Крымское Эхо
Архив

Доктор, просто доктор

Доктор, просто доктор

МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ КОНОПЛЕВ, ОДИН ИЗ ПРОТОТИПОВ «СОЛНЦА МЕРТВЫХ»

Как-то на бескрайних просторах интернета мне попалась переписка Ивана Шмелева с Викентием Вересаевым. В одном из писем Иван Сергеевич просит Вересаева оказать помощь доктору Коноплеву — «человеку чистому, доброму…» Я обратилась в Алуштинский музей Сергеева-Ценского с вопросом: не о том ли известном в Алуште докторе Коноплеве идет речь, чьи потомки и сегодня работают в алуштинском здравоохранении? Директор музея Валерий Цыганник сказал, что никаких сведений по этому вопросу у них нет.<br />
Я начала свои поиски…

Коноплев 1929 г.

Доктор, просто доктор
Еще раз перечитала повесть Ивана Шмелева «Солнце мертвых», прообразами которой стали алуштинцы… Читать это произведение жутко. На мой взгляд, по жанру оно похоже на большое интервью. Хотя сам Иван Сергеевич определил свою повесть как автобиографическую прозу, как эпопею. Как принято в автобиографиях, излагает только точные факты. В автобиографиях не врут… Поэтому ему веришь, сопереживаешь его героям и… ищешь подтверждения в их биографиях.

Контент-анализ
Благодаря компьютерным возможностям выяснила, сколько раз в повести употребляются слова, относящиеся к представителям интеллигенции. Оказалось, что в «Солнце мертвых», пожалуй, более всего слов «доктор» (107 раз), «учитель» и производные от него — 23 раза, профессор – 16, интеллигент – 11.

Итак, чаще всего Шмелев упоминает докторов. Кто же они, шмелевские «доктора»?

Это старый доктор «с тычка», «у которого индюшка расколотила чашку», и «нижний доктор из садов миндальных», химией занимался — доктор медицины Михаил Васильевич Игнатьев, «чучело-доктор с мешковиной на шее вместо шарфа», «чудашный доктор» – «сгорел, как сучок в печурке». И доктора без имен, которые «отчислили» паек учительнице Тихомировской школы – Наталье Никифоровне, и доктора местной больницы, которые от голода вылечить не могут; и доктор, которого выгнали с дачи, где организовали «наблюдательный пункт», и доктор Шуталов «с гнилью мозговой», и доктор «на сытом ослике в бубенцах», и доктор, которого вместе с женой убили на Судакской дороге — золота добивались…

Алушта 1933″
Доктор, просто доктор
Вон их сколько, докторов в Алуште, задержалось в Гражданскую… «Бежали — зрячие. Под землю ушли — слепые. «Читают» что-то за воблу, табак и полфунта соли — уставшие»…

Один из «уставших» — Михаил Николаевич Коноплев, живший в Профессорском уголке по адресу: улица Горная, в собственном доме (современное название — Аллея Декабристов, в разные годы дом был то под номером 2, то под номером 4).

Это о нем пишет Иван Сергеевич Шмелев Вересаеву В.В. (20 октября – 2 ноября 1921 г.): «… Дорогой Викентий Викентьевич. Еще — и последняя просьба. Вам она ничего не будет стоить — лишь 5 минут телефона. Вот в чем дело. Здесь в Алуште есть доктор Коноплев. Человек чистый, светлый, отзывчивый, добрый, русский человек. К нам относился очень сердечно. У него незадача. Его лишили его собственного домика, выселили в чужое место, а его домик облюбовал какой-то морской наблюдательный пункт. Все это сделано незаконно, как признала и местная Рабоче-крестьянская инспекция. Но ничего не выходит. Для «пункта» есть другие пустые дачи, но… «пункту» нравится — и все.

Коноплев создавал домик на труде, вынужден с женой и ребенком жить на юру, а его домику грозит упадок: пчел убили, виноградник съели солдаты и тому подобное. Он подавал жалобу Полномочной комиссии ВЦИК, та передала местной Рабоче-крестьянской инспекции, и все. Коноплев послал жалобу в Москву, в ЦИК. Может быть, приказ центра поможет? Вам, быть может, не трудно будет попросить Петра Гермогеновича, он ведь член Президиума ВЦИК, уделить внимание делу и, если, конечно, это законно, помочь. Лишь бы дело не затерялось. Одолжите! Теперь вон есть декрет о праве продажи домов, а тут и из своего выгнали. Пусть восстановят в правах.

