Крымское Эхо
Архив

Есть ли будущее у осетровых?

Есть ли будущее у осетровых?

Татьяна МАКСИМОВА

Давно ли глашатай Галлоний мотом
считался за то, что гостей угощал осетриной?

Гораций

Очередной раз тяжело вздыхаю, когда захожу в рыбный павильон Керченского рынка. Глаза еще помнят изобилие красной рыбы, икры… Почему Керченский рынок, спросите вы. Да потому, что именно Керченский пролив был тем коридором, по которому шли осетровые на нерест. Старожилы Керчи еще помнят те времена, когда своей красной рыбы было, что называется, «валом». Молодому поколению уже надо напомнить, что красная рыба Крыма — это белуга, стерлядь, севрюга и осетр.

Осетр высоко ценился еще в древние времена. При раскопках курганов археологи находили бронзовые монеты с выбитыми на них изображениями римских императоров или скифских царей на одной стороне, а на другой — самый ценный представитель фауны региона, красавчик — осетр. Называются эти монеты «статерами», «боспорскими рыбками», выпускали их в Пантикапее, Киркинитиде.

Наиболее крупной из осетровых считается белуга. История хранит сведения о пойманной в Азовско-Черноморском бассейне белуге, достигавшей девятиметровой длины при весе более тонны. Живет она до 80 лет, питаясь преимущественно рыбами, но не брезгует ракообразными и моллюсками. Другой представитель осетровых — черноморско-азовский осетр. Он поменьше белуги и весит до 100 килограммов. Среди осетровых самая массовая рыба севрюга. Но для того чтобы текст соответствовал действительности, сегодняшнему дню, в каждом из предложений об осетровых надо вставить глагол прошедшего времен «был», «была».

В периодической печати изредка попадаются материалы о небольших частных предприятиях, занимающихся воспроизводством красной рыбы. Информация по этому вопросу чаще всего какая-то полузакрытая, как вроде читающий газету человек сорвется с места и побежит вылавливать рыб, занесенных в Красную книгу.

И вдруг совсем недавно Его Величество случай подарил мне очень интересную встречу. В одной из поездок в Киев моими попутчиками оказались работники производственно-экспериментального Днепровского осетрового завода, занимающиеся воспроизводством. Беседуя со столь интересными людьми, озадачивала их вопросами по поводу хотя бы того, что в печати просачивается информация, что красной рыбы, несмотря на государственные вложения, становится все меньше и меньше.

«Наверное, план не выполняете», — неосторожно, как потом выяснилось, пошутила я. Тут одного из участников беседы «хватило за живое» — как потом выяснилось, это был никто иной, как директор государственного завода Виталий Анатольевич Плугатарев. Оказывается, я была не права, завод не только выполняет план, а даже перевыполняет его — в среднем за последние годы на 3-4 процента. И по итогам конкурса Агро-2009 награжден серебряной медалью за высокие показатели.

Оба собеседника считали, что уменьшение числа рыб связано с тем, что поздно хватились заносить красную рыбу в Красную книгу: если русский осетр, севрюга и стерлядь были внесены в нее в 1993 году, то белуга — только в 2010 году. Все ожидали, что после внесения осетровых в Красную книгу будет соответствующий разнос, «как, мол, до такого докатились, не углядели». Ничего подобного!

На мой вопрос, существует ли государственная комплексная программа по восстановлению популяции красных рыб, оба развели руками. Я поняла, что наши украинские чиновники, как всегда, сказали «а», а об остальном «забыли». Из разговора я поняла, что предприятие имеет государственную форму собственности и находится на бюджетном финансировании. «А вы что же, вовсе не занимаетесь хозяйственной деятельностью? Ведь можно было бы заниматься продажей мальков, выращенных сверх государственного заказа, осуществлять платные консультативные услуги», — задала я очередной «неудачный» вопрос. Директор промолчал, по его виду я поняла, что наступила на больную мозоль.

Чем дальше длилась наша беседа, тем угрюмее становились собеседники. Мои вопросы ставили их в тупик. Не потому, что они были не профессионалы. Напротив, вторым собеседником оказался главный рыбовод Константин Иванович Мошнягул, который закончил Херсонский аграрный университет, потом аспирантуру. Когда представилась возможность заняться практическим делом, оставил науку. Он и директор предприятия очень увлекательно рассказали о том, как идет отлов рыб-доноров, происходит оплодотворение икры, взращиваются мальки, потом в определенный срок выпускаются на волю. Наверное, это трепетный момент.

— Виталий Анатольевич, когда вы ловите рыб-доноров, попадаются ваши питомцы? Хотя, вы вряд ли ставите чипы. Это дорогое удовольствие.

— Чипы, действительно, не ставим. Но своих питомцев узнаем …( я сначала подумала, что последует шутка, но директор ответил вполне серьезно) по плавникам. Наши «дети» имеют стесанные плавники неправильной формы (плавники стираются о бетон).

Разговор инициировала я:

— Может быть, мало для Украины иметь один государственный завод?

— Завод такого уровня как наш, — дорогая штука. Когда принимал его, сам заинтересовался стоимостью такого сооружения. Оказалось, что по ценам 1984 года балансовая стоимость предприятия была порядка 4 млн рублей. А рубль тогда крепко стоял на ногах. Да и не в количествах заводов дело.

— А в чем?

На этот вопрос я уже отвечала сама. Пока не будет разработана грамотная Комплексная программа по воспроизводству осетровых, не ужесточатся меры за браконьерство, не будут использоваться экономические рычаги, которые заинтересуют предприятие в увеличении объемов работ, сформируют потребность заработать «лишнюю» копейку, мы с вами не увидим местных осетровых на своем столе даже в большой праздник.

 

Фото вверху —
с сайта rus.azattyq.org

 

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 1 / 5. Людей оценило: 1

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Субботник нашей памяти

Борис ВАСИЛЬЕВ

О «стене плача», чистом Салгире и увольнении маршруточника

.

Вижу землю!

Ольга ФОМИНА

Оставить комментарий