Крымское Эхо
Мир

Донбасс в тылу Дамаска

Донбасс в тылу Дамаска

Странное стечение обстоятельств можно было наблюдать 29 сентября. В тот день, по времени восточного побережья США, президент бывшей Украины Петр Порошенко выступал в Нью-Йорке на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, и, что для него уже стало обычным, вновь обвинил Россию в агрессии против его страны.

Но уже вечером того же дня, по времени Минска, аналогичного московскому, что совпадает с дневными часами в Нью-Йорке, из столицы Белоруссии пришло сообщение, что представители Трехсторонней Контактной группы наконец-то подписали соглашение о порядке и условиях отвода от линии военного противостояния в Донбассе вооружений калибром меньше 100 миллиметров. Под это соглашение попали и танки, которых договоренности, достигнутые ранее, не касались.

В Минске текст соглашения подписали полномочные представители ОБСЕ, России и киевской власти, соответственно — Мартин Сайдик, Азамат Кульмухаметов и Леонид Кучма. На следующий день, 30 сентября, под парафированным соглашением свои подписи поставили главы Донецкой и Луганской Народных Республик – Александр Захарченко и Игорь Плотницкий.

То, что в политике представляется странностями, таковыми является лишь на непосвященный взгляд. На самом деле, странное соседство противоречивых фактов может быть не больше, чем временным схождением линий, которые, в принципиальном плане, были и остаются расходящимися.

Еще вечером 29 сентября, когда под подписанным в Минске соглашением не успели просохнуть чернила, оттуда же последовал комментарий от пресс-секретаря полномочного представителя Киева на трехсторонних переговорах Леонида Кучмы Дарьи Олифер: «Украина также требует от отдельных районов Донецкой и Луганской областей немедленного и неукоснительного выполнения этих соглашений, как неотъемлемой части Минских договоренностей».

 Из этого следует только то, что общий подход Киева к переговорному процессу ни в чем не изменился: украинская сторона мирные соглашения выполняет неукоснительно и без промедлений, а если на фронте случается стрельба, то виноваты в этом исключительно «боевики».

Предыдущая встреча в Минске Трехсторонней Контактной группы, проходившая 22 сентября, закончилась провалом. Тогда сторонам ни о чем договориться не удалось. Но, видимо, сам факт очередного провала на переговорах поспособствовал тому — к процессу были подключены не видимые постороннему глазу, но весьма действенные рычаги. В таком воздействии на сей раз оказались одинаково заинтересованными силы, выступающие с противоположных позиций.

Армиям ДНР и ЛНР сейчас совсем не обязательно переходить в наступление на Мариуполь, Славянск или Станицу Луганскую. Если вооруженные силы хотя бы одной из республик откроют массированный огонь по местам дислокации украинских войск, то одного этого хватило, чтобы Западный мир во главе с Америкой, позабыв о войне против Исламского государства и нашествии беженцев на Европу, тут же объявил Россию агрессором всех времен и народов. А это вмиг бы расстроило так удачно (с точки зрения Москвы) разыгрываемую партию российской внешней политики в Сирии и вообще на Ближнем Востоке.

Россия, надо понимать, поставила перед собой цель перехватить, а то и больше — оседлать инициативу Запада по созданию всемирной коалиции для борьбы с новоиспеченным «халифатом». Для России такой маневр с глубоким заходом в какой-то мере действительно важен. Как ни крути, а театр военных действий, ведущихся против Исламского государства куда ближе к границам Российской Федерации и СНГ, чем к американским берегам. Больше того, сейчас возникла опасность, что наряду с первым и вторым фронтами войны против исламских фанатиков, проходящих в Сирии и Ираке, может появиться и третий – в Афганистане.

Исламское государство пользуясь тем, что регулярная афганская армия (если так можно назвать) и поддерживающие ее формирования заняты сейчас отбитием у талибов города Кундуз, развело бурную деятельность по сколачиванию своих отрядов в северных и северо-восточных провинциях Афганистана. Пока с исламистами по мере возможности воюют как армейские части, так и формирования движения «Талибан».

И те, и другие смотрят на «игиловцев» как на чужаков, мешающим афганцам выяснять их внутренние отношения. Но нельзя исключать, что на почве общей фундаментальной веры в аллаха и его пророка, отряды Исламского государства, уже действующие в Афганистане, сойдутся с некоторыми местными силами. В таком случае третий фронт войны с ИГИЛ станет не меньшей реальностью, чем уже существующие первый и второй.