Я буду ждать, как светлого луча, Вашего письма. Ваш И. Шмелев…

 

(Письма И.С.Шмелева В.В.Вересаеву 1921 г. Письма публикуются по изданию «Последний мой крик — спасите!..» (Встречи с прошлым Выпуск 8, М.; РГАЛИ, Русская книга, 1996. Публикация Н.Б.Волковой).

 

В повести «Солнце мертвых», не называя имени доктора, в главе «Тихая Пристань» описывается ситуация:

«Засело семь человек матросов в наблюдательный пункт, на докторскую дачу — смотреть за морем: не едет ли корабль контрреволюционный! Выгнали доктора в пять минут, пчел из улья швырнули-подавили, мед поели. Сад весь запакостили в отделку. Семеро молодцов — бугай бугаем.

— Командное у нас дело! На море в бинокли смотрим!

Народ отборный: шеи — бычьи, кулаки — свинчатки, зубы — слоновая кость. Ходят — баркас баркасом, перекачиваются — девкам и сласть, и гибель. На пальцах перстни, на руках часики-браслетики, в штанах отборные портсигары — квартирная добыча. Кругом голод, у матросов — бараньи тушки, сала, вина — досыта. Дело сурьезное — морской пункт!» …

Как уцелел доктор Коноплев в лихолетье 20-х и потом, в 30-е? Что ему довелось пережить? Как трансформировалась личность дореволюционного интеллигента при советской власти? Каким он был — и каким стал? Попытаемся ответить на эти вопросы, изучая документы из Крымского архива и опираясь на воспоминания потомков доктора.

 

Коноплев Казань.1903

Доктор, просто доктор

Допущен губернатором к исправлению должности
Молодой городской санитарный врач Коноплев Михаил Николаевич появился в маленьком провинциальном южнобережном городе Алуште чуть более 100 лет назад, в 1909 году, всего за 8 лет до революции.

В Крымском архиве есть такие документы:

 

«Октябрь 18 числа 1908 года
Его Превосходительству,
Господину Таврическому Губернатору

«На вакантную должность Алуштинского городского санитарного врача, из нескольких кандидатов я нашел возможность определить врача Михаила Николаевича Коноплева, проживающего ныне в г.Армянске, и потому имею честь представить на утверждение его в означенной должности.

Алуштинский городской староста (подпись) (Давидович)»

«Копия

Алуштинскому городскому старосте
врача Михаила Николаевича Коноплева

Заявление

Прошу Вас, МГ(милостивый государь), предоставить мне свободное место городского санитарного врача.

Curriculum vitae: (жизненный путь) кончил курс в Казанском университете в 1904 году и тотчас поступил врачом-интерном в Севастопольскую городскую больницу; с августа 1905 года по февраль 1907 года служил земским врачом по Перекопскому уезду, с начала учебного года (1907-1908 г) работал в факультетской хирургической клинике Новороссийского уезда.

Диплом находится в канцелярии медицинского факультета. – Имею научные труды.

М. Армянск 2/Х 908 подпись Врач М.Коноплев»

«5 января 1909 года
Его Превосходительству
Господину Врачебному Инспектору

Приглашенный на должность Алуштинского санитарного врача врач Коноплев, хотя и допущен Господином Губернатором к исправлению должности до наведения о нем справок, не решается оставить настоящее свое место жительства в Армянске и переехать в Алушту до утверждения его в должности».»

Ставка городского санитарного врача в Алуште, ставшей городом в 1902 году, была, но «… благодаря ограниченному содержанию и отсутствию условий прочного положения санитарные врачи покидали эту службу». А на необходимость санитарного надзора, медико-полицейских осмотров указывает рост числа привлечений к ответственности за санитарные нарушения — от 38 случаев до 45 в год!

Санитарный врач Коноплев М.Н. с энтузиазмом взялся за дело.

С 1909 года обязательным постановлением по санитарной части для жителей Алушты вводился санитарный надзор, который заключался в поддержании необходимой чистоты двора и помещений, в своевременной очистке помойной и выгребной ямы, в вывозе мусора; в тех местах, где ямы не благоустроены, предлагалось устраивать ямы цементные. Для сдающих в наем комнаты требовали основательного ремонта их и мебели, как-то: окраски окон и полов, побелки стен, чистых матрацев, чехлы на них, чехлы на мягкую мебель, плевательницы в комнатах и коридоре.

