С наступлением Нового, 2020, года общая линия России в отношении Киева не поменялась. На киевскую власть из Москвы, как и прежде, пытаются влиять окольными маневрами, действуя в обход или поверх нее. Проблему то «опускают», то заключают в скобки, либо, наоборот, выводят за них.
К таким приемам в стиле «поверх барьеров» следует отнести и идею Владимира Путина провести уже в этом году встречу лидеров пяти государств, ставших 75 лет назад главными победителями во Второй Мировой войне и учредителями Организации Объединенных Наций.
Саммит, условно говоря, «Большой пятерки» состояться действительно может. Но что он даст, исполнит ли, вообще, возлагаемые на него надежды?
Как можно понять уже сейчас, Россия на предполагаемой встрече пятерых, кроме прочего, намерена остро поставить вопрос об извращении истории. Историческое прошлое сейчас фальсифицируется для того, чтобы возложить на Советский Союз ответственность за развязывание Второй Мировой войны.
Но проблема возникает и здесь. Она в том, что политическая борьба, по своей сути, является противоборством интересов и сил, а не аргументов. При такой ситуации объективное знание, подкрепленное даже безукоризненными по соответствию исторической действительности источниками, также не лишнее. Но оно выступает не главным, а вспомогательным средством достижения поставленных целей
А вот цели и интересы России, если понимать их в истинном свете с тем же самым ее «партнеров», в мировой политике расходятся диаметрально. Что, в частности, продолжают подтверждать и события, связанные с Донбассом.
«Сегодня на Донбассе погибли двое наших ребят, — сообщил, по своему обыкновению, в социальных сетях президент Зеленский 26 января. — Один во время обстрела, второй подорвался. Это значит, что война продолжается. И что, с еще большими усилиями, надо пытаться ее завершить».
Стоит ли лишний раз напоминать, что в понятие «завершение войны» киевская власть вкладывает смысл прямо противоположный тому, на что рассчитывают в столице России. И от своей политики Киев не отказывается потому, что надеется на поддержку также не аргументов, а веса и силы Америки и ее союзников.
А они, со своей стороны, Киеву в этом не отказывают, хоть и предоставляют помощь в пределах заметно меньших тех, которые киевскую власть устраивали бы сполна. Запад не торопится по разным причинам, в том числе и потому, что вялая война, с признаками затягивания до бесконечности, ему выгодна. Пусть у Москвы и к тому же, по меркам земного шара, совсем недалеко от нее как был, так и останется предмет беспокойства.
На возможной встрече лидеров пяти государств, которые еще и постоянные члены Совета Безопасности ООН, наверное, будет сказано немало чего хорошего и правильного. Но каждая из сторон туда как приедет, так и уедет со своими интересами и целями. У некоторых из участников переговоров подходы к вопросам мирового значения могут быть близкими или даже совпадать, но это уже другая плоскость всего дела.
***
Сейчас действительно на высшем международном уровне, и не только там, пора поставить вопрос, а как соотносится война, ведущаяся киевским режимом против Донбасса, с победой над фашизмом решениями Нюрнбергского трибунала. Но и тут, надо понимать, что одной лишь постановкой такого вопроса вскрывшуюся проблему не ликвидируешь.
А глубина и вероятные последствия этой проблемы становятся все более очевидными с каждым днем. Весь мир неумолимо втягивается в идейную и смысловую западню, возникшую как следствие развала Советского Союза, включившего в себя также политический и территориальный раскол между Россией и Украиной.
Недооценили, конечно, или вообще не поняли, как оно было надо, руководители «позднего» Советского Союза того факта, что социальная революция, кроме всего прочего, выступает и великой пожирательницей человеческой энергии. Как индивидуальной, так и общей. Тем более, это относится к революции таких грандиозных масштабов, как та, что произошла в России. К тому же объективный результат любой революции, как и всей революционной эры в целом, всегда отличается в противоречивую и неожиданную, а в широком понимании, худшую сторону, от первоначальных замыслов и провозглашенных программных целей.
От этого у многих людей не выдерживают нервы, беспорядочно мечется и разваливается сознание, изнашиваются характеры. И как одно из наглядных следствий этого — сопровождавшие советскую страну на протяжении десятилетий дефициты товаров и услуг. Как говорили тогда, «ненавязчивый советский сервис». А нескончаемые дефициты во взаимном возвратном порядке усиливали и множили последствия расхода и истощения исторической энергии и ясности сознания больших человеческих масс и каждого индивида в отдельности.
