Извините за мой французский

До президентских выборов у власти еще есть время решить, будет ли русский язык «баллотироваться» во второй государственный вместе с кандидатом-регионалом или эта тема отомрет вместе с получением вожделенного ассоциированного членства в Евросоюзе. Но сегодня русский язык уже «прикинул» на себя неожиданно новый для себя статус: в школах страны его изучают как полноценный <b>иностранный язык</b>. По значимости он уступает только английскому, преподавание которого обязательно во всех без исключения украинских школах, как в «продвинутой» Грузии.

Несмотря на якобы активное лоббирование русского языка как второго иностранного Министерством образования и науки, молодежи и спорта Украины, в школах страны менее четверти пятиклассников, которых первыми коснулась языковая реформа, выбрали для изучения русский язык. Можно, конечно, порадоваться, что русский язык предпочли французскому, польскому и испанскому. Но логика недетского выбора свидетельствует, что Дмитрий Табачник, считающийся националистами клятым русофилом, позорно проиграл «патриотической» идее.

Прямо скажем, выбор большей части пятиклассников страны в пользу изучения немецкого языка в качестве второго иностранного нельзя назвать вполне самостоятельным. Промывка мозгов шла сверху – от родителей, педагогов, идеологизированных СМИ, оттого языковой приоритет школьников далеко не детский. Взрослые, которые решили, что коль Дуньку обещают пустить в Европу и, мало того, приглашают ее чуть ли не с поясным поклоном, то нехай себе деточки отправятся туда во всеоружии знаний иностранных языков. Не хочуть, чтобы кровиночки их жили в Сибири – только у городе Париже желают. При этом еще вчера они называли русский родным языком и считали его статуснее украинского.

Оказалось, что и отношение к языкам может быть потребительским, идеологическим и патриотическим, что оттеснило русский во второй малозначительный ряд. Положение с русским языком в стране плачевное: от его преподавания либо отказались вовсе, либо оставили в перечне школьных предметов вынужденно, как в сельских школах, где не оказалось тех же учителей немецкого, французского, испанского или польского, благодаря чему безработному русисту «посчастливилось» заполучить несколько часов в неделю.

О знании школьниками русской литературы говорить не приходится: произведения русских писателей входят в один программный «комплект» с сочинениями зарубежных авторов. При такой интенсивности вымывания русской литературы, может статься, в скором времени школьники не будут знать Пушкина не только по его произведениям, но и просто по фамилии.

Своим мнением о состоянии преподавания русского языка и русской литературы в школе и последствиях сокращения программы их изучения делится с нашими читателями учитель-русист республиканского учебного заведения «Керченский учебно-воспитательный комплекс-интернат-лицей искусств министерства образования и науки, молодежи и спорта АРК» Инесса Махотина.

— «XXI век будет веком гуманитарной культуры, или его не будет совсем». Эта лапидарная языковая формула принадлежит академику Дмитрию Лихачеву, который еще в прошлом веке предупреждал человечество о том, что мир подошел к перелому цивилизаций, который требует от людей нового мышления. А значит, время, отпущенное историей на отстаивание, сохранение и культивирование гуманитарного знания, заканчивается. «Доминантой развития нашей цивилизации на сегодняшний день является не наука и техника, а нравственный и духовный уровень человечества», — утверждает академик Российской академии естественных наук А. Акимов.

Ведущую роль в формировании личности занимает гуманитарное знание: оно отличается большей степенью замкнутости на человеке, предполагает анализ мотивов и ценностно-смысловых параметров человеческого бытия. Конечно, совокупность знаний по культорологии и социальной психологии, общественным дисциплинам, дающим представление о внутреннем мире человека, о ситуации, в которой он находится, являются источником формирования мировоззрения.

Но сегодня нужно в полный голос говорить об универсальном источнике духовности – литературе, отличающейся всеохватывающей шириной, объединяющей все науки, обобщающей их широким философским миросозерцанием. Не случайно Лев Толстой утверждал, что «просвещение, образование есть то, чтобы воспользоваться, ассимилировать то духовное наследство, которое оставили нам предки…».

В период опасного размывания идеалов хочется привлечь особое внимание к высокой духовности и богатству – этической мысли русской литературы, главная магистраль которой проходит путем поиска Бога, то есть высшего смысла. Осмысливая предназначение человека, она выдвигает перед ним нравственные требования, соразмеряя его поступки с общечеловеческими целями. Являясь уникальным материком духовности, русская литература призвана укрепить и умножить духовные силы человека – вернуть подлинного Бога, который ведет человечество, ориентируя его на внутримировые ценности, давая осмысление всему в жизни и самой жизни в целом.

Украинский классик Иван Франко выделяет среди других литератур именно русскую как нравственную философию, дающую главное знание – знание жизни, взятой в ее нравственном измерении. «Если произведения литератур европейских нам нравились, волновали наш эстетический вкус и нашу фантазию, то произведения русских писателей мучили нас, пробуждали нашу совесть, пробуждали в нас человека», — писал Франко.

Всех русских писателей всегда объединяла некая круговая порука совести, нравственное вдохновение, которое проросло из подспудного христианского корня, питающего нравственную природу русской интеллигенции. И не всегда от непосредственного влияния Церкви, с которой многие писатели были не в ладах, а от соприкосновения с христианским восприятием окружающего мира, присущим русскому народу и глубоко укорененными в народе христианскими нравственными ценностями.