Коноплев М.Н. 1947 г.»
Доктор, просто доктор
Сырые комнаты на известные сроки закрывались. Рекомендовалось не заводить мягкой мебели. Эти требования санитарного врача выполнялись неохотно, почему их приходилось повторять, давать сроки, посылать повестки и только в случаях упорного неисполнения требований привлекать дачевладельцев и арендаторов к судебной ответственности.

Как отмечал М.Н.Коноплев в своем докладе, причина заболеваний – отсутствие водопровода и недостаточная вывозка нечистот и мусора, но главная причина – «удаление нечистот при удобном случае в реку» Улу-Узень. Большинство заболевших – проживающие и работающие по долине реки Улу-Узень.

И, несмотря на вспышки холеры, которые были зарегистрированы в 1908, 1909 и 1910 году в разгар «виноградного сезона», что нанесло значительный экономический ущерб жителям города из-за отъезда отдыхающих, стараниями городского санитарного врача город благоустраивался, хорошел…

На основании мероприятий, проведенных в Алуште во время эпидемии холеры, доктор Коноплев сделал выводы, что «… бедность и некультурность населения способствуют возникновению и развитию эпидемии; все, что ведет к экономическому благосостоянию и культурности населения – есть первая и самая существенная противоэпидемическая мера, (!!!) Проведение водопровода и улучшение вывозки нечистот — очередная задача в интересах оздоровления Алушты».»

К началу 1914 года население Алушты составляло 5802 человек. Лишь 127 жителей имели право голоса на выборах в городское общественное управление, которое начало функционировать с 1903 года. В городе насчитывалось 2 каменных церкви, 2 каменных мечети, 1 каменная синагога, 532 каменных дома, в т. ч. 378 жилых, 2 больших и 50 мелких гостиниц, ночлежный дом на 200 мест, 32 трактира, работала телеграфная станция.

Улицы освещались керосиновыми фонарями. Воду жители Алушты брали из колодцев или из речек, а больше у водовозов, развозивших ее в бочках но городу. Сообщение с Симферополем и Ялтой осуществлялось при помощи дилижансов, крытых брезентом повозок. Летом между южнобережными населенными пунктами курсировали тихоходные пароходики «Гурзуф» и «Алушта». Для своих поездок можно было заказать автомобиль по телефону. Перед первой мировой войной было официально зарегистрировано 12 тыс. отдыхающих…

Во время курортного сезона, который начинался в мае, а заканчивался в октябре, в городе практиковали до 50 врачей. Коноплев Михаил Николаевич тоже организовывает частный прием.

Лекарь Михаил Коноплев стал доктором медицины
В 1914 году в Юрьевском университете Михаил Николаевич Коноплев представляет диссертацию на степень доктора медицины «Изменение кровеносных сосудов при скарлатине у детей». Цензорами диссертации по поручению Конференции были заслуженный профессор А.И. Моисеев, экстраординарный профессор В.А. Юревич и приват-доцент И.П. Коровин. Диссертация допущена к защите в Императорской Военно-Медицинской Академии в 1913-1914 учебном году.

 

Коноплев с женой и внуками. 1946 г.

Доктор, просто доктор
Неотъемлемым приложением диссертации является curriculum vitae (жизненный путь) автора, или, как говорят сегодня «резюме». Так вот, в «жизненном пути» Михаила Николаевича, или в резюме, находим новые сведения: сын чиновника, среднее образование получил в Рязанской классической гимназии, докторантские экзамены сдал при медицинском факультете Императорского Новороссийского университета в 1908-1910 гг.

В 1911 году слушал бактериологические курсы при Императорском Институте Экспериментальной Медицины. Имеет печатные работы в газетах «Врач», «Русский врач», «Врачебная газета» — в 1907, 1908, 1910-1912 годах, публикации в Вестнике общественной гигиены, судебной и практической медицины (1908), Врачебно-санитарной хронике Таврической губернии (1909). Фактический материал для диссертации собран, в основном, в Алуштинском регионе.

