КАКИМ МОЖЕТ СТАТЬ МИР И КАКОЕ МЕСТО В НЕМ ЗАЙМЕТ РОССИЯ
Наверное, где-то в конце первого десятилетия этого века в мир вернулась история. Фукуяма в своей статье 1989 года не так уж был и неправ — просто такого рода истины исторически относительны. Мир пожил пару десятилетий в режиме «конца истории» и понял, что это дорога в никуда. И история вернулась.
Автору этой статьи удалось в марте 2014 выдать формулу: «В Крыму произошел конец конца истории». Хотя это случилось раньше, Крымская весна стала наиболее зримым символом процесса. Дальше события начали раскручиваться по спирали, и впереди у нее еще много новых витков.
Сейчас России пришлось взять на себя бремя творения истории — что делать, если другие стесняются или надеются отсидеться?
Но если мы говорим о современном ходе истории, то хочется понять, где мы находимся и что это может принести нам и миру в будущем.
Такого рода понимание – это не чисто теоретическое мудрствование, людям нужно как-то понимать свое будущее, ориентировать подрастающее и уже подросшее поколения. А то мы пока больше думаем, удастся или не удастся очередной туристический сезон.
О другом нужно думать!
Понимание, как говорится, места и роли в историческом процессе – это важнейшая часть национальной, государственной идентичности, а без нее не получится обществу и государству стать полноценным историческим субъектом.
Размышления о возможном ходе истории требуют много места. Чтобы разобраться, где мы находимся, куда идем и где, в конце концов, можем оказаться, одной статьей не обойдешься. В этой поговорим только о некоторых вещах.
Много пишут и говорят о так называемой смене гегемона. Приходилось писать и мне. Только, рассматривая этот процесс в XXI веке, нужно понимать, что он явно будет отличаться от предыдущих «смен» и нем может быть много деталей, не похожих на события прошлых веков.
Главное отличие в том, что ни в ХХ, ни в XIX, ни тем более XVIII веках никто из участников событий не подозревал, что он воюет, участвует в дипломатических и политических интригах, развивает свое государство или создает новое ради того, чтобы он сам или кто-то смог победить в борьбе за гегемонию.
Неведомо это было ни Наполеону, ни американским колонистам, восставшим против британской короны, ни Екатерине II или ее сыну и внуку. Не подозревали об этом ни американские президенты Вильсон и Рузвельт, ни Черчилль со Сталиным, ни многие другие государственные деятели, военачальники, бизнесмены и прочие влиятельные лица.
Исторические деятели прошлого не знали о такой своей роли в истории. Они просто боролись за свое будущее и перспективы своей страны, а то вообще преследовали достаточной узкие и мелкие сиюминутные интересы.
Но из этого складывался ход истории, который почему-то имел общие закономерности во все эти исторические периоды.
Теперь же ситуация иная, процесс стал осознанным. О том, что сейчас началась борьба за то, кто станет мировым гегемоном на ближайшую сотню лет, не говорит разве что совсем ленивый и необразованный. Однако почему-то не обращают внимания на то, что осознанный процесс и неосознаваемый могут протекать по-разному.
Нынешние американские лидеры прямо заявляют о том, что будут бороться за будущую гегемонию на новом цикле. Кризис собственной гегемонии сейчас в США осознан, и истеблишментом поставлена задача повторить новый цикл. Насколько она реальна, покажет время. Но уже ясно, что период борьбы за гегемонию будет не таким, как в прежние циклы.
Отличие нынешней борьбы за мировую гегемонию еще и в том, что весьма вероятно, что никакого нового гегемона в будущем не будет.
В литературе хорошо описан механизм развития гегемона и его упадка. Начинается он с промышленной стадии, когда создаются передовые для своего времени индустрии. Петр I не зря поехал учиться в Голландию: половина мирового флота (хай-тек XVII века) в то время было голландской. Потом Англия стал фабрикой мира, за ней США.
На следующей стадии заработанные в промышленности деньги переходят в сферу финансов, работающую уже саму на себя. На смену индустриализации приходит финансиализация. С нее и начинается постепенный упадок гегемона. В конце концов финансовый капитал из государства-гегемона перемещается в новый центр, вкладываясь там в промышленность.
Казалось бы, мы видим сейчас такой процесс один ко одному: Китай – мировая фабрика, США правит финансовый капитал, налицо его кризис, дальше должно идти по накатанной. Только вот как-то слабо верится в перемещение американского финансового капитала в Китай — так же, как это произошло в прошлые века с голландским (в Англию) и английским (в США). Хотя бы потому, что сам Китай, скорее всего, этого не захочет.
Какие еще препятствия есть на пути Китая к возможной мировой гегемонии – в следующей статье. А теперь о том, что будет, если такой гегемонии не сло́жится.
