Пока в России триумфально принимались поправки к Конституции, мало кто обратил внимание, что в соседней Украине тоже имело место конституционное событие. Там 28 июня отмечали 24 года со дня принятия первого Основного закона после обретения независимости от СССР.
Правда, дата эта прошло как-то буднично, если не считать издевательских комментариев со стороны некоторых политиков и СМИ Незалежной. А ведь российская и украинская Конституции принимались по историческим меркам в одно и то же время и на одних и тех же руинах развалившегося Союза. В чем-то оба Основных закона похожи, а в чем-то сильно отличаются, но главное — последующее отношение к ним было диаметрально противоположным.
Нынешняя российская Конституция начала разрабатываться в 1990 году, когда Россия еще входила в состав СССР. Какой ей быть, шли жаркие споры между демократами и сторонниками обновления Союза, и предложения сторон естественно были зачастую диаметрально противоположными.
После развала СССР работа над Конституцией продолжилась в сложных условиях противостояния президента Ельцина и Верховного Совета РСФСР. Клинч исполнительной и законодательной власти вылился в октябрьские противостояния 1993 года, расстрел Верховного Совета и победу Ельцина. Его разнородная команда закрепила свой триумф принятием Конституции в декабре того же года на референдуме. Это был Основной закон победителей, по которому президент получил огромные полномочия.
При этом первые две главы о государственном устройстве и правах человека превращали Россию в поистине демократическое государство. А вот в некоторых других аспектах вроде бы все было «прогрессивно и цивилизованно», однако витиевато и размыто. Как сказал один известный юрист, иногда создавалось впечатление, что российская Конституция написана по лекалам великого политика наполеоновской эпохи Талейрана, который говорил составителям Конституций: «Пишите коротко и неясно!».
Украинская Конституция создавалась в более спокойной обстановке, хотя и в далеко не безоблачной. После 1991 года в Незалежной жили по старой советской Конституции, в которой многие ее положения приостановили, но и многое добавили. В общем, тот Основной закон напоминал дышло, которое каждый пытался повернуть в свою сторону.
Чтобы как то стабилизировать ситуацию, в 1995 году был заключен конституционный Договор между Верховной Радой и президентом Леонидом Кучмой, еще больше усугубивший ситуацию, но обязавший всех принять Конституцию через год.
А пока готовился новый «паспорт государства», каждый тянул одеяло на себя. Кучма, мечтавший руководить государством, как родным днепропетровским заводом, не прочь был обрести диктаторские полномочия, тем более, что окружение к этому подталкивало. Левые, прежде всего коммунисты, не хотели полностью рвать с советским прошлым и отдаваться Кучме с потрохами.
Олигархические группы гнули свою линию, а националисты — свою. В результате появился проект, полный компромиссов. Кстати, один из них касался Крыма. Полуостров хотели вообще лишить всех признаков автономии, а нашу крымскую Конституцию заменить неким эфемерным уставом. Но этому воспротивились коммунисты. Они в обмен на права Крыма согласились утвердить гимн «Ще нэ вмэрла Украина» и «жовто блакытный прапор».
В результате 28 июня 1996 года после долгих дебатов в Раде, закончившихся уже на рассвете, появился новый украинский Основной закон, очень и очень компромиссный, но со всеми демократическим атрибутами, как в большинстве современных Конституций — с сильной президентской властью, но не авторитарной и даже с некоторыми правами русского языка, записанными в 10 статье.
По своим конституциям, принятым в 90-е годы, Россия и Украина жили по-разному. Как уже было сказано, российский Основной закон был в некоторых разделах неконкретен, в части тех же социальных гарантий. Поэтому Россия, не нарушая его, жила и в лихие девяностые, и в тучные нулевые. В стране все зависело от того, кто на вершине власти — если безответственный президент, то могут быть бардак, дерибан, унижение народа, пренебрежение своим прошлым, торговля суверенитетом и даже территориями. Что в принципе при Ельцине и происходило.
Когда пришел Путин, приоритеты поменялись на 180 градусов, и это, заметим, при неизменной Конституции. Ее, кстати с 1993 года меняли только один раз, в 2008 году, и то только в части продления полномочий президента и парламента. Это если не считать изменений, принятых в 2014 году по известным крымским событиям.
На Украине же Конституцию за 14 лет успели переписать шесть раз. Причем, — ни разу для улучшения жизни народа, а только руководствуясь сиюминутными интересами верховодящей на данный момент в стране группировкой. Кстати, сейчас на очереди еще несколько конституционных новаций, уже от президента Зеленского, и опять интересы все те же, сиюминутные.
Ну, а первый раз «паспорт» государства Украина пытался поправить в 2000 году Кучма. Полномочий себе хотел добавить, даже успешно провел референдум, но тут некстати убили журналиста Гонгадзе, начались акции «Украина без Кучмы», и Леонид Данилович притих.
Серьезные изменения в украинскую Конституцию были внесены в 2004 году. Тогда тягались, кому быть президентом два Виктора — Ющенко и Янукович. Последний согласился уступить, если часть полномочий президента передадут парламенту. Передали.
Когда в 2010 году главой государства стал уже Янукович, он через конституционный суд потребовал вернуть назад президентские полномочия. Вернули.
Ну, а с 2014 года, после победы «революции гидности» украинскую конституцию стали насиловать чуть ли не в извращенной форме. С одной стороны, Майдан выдал на это мандат, с другой – полномочия извращенцев подтвердили в Вашингтоне и Брюсселе.
Сегодня очередные изменения в украинскую конституцию не за горами. Что туда занесут, что вынесут, зависит от многих факторов: куда занесет Зеленского, не вынесут ли его вообще с президентского офиса по улице Банковой, кто на Украине кому и сколько занесет, кто на кого донесет и кого при этом пронесет, а кого нет. Да и вообще, Незалежная — не субъект международных отношений, а их объект. Так что любой твит Трампа или гримаса Греты Тумберг могут изменить и ситуацию в стране, и ее Конституцию. Может, это и примитивно сказано, но в точку.
Россия — иное дело. Наше государство самодостаточное, столетиями игравшее и сегодня играющее роль локомотива в мировой политике. Никакие внешние факторы не могут перевешивать внутренние интересы страны. Поэтому нашу Конституцию меняют только исходя из внутренних потребностей, а они назрели.
Еще и потому, что поправки в Основной закон всего лишь закрепляют то, что уже в сердцах и умах россиян: мы за традиционные семейные ценности – конечно да, мы за территориальную целостность России — безусловно, мы за то, чтобы чиновники не имели счетов за рубежом – и тут без вариантов. И так же с остальными поправками. А в целом все они еще и призваны убрать из Основного закона недосказанность и конкретизировать его.
Что касается обнуления сроков Путина, то это вопрос выживаемости нашей страны. Нет ему, президенту нашему, сейчас альтернативы. Любой транзит власти может привести к клинчу элит, внешнему вмешательству и непредсказуемым последствиям в государстве. Сам Путин говорил, что когда зашла речь о транзите, зарыскали в поисках приемника. А так — принял народ решение об обнулении, внесли в Конституцию, и стабильности власти в стране ничего не угрожает.
