Гены не в тему

Почему посторонние люди считают себя в полном праве настырно допытываться у бездетных о причине отсутствия у них потомства? Вряд ли они позволят себе в лоб спросить у многодетных, отчего те плодятся, как кролики. Причина, видимо, в том, что отсутствие детей считается в нашем обществе неприличным, постыдным, свидетельством некой ущербности, а сдача нежеланных наследников в детдом осуждается с легким оттенком понимания: хоть какая-то польза от нерадивых кукушек государству есть. Демографию повышают, солдат и работников родине рожают, и мало кто задумывается, что демографию и генофонд наследники алкоголиков, наркоманов, ВИЧ-инфицированных не улучшат: их дети нередко рождаются с физическими, умственными, психическими отклонениями.

Но так уж у нас повелось: дети должны быть. Природой заложено род продолжать – исполняй, обязанностями не манкируй.

Почему так: общественное мнение всегда на стороне женщины, не давшей своему ребенку ничего, кроме возможности появиться на свет, и признает чуть ли не психической патологией нежелание рожать? Если дети – главная радость жизни, побуждающая обзаводиться потомством, отчего тогда накапливаются и проистекают проблемы детско-родительских отношений? Не от того ли, что бессознательные ожидания сплошного счастья не совпадают с реальностью?

Казалось бы, всё проще простого: не хотят молодые становиться родителями – полное их право, потому что, если навязывать принятую в обществе модель поведения, то ничего хорошего из этого не получится. Но досужие кумушки все равно лезут в душу, куриными мозгами доискиваются до причин «аномалии» и обычно находят корень зла в эгоизме молодых. А кому интересны причины нежелания обзаводиться потомством? Перетирающим языками соседские жизни бабушкам у подъезда? Да Бог с ними! Для государства, если вдуматься, лучше и экономичнее, что на свет не рождаются нежеланные дети, которых в лучшем случае на восемнадцать лет, а то и на всю жизнь повесят на бюджетные богоугодные заведения.

То, что все непременно должны обзаводиться наследниками, имело смысл во времена высокой детской смертности. Классическая литература буквально напичкана семейными сагами с непременными историями об умерших в младенчестве детях. А поскольку сейчас такого нет, общество вполне способно смириться с теми, кто не испытывает потребности в родительстве. Это всё же не профессия, не долг, не обязательное среднее образование, которое выбивается порой из-под палки. Как объяснил один очень продвинутый молодой мужчина, «у меня нет детей не потому, что я не умею их делать, а потому что я знаю, как их не делать».

Этот его ответ – реакция на досужее любопытство. И он, и подобные ему люди не понимают, откуда берется такое количество желающих быть третьим у них под одеялом. Евгении Васильевне недавно исполнилось шестьдесят, но до сих пор находятся те, кто считает своим гражданским долгом безапелляционно влезть в их с мужем личную жизнь. Праздным любопытствующим покоя не дает, как эти двое, прожившие в любви и согласии без малого сорок лет, могут быть счастливы в бездетном браке.

Эта пара никогда и никого не посвящала в свою личную жизнь, даже многочисленных родственников, но соседи, коллеги, а иной раз и вовсе случайные знакомые чуть ли не долгом своим считают разобраться в причинах отсутствия у них детей. А бывает и того более – начинают учить жизни, долгу, одолевают советами и сокрушаются, что не взяли по молодости ребенка из детского дома, не выполнили предназначения быть родителями.

Желание подвести чужую жизнь под стандартную модель – основная причина «добрых» советов. Елена Владимировна разве что не кусалась от злости, когда все вокруг наседали на нее с вопросом, почему это единственный сын не торопится сделать ее бабушкой. Но после рождения долгожданной внучки она уподобилась своим вчерашним врагам: направо-налево раздает советы детям приятельниц, которые не торопятся следовать примеру ее сына. Превратилась в нудную менторшу, лучше всех знающую, что и как.