Для России самым важным остается фронт борьбы с исламистами, протянувшийся в Сирии. В мире понимают, что если падет Дамаск, а потом отряды Исламского государства выйдут еще и на берег Средиземного моря, то это будет едва ли не самый сильный удар по международным позициям России за все время после 1991 года. Поэтому, помогая Башару Асаду, в России стремятся создать что-то вроде «сирийского Донбасса» в виде неприступной для отрядов Дамаска и западной части страны с портами Тартус и Латакия. А чтобы эта операция удалась, и действия России выглядели как предприятие выгодное даже Западу, надо максимально нейтрализовать все отвлекающие и мешающие задуманному делу факторы. К таким факторам едва ли не в первую очередь относится военное противостояние на «настоящем» Донбассе. Если же на фоне активизировавшегося участия России в борьбе против Исламского государства на Донбассе установится более или менее продолжительная тишина, и это произойдет также при участии и содействии России, тогда ее сложно будет обвинить по существу в какой-то «агрессии». Так, по крайней мере, рассуждают в Москве.

Эти рассуждения не свободны, однако, от существенного изъяна. Западу и, прежде всего США, со своей стороны, также нужно, чтобы Россия как можно глубже связалась с войной против Исламского государства. Это обстоятельство выгодно уже хотя бы тем, что отвлекает Москву от ситуации на постсоветском пространстве, в том числе и на бывшей Украине, которую Америка в любом случае желает использовать в своих целях.

Участие России в борьбе с ИГИЛ объективно разгружает в проведении той же политики. А дальше уже дело техники: не помешав России бороться против исламистов в тех пределах, в которых для него приемлемы, Запад очень скоро постарается обвинить своего «союзника» еще и в «агрессии» на Ближнем Востоке. Наплыв беженцев в Европу уже сейчас списывают на Россию, будто она распугала гражданское население своей поддержкой режима Асада, отчего толпы арабов и африканцев наперегонки ринулись в мирную и процветающую Европу.

Но, чтобы не спугнуть Россию раньше времени, Америка и Европейский союз слегка диверсифицировали и свою политику в отношении киевской власти. Ее хоть и не снимают с «довольствия», но кулуарно предупредили, что слишком заметная военная активность на Донбассе пока приветствоваться не будет. Больше того, ситуация такова, что и Киеву не помешало бы продемонстрировать хотя бы видимость миролюбия. А под прикрытием этого можно продолжать подтягивать на Донбасс войска и городить в Донецких степях полевые укрепления. Против этого Вашингтон, а значит, и все остальные западные столицы возражать не будут.

Вот почему Петр Порошенко, витийствую с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН о том, что «Россия создает конфликты вокруг: Нагорный Карабах, Приднестровье, Абхазия, Крым, Донбасс. Теперь Сирия. Кто следующий?» — одновременно послал в Минск «добро» на формальное согласие об отводе от линии фронта видов оружия калибром менее 100 миллиметров.

А подозрение в том, что и это соглашение, как и все предыдущие, киевская власть обратит в пустую формальность, следует хотя бы уже из содержания встречи президента бывшей Украины с вице-президентом США, состоявшейся также 29 сентября. В ходе встречи Джозеф Байден заверил Петра Порошенко, что «вопрос безопасности Украины никоим образом не связан с ситуацией вокруг Сирии». Поприветствовав достижение договоренности об отводе с линии противостоянии на Донбассе вооружений калибром меньше 10 миллиметров, оба участника встречи тут же сошлись на том, что это Россия должна выполнять Минские соглашения. Были также скоординированы позиции американской администрации и киевской власти по отношению к встрече глав государств «Нормадской четверки», которая должна состояться 2 октября в Париже.

Американская администрация как главный спонсор и покровитель киевской власти и тут разделила свои понятия. Мирные соглашения со стороны Киева – это все так же, постольку-поскольку, за все остальное несет ответственность Россия. И Сирия – это одно, а Донбасс – совсем другое, где позиции Вашингтона всецело на стороне Киева. Просто сейчас момент такой, когда действовать против России «в лоб» не выгодно. Поэтому пусть и киевские пешки поучаствуют в «мирной партии».

России же сейчас и выгодно, и необходимо отвести Донбасс из зоны повышенного внимания в зону хотя бы относительного спокойствия. Пусть Донбасс, оставаясь на своем географическом месте, политически переместится в тыл Дамаска и пребывает в его тени, как можно дольше. Раз уж возник такой шанс, то им так или иначе надо воспользоваться, ничего другого все равно нет. Что бы ни происходило дальше, фактом может стать выигрыш во времени. А это, в любом случае, что-нибудь да значит. Можно, например, попробовать дождаться смены администрации в Белом доме, авось и это обернется к лучшему.

