Имя ветерана военной службы и труда Ивана КУЛАГИ (на фото) в Донецке знают многие. На протяжении почти 25 лет уроженец столицы Донбасса, полковник в отставке возглавлял редакцию региональной «Книги памяти».
Возраст Ивана Ивановича почтенный — он родился 9 сентября 1921 года. В его послужном списке — все четыре года Великой Отечественной войны, а затем большой период армейской службы. После увольнения из рядов Вооруженных сил Иван Кулага многие годы трудился в Донецке на различных руководящих должностях. По воле исторических обстоятельств сегодня ветеран войны, фронтовик, как и все остальные дончане, живет и продолжает трудиться в прифронтовом городе.
В своем интервью Иван Кулага рассказал о днях минувших, а также поделился своими размышлениями о современности:
— Иван Иванович, начнем разговор с сегодняшнего дня. Переживая продолжающуюся войну, люди старших поколений, помнящие Великую Отечественную, утверждают, что такого сильного грохота артиллерийских орудий они не слышали даже в 1941 году. А на ваш взгляд, это впечатление верно?
— На фронте пушки стреляли, наверное, все-таки громче и чаще. В действующей армии я оказался уже в начале июля 1941 года. Немцы тогда были сильны, наступали на всех направлениях, и каждая атака сопровождалась мощной артиллерийской подготовкой. Так что орудийной музыки мы наслушались.
Но в чем можно согласиться с людьми, помнящими войну — так это то, что нам на старости лет пришлось услышать залпы артиллерийских систем, которых свыше 70 лет назад не существовало даже в проекте.
Ведь, собственно говоря, во всей Второй Мировой войне высшим достижением технической мысли по части производства реактивной артиллерии оставались наши знаменитые «Катюши». Немцы, правда, пытались скопировать это наше оружие, но кроме реактивного миномета, прозванного у нас почему-то «Ванюшей», у них ничего не получилось. А что касается наших союзников, американцев и англичан, так они вообще не смогли к этому вопросу даже подступиться.
Зато сейчас мы видим и слышим совсем иное дело. Реактивную систему залпового огня «Град» можно еще считать «преемником гвардейской реактивной установки «Катюша». А вот всевозможные «Смерчи», «Ураганы», «Точки-У» — это уже, по сути, боевые ракеты. Хотя и тактического назначения.
И все это обрушилось на Донецк и на многие другие населенные пункты Донбасса. Очень больно, даже как-то дико от того, что по нам стреляют из орудий и реактивных систем залпового огня еще советского производства, то есть из оружия, которое в свое время оберегало нас от внешних напастей. Но сейчас оно оказалось в руках украинской армии. И как эта армия распоряжается доставшимися ей средствами ведения боя, уже известно всем. Стреляют по мирным людям.
Мне также довелось познакомиться с действием современных артиллерийских систем: во время обстрелов Донецка в августе прошлого года в моей квартире во всех окнах разлетелись стекла. Спасибо правительству Донецкой Народной Республики, администрации города Донецка — они нашли возможность отремонтировать окна. А на первых порах оконные проемы моя дочь завесила пленкой. В похожую ситуацию, насколько мне известно, попали десятки семей ветеранов.
Тут, в самом деле, и 1941 год вспомнишь, и невольно станешь сравнивать его с тем, что происходит теперь.
— Вы довольно быстро попали на фронт и потом прошли чрез всю войну. Расскажите подробней о вашем боевом пути…
— На военную службу я был призван 14 апреля 1941 года, когда мне не исполнилось еще и 20 лет. Служить нас оправили в 31-й отдельный механизированный полк. Местом дислокации этого полка был самый юг Советского Союза — окрестности туркменского города Кушка.
По меркам того времени, наш полк относился к наиболее технически оснащенным частям Красной Армии. На учения и маневры личный состав полка выезжал на грузовых автомобилях, а также на мотоциклах марки «ТИЗ-АМ-600». «ТИЗ» — это аббревиатура названия Таганрогского инструментального завода. В рамках выполнения оборонной программы это предприятие выпускало еще и армейские мотоциклы.
На вооружении полка состояли также танки, танкетки, бронированные автомобили, предшественники современных бронетранспортеров. Был также артиллерийский дивизион, где пушки перемещались на механизированной тяге, и такой же механизированный дивизион минометов. Ну, и как положено, в полку существовали подразделения связи, охраны, хозяйственного обеспечения.
Под жарким солнцем Кушки нам долго служить не пришлось. 22 июня 1941 года было объявлено, что на нашу страну напали фашистская Германия и ее сателлиты. Наш полк сразу подняли по тревоге, и мы в боевом порядке отправились на железнодорожную станцию. Там мы загрузились в эшелоны и двинулись туда, где уже вовсю громыхала война.