Впервые в истории Таврической губернии в 1914 году в Типографии Таврического Губернского Земства были опубликованы санитарно-статистические исследования «Опыт изучения татарской деревни Южного берега Крыма», автор которого – вольнопрактикующий врач Коноплев М.Н. Труд обстоятелен и очень интересен. Пожалуй, и сегодня не существует более подробного описания быта татар… «Основным злом татарской жизни» признано положение татарской женщины…

Война 1914 года, Февральская и Октябрьская революции, конечно же, нарушили привычный уклад жизни, но это были испытания для всего народа России. Это было время преобразований…

То белые, то красные
Алуштинским филиалом крымского краеведческого музея, кроме сведений о диссертации М.Н. Коноплева, был представлен Список лиц, имеющих право голоса в Алуштинском округе (июнь 1918 – август 1918 по IV курии 24.8. 1918 г.). На выборах в Алуштинскую Городскую Думу, проходивших в сентябре 1918 года, гласным (депутатом) был избран Коноплев М.Н.

Новосозданная Городская управа, желая возродить старые порядки и пополнить бюджет Алушты, собрала налоги с населения, начиная с 1917 г., и внесла их в городскую кассу. В ноябре 1918 г. город заняли англо-французские войска Антанты и участники Белого движения. Но уже 10 апреля 1919 г. в Алуште вновь установилась советская власть, был создан Алуштинский революционный комитет. По словам Бориса Лавренева, «с маленьким, но крепким ревкомом строили совместную жизнь. Новую советскую жизнь глухого дачного уголка под злобное шипенье дачевладельцев».

Кстати, даче- или домовладельцами были и Сергей Сергеев-Ценский, за что его едва не расстреляли, и Иван Шмелев, и Михаил Коноплев…

Постановлением Совнаркома от 2 сентября 1918 г. «подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам»». Жизнь человеческая потеряла ценность! Началось систематическое и поголовное физическое истребление пленных, интеллигенции, купцов, священников и всех тех, кто своей прошлой жизнью и деятельностью не вписывался в рамки коммунистической идеологии. Не щадили ни врачей, ни сестер милосердия, ни раненых, вытаскивая их из кроватей госпиталей.

Известный чекист М. Я. Лацис так определил принцип красного террора: «Мы не ведём войны против отдельных лиц. Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который мы должны ему предложить, — к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом — смысл и сущность красного террора».»

Чтобы выжить…
В воспоминаниях Георгия Петровича Сергеева «Алушта. Начало ХХ века» (2002 год) в главе «Школы старой Алушты» находим строки о докторе Коноплеве: «…Вспоминаю, что мне очень понравилась русская история, которую преподавала Мария Григорьевна, будущая жена доктора М.Н.Коноплева, который вел у нас естествознание».»

Как рассказывает внучка Коноплева – Старостина Наталья Сергеевна, первая жена Михаила Николаевича была больна туберкулезом. Для нее он строил дом, но она вскоре умерла. Мария Григорьевна Григорьева, вторая жена Михаила Николаевича, родилась в г. Ревель (Эстония). Там же получила образование, окончив два факультета – французский и немецкий языки, история и литература.

Доктор, просто доктор
И, хотя внучке М.Н. Коноплева – Наталье Сергеевне кажется, что ее бабушка и дедушка познакомились на рабфаке, где она преподавала немецкий и французский языки (в Курортной поликлинике был рабфак), я смею предположить, что первое знакомство могло состояться раньше – при защите диссертации в Юрьевском университете (сейчас это город Тарту в Эстонии). Так как Алуштинская гимназия открылась в 20-е годы, а рабфак – позже, а уже в 1920 году у них родилась единственная дочь, Анна. «Молодому» отцу было 43 года, его жене – Марии Григорьевне — 26.

В Крыму начался голод.

Из переписки Шмелева: «…знаете ли вы, что кругом нас уже умирают с голоду? Уже сжигают себя живьем… Уже падают люди на ходу и умирают… И трупы их остаются непохороненными неделю?! Ибо семьям нечем заплатить за рытье могилы?! Знаете ли, что больницы не принимают опухших с голоду?!.. Знаете ли, что к нам ежедень заходят и молят о хлебе дети?! А мы бессильны, ибо сами вертимся на последнем?!»»

