Крымское Эхо
Россия

Евразийский союз как геостратегический проект России

Евразийский союз как геостратегический проект России

Геополитические события последних лет стали моментом истины в самоопределении России, так как разногласия между Европой и Россией стали очевидными и даже пугающе необъяснимыми. В сложившихся условиях к евразийскому вектору развития страны подталкивают не только географические реалии и историческая взаимообусловленность, но и необходимость определения стратегии действий в новой ситуации.

Характеризуя российские метания в первые годы после распада СССР, Э. Каррер д’Анкосс отмечала, что «Россия разрывалась между европейским предназначением, на которое продолжала претендовать, но которое от нее ускользнуло, и возможностями, открывающимися ей в Азии» [1, c. 368]. Поэтому двойственный характер «единственной евразийской державы» [1, c. 391] до сих пор обусловливает популярность концепции евразийства и ориентирует Россию на посредничество между Европой и Азией, Западом и Востоком. Евразийство позволяет стране оставаться самой собой, а также взаимообогащать и дополнять Запад и Восток. Российский китаевед В.В. Малявин считает, что Евразия «не противостоит постисторической реальности Америки и Евросоюза, но дополняет ее…» [5, c. 18].

В общественно-политическом политическом дискурсе центр дискуссий все активнее смещается в сторону поиска российских интересов не в рамках общецивилизационых проектов, а в ходе поиска самостоятельного пути развития, который будет в наиболее полной мере соответствовать историческому предназначению России. Французский исследователь Арно Леклерк, специализирующийся на геополитике России и стран СНГ, подчеркивает, что «каждый раз, когда Россия стремилась быть просто европейской державой, она испытывала разочарования и теряла свои позиции как сильное государство, способное управлять судьбами мира. Напротив, всегда, когда ей удавалось обрести равновесие между Европой и Азией, Россия оказывалась на пике своего могущества» [4, c. 25].

В официальном политическом дискурсе Россия позиционируется как неотъемлемая, органичная часть европейской цивилизации. Тем не менее, несмотря на констатацию необходимости развития отношений с государствами Евро-Атлантического региона, с которыми нас «связывают, помимо географии, экономики и истории, глубокие общецивилизационные корни», в концепции внешней политики Российской Федерации в качестве приоритетной задачи указывается формирование Евразийского экономического союза, призванного стать эффективным связующим звеном между Европой и Азиатско-Тихоокеанским регионом [3]. О высокой значимости для России евразийских интеграционных проектов говорится также в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации 2015 г.

Евразийский интеграционный процесс органично вписывается в современный международный тренд, связанный с преодолением заградительных барьеров между странами и созданием эффективной экономической системы, способствующей развитию государств. При этом следует обратить внимание на особенность данного проекта, связанного с политическим аспектом. Как показывает международная практика, наиболее успешные экономические интеграционные проекты реализуются между странами с демократическими политическими системами. Да и желание интегрироваться высказывают, прежде всего, страны с открытой

системой власти, основанной на демократии и доверии к политикам со стороны народа.

В данном контексте евразийский проект имеет свои особенности:

— В политике – странам, ориентирующимся на евразийскую интеграцию, не удалось осуществить либерально-демократические преобразования, поэтому их политический режим варьируется между демократией и авторитаризмом, приближаясь то к одному, то ко второму полюсу, а политические институты впитали в себя традиционную составляющую, создав эклектический симбиоз;

— В экономике – переход на рыночную систему оказался незавершенным, велика роль бюрократии в экономических преобразованиях, сохраняется высокая зависимость от российского рынка труда;

— В культуре – характерно критическое отношение к современным западным веяниям, проявляется ориентация на традиционные ценности, возрождение религии, занявшей освободившуюся идеологическую нишу после неудавшегося коммунистического эксперимента.

Среди причин, препятствующих интеграции, следует отметить отсутствие в течение длительного времени разделяемых всеми партнерами ценностных ориентиров. Лишь в 2013 г. консервативные ценности были положены в основу российской политики. Как справедливо замечает А. Ковальчук, «ценностный элемент имеет шанс заполнить идейный вакуум в проекте евразийской интеграции» [2, c. 108]. Однако консервативные ценности могут стать оправданием для сохранения недемократического политического режима в некоторых государствах с целью избежать структурных реформ.

