Крым играет фундаментальную роль в истории России и русской цивилизации в целом. Возможно, даже более существенную, чем любой другой регион российского государства. В Крыму в разное время происходили события, ставшие поворотными точками в истории русского мира. Князь Владимир, принявший христианство в 988г. в Херсонесе, фактически создал этим актом древнерусское государство. Это, без преувеличения, отправной момент русской истории. Присоединение Крыма в 1783г. завершило оформление России как Империи. С изгнанием войск барона Врангеля в 1920г. завершилась Гражданская война. Старая Россия ушла, но родилась новая социалистическая Империя — Советский Союз, и эти события тоже связаны с Крымом.
Возникает вопрос, почему же в середине XX века Россия настолько легко отказалась от такого ключевого и смыслообразующего для своей истории региона? Неожиданный и нестандартный ответ дает историк, директор Центрального музея Тавриды Андрей Мальгин (на фото)» в своей лекции «Историческая роль Крыма», прочитанной вчера на курсах журналистского мастерства, организованных «Росукрконсалтигом» совместно с Институтом стран СНГ.
«Официальная» версия передачи Крыма в состав УССР — чисто экономическая. Крым был сильно разрушен войной и потерял значительную часть населения. К тому же РСФСР не имела прямой связи с полуостровом, построенный во время войны керченский мост просуществовал всего несколько месяцев. В таких условиях на восстановление полуострова требовались огромные средства, которые Россия просто не могла изыскать. Якобы поэтому Крым и был переведен в состав Украинской ССР. Однако экономическая статистика начала 1950-х эти доводы не подтверждает. Крым едва ли был депрессивным регионом, занимал твердые средние места по экономическим показателям в сравнении с другими регионами РСФСР и УССР. То есть, экономические причины передачи не являются определяющими. Решение было явно политическим.
1954г. — первый год правления Хрущева. Позиции Никиты Сергеевича были весьма шатки, против его плели заговоры многочисленные враждебные кремлевские группировки и кланы. Чтобы им противостоять, генсек отчаянно нуждался в опоре. Получить такую поддержку он мог в единственном месте — своей родной украинской партийной организации, единственном, по большому счету, оплоте Хрущева в Советском Союзе. Таким образом Крым стал своеобразной политической взяткой, платой за лояльность и поддержку в сложнейших внутренних интригах. Расчет, кстати, полностью оправдался. Позиции Хрущева значительно усилились.
Эту версию тоже едва ли можно считать состоятельной, говорит Андрей Мальгин. Хрущев не производил впечатления человека, способного с легкостью разбрасываться территориями, не понимая последствий своих шагов. Всей своей деятельностью и внутри страны, и на международном уровне, Никита Сергеевич зарекомендовал себя имперцем. Человек такого склада едва ли отдаст хоть клочок земли в обмен на эфемерные сиюминутные политические выгоды. В его поступке явно присутствовал какой-то другой мотив, возможно даже до конца не осознаваемый.
Здесь необходимо вспомнить, что в процессе строительства Российской Империи в XVIII-XIX вв., Крым — единственный из присоединенных регионов, которые Россия «переварила» полностью. На других национальных окраинах — Северном Кавказе, Средней Азии, Прибалтике, даже самой Украине, русификация серьезного успеха не имела. Крым же (и Новороссия) стали русскими в подлинном смысле, частью ядра Империи. Крым стал местом, где соединяются важнейшие части России.
В этом свете политический смысл поступка Хрущева видится так, что в составе Украины появлялся единственный русский анклав. Незадолго до этого возник анклав совсем другого рода — Галиция. Не исключено, размышляет политолог, что передачу Крыма Хрущев объяснял для себя необходимостью уравновесить галицийский сепаратизм крымским русским имперским началом. Здесь, кстати, интеллигенция из украинских националистов вполне согласна с Никитой Сергеевичем. Историк Орест Субтельный весьма скептически оценивает этот «подарок». По его мнению, украинская государственная идея ничего не приобрела. Даже наоборот, Крым — это кусок, который никогда не позволит Украине по-настоящему отделиться, своеобразный имперский «троянский конь».
Отсюда напрашивается совершенно парадоксальный вывод. Решение Хрущева — совершенно правильный и прозорливый ход, имеющий глубочайший политический и исторический смысл. Хрущев предвидел возможность распада Советского Союза и своей властью оставил своеобразную «скрепу», стянув Россию и Украину там, где их исторические пути могли бы окончательно разойтись.
Очевидно, если это случится, и две части русского мира пойдут разными дорогами, последствия будут колоссальными. Украина — не только мост между Россией и Западом, но и важнейшая часть русской цивилизации. Россия будет вынуждена осваивать Восток. Но не будет ли сама «освоена» Востоком, потеряв свою православную и славянскую идентичность? Чтобы ее сохранить, Украину терять нельзя. Украине на пути на Запад тоже придется столкнуться с массой аналогичных угроз. С той же самой потенциальной опасностью — потерей идентичности. Украине так же опасно потерять Россию, как и России — Украину.
С момента распада последней Российской Империи — Советского Союза прошло всего лишь двадцать лет. Ничтожный миг по историческим меркам. Будущее может сложиться так, что Крыму придется вновь стать местом рождения новой России, как это уже случалось в прошлом. И, кто знает, не будем ли мы благодарить Никиту Сергеевича за прозорливость так же неистово, как сейчас проклинаем?..