В Симферопольском архиве сохранилось письмо: (Ф.27 оп.1 № 1582 – Р 26 оп 1 № 15):

«Центральная комиссия помощи голодающим
В Наркомздрав
Кр. (Крымский) ЦКПомгол сообщает, что согласно постановлению Кр.ЦИК и ЦКПГ (помощи голодающим) везде на местах привлекаются к уборке трупов органы КрымКоммунхоза, что же касается органов других Наркоматов, то Окрпомголам на местах виднее, какие у них использовать для этой цели.
Подлинное
Во все Здравотделы и Райздравотделы
3 апреля 1922
№ 888»»

Всякая жизнь лучше смерти
Иллюстрацией к жизни Коноплевых в 20-е годы может служить его автобиография (написанная от руки, плохо читаема). В верхнем правом углу: г. Алушта, 27. VII (без указания года).

«Автобиография

Коноплев Михаил Николаевич, 1877 года рождения, отец из крестьян, мать рабочая-перчаточница.» (Примечательно, что до революции, в 1914 году, в аннотации к своей диссертации Коноплев писал, что он из семьи чиновника. Михаил Николаевич усвоил установку на классовое происхождение как условие сохранения жизни).

Родился в слободе Стрелецкой Елецкого района Орловской области. Окончил медфакультет Казанского университета в 1904 году, работал в 1904-1905 врачом-интерном в Севастопольской городской больнице, 1906 -1907 г. в клинике в Новороссийского университета (г. Одесса) 1907-1908 земским врачом Перекопского уезда, с 1909 г. по 1914 городским врачом г. Алушты, 1914-1918 в санаториях для амбулаторных больных. 1919 – 1920 врачом охраны здоровья детей.

С 1920 по настоящее время в больнице во временных должностях, в терапевтическом, инфекционном отделениях, в амбулатории, с 1923 г. на постоянной должности по настоящее время в больнице и тубдиспансере. Помимо того, последние десять лет работаю консультантом в санаториях (неразб.) …, горняков и др. Работаю непрерывно, бессменно, как инструктор и консультант (нераз.) … медработников на селе, и провожу летние практические занятия со студентами Крымского мединститута им. И.В. Сталина».»

И еще один документ, датируемый, по предположению Людмилы Александровны Ореховой, 1921 годом, относится к алуштинскому доктору Михаилу Николаевичу Коноплеву. Доктор исторических наук Людмила Александровна Орехова в своей публикации «Прототипы….» приводит текст письма, написанный Александром Ефимовичем своему коллеге доктору Коноплеву М.Н. (ГААРК из фондов Голубева Александра Ефимовича):

«Текст машинописный, порой без пробелов между словами, с опечатками, шрифт крупный.

«Многоуважаемый Михаил Николаевич. Будьте добры, сообщите (лучше всего открыткой, говорят, скорее и вернее доходит), жива ли и благополучна Марья Александровна С<еченова>. Я уже более трех лет не имею никаких сведений. Адрес мой прежний: Алушта, проф. А. Е. Голубеву, и я сейчас пишу в том самом доме, где прожил с женою, Надеждой Прокофьевной, 40 лет.» …

… «7 апреля (стар. ст.) 1918 скончалась моя жена Надежда Прокофьевна (от невроза аорты), и я остался один в моем доме …»»

Как пишет Орехова: «Дата — 1918 — написана от руки, безусловно, посторонним лицом и значительно позднее. Датировка ошибочна, т. к. последние письма М. А. Сеченовой к Н. П. Сусловой-Голубевой, хранящиеся в архиве, относятся к 1918 году. Голубев же пишет, что не имеет известий о Сеченовой более трех лет. Таким образом, настоящее его письмо следует датировать 1921 годом, т. е. временем, описанным в «Солнце мертвых».»

Почему профессор Голубев пишет письмо доктору Коноплеву? По какому адресу проживал в те годы Коноплев? Может быть, Михаил Николаевич поехал в Москву искать правду и просить помощи о возврате своего дома? Может быть, поэтому Михаил Николаевич обладает сведениями о Марии Александровне Сеченовой – близкой подруги покойной жены профессора Голубева, Надежды Прокофьевны Сусловой? (Мария Александровна Сеченова была увековечена в романе Н.Г. Чернышевского «Что делать?» под именем Верочки – Веры Павловны Лопуховой.)

После смерти своего мужа И.М. Сеченова Мария Александровна оказалась в тяжелом положении. Детей у Сеченовых не было, и в 1920 г. Мария Александровна переехала жить в Дом престарелых деятелей медицинской науки в Москве. В 1920 году это заведение называлось «здравницей для переутомленных работников умственного труда».

