Начало здесь
Спустя несколько дней после радостной встречи друзей Гена позвонил Пал Палычу на работу поздно вечером. Попросил дождаться его приезда для серьёзного разговора. По голосу друга было понятно, что с ним случилась какая-то неприятность, скорее всего, связанная с бизнесом.
Гена, отпустив шофёра домой, отправился к Павлику, ждавшим его прихода. Пошли в ближайший бар. Прежде чем начать разговор, Гена осушил две полные рюмки коньяка. По его настроению было видно, что ему закуска не лезла в горло. Он неожиданно напомнил Павлику его рассказ о жестокости бандитов, которые могут не пожалеть даже мать родную.
Тогда Пал Палыч из следственной практики привёл один пример. Молодой бандит дома зверски избил мать, причинив ей тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть. Сделал всё возможное, чтобы скрыть следы преступления. Зная, что не было очевидцев, до последнего отказывался признать свою вину. На следствии вёл себя нагло и дерзко. Однажды, схватив со стола протокол допроса, занявший шесть исписанных листов, стал рвать на куски, пытаясь проглотить куски бумаги.
Пал Палычу с оперативниками пришлось изрядно потрудиться, чтобы дело направить в суд. Гена сказал, что тогда не очень поверил рассказу друга-следователя, так как до этого никогда не слышал, чтобы молодой парень кулаками и ногами до смерти забил родную мать. Теперь ему довелось лично встретиться с этими отморозками и убедиться, что они готовы на любое, самое гнусное преступление. Как оказалось, он несколько часов назад возвратился из далёкой командировки, оказавшейся успешной наполовину.
Вместе с шофёром два дня назад они выехали на машине, загруженной рыбной продукцией в один из городов Украины. При этом, извинившись, Гена не стал называть наименование города, сказав, что это входит в его правила конспирации. Пункт назначения своей поездки никогда не говорит даже Дуняше.
Этот раз, как обычно, из дома выехали рано утром, когда на трассе почти не встречалось машин и работников ГАИ. Можно было гнать машину на большой скорости. Когда же они отъехали от города несколько десятков километров, на громадной скорости их обогнал чёрный «Мерседес» с тонированными со всех сторон стёклами, кроме лобового стекла. Хотя машина быстро промчалась мимо их, обратили внимание на отсутствие на ней номерных знаков. Шофёр высказал предположение, что похоже на угон машины.
Проехав пару десятков километров, они увидели работника ГАИ, показывающего жезлом на остановку. Гену насторожил факт появления гаишника в ранее утро на пустынной дороге, вдоль которой с обеих сторон тянулись голые тоскливые поля. Сердце невольно кольнуло, когда увидел стоящий на обочине «Мерседес» без номерных знаков.
Гаишник потребовал у водителя удостоверение, а Геннадию настойчиво предложил пройти в служебный автомобиль, где сотрудники налоговой инспекции зададут пару вопросов по поводу перевозимой продукции с дальнейшим досмотром автомобиля.
Гена понял, что ему на хвост села налоговая инспекция. Направляясь к машине, быстро продумывал варианты поведения с представителями государственного органа, перед которым действительно провинился, уклоняясь от налогов, как и многие коммерсанты того времени.
Едва он приблизился к машине, как открылась задняя дверца и из машины ловко выскочил накаченный парень, шириной плеч не уступавший плечам Гены. Державшей в руке массивной деревянной битой молча показал на заднее сиденье. Гена понял, что попал в западню без надежды на чью-либо помощь. Стало понятно, что он имеет дело с бандитами, а гаишник такой же бандит, только надевший милицейскую форму.
Редко проезжавшие машины весело приветствовали сигналом стража дорог. Водители были рады, что гаишник был занят каким-то водителем и им не придётся с благодарностью вручать менту деньги за какую-нибудь обязательно обнаруженную техническую неисправность автомобиля или за малое количество бинтов в аптечке.
На заднем сиденье, прижавшись к дверце, сидел ещё один молодой крепыш с гнусной улыбкой на лице, весело хлопая деревянной битой по широко раскрытой ладони. Встретивший Гену бандит сел с ним рядом, не закрывая дверцу автомобиля, поставив ногу в модной кроссовке на землю. Оба бандита были в спортивных костюмах фирмы «Адидас». Создавалось впечатление, что оба были из одного фантастического инкубатора.
Разговор повёл парень, сидевший у окна. Он сказал, что у них очень много важной и серьёзной работы, и поэтому долго с нерадивым предпринимателем рассусоливать не будет. Представившись сотрудниками частной охранной фирмы, бандит пояснил, что его шеф очень обижается, когда какой-нибудь предприниматель избегает заключения устного договора с благородной фирмой, умеющей оберегать от разного рода злодеев имущество и ограждать делового умного человека от разных неприятностей. Кое-кто тупо забывает, что у него есть любимая красивая жена, умеющая управлять автомобилем, в котором в любой момент могут отказать тормоза. А ещё хуже забывать о детках-двойняшках. Намёк был очень прозрачным, чтобы его не понять.