Как-то сын одной из ее многолетних подруг поинтересовался, не мстит ли она таким образом приятельницам за проблемы с непослушной, плохо воспитанной и очень неорганизованной внучкой. Мол, мне плохо, пусть и они покрутятся в моей шкуре.

— Зная тетю Лену с детства, я и представить не мог, что она вдруг возьмется контролировать мою интимную жизнь, — говорит молодой мужчина. – Мне почему-то кажется, что ее заели каждодневные обязанности няни, кухарки, репетитора — в то время как моя мама занимается пилатесом, засела за компьютер и неожиданно для окружающих сделалась, выйдя на пенсию, свободной женщиной. И еще, как мне кажется, ей не дает покоя, что ее сын, возвращаясь из рейсов, впрягается в домашние дела — а мы с женой много путешествуем, выбираемся в столицу на концерты знаменитостей или театральные постановки, много читаем, позволили себе поездку на Евро-2012. Мы еще окончательно не определились с детьми, во всяком случае, я однозначно для себя решил, что загонять жену «в стойло» детской против ее воли не стану.

Однако большинство мужчин все же считают, что святая обязанность каждой женщины — плодиться. Это сидит в мужчинах на генном уровне, а многим к тому же позволяет намертво привязать жену к дому, семье, себе любимому, обезопасить себя от феминистских взбрыков и избавиться от помощи по хозяйству. Ну и заодно потешить свое мужское самолюбие тем, что у него один за другим рождаются дети, словно это знак качества его сексуальным достоинствам, ответственности за семью и ее материальное благополучие.

Часто впрягаются в жизнь молодых родители, горящие желанием сделаться бабушками-дедушками. Выросшими детьми не сильно-то покомандуешь, поучишь уму-разуму, а внуки дают власть и над детьми, впадающими в зависимость от их помощи, и, конечно же, над несмышлеными малышами. Многие буквально физически ощущают собственную значимость, хотя не станем скрывать, сейчас все больше становится бабушек, не позволяющих внукам так себя называть, потому что в нашем понимании бабушка – значит старушка. То ли дело в английском: там бабушек-дедушек нет, есть grandmother, grandfather – большая мама, большой папа. И когда дети отказываются реализовать их желание сделаться главой родового клана, они начинают зудеть, что дети – это единственное счастье в жизни.

— Тридцать лет назад моя покойная мать вынудила меня родить, — рассказывает свою историю Тамара Ивановна. – Я встречалась с женатым мужчиной, отцом двоих прелестных деток, и она решила, что коль моя личная жизнь не устроена в семье, от такого родить самое то. Дочь у меня и правду умница, и хорошо, что после смерти родителей я не осталась одинокой, но с возрастом я все чаще задумываюсь, а сделала ли я счастливой свою дочь. И прихожу к выводу, что нет. В годы ее детства к безотцовщине не явно, но скрыто относились негативно, она росла как бы на окраине двора, класса, дичилась компаний, сборищ. И что вышло? Ей тридцать, а она одинока, неустроена, но, тем не менее, и слышать не хочет, чтобы родить, как когда-то я, без мужа. Собственный опыт жизни научил ее не следовать общим рекомендациям.

Подобные примеры лишь подтверждают, что каким бы счастьем для большинства не были их дети, гнаться, а тем более принуждать «плодиться и размножаться» не следует. Для любой страны, испытывающей проблемы со снижением рождаемости, гораздо важнее качественный, а не количественный рост демографии.

Ребенка мало родить – его надо кормить, одевать, воспитывать, учить, на что у многих не хватает мозгов и ответственности. Пусть уж у людей будет свобода выбора, право принятия самостоятельных решений, становиться им родителями или нет, чем общество будет пополняться брошенными детьми и разбрасывать свой генофонд по миру, не имея возможности и желающих вырастить всех, рожденных просто от того, что так принято. Тем более и всезнающая статистика утверждает, что только 59% мужчин и 63% женщин хотят иметь детей. Все остальные добровольно самоустранились.