Находилась здравница между Плющихой и Смоленским рынком, в 3-м Неопалимовском переулке в белом двухэтажном доме. «За отсутствием гостиниц служила она иногда пристанищем для ученых, приезжавшим в Москву по делам…» (Из рассказа Ходасевича «Здравница»). Возможно, Михаил Николаевич останавливался в той самой «здравнице», где обитала Мария Александровна?

В рассказе «Здравница» В.Ф. Ходасевича (впервые опубликован в 1929 году в Париже) описывается тот самый Дом престарелых, в котором окончила свою жизнь Сеченова. Воспоминания Ходасевича очень грустны, как и жизнь вдовы Сеченова. Увы, судьба «Веры Павловны» печальна. Та народная власть, которую она так ждала, оставила ее умирать нищей в доме престарелых.

Все, о чем мечтала в конце 20-х гг. всеми брошенная Мария Александровна Сеченова, была могила рядом с умершим двадцать лет тому назад И. М. Сеченовым: «На случай моей смерти заявляю — ни денег, ни ценных вещей у меня не имеется… Близких родных у меня теперь нет… Прошу похоронить меня без церковных обрядов, как можно проще и дешевле на Ваганьковском кладбище, где для меня давно подготовлено и оплачено место подле могилы моего мужа».»

Скончалась Мария Александровна Сеченова в Доме престарелых в 1929 году. Похоронена была на Ваганьковском кладбище рядом со своим мужем. Впоследствии прах И.М. Сеченова и М.А. Сеченовой был перенесен на Новодевичье кладбище.

В фондах Народного комиссариата здравоохранения Крымского Государственного архива есть упоминания фамилии «Коноплев», датированные 1937, 1938, 1939, 1940 и 1941 годами. Но пока я не могу сказать: о каком Коноплеве идет речь, что в этих документах. Хочется надеяться, что это будут новые сведения из жизни алуштинского доктора Михаила Николаевича Коноплева.

Советская быль
По словам внучки Коноплева, до 1941 года Михаил Николаевич — фтизиатр в алуштинской поликлинике.

Началась Великая Отечественная война. Любимая и единственная дочь – Нюра, Анна Михайловна, привезя в Алушту сына Алешу, ушла на войну.

Во время войны в городе работали отделение хозяйственного банка, городской театр, детский сад и ясли, татарская и русская гимназии, поликлиника, городская больница, рыбпункт, ремстройконтора, молочный завод, государственный русский лесхоз, табачный пункт, отдел благоустройства, зубоврачебная лаборатория, сапожная мастерская, аптека, ресторан и столовая.

Все время оккупации Михаил Николаевич работал в больнице. Дом, построенный его собственными руками, опять отобрали — в доме стояли румыны и немцы, семья была выселена в город и проживала на ул. Партизанской (там, где сейчас современный магазин «Фуршет»). Вместе с ними в доме жили Еськовы и другие семьи врачей. Все они, как могли, с риском для жизни помогали партизанам…

15 апреля 1944 года освободили Алушту.

После освобождения города Коноплевы перебрались в освобожденный дом. От дома остались одни стены – все было разграблено: не было мебели, библиотеки. На пианино были бронзовые подсвечники; они тоже исчезли. А пианино стоит до сих пор.

Приказом № 11 от 03.07.44 Михаил Николаевич назначается заведующим инфекционным отделением и заведующим Туберкулезной больницы. С 1 июля официально открыта Туберкулезная больница, инфекционное отделение при горбольнице. С января 1945 года во исполнение приказа Наркомздрава об улучшении лечебной помощи населению Коноплев назначается районным терапевтом с обязанностью … выезжать в район не менее одного раза в месяц (это в 67 лет!).

С 8 июля 1946 года «по совместительству назначается врачом-рентгенологом при горбольнице».»

