно вспомнить Южный Вьетнам, но он по сути тоже был марионеточным государством, созданным уходящими колонизаторами и сохранявшим свое существование только за счёт внешней поддержки.
Свежий пример поглощения после относительно длительного существования – Республика Арцах (Нагорный Карабах), непризнанная даже Арменией, но просуществовавшая в общем с ней государственно-политическом поле больше тридцати лет. Но прожила она столько потому, что существовал военный баланс между Арменией и Азербайджаном. Когда он исчез, то ликвидация этого непризнанного государства стала для Баку технической задачей.
Были похожие сюжеты в постколониальной Африке, например, государство Катанга на территории Заира.
Но в целом главная закономерность в XX-XXI веках – это не ликвидация, а разделение государств на несколько новых образований или отделение от него части, которую могут как признавать, так и не признавать в качестве независимого государства.
Поэтому ликвидация Украины как признанного государства – нетривиальная задача, да и не ставит её руководство России, по крайней мере официально.
Ликвидация государства – это одномоментное прекращение работы всех органов управления. В прошлом, например, в XIX веке или ранее, это не несло ничего катастрофического, поскольку уровень воздействия государства на общественную жизнь был минимальным. Сейчас же ответственность государства выросла на порядок, соответственно резко расширилась сфера управления, объём нормативного регулирования.
Осваивать потихоньку достаточно небольшие территории, как, например, части Херсонской и Запорожской областей вполне реально.
Брать же на себя одномоментно ответственность за территорию даже половины оставшейся Украины – это вряд ли возможно без серьёзных потрясений.
Поэтому и не стоит сейчас задача поглощения Украины (или большей её части) и принятия на себя ответственности за всё, что там будет происходить после такого поглощения. Это, может быть, и произойдёт, но поэтапно, если там не сумеют остановить процесс самоликвидации.
Варианты распада Украины часто обсуждаются, особенно в социальных медиа, как и варианты раздела, но не это является предметом анализа. Предметно обсуждать его пока нет оснований.
Более актуален вопрос в том, какую форму должно принять украинское государство, чтобы перестать быть проблемой для соседей.
В этом сценарии есть две проблемы. Первая – могут ли в Киеве прийти к власти силы, способные остановить превращение страны в территорию, которая поставляет ресурсы для противостояния Запада с Россией. Вторая – как обеспечить правовой механизм выполнения требований России о демилитаризации и нейтралитете Украины.
Перспектив появления во власти в Киеве договороспособных сил пока не просматривается. Причём вопрос о договороспособности как нынешнего украинского руководства, так и других представителей этого «политикума» имеет две стороны.
Первая – репутация. Это главная проблема всех президентов и политических сил Украины с момента её появления на политической карте мира. Нарушать достигнутые договоренности для них было привычным делом, причём относилось это не только к российским контрагентам. Слишком многое хотели одновременно: и Западу служить, и с России дивиденды получать, и со всех, кто что-то может дать.
Вторая – легитимность. Мнение президента России по этому вопросу я уже приводил. Зеленский в ответ заявил, что его не сильно беспокоят рассуждения о его нелегитимности. И действительно, почему они должны его волновать? Западные хозяева признаю́т: больше ничего и не нужно.
Но такое положение вещей не означает, что не нужно обсуждать вторую проблему – обеспечения правового механизма выполнения требований России о демилитаризации и нейтралитете Украины. В нынешнем мире иногда всё меняется очень быстро.
Демилитаризация – это не уничтожение военной техники и инфраструктуры, как любят писать в коротких постах разные блогеры. Всё это легко и быстро восстанавливается при наличии воли и помощи извне.
Демилитаризация – это соответствующие пункты в международном договоре, которые ограничивают объёмы и виды вооружений, численность армии, военное сотрудничество с другими государствами.
Понятно, что и договоры нарушаются, особенно в последние годы. Но такое нарушение – легитимный повод для военного вмешательства, особенно если его возможность прописана в том же договоре.
