Есть ли «свет в конце тоннеля» у медицины Крыма?

20 мая состоялась пресс-конференция министра здравоохранения АРК Александра Каневского для представителей СМИ городов и районов Крыма. Мероприятие такого формата проводится новым министром впервые, и на встречу за круглым столом в Центр здоровья, что на улице Пушкина в Симферополе, собрались журналисты из самых дальних уголков полуострова. Разговор получился живым и острым, ведь медицина и те реформы, которые в ней проводятся, волнуют и затрагивают всех.
Журналистам был предложен для ознакомления пресс-релиз Минздрава АРК, в котором перечислялись достижения министерства в выполнении задач Национального плана действий по внедрению Программы экономических реформ на 2010-2014 годы «Богатое общество, конкурентоспособная экономика, эффективное государство».

Так, по состоянию на 10 мая 2013 года, в АРК было создано 25 центров первичной медицинской медико-санитарной помощи в городах и районах Крыма; была, согласно закона «Об экстренной медпомощи», реформирована экстренная и неотложная медицинская помощь, создан Республиканский перинатальный центр, в котором на сегодняшний день проведено более 900 родов, выхожено 19 маловесных детей (весом менее полутора килограммов), и т.д.

Однако журналисты задавали министру вопросы не о достижениях, а все больше о перспективах и проблемах.

Вопрос о так называемых «благотворительных взносах», когда в медучреждениях пациентам настойчиво предлагают внести в благотворительные фонды энную сумму денег, задала журналистка из Советского района:

— Есть ли финансирование, чтобы больные могли не платить эти взносы?

— Да, эта сумма заложена, — ответил Александр Каневский, — но финансирование начнется в октябре, так как мы рассчитываем за лето заработать денег. Сейчас у нас в стране сложная ситуация — падение производства (кроме производства пищевой продукции), бюджет задыхается, и вы наверняка это на себе ощущаете. У нас в Крыму не выполняется план дохода бюджета, и даже защищенные статьи бюджета финансируются только на 80%. Бывает, что деньги благотворительных фондов идут мимо медицинского учреждения.

Часть таких фондов уже закрыты, часть – нет, и их руководители, давая объяснения правоохранительным органам, заявляют: «Если вы нас закроете, закроется больница». И в этом, увы, есть доля правды – ведь эти фонды осуществляют закупки продуктов, расходных материалов, медикаментов, на которые у больниц просто нет средств. Мы уже пытались как-то решить этот вопрос, поднимали вопрос о медицинском страховании, чтобы заставить работающие предприятия страховать своих работников.

Допустим, предприятие платит за каждого работника в месяц 30 гривен, это не такая большая сумма, а большое количество людей уже было бы обеспечено медицинскими страховками. К сожалению, эта идея не нашла должного понимания. А жаль, ведь страховые компании помимо всего выступают контролерами качества медицинских услуг. Разумеется, благотворительный взнос ни в коем случае не должен быть средством шантажа: ты заплати, тогда мы будем лечить.

Лично я сторонник замены благотворительных взносов платой за услуги. Тогда у нас была бы четкая калькуляция, и все бы увидели, сколько что стоит, и, скажем, за рентген и анализ крови, платили одинаково. Но тут опять встает вопрос готовности общества к тому, что часть медицинских услуг официально станет платной.

Мы задали вопрос министру о проблемах в сфере заместительной почечной терапии:

— Как я понимаю, программа экономического развития президента Украины направлена на приближение нашей страны к цивилизованному обществу, в котором вопросы заместительной почечной терапии и трансплантации почек давно решены. Люди там, в отличие от нашей страны, не умирают, если у них откажут почки. У нас, как известно, нет закона о трансплантации, и создается ситуация, когда больные не уходят на пересадку почек, живя годами на диализе, поэтому места на него не освобождается. В соседней России, например, эта сфера серьезно финансируется. Как у нас решается этот вопрос?

— Мы эту проблему знаем и занимаемся ею. Да, без сомнения у нас есть определенный дефицит коек. Но в нынешнем году у нас на это выделено 24 миллиона гривен. В прошлом году было меньше — 21миллион. У нас большое отделение гемодиализа в Симферополе, есть такое же в Алуште, в Керчи, планируется в Джанкое. Применяется также перитонеальный диализ, и доля его каждый год увеличивается. Аппараты гемодиализа работают круглосуточно, даже если у нас не хватает расходных материалов, мы их докупаем.

Наши врачи научились лечить хронические заболевания почек, и они долго тянут больного до того, как ему потребуется заместительная почечная терапия. Мы ведем постоянный мониторинг этой проблемы, и планируем расширить отделение гемодиализа в Симферополе, поставив новые аппараты и новые фильтры к ним, мы закупаем самые дорогие, ведь чем современней фильтр, тем лучше качество терапии.

Однако гемодиализ – не панацея, решить проблему человека, у которого нет почек, или они отказали, может только трансплантация. А это уже вопрос больше юридический и этический. У нас технически нет никаких проблем взять у уже неживого человека, почку, и пересадить ее нуждающемуся. Но никак не родится закон, позволяющий нам это сделать. Во всем цивилизованном мире такой закон есть, а у нас нет. И все же в программе «Здоровье крымчан» мы в этот раз прописали строку «почечная трансплантация», потому что если этот закон все-таки появится, нам потребуется закупать препараты. Также мы уже провели переговоры с Белоруссией и Турцией, где наиболее дешевая трансплантация, порядка восьми тысяч евро, и будем оплачивать там операции нашим пациентам.

