Крымское Эхо
Архив

Дутая затея

Дутая затея

Не столь безапелляционно, с большим, свойственным чиновникам дипломатическим тактом, но аналогично по смыслу характеризуют введение в практику медицинских учреждений должности семейного врача специалисты лечебного дела. Коллеги крымских медиков, работающие на Западной Украине, убеждены, что за подобном отношении к семейной медицине кроется провинциальная ментальность.

По их мнению, Львовский медицинский институт стал пионером в подготовке врачей общей практики, именуемых семейными врачами, потому что Западная Украина территориально ближе к Европе, где специальность «общая практика» очень распространена.

Не столь безапелляционно, с большим, свойственным чиновникам дипломатическим тактом, но аналогично по смыслу характеризуют введение в практику медицинских учреждений должности семейного врача специалисты лечебного дела. Коллеги крымских медиков, работающие на Западной Украине, убеждены, что за подобном отношении к семейной медицине кроется провинциальная ментальность.
По их мнению, Львовский медицинский институт стал пионером в подготовке врачей общей практики, именуемых семейными врачами, потому что Западная Украина территориально ближе к Европе, где специальность «общая практика» очень распространена.

Во Львове практикуют почти шестьсот сертифицированных семейных врачей, востребованных больше своих коллег. Они обслуживают более половины жителей областного центра, отвыкших часами просиживать под кабинетами узких специалистов, а прямиком идущих к своему врачу или ожидающих его прихода дома.

На восток страны европейский опыт продвигается туго. В Донецке и Днепропетровске по восемьдесят семейных врачей, в Крыму их не набирается и тридцати: здесь по-прежнему доверяют узким специалистам, а семейная медицина развивается медленно, скрипя материальными и кадровыми проблемами. «Четыре года назад мы ввели в штат должность семейного врача, — дает пояснения главный врач Керченского территориального медицинского объединения №3 Владимир Яшунин. – Должность до сих пор вакантна: по направлению к нам никто не прибыл, а из числа практикующих врачей не нашлось желающих пройти специализацию по новому профилю. И дело не только в отсутствии жилья, на что обычно «списываются» кадровые проблемы провинциальной медицины. Нет материальной базы, лаборатории, транспорта. У нас была задумка открыть пункт семейной медицины в одном из отдаленных районов, что обслуживает наше объединение, но не случилось. Главную причину я вижу в том, что в городе, где несколько лечебных учреждений, у пациентов есть выбор».

Семейный врач — тот же многостаночник от медицины: теоретический курс должен обеспечить ему подготовку по двадцати одной специальности, включая акушерство, терапию, педиатрию, онкологию, психиатрию, офтальмологию, хирургию. В идеале он, как доктор Айболит, вылечит всё, от гриппа до язвы, за исключением тех сложных случаев, когда без консультации узких специалистов не обойтись. «Семейный врач всего знать не может, — уверен Владимир Яшунин. — Сейчас не время земского доктора Чехова – медицина как наука проделала колоссальный путь в своем развитии, и уж тем более семейный врач не человек эпохи Возрождения, чтобы обладать всем багажом знаний. Говорить о развитии семейной медицины целесообразно, на мой взгляд, в сельской местности, где есть какая-никакая база для этого: амбулатория с лабораторией и транспортом».

Готовить универсальные кадры врачей общей практики предполагается, в том числе из практикующих участковых педиатров и терапевтов – эти специализации считаются базовыми для подготовки семейных врачей. Однако врачи, с которыми довелось беседовать о семейной медицине, единодушно сходятся во мнении, что доверять терапевту лечение детей – затея не просто легкомысленная, а по-настоящему опасная. «Это очень сложно диагностически», — утверждает Владимир Яшунин. «Педиатрия – высшая степень профессиональной медицины, нет ничего сложнее, чем лечение детей», — убеждена педиатр с сорока пятилетним стажем Нина Еремеева. «Никогда в жизни не рискну подойти с медицинским советом к ребенку, — не допускает для себя подобной практики врач «скорой помощи» Александр Буйносов. – Острую патологию как врач экстренной медицины я знаю. Но не больше. В медицинском институте на лечебном факультете мы за две недели прошли все детские болезни, тогда как месяц изучали туберкулез».

«Затея с семейной медициной – очередная блажь от политики, которая осенила министра здравоохранения, чью фамилию теперь и не вспомнить, — крайне эмоционально реагирует на все вопросы по этой теме Нина Еремеева. – В наших условиях невозможно сочетать несочетаемое. У нас, кроме трубки, ничего нет. У нас анализам нельзя верить: реактивы, извините за грубость, фиговые. Условий никаких: на врачебный прием государственный бюджет выделяет полторы(!) копейки. Семейная медицина в наших условиях не привьется: мало ли благоглупостей нам навязывают сверху».

Утверждать так Нина Алексеевна имеет все основания, и поддержка коллег ей в этом вопросе обеспечена. Материальная база наших лечебных учреждений не выдерживает никакой критики, просто какой-то каменный век. И вот с его багажом нашим медикам дана установка прорваться в Европу. «Не надо нам показательной во всех отношениях Европы, — говорит Владимир Яшунин. – Мой зять работает семейным врачом в Боливии, в тридцати километрах от одного из тамошних городов. В его распоряжении автомобиль «Мерседес» для поездки к пациентам, с иголочки оборудованный медицинский кабинет, полный набор для проведения лабораторных исследований и физпроцедур, гостиничный комплекс, где он может переночевать, если необходимо находиться поблизости к трудному пациенту. Нам такое и не приснится».

