Исламские радикалы в Крыму

Появление в Крыму организаций, исповедующих радикальные религиозные взгляды, — реальность нашей политической жизни. При этом их возникновение и формирование насчитывает едва ли более десяти лет. Особое внимание привлекают к себе организации исламистов (этим термином принято обозначать все организации, провозгласившие своей целью построить общество в соответствии с идеалами ислама).

Стоит произнести это слово — «исламист» — и перед глазами возникает образ, навеянный средствами массовой информации, этакого бородатого мужика, кричащего что-то неразборчивое и угрожающее, наверняка обвязанного поясом со взрывчаткой. А уж если соединить это слово со словом «Крым», то сразу появляется ощущение тревоги и опасности. Но страх вызывает неизвестность, потому попробуем разобраться, что здесь к чему.
Сам термин «исламист» не очень удачный. «Мусульманский фундаменталист», «интегрист», «исламский неоконсерватор» — все они имеют свои оттенки, нюансы, но «исламист» оказался наиболее часто используемым и при этом достаточно нейтральным, без угрозы. Появление в Крыму приверженцев подобных взглядов относится ко второй половине 90-х годов. Любопытно, что до этого особо ярой религиозности у крымских татар не наблюдалось. Более того, до войны власти автономии активно участвовали в реализации атеистической политики компартии, по некоторым данным, закрыв большинство мечетей.
Насильственное переселение также особого всплеска религиозности не вызвало — ислам сохранялся на бытовом уровне в виде традиционных обрядов, что было характерно для всей Средней Азии. Развал прежней коммунистической идеологии создал вакуум, который, вполне естественно, заполнила религия.

Однако возрождение ислама было невозможно без связи с единоверцами за рубежом, где в это же самое время — в 80-е — 90-е годы произошла смена националистической идеологии на религиозную. Этот сложный и интереснейший процесс, изменивший лицо всего мира, — тема для отдельного большого разговора.
Власти Украины считали необходимым ограничить некоторые контакты, которые считали опасными. В частности, представители Ирана не получали и не получают до сих пор разрешения свободно посещать Крым. Только летом 2004 года на полуострове прошла неделя культуры Исламской Республики Иран, но дальнейшего развития контактов не последовало.
Однако представители других исламских стран посещали полуостров достаточно свободно. В этот период широко реализовывались программы помощи крымским татарам со стороны Турции, в частности, в сфере образования. Но был один существенный нюанс: бесплатное образование предоставлялось только для подготовки священнослужителей. Тогда это казалось малосущественным и даже полезным в свете религиозного возрождения в целом среди всех национальных групп. Но все наблюдатели сходятся в том, что именно турецкие миссионеры были первыми, кто оказал существенное влияние на развитие религиозной ситуации в среде крымских татар.
Формирование исламизма как независимой силы тесно связано с кризисными процессами внутри крымскотатарской общины. Меджлис, долгие годы бывший абсолютным лидером среди крымскотатарских организаций, стал стремительно терять поддержку в начале нового века. Прежде всего это было вызван тем, что фактически он стал частью власти, а провозглашенные лозунги ни разу не были реализованы.
В этих условиях значительное число людей обратилось, как к альтернативе, к исламизму. К этому времени (2002-2003) он уже вполне оформился организационно. Произошло это благодаря значительной поддержке из-за рубежа — Пакистана, стран Ближнего Востока и Персидского залива. Разумеется, эта помощь была разнообразной и направленной на различные цели. Например, — на строительство мечетей, ведь большинство из них построено на арабские деньги.
Известно, что регулярно возникали громкие истории, связанные с этими расходами, их нецелевым использованием. Кроме того, строительство зачастую было некачественным: многие из мечетей уже требуют существенного ремонта. Видя рост жизненного уровня на Украине, зарубежные партнёры требовали искать финансовые источники у себя, что сразу вызывало снижение интереса у их крымских партнёров.

Такое циничное отношение к вопросам веры было характерно для многих национал-функционеров. Но одновременно возникали и другие силы. Происхождение крымского отделения «Хизб-ут-тахрира» — во многом вопрос неясный, окружённый слухами и догадками. Уверенно можно заявлять лишь о том, что впервые его представители открыто заявили о себе в конце 2003 — начале 2004 годов. Столь же уверенно можно заявлять, что многие из тех, кто тогда его поддерживал, скорее, были недовольны меджлисом.
Осознав угрозу своей власти, меджлис предпринял энергичные шаги по противодействию. Подконтрольный ему муфтият провел чистку среди имамов, изгнав тех, кто открыто заявил о поддержке исламистов. Кое-где дело доходило до серьёзных столкновений, драк — например, в Алуште осенью 2005 года. Почти все они (имамы) обосновались в созданных позже, в строгом соответствии с законом автономных мусульманских общинах.
Одновременно проводилась кампания среди крымских татар под лозунгом «Это угроза единству нации!». Для внешнего окружения, то есть зарубежных партнёров и киевских властей, подавалась версия «Это аферисты! Начитались книг и во что-то играют!» Противоречивость этих действий не смущала. Позднее появилась трансформированная версия «Видите, кто может прийти вместо нас!».