Уже в первых числах июля 1941 года мы прибыли в район Смоленска. Фронт подходил к этому городу, и для нас прямо с колес началась боевая стрельба. Я служил в артиллерийской батарее, поэтому до сих пор о направлениях и характере стрельбы из пушек могу судить довольно квалифицированно.
После отступления от Смоленска мы дрались с фашистами под Калугой и Серпуховом. Все эти сражения происходили в ходе оборонительных операций, осуществлявшихся с целью не допустить прорыва гитлеровцев к стенам столицы Советского Союза.
Наступление советских войск в битве под Москвой началось, как известно, 5 декабря 1941 года. Вместе с другими частями и соединениями в наступление перешел и наш 31-й отдельный механизированный полк. Наступательная операция завершилась для нас в марте 1942 года под городом Юхнов, это в 209 километрах юго-западнее Москвы.
В 31-м отдельном механизированном полку я прослужил до 1 июня 1942 года, а потом получил новое назначение с изменившимся, поначалу не привычным, для себя кругом обязанностей.
Вот как это вышло. Еще в феврале 1942 года нашему вышестоящему командованию от партизан, действовавших в лесах Смоленской области, поступило сообщение, что одним из партизанских отрядов захвачен крупный чин немецкой военной разведки и с ним еще двое предателей, сумевших устроится в оккупационных органах власти на не последних должностях. Всю эту троицу требовалось во что бы то ни стало доставить в расположение наших войск — другими словами, перевести через линию фронта, да так, чтобы они остались целыми и невредимыми.
Для проведения этой операции был сформирован особый отряд в количестве 14 бойцов, среди которых был и я. Все мы были комсомольцами. Здесь надо отметить, что быть комсомольцем в то время означало не совсем то, что в послевоенные десятилетия, когда в комсомол стали принимать чуть ли не всех подряд. В годы войны, особенно в ее начале, комсомольская прослойка среди бойцов соответствующего возраста составляла 15 — от силы 20 процентов.
Нас собрали, проинструктировали, снарядили всем необходимым для дальнего перехода и отдали приказ выступать. Выйти мы должны были в условленное время на окраину города Рославль, туда, где находился пивной завод. Там нас должны были поджидать партизаны со своей добычей.
Для того, чтобы не обнаружить себя, нашему отряду было категорически запрещено попадаться на глаза немцам, тем более вступать с противником в огневой контакт. Поэтому шли мы ночью, а днем старались отдохнуть, насколько это вообще было возможно в нашей ситуации.
Передвигались только лесами, благо, что в тех местах их хватает. Трое суток такого пути – и вот мы под Рославлем, в условленном месте и в точно назначенный час. Партизаны нас встретили, предали нам «груз», и мы почти без передышки потащили его в обратном направлении. Путь домой занял также трое суток.
Поставленную задачу мы выполнили, но, когда я рассказываю об этой операции, меня до сих пор спрашивают: а как же вы спали, в лесу-то, на морозе? Отвечаю: обыкновенно. Нарубим еловых веток, уложим их, укроемся шинелями и отдыхаем. При этом весь день попеременно надо было нести дозорную службу, следить, не появятся ли поблизости немцы. А на обратном пути отдельно выделяли людей еще и для охраны немецкого разведчика и двух фашистских прислужников, чтобы они не сбежали.
Спрашивают также: а шинелей сколько у вас было, чтобы укрываться? «Как и положено, — говорю, — одна на каждого». «Ну, а что вы ели в лесу?» — допытываются еще. «Также обычный фронтовой паек, — объясняю я, — нас снабдили тушенкой и сухарями».
Линию фронта мы пресекли в расположении нашей 49-й армии. Пленных сдали командованию, а сами отправились в свой полк. Вскоре пришел приказ об объявлении всем нам благодарности за выполнение боевого задания повышенной важности. Затем вышел и указ о награждении всех участников операции медалью «За боевые заслуги». А мне во внеочередном порядке было присвоено звание младшего лейтенанта. Так из рядового я сразу стал офицером, минуя звание ефрейтора, все сержантские ступени и звание старшины.
А уже 1 июня поступил приказ о переводе меня в 564-й полк гаубичной артиллерии в отдел фронтовой контрразведки «СМЕРШ» — расшифровывалось это название как «Смерть шпионам!». В полку гаубиц я прослужил до 1 июля 1943 года, после чего получил назначение также в отдел «СМЕРШ» 345-го отдельного саперного батальона, действовавшего в составе 45-й армии. С этим батальоном я и закончил войну под Кенигсбергом.
После победы над фашистской Германией меня направили служить в Ворошиловград, также в особый отдел воинской части, так по окончанию войны стали называться службы «СМЕРШ». Но я попросился перевести меня служить на родину, в город Сталино. Просьбу удовлетворили, и в декабре 1945 года я снова шел по улицам родного города.
