Про объявленную на 11 июня в Берлине встречу министров иностранных дел стран-участниц Нормандской четверки уже говорят, что она собирается потому, что на этот раз встреча больше нужна европейцам, нежели России. Столкнувшись с 1 июня с трамповскими ограничениями на экспорт своей промышленной продукции, Германия и Франция теперь вынуждены пробовать восстановить кое-какие «мосты» на российский рынок, а потому заодно не откажутся поговорить с Россией и насчет урегулирования ситуации на Донбассе.
Но это — повестка дня для Германии и Франции. Что ж касается киевской власти, то она даже не срывает то, что очередная встреча в Нормандском формате, которая, если соберется, так после долгого перерыва, Киеву нужна лишь постольку, поскольку он там снова будет протаскивать вопрос о введении на Донбасс международных миротворцев. А «голубые каски» киевская власть желает видеть на всей территории, подконтрольной сейчас, ДНР и ЛНР, и никак иначе.
Это опять означает выдвижение Донбассу заведомо неприемлемых условий. И если так, и ничего другого нечего и ожидать, то не будет и никакого мира.
Но, если не мир — значит, война.
Как ее киевский режим намерен вести, в последний день весны школьникам Ивано-Франковска рассказал не кто иной, как Петр Порошенко. Ученики и выпускники школ, собранные по случаю Последнего звонка, услыхали, что в большое наступление армия бывшей Украины не пойдет, чтобы «не положить наших героев». Но и не пяди украинской земли, пока в Киеве президентом остается тот, кто занимает это кресло сейчас, врагу отдано не будет. Иначе получится капитуляция пред русским медведем.
Сказано в таком духе было совсем не в первый раз, и следует из этого то, что война против Донбасса и впредь будет идти в виде постоянных обстрелов, а также прочих вылазок и провокаций.
Условия для этого есть. За фронтом, поблизости от линии разграничения, командование так называемой Операции объединенных сил уже собрало крупные группировки, сорящие из всевозможных средств ведения огня и личного состава. Накрыть эти места скопления врага огнем армии ДНР и Народной милиции ЛНР запрещают Минские соглашения, где первый пункт, как известно, — повсеместное прекращение боевых действий.
Зато противник, выполняющий это пункт так же, как и все остальные, подтянув к фронту необходимые силы, получил возможность оперативно формировать сравнительно мелкие боевые группы, годящиеся для устройства внезапных огневых налетов и других провокационных вылазок.
Видно, именно это и имел в виду президент бывшей Украины, когда 3 июня, будучи с визитом в Испании, помолился за мир в главном соборе Мадрида — Альмудена.
Вообще-то, по всем церковным правилам, если человек православной веры, а Петр Порошенко всегда рекламирует себя таковым, вдруг молится в католическом храме, то с точки зрения православия впадает в сумбур и ересь. Иначе, как можно оставаться православным верующим и в то же время уверовать непогрешимость Римского Папы, что было и остается непререкаемым догматом для католиков.
Но тут, дело, видимо в том, что Петр Алексеевич прежде всего уверовал в собственную непогрешимость. А безгрешность Папы, в таком случае, это уже так, в виде приложения.
Большего внимания заслуживает другая вещь. Обратившись от земных дел к делам небесным, президент бывшей Украины и верховный главнокомандующий ее вооруженных сил не забыл и про море.
В день православной (или непонятно уже, какой) молитвы в католическом соборе стало известно, что командование военно-морских сил (ВМС) бывшей Украины объявило о закрытии некоторых прибрежных участков акватории Азовского моря. Там, как это всегда бывает в таких случаях, запрещены хождение или стоянки каких-либо гражданских судов.
Запретительная мера связана с проведением учебных стрельб плавательными средствами украинских ВМС. Под закрытие попали северная прибрежная часть Таганрогского залива, участок моря к востоку от Белосарайской косы, практически весь Бердянский залив. Свободным от закрытия оставлен только проход в Мариуполь.
Почему так — понятно. Мариупольский торговый порт — одна из важнейших питающих артерий для киевского режима. Перекрыть еще и Мариуполь было бы все равно, что удавиться.