На фоне тогдашней ситуации не случайно ведь запомнилось появление в 1984 году на прилавках магазинов водки, прозванной «андроповкой». Давно же такого не было — хоть на что-то и пусть не на много, но упала цена! При Брежневе, с 1981 года самая дешевая бутылка сорокаградусной стала стоить 5 рублей 30 копеек, а тут вдруг — уже забытое снижение цены, чепуха, конечно, до 4 рублей 70 копеек за пол-литра, но все же…
Не случайно, что и одним из самых действенных таранов, разрушивших Советский Союз, стал «колбасный» вопрос. Там, мол, «у них» колбасы в магазинах сотен сортов, а у нас — только два, да и те неизвестно из чего сделаны.
И то, что на бывшей Украине называют «европейским выбором», обосновывается также, множеством «колбасы» и «навязчивым», в отличие от советского, сервисом. Только чтобы все это пришло и осталось навсегда, надо обязательно вступать в Европейский Союз и, вообще, в «Евроатлантику», то есть в НАТО. Тоже такая себе игра на истрепанных нервах, помутившемся сознании и сломанных характерах.
***
Лишь бы туда попасть, киевская власть и пробивает «дно» за «дном». В ходе своего визита в Польшу по случаю отмечания 75-й годовщины освобождения Красной Армией узников фашистского концлагеря смерти Освенцима, Зеленский заявил: «Польша и польский народ первыми почувствовали на себе сговор двух тоталитарных режимов. Это привело к началу Второй Мировой войны и позволило нацистам запустить смертоносный маховик холокоста».
Кто сдуру пойдет богу молиться, то и лоб расшибет, а бывает, что заодно с этим сам того не желая и не соображая, хоть и по-своему, но скажет правду.
Если один из тоталитарных режимов — фашистская Германия, то какой тогда второй?
Известно, что и Первая, и Вторая Мировые войны были неизбежным и, в тех условиях, неостановимым способом развития германо-англосаксонского конфликта. По распространению в пространстве и по протяженности во времени этот конфликт, как несколько таких же ему предшествовавших, называют геоисторическими. Мировой конфликт между Германией и англосаксонскими странами стал по-настоящему глобальным еще и потому, что он возник и развивался в эпоху, когда повседневными явлениями стали машины, двигатели внутреннего сгорания, летательные аппараты, подводные лодки с большим запасом автономного плавания, электротехника, связь по телефону и по радио.
В основе конфликта лежали законы мировой экономической конкуренции и стратегического соперничества. В силу охвата всего и вся германо-англосаксонский конфликт стал действительно тотальным. И тоталитарными, хотя и каждая в своем стиле, были и две стороны, его развязавшие: Германия со своими союзниками и сателлитами — и англосаксонский мир, англосаксонская, отличающаяся от, условно говоря, «континентальной» модель рынка и конкуренции.
При игре на «тотализаторе», где делались ставки мирового масштаба, существование разных мелких стран вроде Австрии, Чехословакии, Албании, Польши, равно как и судьба еврейского народа, и воспринимались соответственно мелочью, не стоящей счета.
Реальный экономический и военный вес Польши был ниже среднего, хотя польская армия по некоторым статьям была довольно крепкой. Но чтобы вспыхнул мировой пожар, пороховому заводу не обязательно быть большим — хватит и того, чтобы он был наполнен сумасшедшими.
Нападение Германии на Польшу стало, правда, поводом для того, чтобы Англия и Франция объявили войну агрессору. Но прав оказался Гитлер, сказавший сразу после получения известия об объявлении ему войны западными державами, что «это еще не значит, что они будут воевать». Продолжавшаяся потом восемь месяцев «странная война» лишь подготовила захват Западной Европы фашистской Германией. Из-за чего вся война окончательно стала мировой.
И только вступление в эту войну в результате предпринятой против него агрессии, третьего «тоталитарного» режима, поскольку таковым, в понимании киевской власти и Речи Посполитой под очередным, и не исключено, последним в истории, № 4, являлся Советский Союз, превратил экономико-стратегический конфликт между немцами и англосаксами в войну за социальное и национальное освобождение.
Конфликт противостоящих экономических и стратегических интересов преобразовался в социально-идеологический — даже при всей остававшейся и продолжавшейся в нем экономической и стратегической составляющей. Таким образом исполнился известный прогноз и одновременно программная установка на превращение войны империалистической в войну гражданскую.
Этого Советскому Союзу не простили до самого последнего момента его существования, за это его, собственно, и ликвидировали.