У предпринимаемых российской международной политикой мер немало, однако, уязвимых мест. Основной изъян состоит в том, что принятое решение, во многом вынужденное, вызванное действиями противоположной, отнюдь недружественной стороны — Соединенных Штатов и, вообще, коллективного Запада.

Борьба с ИГИЛ, даже если она ведется большей частью для защиты единственного ближневосточного союзника России – Сирийской Республики, остается игрой на чужом поле. Связанные с этим мероприятия, включая отправку в Сирию вооружений, военных советников и специалистов, преследуют, как минимум, три цели: отведение внешней угрозы, защиту союзного политического режима и, по возможности, переформатировку, хотя бы частичную, «игрового поля» в выгодном для себя русле.

Сложность здесь в том, что, ввязываясь в чужую игру, волей-неволей России приходится перенимать общие установки «модератора проекта», его логику поведения, даже идеологическую и политическую терминологию. И хотя такое перенимание также может быть не полным, суть предприятия от этого меняется мало. Подстраиваться под «модератора» необходимо еще и для того, чтобы хотя бы минимально ослабить неизбежный поток подозрений и претензий, которых все равно останется много. И, что ни говори, а подстраиваться под кого-то означает снижение самостоятельности собственной политики и сужение свободы маневра.

Но, предпринимая этот ход, внешняя политика и дипломатия России рассчитывают, похоже, на то, что их «услуга», оказанная в борьбе против ИГИЛ в критический момент, все-таки станет фактором мировой политики, от которого трудно будет так просто отмахнуться. Помимо этого, пресечение территориального и военного расползания Исламского государства, может послужить и демонстрацией приверженности Российской Федерации тем базовым принципам, на которых держится то, что сейчас принято называть «мировым сообществом».

Таковыми представляются расчеты и надежды, получившие хождение в Москве.

Встречная игра на поле противодействия Исламскому государству, при всех ее возможных поворотах и даже некоторых выгодах, является следствием узости выбора, который преследует внешнюю политику России. Проблема еще и в том, что эта узость возникла не вчера, она существует уже на протяжении времени, достаточного для того, чтобы приобрести собственную логику развития.

Свое начало проблема берет в потерях, понесенных Россией как правопреемницей Советского Союза в 1991 и последующих годах. Потери эти всеохватны: начиная от экономики и военно-технической сферы и кончая потерями морально-политическими и территориальными. Восполнение понесенных потерь, если и началось, то только один-два года назад, да и то, неизвестно еще, продолжится ли этот процесс завтра. Отсюда следует и реально оставшийся выбор: чтобы хоть немного сбить волну обвинений в «агрессии» против Украины и в «аннексии» Донбасса, Россия перенаправила свои силы и внимание на отражение угрозы со стороны Исламского государства. В московских «верхах», как видно, предполагают, что уж за это выставлять Россию агрессором, по крайней мере, на протяжении некоторого времени было бы несподручно.

Формула внешней политики России сейчас во многом сводится к посылу, обращенному к Западу: «Мы открываем действия против Исламского государства, и вы не должны быть против этого, так как сами же это «государство» бомбите. В тоже время, мы всем, чем можем, содействуем прекращению полному прекращению огня и установлению прочного мира на Донбассе, потому что вы, как нам известно, хотите того же».

Но и эта посылка подразделяется на две составляющие. Одна адресована Соединенным Штатам, другая – Европе.

Поскольку США и так считает себя в состоянии войны с ИГИЛ, то им предложено продолжать в том же духе. Только теперь надо считаться с тем, что в вооруженную борьбу с Исламским государством вступила и Россия, и сделала это не просто из-за охоты помочь Америке, а преследуя собственные интересы.

Американцы для вида с этим уже согласились, действуя согласно старому правилу: то, что нельзя предотвратить, надо возглавить или, на худой конец, в нем поучаствовать. Но Америка не была бы сама собой, если бы и тут не попробовала протаскивать свой сценарий событий. Как заявил 30 сентября госсекретарь США Джон Керри, в Сирии по мере успехов в борьбе с ИГИЛ надо будет установить «управляемый переходный период». Тут, в общем, все ясно. Пусть Россия потреплет исламистов как следует, а вот дальнейшее управление процессом должно быть переключено на заокеанский «пульт управления». Что из этого получится – покажет уже ближайшее время.

Для Европы смысл посылаемого сигнала состоит в другом. На всякий случай надо помнить, как советская авиация разбомбила в марте 1940 года, самом конце финской войны, город Выборг. Показательная бомбардировка была направлена не против Финляндии, уже признавшей свое поражение, а против Англии и Франции. Эти западные державы, находясь еще с сентября 1939 года в состоянии войны с Германией, все четыре с половиной месяца, покуда продолжался советско-финский вооруженный конфликт, ровным счетом ничего не предприняли против Гитлера, зато исправно снабжали оружием и прочим военным имуществом Финляндию.