Доктор, просто доктор
Напряженная работа, послевоенная разруха, голод, ответственность за всю семью. Михаилу Николаевичу было уже 69 лет…

В архиве Алуштинского краеведческого музея из личного архива доктора хранится заметка о поздравлении доктора М.Н. Коноплева с 70-летием (газета «Ленинский путь» от 4.11.1947 (АКМ КП-1253 Д-795)

И еще одно трогательное поздравление — на листке ученической тетради, написанное от руки, хранится в Алуштинском краеведческом музее: «Дорогой Михаил Николаевич! Мы, больные туббольницы г.Алушты, поздравляем Вас с днем Вашего семидесятилетия и желаем Вам здоровья и плодотворной работы на долгие годы. Мы искренне благодарим Вас за внимание, чуткость, которые Вы проявляете по отношению к нам, не жалея сил и здоровья. 1/Х-1947 г. (ошибка – 1 ноября). Больные: (2 подписи, Коляндантова?, Булочева, Проценко, Андреева, подпись, Антонченко. Дети: Ливада, Шатровская, Поханов, Онунуфриенко)».»

Михаил Николаевич умер 14 декабря 1947 года, через полтора месяца после своего 70-летия…

Рассказывает Наталья Сергеевна, внучка Михаила Николаевич Коноплева: «Во дворе было два огромных кедра. Когда один упал в 1947 г., дедушка сказал: «Вот тебе, Муся и дрова будут». Наверное, он чувствовал, что скоро умрет. И вскоре он умер… Михаил Николаевич и Мария Григорьевна умерли в один месяц с разницей в 16 лет – дедушка умер 14 декабря 1947, а бабушка — 16 декабря 1963 года».»

Простая дежурная газетная заметка с поздравлением навела меня на мысль: что должен был пережить человек, чтобы в день своего юбилея «пропеть дифирамб» советской власти? Умный самодостаточный доктор медицинских наук в 37 лет отрекся от своих корней, всю жизнь скрывал свое происхождение, работал много и тяжело, стараясь обеспечить семью… Пережил войны, голод, крушение надежд, потери и разочарования.

Он дал своей дочери профессию, которую она с честью пронесла по жизни. Старостину Анну Михайловну еще помнят люди. Уже в послевоенное время, в 1985 году, в честь 40-летия Победы она была награждена Орденом Отечественной войны II степени. Внучка Коноплева Михаила Николаевича – Старостина Наталья Сергеевна и сегодня работает в алуштинском здравоохранении. Она врач экстренной медицинской помощи. Ее дочь — Мария Старостина, окончив алуштинскую среднюю школу, в 17 лет уехала в Ленинград, поступила в медучилище. Сейчас работает в Первом роддоме, самом старом роддоме Санкт-Петербурга, акушеркой. Ее взрослый сын Сергей не стал продолжателем медицинской династии… Так захотела его мать.

В 2012 году алуштинское здравоохранение отмечало 120 годовщину открытия в городе первого приемного отделения. В память об этой дате в больнице подготовили экспозицию «Из истории здравоохранения», одной из страниц которой стала жизнь доктора медицинских наук Михаила Николаевича Коноплева. В сквере напротив приемного покоя Алуштинской центральной городской больницы был установлен и открыт памятник Надежде Прокофьевне Сусловой, первой в России женщине врачу.

Хорошая работа скульптора Петренко из белого мрамора, изготовленная в 90-х годах, долгие годы хранилась в музее С.Н. Сергеева-Ценского. По словам Нины Ивановны Карпачевой, бывшего омбудсмена Украины, выступавшей на открытии памятника, скульптура была изготовлена как надгробие. В Алуште планировалось создать музей Надежды Сусловой и Александра Голубева. Но… еще одна революция, хоть и мирная, изменила планы…

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 5 / 5. Людей оценило: 2

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Пришло время защищать Отечество

Николай ОРЛОВ

Тату: дань моде или состояние души?

Анна ПЕСТРИКОВА

Если видно твое мастерство — ты еще не мастер

.

3 комментария

Аватар
Дед Олег 14.09.2013 в 09:53

Настоящий поиск. Браво!

Ответить
Аватар
ялтинец 14.09.2013 в 10:01

В Алуште планировалось создать музей Надежды Сусловой и Александра Голубева. Но… еще одна революция, хоть и мирная, изменила планы…

Действительно, приход макеевских сравним разве что с Великим Октябрем!

Ответить
Аватар
НЮ(рнберг) 14.09.2013 в 18:48

Совсем недавно , Наталья уже писала о Коноплёве , но , этот её труд -хороший подарок городу . Может быть одной из улиц Алушты присвоят славное имя этого врача-подвижника.

Ответить

Добавить комментарий для ялтинец Отменить