Срок закрытия участков у северного побережья Азовского моря определен в три месяца: с 1 июня до 1 сентября текущего года. И как известно еще, все военные приготовления киевской власти, будь то на суше, на море, или в воздухе, составные части общего плана ведения «гибридной» войны против Донбасса и России. Если, исходя из этого, судить о «расписании» боевых стрельб украинских военно-морских сил на Азовском море, то еще одно военное лето можно считать обеспеченным.
У киевской власти есть и другие источники подпитки помимо морского порта в Мариуполе. Например, Новокраматорский машиностроительный завод загружен сейчас почти на все 100 процентов своих, реально имеющихся, производственных мощностей. При этом 70 процентов выполняемых заказов приходятся на страны ближнего и дальнего зарубежья, а 30 процентов против 20 процентов за аналогичный период прошлого, 2017, года — на промышленные компании бывшей Украины.
Этот подъем в машиностроении объясняется просто. Пока киевская власть занята войной или таким важным для себя делом, как «створення» единой поместной церкви (Порошенко в мадридском соборе помолился и за это), экономика в некотором смысле предоставлена сама себе, но это идет ей на пользу.
А Новокраматорский машиностроительный завод по номенклатуре выпускаемой продукции — предприятие, способное производить производственные фонды крупных масштабов. Тем временем в промышленных отраслях производственное оборудование стареет, в некоторых местах выживают еще за счет того, что проедают советское наследство. А обновление производственных фондов, которое все-таки происходило до 2014 года, в последующие два-три года по причинам внешнего и политического порядка фактически сошло на нет.
Но так как Нормандский формат и Минский процесс обеспечили киевской власти относительно спокойное существование, то и на предприятиях разных отраслей нашлось время, чтобы оглядеться и вспомнить, что с обновлением медлить больше нельзя.
Оживление промышленной конъюнктуры, тем более в такой сфере, как машиностроение, также подпитывает киевскую власть, обеспечивая ей ту или иную степень устойчивости. И это равнозначно тому, что более устойчивыми и последовательными становятся планы на продолжение войны в любое время года и на годы вперед.
Уже упоминавшееся заявление Петра Порошенко перед школьниками Ивано-Франковска также было расценено в контексте приближающейся капании по выборам президента. Порошенко на верхушке власти находится пятый год и столько же лет идет война. А в последний день весны проводник войны первым намекнул, что он хочет того же и на следующие пять лет. С этим он, по всей видимости, и будет идти на переизбрание.
Киевскую власть ободряют, а следовательно подстрекают к продолжению той же политики, которую она ведет до сих пор, обтекаемые, заведомо допускающие свободу действий Киева заявления российских руководителей самого высшего ранга.
Президент России Владимир Путин перед своим визитом в Австрию дал интервью ведущему журналисту австрийской телерадиокомпании ORF Армину Вольфу и на вопрос, решилась бы украинская проблема, если бы Украина повела себя, как Швеция или как Австрия — стала бы нейтральной страной и не вступала бы в НАТО, ответил так:
— Что касается нейтрального статуса, то это вопросы, которые должны определить украинский народ, украинское руководство. Для нас, для России это важно с той точки зрения, чтобы на территории Украины не появились какие-нибудь военные объекты, которые угрожали бы нашей безопасности. Да, для нас это важно, я не скрываю. Но в конечном итоге, это выбор самого украинского народа и легитимно избранных органов власти.
Власть, существующая в Киеве сейчас, само собой считает себя самой легитимной из всех, что заправляли на бывшей Украине после августа 1991 года. Советский период истории киевская власть уже объявила нелегитимным по определению и свою «родословную» ведет от Центральной Рады с Петлюрой и «державы» гетмана Скоропадского. В какую стратегическую сторону тащили и волокли Украину эти предшественники сегодняшней власти, известно даже без учебников по истории. Современная киевская власть делает то же самое.
И что значит, вообще, «вопросы, которые должны определить украинский народ, украинское руководство»? Определить где — на выборах, на референдуме? А в какой обстановке они будут проводиться? Там хоть что-то можно будет определять или выбирать или ответы и результаты будут известны заранее?