Однако в 1950 году поступил очередной приказ, согласно которому я оправился служить на остров Сахалин, в областной центр тогда еще недавно образованной Сахалинской области – город Южно-Сахалинск. Там я прослужил три года. В Сталино снова вернулся в конце 1953 года.
Моя военная служба завершилась 8 мая 1960 года. В то время Никита Хрущев принял решение сократить численность Вооруженных Сил Советского Союза на 2 миллиона человек. В число увольняемых офицеров попал и я. Но мне особо обижаться было не на что. Армейской выслуги у меня набралось 26 лет, ведь на войне один год службы засчитывался за три, а каждый из трех «сахалинских» годов шел за полтора.
И вот я гражданский человек. Сначала меня пригласили работать заместителем директора Донецкого филиала института металлов по общим вопросам. Но на этой должности я проработал немногим больше года. Потом стал начальником Первого отдела (структуры, также связанной органами государственной безопасности) конструкторско-технологического бюро Министерства тяжелого и промышленного строительства СССР.
В 1964 году меня назначили начальником инспекции служб газового снабжения и предприятий, поставляющих газ, функционировавшей при Донецком областном исполнительном комитете. В этой должности я трудился четыре года.
А уже в 1968 году получил следующее назначение: стал директором учебного комбината кадров теплогазоснабжения. Кроме переподготовки специалистов в нашу обязанность входили проверки состояния тепловых и газовых сетей, оценка причин аварий, разработка и выдача технических заключений на введение в строй новых объектов теплового и газового снабжения, или выдача такие же заключений по результатам капитальных и прочих ремонтов.
На гражданскую пенсию я ушел в ноябре 1990 года, но пенсионером в общепринятом смысле этого понятия не стал. Тогда в нашей Донецкой области задумались над впуском «Книги памяти», где бы поименно были перечислены все наши земляки, отдавшие жизнь в боях за родину, а также те ветераны войны, ушедшие из жизни уже в мирное время. По предложению Областного совета, я стал руководителем редакции по выпуску «Книги памяти» нашего региона. В таком качестве и работал до 1 января 2015 года. Но дальше вмешались всем известные события в Донецкой Народной Республике; в связи с нехваткой средств было принято решение издание «Книги памяти» приостановить. Однако свыше 30 томов «Книги памяти», которые успели выйти, являются предметом гордости всей нашей редакции и меня лично.
— Иван Иванович, теперь-то вы настоящий, «домашний» пенсионер или даже находясь дома работу не бросаете?
— В мои годы в своей квартире я остался один. Меня периодически навещает дочь, готовит мне еду, убирает квартиру. А, кроме того, в жизни мне помогает высказывание Бернарда Шоу, который также, дожив до весьма почтенного возраста, как-то сказал: «Люди, умеющие переживать одиночество, получая при этом от него удовольствие, достойны восхищения».
Я стараюсь жить так, чтобы удовольствие и сейчас получать от работы. К 70-летию нашей Великой Победы вышла моя книга «Триумф победителей». Эта книга о боевом пути, пройденном нашими земляками, людьми, родившимся и выросшими на Донбассе. Не все страницы боевых биографий наших земляков нашли отражение в литературе, выходившей ранее. Я в меру своих сил постарался восполнить этот пробел. Деньги на издание книги мне выделило правительство Донецкой Народной Республики.
Обещали помочь и с изданием моей следующей книги, которая будет называться «Одна на всех, мы за ценой не постоим». Книга также более подробно расскажет о наших земляках-донбассовцах, отличившихся при проведении решающих стратегических операциях Великой Отечественной войны.
Отдельный раздел книги будет посвящен не самым известным страницам истории войны. Например, я знаю человека, также служившего в полковом отделе «СМЕРШ», но его служба во время войны, с 1941 по 1945 год, прошла в Иране, в составе группы советских войск под командованием генерала Ивана Тюленева. Этот человек отправился в Иран 25 августа 1941 года, в день, когда с целью предотвращения перехода этой страны в фашистский лагерь туда одновременно вступили советские и британские войска.
Есть также интересные, не получившие пока должного освещения материалы об участии уроженцев Донбасса в войне против милитаристской Японии, поставившей победную точку во всей Второй Мировой войне.
Несколько глав книги расскажут о наших земляках, удостоенных звания Героя Советского Союза. Таких людей, прошедших войну и вернувшихся в свой родной край, всего было 160 человек. На сегодняшний день, к сожалению, жив только один Герой Советского Союза. Это Иван Миронович Литвин, год его рождения – 1924-й, живет он в селе Свободное Волновахского района. Сейчас это село находится под контролем украинских войск. Книга «Одна на всех, мы за ценой не постоим», расскажет также о наших земляках, повторивших подвиги Николая Гастелло, Виктора Талалихина и Александра Матросова. Таких героев, уроженцев Донбасса, за войну насчиталось 26 человек.