С разгромом держав «Оси» в 1945 году все права и место стороны, противостоящей Советскому Союзу, уже напрямую, в конфликте идей и мировоззрений забрала себе Америка. Отсюда произошли то, что называлось блоковой стратегией и, в общем, Холодной войной. А когда советской страны не стало, «вину» за прошлое точно так же, как и за то, что стало происходить потом, особенно после Крыма и начала войны киевской власти против Донбасса, «по наследству» возложили на современную Российскую Федерацию.
***
После развала Советского Союза, наставшего вследствие как внутренних причин, так и в результате его поражения в Холодной войне, не наступил ни конец истории, ни тем более всемирная эра свободы и демократии.
Наоборот, мир как бы провалился в начало ХХ столетия и в следующее предвоенное время — 30-е годы прошлого века. Но то, что начало происходить почти 30 лет назад и происходит сегодня, понятное дело — не возвращение в прошлое и не повторение давно минувших дней.
Современный исторический процесс вбирает и синтезирует в себе, но в новых преломлениях и при естественном изменении антуража, признаки прежних конфликтов — как экономико-стратегических, так и социально-идеологических. Само собой, что возникают и развиваются явления, которых раньше не было. Если прибегнуть к сравнению из области математики, то современное мировое развитие вместе с движущим его конфликтом похоже на сложно-интегральное уравнение с неизвестным количеством неизвестных, где есть и свои дифференциалы.
Здесь снова свое место находит и продолжение всех форм агрессии «интегрированного» Запада против России, как это было в эпоху Наполеоновских войн, в 30-е-40-годы прошлого века и на протяжении десятилетий Холодной войны. Поэтому Западу вновь нужны клевреты и сателлиты. Он и находит их в поклонниках колбасного многобразия и «навязчивого» сервиса в лице Грузии, Молдавии, Прибалтийских государств, но, видимо, самая ценная из них — киевская власть.
Современная Российская Федерация в этом конфликте участвует, но при этом старается убедить саму себя и других, что она является чем-то совсем отличным от Советского Союза и по форме, и по содержанию. То, что у сегодняшней России нет прежних союзных границ, и так видно. Но в остальном всё не так. У нас теперь другие флаг и герб. В церковь мы тоже ходим. Мавзолей от парада, устраиваемого на День Победы, прячут. Или, наоборот, это парад прячется от мавзолея. Так что все иначе, и мы совсем другие.
***
Но вот ирония истории от этого становится только злее. От того в современном мире все резче проступают черты предвоенной обстановки и войн, с которых начался «не календарный настоящий двадцатый век». Но уроки, следующие из тех событий, сейчас задвигают в тень или преподносят в превратном свете.
Заявляя, будто катастрофу Польши, а вслед за ней Освенцим и холокост устроили два тоталитарных режима, имея в виду гитлеровскую Германию и Советский Союз, киевская власть также выстраивает свою параллельную реальность, противостоящую той, что стремится создать Россия.
И надо сказать, что Москва сама подает в этом пример Киеву, когда занимается Сирией, Ливией, «Астанинским форматом», «Северным потоком-2» и другими вещами такого же порядка, надеясь поднять свой престиж и значение да еще получить материальную и денежную выгоду.
Но и киевская власть, преследуя такие же выгодные для себя цели, также действует в обход. Киев, уклоняясь от слишком резких движений и тем более от прямого столкновения, старается где только может наносить вред имиджу России и создавать для нее внешние трудности.
И это происходит не просто из злонамеренной воли киевской власти, а из-за того, что сами такие намерения выражают ее суть и природу.
Послушав то, что говорил Зеленский по поводу освобождения Освенцима, польский президент Анджей Дуда в виде поощрения, а также с целью подстрекательства говорить и действовать и дальше в таком же духе пригласил президента бывшей Украины на большой праздник. Не далее, как летом этого года исполняется столетняя годовщина так называемого «чуда на Висле». Это когда Западный фронт Красной Армии под командованием Тухачевского потерпел поражение под Варшавой и вынужден был отступать. Более 60 тысяч красноармейцев тогда попали в плен, где с ними обращались самым скотским образом.
Впервые после окончания уже Второй Мировой войны круглую дату тех событий — семидесятилетие отметили еще в 1990 году. Но широкая публика в разваливавшемся Советском Союзе на этот враждебный выпад с далеко идущими последствиями отреагировала… никак. Вот что значат истрепанные нервы, развал сознания, износ характеров. Зато теперь с этим приходится иметь дело тем, кто 30 лет назад еще и не родился.