Евразийский вектор России обусловлен, с одной стороны, потребностью страны в реализации собственных возможностей и стратегических устремлений, направленных на пересмотр сложившегося мирового политического порядка и противостояние глобальному экономическому и политическому доминированию США и западных стран. С другой стороны, — необходимостью укрепления Российской Федерацией своей позиции на международной арене, так как реализация интересов на постсоветском (евразийском) пространстве непосредственно связана с ее авторитетом. Кроме того, Евразийский интеграционный процесс вписывается в стратегические цели России: создание единого экономического и гуманитарного пространства от Атлантики до Тихого океана.

Евразийская интеграция рассматривается российской политической элитой как устойчивый и долгосрочный проект, не зависящий от политической и экономической конъюнктуры. По мнению В.В. Путина, модель мощного наднационального объединения, способна стать «одним из полюсов современного мира и при этом играть роль эффективной «связки» между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом» [7]. Особенность евразийской интеграции заключается во взаимовыгодном объединении равных, а не на иерархических отношениях, что предполагает сохранение её субъектами собственной культурной и государственной идентичности.

Помимо экономических преимуществ, евразийский проект может стать привлекательным для его участников по следующей причине. В силу успешности западной модели развития, страны, входящие в Евразийский экономический союз, становятся заинтересованными в более близких контактах с Европой, посредником в которых может выступать наша страна. У России с европейскими странами намного больше общего, чем, например, у центрально-азиатских государств. Прежде всего, наша близость связана с культурными корнями, которые имеют много общего с западными. Поэтому сближение как с Европой, так и с другими рыночными странами через ВТО, в котором Россия может выполнять роль посредника, является потенциальным стимулирующим фактором для участников евразийского сообщества.

В силу противоречий с Западом, которые наиболее зримо проявились к середине нулевых годов (отказ от равноправных отношений, подозрительность и недоверие со стороны западных стран), Россия вынуждена была искать новые пути подтверждения своей статусности (великодержавности). И этот путь привел ее к евразийскому сообществу как исторически обусловленному выбору. Однако такой шаг не является окончательным поворотом на Восток. Как считал Е.М. Примаков, Россия хотела бы нормализовать отношения с США и Европой, но игнорировать возрастающее значение Китая и других стран АТР было бы неразумно. В то же время российский политик был убежден в том, что если мы не будем сотрудничать с западными странами в ликвидации опасных международных явлений, то мы потеряем свою страну как великую державу [6].

Вполне очевидно, что евразийское положение России в новых условиях расклада сил на мировой арене приобретает геостратегическое преимущество. С учетом возвышения Китая, который реализует проект нового континентального «Шелкового пути», способного заменить морские пути, контролируемые американцами, участие России в евразийских интеграционных проектах становится жизненно важным и необходимым. С другой стороны, российские интересы могут столкнуться с интересами Китая на Дальнем Востоке или в Центральной Азии, что может привести Россию к поиску новых партнеров, в первую очередь, в Европе при условии ее дистанцирования от евроатлантического пространства, в котором господствуют США.

Таким образом, Россия выстраивает новую модель межгосударственного устройства, в которой выступает в качестве центра притяжения и которая позволяет ей оставаться важным геополитическим актором в современном мире.

Литература

  1. Каррер д’Анкосс Э. Евразийская империя: история Российской империи с 1552 г. до наших дней. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. 431 с.
  2. Ковальчук А. Постсоветское пространство в российских внешнеполитических концепциях. М.: Аспект Пресс, 2015. 176 с.
  3. Концепция внешней политики Российской Федерации. URL: http:// www.mid.ru/foreign_policy/official_documents/-/asset_publisher/CptIckB6BZ29/content/id/ 122186
  4. Леклерк А. Русское влияние в Евразии: геополитическая история от становления государства до времен Путина. М.: Альпина Паблишер, 2014. 367 с.
  5. Малявин В.В. Евразия и современность. М.: РИПОЛ классик, 2015. 352 с.
  6. Примаков Е.М. Не просто работать, а знать во имя чего. О России сегодня // Российская газета. 2015. 13 января.
  7. Путин В.В. Новый интеграционный проект для Евразии – будущее, которое рождается сегодня. URL: http://izvestia.ru/news/502761

  

Баранов Николай Алексеевич,
Доктор политических наук,
Профессор.
Балтийский государственный
техническийуниверситет «Военмех»
им. Д.Ф. Устинова.
участник XХХ Харакского форума
«Политическое пространство и социальное время: 

идентичность и повседневность в структуре жизненного мира»

 

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 0 / 5. Людей оценило: 0

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Исторические координаты нашего времени — 3

Николай КУЗЬМИН

Пальцем в небо: пора вводить понятие «британские политологи»

Параметры и границы нашей победы

Оставить комментарий