Кроме того, в английских и французских штабах на полном серьезе прорабатывались планы нанесения авиационных ударов по советским нефтяным промыслам в районах Баку и Грозного. Видя такую политику, руководство Советского Союза сочло необходимым заочно продемонстрировать мощь своего оружия снабженцам и подстрекателям своего непосредственного противника.

Операция российских военно-воздушных сил против Исламского государства началась за два дня до саммита лидеров стран «Нормандской четверки». В этом и состоит также заочный, но прозрачный намек для канцлера Германии и президента Франции. Если уж руководители всех четырех государств на словах признают Минский процесс путем к мирному урегулированию, то Украине и ее покровителям не мешало бы знать, как может выглядеть сейчас альтернатива миру. Но будет ли понят этот заочный урок, станет известно также скоро, уже после 2 октября.

Хотя уже на следующий день после 29 сентября вновь появились отчетливые признаки того, что в Киеве больше предпочитают слушать не о чем могут говорить Берлин и Париж, а наставления из Вашингтона. По разъяснению украинского генерального штаба, отвод ВСУ своих вооружений калибром меньше 100 миллиметров, может начаться только после полного прекращения огня, но никак не по истечению определенного срока после 00 часов ночи 30 сентября, как это оговорено в подписанном соглашении.

 Если же, уточнил украинский генштаб, будет зафиксировано хотя бы одно нарушение «режима тишины» со стороны «боевиков», то автоматически сдвигается и срок начала отвода означенного оружия. Отсчет времени украинское военное командование начнет только после того, как удостоверится, что отмеченное им нарушение соглашения о прекращении огня, прекращено противоположной стороной.

Это примерно так, как было в марте 1919 года, когда союзники по Антанте предложили правительству Советской России и всем белогвардейским правительствам выяснить свои отношения на конференции, которую западные державы предложили созвать на Принцевых островах в Мраморном море. Само собой, предусматривалось, что в переговорах будут участвовать Великобритания, Франция и США.

Советское правительство с идеей согласилось. Свое согласие прислали также Деникин, Колчак, Юденич и «правительство Северной области», обосновавшееся в Архангельске. Однако белые обставили свое согласие на прекращение огня в период проведения предполагаемой конференции одним условием: огонь белые войска обязывались прекратить только в том случае, если бы убедились, что красные части на всех фронтах отошли от позиций Белой гвардии на расстояние не менее пяти верст. Узнав о выдвинутом условии, в Москве резонно рассудили, что если выполнять требование белых армий, то Красной Армии придется отступать до своей самоликвидации, что означало бы гибель революции. Затея западных союзников с мирными переговорами красных и белых, которая, впрочем, с самого начала больше походила на рекламу своего мнимого миролюбия, провалилась.

В Донбассе миролюбие украинской стороны после 29 сентября продержалось менее суток. За сутки 30 сентября украинские военные нарушили договоренность о прекращении огня 19 раз — больше, чем за каждые из прошедших суток первого месяца осени. В Петровском районе осколочное ранение получил мужчина.

Своим впечатлениями поделилась и жительница Марьинки: «Весело» у нас было вечером 30-го числа: сначала стали стрелять из пулеметов и минометов, а вскоре в сторону Донецка раздались и танковые залпы».

После разбора сообщений, поступивших с фронта, глава Донецкой Народной Республики Александр Захарченко сообщил 1 октября, что армия ДНР вынуждена приостановить отвод с линии огня вооружений калибром менее 100 миллиметров. Отвод может возобновиться, но не раньше, чем через сутки прекращения огня украинскими войсками.

Саммит лидеров стран «Нормандской четверки» собирается на фоне приостановки очередного мирного соглашения, еще не успевшего как следует вступить в силу. Это вряд ли помешает переговорам проходить в заведенном порядке. Но из этого пока следует только то, что в большой политике древняя столица Сирии — Дамаск и город античных достопримечательностей Алеппо все-таки стали военными объектами, от которых Россия запланировала отогнать фронт «игиловцев», а Донецк и Луганск так и остаются предметом торга и препирательств.

г.Донецк

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 0 / 5. Людей оценило: 0

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Макрон наконец-то понял: «Тополь» санкций не боится

Польша сама уйдет из Евросоюза или ее оттуда выгонят?

Почему англосаксы и «нерусские украинцы» обречены лгать

.

Оставить комментарий