***
Но возможно, что «чуда на Висле» и не было бы. На белопанскую Польшу в общем направлении наступали два советских фронта — Западный и Юго-Западный. Но командование Юго-Западного фронта во главе с командующим Александром Егоровым, будущим маршалом Советского Союза, и представителем Реввоенсовета Сталиным считали, что направлением главного удара общего наступления на поляков должна быть Галиция и вообще Западная Украина, так как там проживало население, близкое в национальном отношении к народам «большой» России. Имелись в виду русские, украинцы, белорусы.
Отношение новоиспеченной Речи Посполитой 2.0 к коренным жителям Западной Украины было также общеизвестным. Поэтому западные украинцы должны были встретить Красную Армию как свою освободительницу от социального и национального угнетения и оказывать своим освободителям всяческую поддержку. В перспективе расчет делался на установление на Западной Украине советской власти.
Однако Совет труда и обороны и Реввоенсовет Советской России, которые возглавляли соответственно Ленин и Троцкий, приняли иное решение. Для этого имелись свои причины — как военные, так и политические. С чисто военной точки зрения было правильным вести наступления с целью обезглавливания противника путем взятия его столицы — Варшавы или, во всяком случае, создания для центра принятия решений противоположной стороны неприемлемой угрозы.
При таких обстоятельствах врагу ничего бы больше не оставалось, как запрашивать условия мира. Но для успешного наступления на Варшаву требовалось комбинированные и концентрированные действия двух фронтов Красной Армии — Западного и Юго-Западного.
Выбор направления общего наступления на польскую столицу был связан и с политической обстановкой. Польша действительно, как звучал один из лозунгов того времени, должна была стать не мостом, а барьером. И наводить «мост» было куда.
Еще в марте 1920 года, с 13 по 19 числа, в Германии произошли события, получившие название путча Каппа — Лютвица. Вольфганг Капп был гражданским чиновником и служил, скорее, фигурой прикрытия затеянного переворота. Первую скрипку во всем мероприятии играл генерал Вальтер фон Лютвиц, командир так называемого «Добровольческого корпуса», отличившегося в ходе подавления германской революции 1918-1919 годов. А в марте 1920 года, Лютвиц и еще некоторые военные начальники такого же толка, решили устроить правый военный переворот, свергнув социал-демократическое правительство.
Но путч провалился. Правительство социал-демократов во главе с канцлером Бауэром и вице-канцлером Шиффером, хоть и утратило контроль над столицей, но все же обратилось из Берлина к рабочим и всем остальным, на кого могло рассчитывать, организовать всеобщую забастовку, чтобы сорвать попытку государственного переворота.
Призыв оказался услышанным. Жизнь Германии была парализована. Путчисты поняли, что очутились в «пустоте» и решили увести послушные им войска в места их постоянной дислокации. Социал-демократы потупили с путчистами очень либерально, разрешили им свободно уйти из Берлина. Но 19 марта проходившая через Бранденбургские ворота бригада под командованием генерала Германа Эрхардта полоснула из пулеметов по освистывавшей ее толпе людей. Это был кровавый «привет» Берлину, который тогда называли красным, от будущего уже поднимавшегося фашизма.
Путч Каппа — Лютвица недаром вошел в историю как предвестник наступления германского фашизма. Термины «нацизм», «нацисты» в то время только появились и были известны разве что в Мюнхене и его окрестностях. Только незадолго до путча Каппа — Лютвица, 25 февраля 1920 года, предшественница Нацистской партии — Немецкая рабочая партия была переименована в то название, под которым она и въехала в историю — Немецкую национал-социалистическую рабочую партию. Но дорогу к власти ей стали мостить уже с первых дней ее существования.
В ответ на реакционный путч в Германии вспыхнула не только всеобщая стачка. В Саксонии, Тюрингии и в Руре были созданы свои Красные Армии. В Руре красноармейские формирования даже заняли города Дортмунд и Эссен. Но что предприняло правительство Социал-демократической партии, спасенное всеобщей забастовкой и вооруженным восстанием? На Саксонию, Тюрингию и Рур были брошены войска, только что участвовавшие в провалившейся попытке государственного переворота.
Уж они там отыгрались… Красные Армии трех германских земель и все, кто их поддерживал, были утоплены в крови белого террора. И скоро белый террор естественным образом перешел в коричневый.
***
С высоты прошедших ста лет понятно, что рабочие Германии летом 1920 года, обескровленные поражением, нанесенным им в конце марта — начале апреля, не были способны на новый революционный подъем. Но все это не представлялось таким очевидным руководителям Советской России и командованию Красной Армии, когда они разрабатывали план контрнаступления в ответ на польское вторжение, начавшееся также в апреле 1920 года.
Вся Европа была охвачена острым социальным и политическим кризисом, и казалось, что спешить на помощь в первую очередь сражавшимся рабочим Германии были смысл и необходимость. А прямой путь на Берлин лежал через Варшаву.