Однако, помимо объективно существующих материальных проблем, есть и другие возражения против нововведения. «Семейный врач – это иное мировоззрение, — делится своими мыслями Александр Буйносов. – Он становится близким человеком, как бы членом семьи, в которой к нему должно быть полное доверие. Но здесь возникает вот какая сложность. С интимными проблемами, например, подхваченным на стороне венерологическим заболеванием, проще обратиться к незнакомому врачу, с которым расстаешься сразу после излечения. А семейный врач будет знать о тайне одного из членов семьи, и надо быть настолько порядочным, чтобы, как батюшке, хранить тайну исповеди. К тому же надо быть готовым находиться при исполнении двадцать четыре часа в сутки, потому что лечить придется и младенцев, и стариков, и наблюдать роженицу».

В таком виде, когда семейный врач должен неотлучно находиться при пациентах, общей практике еще предстоит доказывать свою состоятельность на Украине. Но если по большому счету, то ничего принципиально нового, а уж тем более заимствованного из европейского опыта в семейной медицине нет. В пятидесятые-шестидесятые годы общая медицинская практика была широко распространена в Советском Союзе, от которой затем отказались и разделили врачей на узкопрофильных специалистов. Возврат к ней преподносится под лозунгом необходимости постоянной профилактики катастрофически ухудшающегося здоровья украинцев, некоторые медики видят в семейной медицине единственную возможность вытащить отечественное здравоохранение из пропасти.

Доказательной базой, как водится в нашей стране, служит не собственный наработанный десятилетиями опыт, а оглядка на западную медицинскую практику, согласно опыту которой почти восемьдесят процентов всех проблем со здоровьем граждан развитых странах решают не узкопрофильные специалисты, а семейные врачи. Однако ссылаясь на чужую практику, наши чиновники обычно забывают добавить, что в Европе и Америке не только иной опыт, но и финансирование здравоохранения, и менталитет людей.

Основная миссия, что возлагается чиновниками от здравоохранения на семейного врача, — ранняя диагностика и доступная помощь при инфарктах и инсультах, от которых умирает по статистике больше половины украинцев. Это в идеале. Что же происходит на практике? А вот что. В Керченском территориальном медицинском объединении №2 около года работают два семейных врача. Одному «молодому специалисту» за шестьдесят, второму – под пятьдесят. Но не это главное. Оба прошли шестимесячные курсы специализации, освоив двадцать врачебных специальностей из обязательной программы, потому что по одной, педиатра и терапевта, уже имели. Но что значит практик с многолетним опытом? Это профессионально ответственный человек, который вполне отдает себе отчет в том, что за полгода ему никогда не объять всю полноту медицины. Посему они по совести взвалили на себя два участка, где по-прежнему один ведет взрослых, другой наблюдает детей.

«Мы понимаем фиктивность такой работы, но что поделать, когда нас сверху давят. Настаиваем, чтобы нам прислали по направлению министерства готового специалиста, а не наскоро переученного, но не внемлют. Да что говорить о такой редкой врачебной специальности, как семейный врач, когда у нас скоро узких специалистов не будет, которых, казалось бы, мединституты выпускают тысячами каждый год», — как-то уж очень обреченно говорит заместитель главного врача ТМО №2 Александр Камнев. По словам Нины Еремеевой, подобная практика семейной медицины, когда терапевтом и педиатром по-братски делятся взрослые и дети, действует и в Симферополе.

Заинтересовать хорошего, имеющего опыт практической работы, терапевта или педиатра освоением новой врачебной специальности не получается: стимула нет. Семейному врачу, говорят медики, двадцати четырех часов в сутках мало – и все это за обычный оклад врача. На селе в Киевской области семейный врач со стажем получает тысячу двести гривен в месяц, в столице – такую же сумму в долларах, а в Англии – в десять раз больше в евро. Владимир Яшунин уверен, что привлечь в семейную медицину врачей не удастся даже при условии решения жилищной проблемы, потому что это только один пункт программы перехода к новой медицинской практике. Врач должен обладать не только широкими теоретическими знаниями, но и желательно иметь большой опыт, быть прекрасным диагностом, с ходу оценивать ситуацию, ему, как Господу богу, должны доверять его многочисленные пациенты. Любая врачебная ошибка в его случае может стоить не просто репутации – работы.

На такую ответственность «подпишется» далеко не каждый. Хотя доморощенный опыт работы семейными врачами есть практически у каждого по-настоящему хорошего доктора, которому пациент доверяет. Врач в этом отношении профессия уникальная: если он помог кому-то в семье, то заручился ее полным доверием, и все по любому поводу будут обращаться к нему за советом, помощью, телефонной или личной консультацией, вести к нему родственников, друзей, приятелей, коллег, рекомендовать случайным собеседникам. Да, он помогает за деньги. А что, кто-то надеется, что официальный семейный врач c окладом в тысячу двести гривен не станет брать за сверхурочную службу?! Говорят же умные люди: затея дутая.

 

Фото вверху —
с сайта aif.ru

 

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 0 / 5. Людей оценило: 0

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Крым. 15 октября

.

«Бритва Оккама» для Украины

Тату: дань моде или состояние души?

Анна ПЕСТРИКОВА

Оставить комментарий