Цена такому зыбкому, неотчетливому отношению к по сути стратегическому вопросу, способному повлиять как на ближнюю, так удаленную историческую перспективу — бесконечно тянущееся время незатухающей войны. А измеряется военное время не иначе, как количеством пролитой крови, числом горящих и разбитых домов.
За один только вечер 4 июня — после того, как вышло интервью Владимира Путина австрийской телерадиокомпании, в Докучаевске, что в 25 километрах к югу от Донецка, огнем украинских военных были повреждены два многоквартирных дома — по улице Ленина и по улице Ватутина.
Эти же вечером под артиллерийский обстрел попало село Александровка, находящееся на юго-западных подступах к Донецку. Попаданием снаряда в селе также был разбит жилой дом.
Видя, что ей ни в чем не препятствуют и ни от чего не предостерегают, киевская власть старается воевать сколько угодно, ведя войну из зимы в весну, из весны в лето, и раскручиваетьэту спираль дальше, по круговороту всех времен года.
Так дело обстоит еще и потому, что годовой торговый оборот России со странами Европейского союза, о чем также сказал в интервью Путин, составляет сейчас 250 миллиардов долларов, и кроме того, 40 процентов золотовалютных резервов Российской Федерации хранятся в настоящее время в валюте объединенной Европы — евро. И еще в одну только маленькую Австрию Россия экспортирует в год 9 миллиардов кубических метров своего газа, плюс к этому не менее 40 млрд кубов газа перекачиваются ежегодно через австрийскую территорию для поставок другим европейским потребителям.
Понятно, сколько стоят для Москвы комфорт и умиротворенный жизненный тонус Европейского союза, и страшно даже представить, куда полетят эти показатели, если попытаться выгнать украинские войска хотя бы из Авдеевки или Марьинки.
Ситуация, зависающая на Донбассе уже пятый год, напоминает случай, который в обычной обстановке выглядел бы несуразным и недопустимым. Можно представить, что к дверям квартиры или к воротам дома какого-нибудь человека вдруг подошла шайка хулиганов и принялась колотить в двери и в ворота чем попало, швырять в окна камни, подбрасывать под двери или через забор петарды и дымовые шашки. У хозяев квартиры или отдельного дома в таких обстоятельствах есть полное право срочно вызвать полицию — ничего другого, собственно, и не остается.
Но стражи прядка в ответ на вызов заявили бы, что ситуация, хоть и плоха, но хулиганствующие элементы не ломают ведь двери и не лезут через забор, а просто находятся там, куда пришли. Значит, и положение в целом, при всех неудобствах людей, проживающих в квартире или в доме, — лучшее из того, что вообще может быть. А если так, то и выезжать на место происшествия защитникам порядка смысла нет. И вам как хозяевам лучше всего не провоцировать хулиганов, не отвечать ничем на их выходки, иначе будет только хуже.
Соображения о том, как разрулить донбасский тупик, поступают разные. Президент России, находясь в Австрии, вновь вернулся к идее предоставления Донбассу автономии в рамках какой-то Украины. В принципе, это «калька» с общей отечественной истории.
Большой исторической России не привыкать к тому, что в ее составе были и есть регионы с особым статусом. В составе Российской Империи на правах своеобразных автономий находились Польша и Финляндия, а положение в составе России Бухарского Эмирата, Хивинского Ханства, а с 1914 года и Урянхайского края, подходило под определение протектората.
Несмотря на то, что почти абсолютная монархия по определению являлась строго централизованным государством, на практике в нескольких существенных случаях это выглядело, скорее, как необходимая формальность. В дореволюционной России большими властными полномочиями был наделен институт императорских наместников. А наместничества вплоть до февраля 1917 года действовали на Северном Кавказе, в Туркестане, к которому тогда относилась вся Средняя Азия, и на Дальнем Востоке.
В Советском Союзе, несмотря на политическую и идеологическую унификацию государственной системы, в юридическом и в реальном управленческом отношении, права и полномочия распределялись и спускались на все 53 автономные национально-государственные образования. От союзной республики и до автономного округа.