Но по причине расхождения действий Западного и Юго-Западного фронтов Красной Армии Западный фронт под командованием Тухачевского потерпел под польской столицей тяжелое поражение. А командование Юго-Западного фронта, направив свои войска в Галицию и на Волынь, нарушило приказ Реввоенсовета и тем самым сорвало исполнение общего замысла всей военной кампании. «Кто же ходит на Варшаву через Львов?», — так подытожил создавшееся положение Ленин.
Потом в Польше была диктатура Пилсудского и его преемников — «режима полковников» и сердечная дружба этой диктатуры с диктатурой нацистов в Германии. Что из этого вышло, известно. А одним из исходных пунктов, случившегося впоследствии с Польшей, Германией и всем миром, послужили путч Каппа — Лютвица, белый террор против красных Саксонии, Тюрингии и Рура и, само собой, «чудо на Висле».
А теперь президент Польши приглашает президента Зеленского отметить столетие этих «чудес». Наверняка приглашение будет принято. И это естественно — ведь киевская власть и Речь Посполитая 4.0 — два сапога пара. Они одинаково — продолжение контрреволюции начала ХХ века, только, конечно, в современном преломлении этого процесса и в изменившихся декорациях.
***
Чтобы погасить» шаги, предпринимаемые Киевской властью, в Москве пытаются напустить вокруг бывшей Украины неподходящую для нее атмосферу. Тут опять рассчитывают на содействие Европы и отдельно — на Макрона. А тот, понятно, что по своим причинам, сейчас также не прочь продвинуться на этом направлении навстречу России.
Великобритания из Европейского Союза уходит, Меркель поблекла от того, что персонально готовится уйти в отставку, да и, в общем, Германия за все 30 лет, что прошли после ее объединения, несмотря на то, что она — первая экономика Европейского Союза и всего Старого континента, показала, что она не может и не хочет быть генератором новых идей и подходов к устройству мира, без чего и Европа не Европа.
Но чтобы занять свято место, надо кем-то быть. Или хотя бы изображать из себя значимость и самостоятельность. Потому президент Франции, выступая в Иерусалиме 23 января, Красную Армию назвал Красной Армией, а Владимир Путин для него теперь не иначе как «шер ами» — дорогой друг.
Может, это и хорошо, но киевская власть от таких «атмосферных» изменений не перестает быть сама собой. Формула Бисмарка о том, что при оценке чьих-либо планов и соответственно прогнозировании действий той или иной стороны важны не намерения, а возможности, в отношении Киева не работает. Для исторической химеры ее фантасмагорическое восприятие мира и вытекающие из этого маниакальные идеи важнее учета имеющихся у нее реальных сил и ресурсов.
Вот и президент Зеленский, выступая 29 января на церемонии у памятника Героям Крут по случаю 102-й годовщины этого, на самом деле разгромного для формирований Центральной Рады, боя, снова в узких рамках не замкнулся:
— 102 года назад история борьбы за собственную государственность полнилась героической страницей — боем под Крутами. Это история, прежде всего, не о победе или поражении, не об оценке решений командования, а об исторических и геополитических последствиях… Мы отдаем должное стойкости и мужеству молодых ребят, которые так же, как сегодняшние защитники Украины на Востоке, служат достойным примером нашим будущим поколениям.
Проброс от прошлого к настоящему и затем из сегодняшнего дня в будущее в этом спиче сделан также с прозрачным намеком. Сказанные слова обращены внутрь бывшей Украины, но в большей степени — к зарубежным спонсорам и покровителям. При всей химерности ее «геополитики», киевская власть рассчитывает на вполне осязаемую внешнюю поддержку. Политическую, финансовую, военную, на все, что дают и давать будут.
А прошедшие после февраля 2014 года шесть лет подтверждают, что эти расчеты небезосновательны. Но чтобы так продолжалось и впредь, киевская власть, со своей стороны, запросы к кредиторам обосновывает не сиюминутными вещами и не текущей бухгалтерией, а не меньше, чем самой историей и геополитическими задачами.
***
И, видимо, также в подкрепление своих доводов украинские военные за сутки 29 января обстреляли территорию Донецкой Народной Республики девять раз. Под огонь из минометов калибра 120 миллиметров и стрелкового оружия снова попали в Горловке поселок шахты имени Гагарина, под Донецком — село Александровка, на южном фланге фронта — село Саханка.
Но такова «геополитика» киевской власти. А чем-то другим эта власть и ее задачи быть не могут.
г.Донецк
Фото с сайта Habr