Но помимо международного договора, для принятия решений внутри государства необходима соответствующая конституционно-правовая база. Она же должна стать основой и для заключения договора, предусматривающего демилитаризацию и нейтральный статус Украины. Есть ли она? Есть.
На основе действующих норм украинского законодательства вполне реально и безупречно с правовой точки зрения можно выстроить обоснование не только таких изменений, но и отменить все ранее принятые решения по интеграции в структуры НАТО.
Историю нынешней независимой Украины отсчитывают от принятия 16 июля 1990 года Декларации о государственном суверенитете. А в ней прямо сказано следующее:
«Украинская ССР торжественно провозглашает о своем намерении стать в будущем постоянно нейтральным государством, которое не принимает участия в военных блоках и придерживается трех неядерных принципов: не принимать, не производить и не приобретать ядерного оружия».
То есть в этой декларации, которая стала формальной основой для дальнейшего госстроительства, провозглашалась цель – нейтральное государство. Нигде потом отказа от этой цели не было зафиксировано.
Следующим юридическим действием становления Украины как государства был Акт провозглашения независимости Украины, принятый 24 августа 1991 года. В этом Акте ничего о внешней политики нового государства не говорилось, зато было сказано, что он принят «осуществляя Декларацию о государственном суверенитете Украины».
1 декабря 1991 года Акт был подтверждён всеукраинским референдумом. Итак, фиксируем, что на конец 1991 года Украина в своих основополагающих документах признавала целью государственного строительства построение нейтрального государства. Причём эта цель была подтверждена актом высшей юридической силы – результатами референдума.
Правда, ничего о нейтралитете не было сказано в Конституции, принятой в июле 1996 года. Но и отказа от нейтрального статуса в ней не было. Зато был пункт о том, что эта Конституция была принята «руководствуясь Актом провозглашения независимости Украины».
Получается, что есть неразрывная цепочка преемственности: Декларация – Акт – Конституция; в её начале поставлена цель создания нейтрального государства, и это не был отменено ни одним из последующих актов.
Несмотря на эту очевидную связь, в феврале 2019 года, на излёте президентства Порошенко, в Конституцию Украины был включён пункт, который к перечню полномочий Верховной рады добавил следующее:
«…реализация стратегического курса государства на обретение полноправного членства Украины в Европейском Союзе и в Организации Североатлантического договора».
К полномочиям президента Украины и кабмина было добавлено, что первый является гарантом этого «курса на обретение», а второй обеспечивает его реализацию.
То, что это противоречит существующей и неотменённой связи актов, в начале которой был заявлено о нейтралитете, предпочли не заметить. В том числе промолчали и записные оппозиционеры, более озабоченные сохранением своих активов на Украине и офшорных счетов. Соответственно, без обращений со стороны депутатов и Конституционный суд промолчал.
Но даже если считать эти нормы легитимными, то в рамках демилитаризации Украины её Верховная рада, «реализуя стратегический курс на обретение», может принять постановление, например, о том, что вступление в НАТО и ЕС возможно только вместе с Россией или не ранее, чем через 100 лет.
Такое как раз в духе привычной в Киеве эквилибристики конституционными нормами. Тем не менее зафиксируем, что интеграция Украины в НАТО может быть остановлена на правовом уровне как юридически легитимной отменой принятых в 2019 году норм, так и конкретизацией уже принятых.
Модель может быть следующей: первым шагом парламент голосует за превращение норм о курсе в НАТО в фактически невыполнимые (вместе с Россией, 100 лет или т.п.). Для этого достаточно постановления Верховной рады и не требуется подпись президента. Потом запускается процесс отмены норм 2019 года через Конституционный суд. Для этого тоже президент не требуется.
Получается, что ещё один итог этих юридических изысканий – для нужной трансформации Конституции Украины нет необходимости в наличии у неё действующего легитимного президента.
Пусть над этим Зеленский и задумается.
Предвижу возражения о том, что все эти проблемы лучше и эффективнее решаются военной силой. И даже согласен с ними. Но и описанных в статье возможностях тоже забывать не стоит.
Фото из открытых источников