Гена, стараясь сохранять спокойствие, глухо спросил, что он как благодарный бизнесмен должен сделать для фирмы-спасительницы. Бандит сказал, что Гена обязан погасить наложенные на него штрафные санкции. Для этого должен будет через два дня после возвращения из командировки прийти в названный им ресторан в назначенное время с дипломатом. В нём должна находиться определённая сумма денег в долларах.
Когда бандит назвал сумму, у Гены потемнело в глазах. Он быстро подсчитал, что она будет равняться половине суммы денег, находящихся на разных банковских счетах. За штрафом, пояснил бандит, придёт представитель заботливой охранной фирмы и назовёт сумму, которую должен будет успешный предприниматель в дальнейшем ежемесячно отдавать фирме за тяжёлую и ответственную работу её сотрудников.
Закончив свою речь, бандит, не давая Гене что-либо сказать, потребовал открыть машину. Гена безропотно выполнил требование бандита. Братки потребовали от шофёра Гены помогать им переносить из морозильных камер картонные и пластмассовые с отверстиями коробки с рыбными деликатесами. Гаишник стоял рядом с Геной, весело посвистывая и умело крутя жезлом на серебристой цепочке. Набив «Мерседес» коробками до отказа, бандиты с гаишником сели в машину, лихо развернулись на дороге и помчались в город.
Перед тем, как сесть в машину, бандит-переговорщик подошёл к Гене и дал в руки две фотографии, чтобы он внимательно их посмотрел и сделал умный вывод. На недоуменное пожатие Гены плечами бандит, зло смеясь, сказал, что на одной фотографии насилуют жену одного бизнесмена, а на другой — его несовершеннолетнюю дочь. Это произошло потому, что недоумок бизнесмен хотел с помощью нищего государства объявить солидной и честной охранной фирме войну, направившись с заявлением в милицию.
Пока он со слезами жаловался доблестным полуголодным ментам, его жену и дочь насиловали парни в масках. Бандиты на столе оставили напечатанную на принтере записку. Очень просили бизнесмена забрать назад заявление, иначе с ним будет проделана та же процедура, какую испытали его любимые девочки. Только будет проходить в более жёсткой форме. Отказ от своего заявления бизнесмена не спас. Однажды средь бела дня он неожиданно навсегда исчез.
Выслушав объяснение бандита, Гена трясущимися руками вернул фотографии, заверив, что всё понял.
Осушив очередной фужер коньяка, Гена посмотрел на Павлика пустыми пьяными глазами. Плохо работая языком, тихо проговорил, что он всё-таки умный чудак, умевший подстраховывать себя. Оказалось, родной старший брат Дуняши живёт за границей, успешно управляя небольшой перепелиной фирмой. В банке, в котором есть счёт брата, открыт счёт и на имя Дуняши. Геннадий постоянно пересылает на счёт любимой жены большую часть прибыли, вырученной от нелегкого бизнеса. Геннадий был доволен, что в случае его смерти Дуняша и дочь будут неплохо обеспечены.
Не ожидая от Пал Палыча вопроса и настойчивое предложение, Гена сказал, что в милицию не пойдёт даже под пистолетом. «Надо быть идиотом, — горестно закончил он, — чтобы после всего пережитого переться в милицию с заявлением на беспредел, официально творящийся в государстве. Я даже тебе как другу не скажу, где мне назначено свидание и на какое время. Могу сказать честно, что я проиграл. В такой борьбе нужен не физико-математическое мышление такого типа, как я, а обыкновенная наглая сила».
К своему стыду, Пал Палыч ничем не мог помочь своему другу, попавшему в тяжелейшее положение. Не имел права требовать и настаивать на том, чтобы тот пошёл с заявой в милицию, гарантируя на сто процентов безопасность его самого и близких ему людей. Не дай Бог, что-то случилось бы с семьёй друга, на Пал Палыча навсегда легла страшная незабываемая вина. В подобных случаях человек должен сам принимать серьёзное решение.
Пал Палыч высказал мнение, что во всех случаях, при любых обстоятельствах жизнь всегда дороже любого кошелька с большими деньгами, потому что жизнь бесценна. В знак согласия Гена пьяно кивнул головой, попросив Павлика о случившемся ни в коем случае никому не говорить, в первую очередь — коллегам по службе и Дуняше. Пал Палычу о случившимся он рассказал потому, что, веря в порядочность друга, смог, как говорят, для облегчения души поплакать в жилетку.
Друзья поздно покинули бар. По домам их развезла дежурная машина УВД. На пороге своего дома Гена, едва ворочая языком, тихо проговорил, что он принял окончательное решение ради жизни и здоровья Дуняши и детей выдать бандитам требуемую сумму. Но прежде он должен будет смотаться к тем людям, которым из-за бандитского грабежа не довёз всю предназначенную им рыбную продукцию, хотя в обмен колбасные изделия получил в полном объёме под честное слово коммерсанта.
Был уверен, что успеет возвратиться к времени, назначенному бандитами для встречи. Павлик сказал, что, коль друг категорически отказывается сообщить о вымогательстве в милицию, у него в нынешней ситуации нет другого выхода. Ещё раз на просьбу Геннадия Пал Палыч дал слово никому не рассказывать об их разговоре и тем более — сотрудникам милиции.
Фото из открытых источников
Продолжение следует