Полных кавалеров орденов Славы, солдат, сержантов и младших лейтенантов авиации, награжденных четырьмя высшими знаками солдатской доблести, в Донбассе был 91 человек. О них в книге также будет отдельный рассказ.
Наш регион был достойно представлен и на двух великих военных парадах — 7 ноября 1941 года и на Параде Победы 24 июня 1945 года. В день 24-й годовщины Великой Октябрьской революции по заснеженной брусчатке Красной площади в парадном строю пошли 26 наших земляков, а на параде в честь Победы над фашистской Германией и ее союзниками чеканили шаг уже 225 донбассовцев.
Наверное, каждый из героев моей книги достоин отдельной повести, но, надеюсь, что и представленные материалы расскажут современной молодежи много интересного и поучительного об их прадедах-победителях.
— Но, получается, что и дожившие до сегодняшнего дня солдаты Победы снова оказались на войне, причем на этот раз ветеранам минувшей войны никуда не понадобилось идти или ехать. Война сама пришла к порогу. Почему, на ваш взгляд, так произошло?
— Когда хунта захватила власть в Киеве, народ Донбасса с этим не согласился. И не согласился в первую очередь потому, что власть на Украине захватили фашисты. Не для того фашизм был разбит 70 лет назад, чтобы 21-м веке опять пробовать усесться нам на шею.
Мы, ветераны, всегда выступали за Украину без фашизма и без фашистов, за братский союз Украины с Россией, Белоруссией и другими бывшими советскими республиками. Но в феврале 2014 года в Киеве и еще в некоторых других регионах все повернулось в противоположную сторону. Ответом Донбасса на совершенный переворот стало провозглашение Донецкой и Луганской Народных Республик.
В условиях ведения боевых действий жизнь, конечно, легкой быть не может, жить приходится в обстановке постоянной опасности. Ветераны войны и труда страдают от войны наравне со всеми. Некоторые лишились домов, так как жилье разбили снаряды. У кого-то маленькая пенсия, корой едва хватает на жизнь. Кто-то вообще пенсию получить пока не может, выживает за счет гуманитарной помощи. Впрочем, трудностей хватает у людей всех возрастов.
Но судя по настроениям людей, наш народ наперекор всем трудностям и проблемам, выступает за нашу Донецкую республику. Ее народ поддерживает потому, что она дает нам возможность жить без фашистов. Донбасс не позволил спустить над своим домом победное знамя 1945 года. Да и во всем остальном нам есть что защищать.
— И что в этой связи подсказывает ваш богатый жизненный опыт: долго ли еще продолжатся боевые и вообще, весь этот, критический период в истории Донбасса?
— Занимаясь историей Великой Отечественной войны, я стараюсь прорабатывать как можно больше исторической литературы. Это очень помогает в работе. Недавно прочел книгу «Секретные архивы разведок мира». Книга рассказывает о деятельности западных спецслужб, прежде всего американских и английских.
Из книги можно узнать много чего интересного о секретных операциях, направленных против Советского Союза. К своей невидимой для посторонних глаз деятельности ЦРУ, Интеллидженс сервис, МИ-5 и прочие «рыцари плаща и кинжала» привлекали самых разных специалистов и прочих темных и светлых личностей, вплоть до прорицателей и оккультистов.
Я не поклонник оккультных теорий, но что, пожалуй, надо бы принять к сведению, так это то, что все эти секретные агенты вкупе с мастерами белой и черной магии не покладая рук трудились над развязыванием большой войны. Они сами не знали, когда она может разразиться и с чего именно начнется, но факт тот, что работа в этом направлении велась, как говорят, денно и нощно.
Надо полагать, что территория бывшей Украины оказалась самой подходящей площадкой для начала реализации этих военных планов. Поэтому мы действительно попали в жесткий и, по всей видимости, долгий переплет.
Но с высоты прожитых лет и моего опыта я все же могу сказать, что наша страна, наш народ с чем-то похожим уже сталкивались. И несмотря ни на что, вышли победителями.
Летом 1941 года мы попали на фронт совсем юными артиллеристами. Что мы поначалу увидели? Немцы наступают, жмут, казалось, со всех сторон. Танки на нас прут целыми армадами. Вражеские пушки не умолкают, стараясь расстрелять наши батареи. Случались моменты, когда и впрямь можно было подумать, что у нас все рушится и фашистов уже не остановить. Но мы ведь выстояли! И как стало ясно потом, заря победного мая 1945 года занималась уже в кровавых сражениях 1941 и 1942 годов.
Думаю, что этот завет нашей истории пригодится нам и сейчас.
Фото lifedon.com.ua