К тому же у Советского Союза на протяжении более чем 20 лет были свой «протекторат». Под экономическое, внешнеполитическое и оборонное покровительство советского государства в 1921 году добровольно поступила Тувинская Народная Республика, созданная на месте бывшего Урянхайского края. В таком статусе Тува оставалась до 1944 года, когда была принята в состав СССР на правах автономной области Российской Федерации. А уже в октябре 1961 года Тувинская автономная область была преобразована в Тувинскую АССР — также в составе России.
В составе современной Российской Федерации статус, отличный от остальных субъектов федеративного государства, имеют Чечня и Татарстан.
Все это объясняется тем, что для исторической России ее поступательная «автономизация» и федерализация — процесс естественный и органичный, вызванный как политической необходимостью, так и практическими причинами долгосрочного действия.
Бывшая Украина, если понимать под таковой государство, провозглашенное в августе 1991 года и что с неотвратимой очевидностью особо проявилось после февраля 2014 года, — предмет прямо противоположного, антагонистического свойства.
Унитарное устройство этого многонационального по факту государства, где также в разноязычной, но при этом преимущественно русскоговорящей языковой среде статусом государственного языка наделен только один украинский язык — не случайное заблуждение и не ошибка из-за какого-то неведения.
Не подлежащие никакой критике унитарное устройство бывшей Украины и ее единственный государственный язык, что неминуемо подминает под себя политику этого государства и всю его гуманитарную сферу, продиктованы также фундаментальными причинами стратегического и идеологического порядка.
Эти причины — смысл и способ существования тех политических сил, которые самостийную Украину провозгласили, а теперь привели эту лежащую страну к цели ее существования — войне против России. Такого же курса на искоренение даже самых невинных разговоров о федерализации украинской территории придерживаются и те внешние силы, которые поддерживали и поддерживают украинский национализм.
Поэтому любые разговоры о том, как бы закончить войну путем предоставления Донбассу приятного во всех отношениях автономного статуса, были и остаются благими пожеланиями и досужими рассуждениями. Это все равно, что призывать шакала стать медведем. Да и вообще, осуществления пожеланий, как и обещаний, можно ждать и три года, и тридцать лет, но так ничего и не дождаться.
К этому можно добавить, что в Вене был подписан контракт на поставку в Австрию российского газа на период до 2040 года и сверх того еще несколько экономических соглашений. Это подается как главный успех всего визита президента России в Альпийскую республику.
Надо понимать так, что линия, идущая еще с 60-х года прошлого века и придуманная для постепенного поворота Западной Европы в сторону России, способом выгодных для европейцев поставок российского газа, никуда не девается.
Визит Владимира Путина недаром был приурочен к пятидесятилетию подписания Советским Союзом и Австрией соглашения о продаже советского газового топлива на Запад, ставшего первым опытом такого рода. Полвека назад на примере нейтральной Австрии, снабжаемой по вполне приемлемой для нее цене советским газом, хотели показать остальным европейским странам, входящим в НАТО и Европейское экономическое сообщество (предшественник Европейского союза), как было бы для них выгодно, не враждовать, а торговать с советской державой. И вообще, строить с ней отношения на основе взаимного извлечения доходов.
Той державы уже нет почти тридцать лет, но Европу подкупить и «перекупить» все еще хотят.
Если бы еще бывшая Украина не отравляла атмосферу, а превратилась бы вдруг на много лет вперед в нейтрализованную «серую зону», стало бы совсем хорошо. Но вместо этого артиллерия и минометы украинской армии вечером 6 июня опять открыли огонь по северу Донецка и по окраинам Горловки. Повреждения снова получила и высоковольтная линия, подающая ток на Донецкую фильтровальную станцию питьевой воды. Все, как обычно, без перемен.
А когда в Донецке уже наступила ночь, а в Нью-Йорке был еще день, там вновь собрался Совет Безопасности ООН. Приняли очередную резолюцию по положению на Донбассе. Она, как и все прежние, также оказалась набором благих пожеланий. Совбез ООН призвал враждующие стороны утихомириться и прекратить огонь.
А уже утром 7 июня глава Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Донбассе Эртугрул Апакан распорядился отрядить специальный патруль для прикрытия вывода с обстреливаемой фильтровальной станции технического персонала.
Словом, еще одно военное лето началось. Почему бы и нет, если этому ничего не мешает.
г.Донецк