— Вы считаете эффективной систему семейных врачей? – спросила журналистка «Радио Крым».

— Тут категоричности нет. Очень важно, когда у каждого есть свой врач, который знает больного, его семью, наследственность, наблюдает его много лет. Раньше у нас был участковый врач — это врач-терапевт, а семейный врач – это врач более широкого профиля, он должен лечить и такие болезни, как конъюктивит или отит, что сейчас в компетенции окулиста и лор-врача, уметь делать небольшие хирургические вмешательства, например, уметь вскрыть фурункул.

Вспомните, с чего начиналась медицина – с земской медицины. Но плеяда семейных врачей должна еще вырасти. И наша задача сегодня не только подготовить семейного врача, но и максимально его курировать. Ведь настоящим семейным врачом он станет не сразу, ему нужен будет учитель — более опытный врач. У нас в медуниверситете сейчас действует кафедра семейной медицины только в интернатуре, и мы уже говорили сегодня с ректором о том, что готовить семейных врачей надо сразу.

— Жителей нашего района, а это один из самых больших районов в Украине, волнует вопрос, что будет с нашими стационарными отделениями, если в ходе реформы здравоохранения нас присоединят к Керченскому территориальному округу? Люди в панике, они боятся, что хирургическое отделение закроют… – спросила журналистка из Советского района.

— Никакой законодательной базы по округам пока нет. И все эти митинги, в Алуште, в Ялте по поводу закрытия больниц беспочвенны. Ни одну больницу мы не закрываем. Сегодня идет подобное реформировании только в тех регионах, в которых опробируются пилотные проекты реформ – это Киев, Донецк, Днепропетровск и Винница. В Национальном плане определены такие виды медицинской помощи, как первичная, вторичная и пр. И пока идет разговор по оценке реформ только первичного звена.

На последней коллегии Минздрава Украины прозвучало, что надо делить округа в связи с особенностями регионов. У нас сейчас не хватает более 200 амбулаторий, не говоря уже о специализированной помощи. Когда меня спрашивают: будет ли у нас хирургия? — я отвечаю: будет, если вы будете хорошо работать, найдете возможности для переоборудования, повышения квалификации врачей, сделаете ремонт и пр. Если и идет разговор, будет ли это отделение или нет, то только в разрезе — будет ли оно успешно, и сможет ли оказывать должную медицинскую помощь.

Мы будем выдавать медучреждениям соответствующие сертификаты. Необходимо разграничение уровней медпомощи, чтобы снизить риски. Так, на вторичном уровне не стоит проводить сложные операции, такие, как операции на почках, ведь у нас нет в районных и городских больницах соответствующего оборудования. И смертность у нас бывает от того, что мы делаем операции, которых делать не должны.

Корреспондент джанкойской газеты «Заря Присивашья» задал вопрос о ФАП и стимулах для молодых специалистов, едущих в села.

— ФАП (фельдшерско-акушерский пункт) открывается в местности, где не более тысячи человек, хотя в реальности и нас бывает и до 1200-1500. Ключевой фигурой там является фельдшер, отказывающий первичную медицинскую помощь. Исторически в ФАПах остались лаборатории. Но обеспечить каждый ФАП лаборантами — это из области фантастики. В населенных пунктах, где более тысячи человек, мы пытаемся создать амбулаторию, где уже есть и врач.

На данный момент у нас две трети населения нуждается в первичной медицинской помощи. Нужно, чтобы врачи и фельдшера были в селах, чтобы каждый нуждающийся мог получать первичную медицинскую помощь на местах. У нас действительно есть дефицит медицинских кадров, особенно в степном Крыму. Даже в Симферополе не хватает 2000 врачей. А медуниверситет выпускает в год всего 300 врачей.

Есть квота для сельских жителей при поступлении в медуниверситет, которыми абитуриенты активно пользуются. Но кто из этих молодых врачей вернется в село? Какие есть гарантии? Может быть, с ними надо заключать соглашения, или выявлять и брать тех, кто туда вернется? Программа «Здоровье крымчан» предусматривает финансовые стимулы для молодых специалистов — доплата в 240 гривен, система премий. Мы рассчитываем, что в пилотных проектах молодые специалисты будут получать две материальные помощи, и это уже законом подтверждено.

Сейчас это указом президента уже распространяется на непилотные проекты. Остро стоит вопрос с обеспечением молодых специалистов жильем. В середине апреля мы провели видеоконференцию с руководителями райгосадминистраций по этому вопросу. Очень надеемся на местные силы, которые бы обеспечивали жильем молодых специалистов в регионах. В сельской местности семейный врач должен обслуживать 1500 человек, за это будет доплата семейному (или сейчас участковому врачу). Семейный врач должен получать два-два с половиной оклада, плюс премии. Ну и очень важно признание сообщества, чтобы медработники не бежали из сел, а стремились туда.

— Не очень оптимистичная картина вырисовывается у нашего здравоохранения, задали мы Александру Каневскому последний вопрос, – законодательная база слаба, бюджет не выполняется, почки пересаживать можно только заграницей, без «благотворительных» фирм больницы могут закрыться, плеяду семейных врачей еще растить и растить. Есть ли у нашего здравоохранения «свет в конце тоннеля», что-то, вселяющее оптимизм?

— Самые тяжелые для нашей медицины годы пришлись на 90-е, начало 2000-х, тогда все разваливались, не было медикаментов, финансирования, врачи массово уходили из профессии на рынок. Сейчас мы в лучшем положении, у нас есть Национальный план действий, но хозяйство запущено. Но в том направлении, в котором мы идем, уже причина для оптимизма.