Если что-то было в прошлом, оно необязательно случится в будущем. Весьма возможно, что приходит к концу вся капиталистическая система, в рамках которой в XVII-XX веках работала описанная выше схема. Так что борьба с претензиями США на новый цикл своей гегемонии обязательно будет. А вот появится ли в результате этого новый гегемон – большой вопрос.
Можно предполагать, что в результате пары десятилетий борьбы мир превратится из провозглашаемого многополярного в реальный, где будет множество игроков.
Часть элит США, похоже, уже осознала эту перспективу и видит будущее своей страны не в качестве гегемона, а в виде привилегированного мощного геополитического игрока. Это основывается на понимании ими возможностей своей страны. А они действительно неплохие.
У США множество природных ресурсов, есть всё для энергетической и продовольственной независимости, большое, относительно молодое и растущее население, мощный научно-технологический задел. Никуда не делись и преимущества геополитического положения: отделенность от остального мира океанами, слабые соседи.
В новом безгегемонном мире США вполне может остаться весьма мощным игроком и, кто знает, возможно через пару-тройку десятилетий Россия вполне может найти с Америкой общий язык и против кого дружить.
С Западной Европой же все гораздо печальнее. Она, похоже, не сможет найти силы для нового рывка и падет в рамках борьбы за европейское наследство. Но на ее будущих руинах уже сейчас пытаются посеять семена будущего регионального объединения в Центрально-Восточной Европе.
Что из этого выйдет: новая габсбургская империя, новая Речь Посполитая или ничего путного не выйдет — время покажет.
Во многом геополитическая конфигурация на европейском континенте, прямо влияющая на безопасность нашей страны, будет зависеть от успешности действий России в ближайшие годы.
Безгегемонный мир выгоден России, поскольку у нас нет ресурсов (в первую очередь нужного количества населения), чтобы занять доминирующее положение в мире. А вот чтобы быть влиятельным игроком, чей голос по ряду вопросов будет решающим, имеющегося потенциала вполне хватит.
Такой мир будет состоять из целого ряда сильных стран, которые могут объединяться в блоки государств, объединенных не военно-политическими союзами, а на определенной идеологической основе. Это будут блоки не союзников, а соратников.
Начало процесса формирования таких объединений можно наблюдать уже сейчас, когда большое число государств в той или иной форме поддерживает Россию в ее противостоянии с Западом, не являясь ее союзниками и не собираясь ими стать. То есть нас с ними связывает общая идея, которая подавляет сиюминутные противоречия и формирует общие глобальные цели и интересы.
Сейчас у нас есть такие общие цели и интересы с Турцией, Ираном, Китаем, Индией, арабскими странами. Но не факт, что в будущем эти цели и интересы не войдут в конфликт. Это будет новый виток истории, и к нему нужно готовиться уже сейчас.
Осознающие эти процессы противники России будут делать все, чтобы раздуть любые возможные конфликты между государствами-соратниками. К этому нужно быть готовыми и не стать марионетками в чужой игре.
Сейчас у нас на глазах США сколачивают блок государств в Восточной Азии, чтобы вместе с ним противостоять Китаю. Там даже находится место Папуа-Новой Гвинее, которую Байден вот-вот почтит личным визитом. Но, кто знает, возможно из такого фронта от Японии до Австралии когда-нибудь возникнет отдельный игрок, который пошлет США подальше и будет вести самостоятельную политику…
В будущем возможны самые разнообразные конфигурации и объединения государств. Это может стать продолжением глобализации на новой основе. Не на фундаменте западного и прежде всего американского доминирования, а с честной конкуренцией, которая всегда была основой развития в мире.
В научной, научно-популярной литературе хорошо описан процесс, как Европа из захудалого средневекового мирка стала лидером в мире. Это произошло в результате непрерывной конкуренции европейских государств, причем зачастую в виде войн друг с другом. Это требовало развития технологий. Так Европа стала лидером в кораблестроении и мореплавании, огнестрельном оружии, а все это требовало всё более развитой промышленности.
В остальном же мире преобладали крупные империи, которые обеспечивали мир в пределах своих границ, а между собой сталкивались не часто. Китайская империя Цин на рубеже XVII- XVIII веков мало чем уступала европейцам (разве что в мореплавании), но добилась мира на своих границах и стала постепенно загнивать.
То же самое относится и к Империи Великих Моголов, Османской Порте. Россия же смогла в этот исторический период сделать рывок и стать равноправным игроком в мире в последующие столетия.
Поэтому мир конкурирующих и сотрудничающих государств может быть весьма плодотворным для развития человечества, хотя и жертвы в этой борьбе тоже будут, как всегда было в человеческой истории.
Перед нами же стоит задача стать одним из лидеров — чтобы приносимые сейчас и в будущем жертвы были не напрасными.
Иллюстрация сгенерирована ботом Kandinsky 2.1