Совпав с кризисом всего общества («оранжевым» переворотом), когда впервые явно крымские татары продемонстрировали, что могут голосовать не так, как указывает меджлис, исламизм на время ушел в тень. Уроки были извлечены обеими сторонами. Влиятельные деятели исламистов заявляют, что не являются оппозицией меджлису и оценивают его только с точки зрения веры, соответствия обычаям и наставлениям «уммы» —общины единоверцев.
Но реальность складывается несколько иная. Летом этого года в Симферополе прошла «конференция», ставшая на самом деле демонстрацией исламистов — заявкой на своё возвращение к активной деятельности. К слову, подобные мероприятия этим же летом прошли в ряде европейских стран, что несомненно говорит о скоординированных действиях.
Основой исламистского движения в Крыму является «Хизб-ут-тахрир» — под их контролем 7-8 автономных мусульманских общин Крыма из общего числа 42. (Причины возникновения остальных зачастую лежат в сфере личных амбиций — глава такого образования имеет право самостоятельно осуществлять контакты с зарубежными партнерами, вести экономическую деятельность и т.д.Это лишь подтверждает, сколь сложны и неоднозначны происходящие процессы).
Количество сторонников «Хизб-ут-тахрир» — приблизительно три-пять тысяч человек. Четкая иерархия отсутствует, но есть «ядро», около 100-150 человек. Это авторитеты в сферах мировоззренческой и финансовой (члены общины поддерживают друг друга материально). Около70 процентов — молодежь. Именно работа среди её представителей — основная задача, прицел на будущее. Принадлежность к этой группе дает участникам чувство единства, братства, осмысленности жизни, воплощает представление о справедливости.
Провозглашенная цель — построение в будущем халифата, единого государства всех мусульман, лишенного национальных и классовых противоречий, реализующем на практике подлинную справедливость и способное создать гармоничное общество. Главный инструмент на данном этапе —пропаганда. Отношение к государству Украина также оценивается с точки зрения религиозной: не демократические принципы позволяют вести подобную деятельность, а лишь воля Всевышнего, которая и определяет всё в этом мире.

Можно предположить, какое отношение вызывает курс нынешних властей на вступление в НАТО, ведь сейчас идёт новая война Запада против ислама. США и НАТО ведут новые крестовые походы против всё новых и новых исламских государств, желая переделать их по своему усмотрению. И если Украина встаёт в их ряды, значит, и она враг ислама. Также можно предположить, что кроме гробов из Афганистана и других точек, где будет воевать НАТО и где украинские солдаты будут заменять европейских (ведь их сограждане очень болезненно воспринимают гибель своих соотечественников неизвестно где и, соответственно, не хотят голосовать за политиков, которые их туда посылают), но ещё и может стать объектом ответных ударов муджахедов (борцов за веру).

Разочарование в своих лидерах характерно для всех слоев и национальностей современной Украины. Всё труднее меджлису мобилизовывать своих сторонников, поддерживать хотя бы видимое единство в их рядах. Всё громче голоса критиков. В последнее время наблюдаются попытки наладить сотрудничество между меджлисом и исламистами, использовать ситуацию в своих интересах. Возникает новый тип политического активиста — смесь националиста и исламиста, агрессивного, не склонного к компромиссам. Некоторые из них вполне управляемы меджлисом, другие воспринимают его враждебно, что уже признают и высшие руководители.

Уже из этого поверхностного разбора видно, насколько сложны происходящие процессы, неоднозначна ситуация. Естественной реакцией является стремление защититься через запреты, преследования, ужесточение.
Как ни странно, но худшей реакцией на эту ситуацию было бы стремление использовать силу. Во-первых, не стоит преувеличивать имеющиеся возможности государства. Во-вторых, проблемы это не решит, лишь загонит вглубь, откуда она вновь очень скоро выскочит. Официальное открытое существование позволяет гораздо эффективнее противодействовать им пропагандой, ведь число сторонников такого образа жизни невелико даже среди самих крымских татар.

Но главное — это найти ответ на вопрос: какое будущее нас, крымчан ждет? Каким мы его видим? И что предлагаем друг другу? Вопросы сложны, но проблема может быть не препятствием, а новой возможностью…