Это обстоятельство позволило историку и публицисту Георгию Федотову назвать «Капитанскую дочку» Александра Пушкина самым христианским произведением в мировой литературе, где в основе лежит христианский подход к человеку и ко всем происходящим событиям. В этой повести заложены те ценности, которые позже расцветут и размножатся в русской литературе, составят ее духовно- нравственный идеал: жалость, сострадание, участие в человеческой судьбе, отказ от законнического осуждения человеческой личности, тихая, ненавязчивая красота добродетели.

Русская литература, созданная гением Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Толстого, Достоевского, отличается от других литератур именно своей, по словам того же Федора Достоевского, всечеловечностью, потому что она выдвигает на первый план исследование человеческого духа и законов бытия в таких масштабах, которые не знает ни одна другая литература мира.

Интерес к решению проблем философского характера, общих вопросов бытия, природы и человеческого общества не иссякает в русской литературе как в прошлом, так и настоящем. Русских писателей объединяет напряженный поиск смысла жизни и ее законов. Художниками ставятся глубокие философские проблемы, насущная необходимость разрешения которых столь остро ощущается в наши дни: власть духовного и власть физического, в чем призвание и смысл жизни человека, что оберегает целостность личности и определяет достойное место человека в окружающем мире, проблема соотношения так называемого научно-технического прогресса и нравственного состояния человека и общества, экологии и вопросы культурной традиции.

И то, каким образом эти вопросы ставятся и какие пути для их решения прозреваются, свидетельствует все о том же нравственном вдохновении, что определяло творчество большинства русских писателей прошлого.

«Русская литература, — определяет историк русского языка, культуры и филологии Владимир Колесов, — учит культуре вины, культуре стыда, взращивает духовность совести, которая предстает как чувство личной ответственности за свои мысли, слова и деяния». Таким образом, литература нас бережет и мы должны беречь литературу, то есть отвечать за правильное ее понимание. Потому особая миссия сегодня возложена на учителя-русиста. Учитель-словесник должен ориентироваться на способность ученика не столько аккумулировать знание, сколько превращать его в собственную философскую глубину сознания.

Но литература становится инструментом познания жизни тогда, когда за нее берется настоящий читатель, то есть человек, способный видеть в тексте интеллектуальные, эстетические и нравственные задачи и решать их собственными интеллектуальными силами и с собственных эстетических позиций.

Для обучения этим навыкам необходимо урочное время, которые школьные учебные планы не предполагают. Два часа в неделю в школе третьей ступени (это базовый стандарт) для организации полноценного процесса сотворчества художника и ученика и интерпретационной деятельности учащегося, находящей свое выражение в творческих отчетах о прочитанном, недостаточно.

Учитель-русист также лишен возможности посредством родного слова участвовать в обустройстве внутреннего мира взрослеющего человека и на уроках русского языка. Два часа в неделю в средней школе и один час в старшей достаточно лишь для неполноценного ликбеза. Задача же современного учителя русского языка – воплотить в реальность великую философскую идею о языке как о духовной, нравственной и культурной ценности. Где учителю-словеснику отыскать пространство – время, чтобы излечить школьника от «словесной немоты», заразить ощущением, что слово, как говорил религиозный философ Павел Флоренский, «не воздушное ничто»? Как слить понимание мира со словом в мире?

Неполноценная жизнь русской классики и русского языка в школах Украины на протяжении десятилетий уже привела к кризису духовной основы человека. Культурное ядро его все больше разрыхляется, и в любой ситуации выбора он чувствует себя неуверенно: затрудняется в различении добра и зла, в преодолении национализма, жестокости, нетерпимости, нравственной неразборчивости, безверия, патологических зависимостей, инфантилизма, внушаемости, чрезмерной зависимости от чужих мнений.

Но истинная опасность образовательных стратегий на Украине коренится в намеренной денационализации русского человека. Нарушена его внутренняя жизнь, не питает, по определению поэта Вячеслава Иванова, «своеначальный и жадный» русский ум родной язык и культура с их глубинной правдой, одухотворяющей, созидающей, человечной.

Теряя, как говорил философ Иван Ильин «доступ к глубочайшим колодцам духа и священным огням жизни, русский человек не способен открыть в себе свой Космос, свое миросозерцание, отношение своего ума к миру, потребность напрямую общаться с Богом». «Ведь этот опыт уникален, — писал Виктор Ерофеев. — Этот опыт – достояние русской культуры». В этих национальных огнях, по определению Ивана Ильина, «заложены, в них живут целые века всенародного труда, страдания, созерцания, молитвы и мысли».

Вытеснение из всех сфер жизни русского языка, утрата культурной свободы тысячами людей, для которых Россия по-прежнему остается исторической и культурной родиной, приводит к ощущению трагической отчужденности, ненужности и одиночества. Украинскому национализму, начавшемуся с ложно понятой идеи патриотизма, культивирующему идею исключительности своего народа и отстаивающему интересы только своей нации, хочется напомнить идеи русских писателей-пророков Гоголя и Достоевского о том, что истинный патриотизм стоит выше национального и заключается в жертвенности во имя и во благо других людей и народов. По словам историка Владимира Соловьева, «заповедь патриотизма: люби все другие народа, как свой собственный».

Но на своей исторической Родине – Украине – русская культура остается безработной. Вот уже два десятилетия неизменен позорный статус русского языка – языка мирового, языка Организации объединенных наций и межнационального общения – как языка национальных меньшинств. По-прежнему лишен ученик XXI века лингвокультурологического поля, которое позволило бы ему вести страстный, напряженный «диалог» с родиной, миром, соотечественниками и человечеством.