Китайцы, народной мудрости которых принадлежит авторство этой пословицы, деятельно претворяют в жизнь ее главную идею. Когда Советский Союз добывал 11,7 млн. тонн рыбы в год, Китай довольствовался уловом в 4,8 млн. тонн. Сейчас треть мировой рыбалки приходится на долю китайских промысловиков: из 100 млн. тонн добываемой рыбы их улов составляет 34 млн., из которых половина берется на океаническом промысле, столько же – во внутренних водоемах, выращивая и разводя рыбу даже в рисовых чеках. Практичная мудрость китайцев экономически легко и просто объяснима: выход в океан на промысел одного работающего там человека обеспечивает занятость семнадцати на берегу.
Принцип — кормиться со своей удочки — работает во всех странах, экономика которых в большей или меньшей степени завязана на рыбном промысле и переработке. Рыба и рыбопродукты настолько востребованы в мире, что как экономико-хозяйственный фактор успешно работает на государство. В невидной по европейским масштабах Эстонии, имеющей сейнеров едва ли не вдвое меньше, чем одна Керчь, а население меньшее по численности, чем в Крыму, рыбная отрасль занимает третье место по наполнению бюджета страны. Третий по объемам мировой экспортер рыбы – Норвегия – занимает первое место в мире по валовому доходу на душу населения не в последнюю очередь благодаря активно раскупаемой нами сельди.
Государственное значение рыбной отрасли для экономического роста настолько велико, что во всем мире считается целесообразным дотировать ее. Евросоюз дотирует рыбную индустрию в среднем на один миллиард евро в год, распределяя эти средства пропорционально требованиям развития отрасли: 26% — на маркетинг, 28% — на оптимизацию промысла, 25% — на судостроение, судоремонт и модернизацию флота. США ежегодно вкладывает 16 миллиардов долларов в промысел, поэтому, кроме гамбургеров среднестатистический американец поедает в год 45 кг рыбы. Отечественный производитель защищен в этих странах и системой таможенных ввозных пошлин. В Японии до последнего времени на рыбу и рыбопродукты они держались на уровне 33%, в странах Евросоюза – 22%. Беспошлинная торговля в мировой практике является прецедентом, который демонстрировала Украина в своих далеких от партнерства отношениях с Эстонией.
На этом однородном международном фоне развитие рыбной отрасли в нашей стране выглядит как экономический нонсенс. На душу населения на Украине приходится в среднем 10 кг рыбы в год. Одновременно с этим промысел украинских судов в территориальных водах других стран и во внутренних водоемах с 1997 года снизился почти вдвое, до 230-250 тыс. тонн. Поскольку участие Дэвида Копперфильда, способного материализовать рыбу из воздуха в украинской рыбодобывающей отрасли не замечено, становится очевидным, что рыба на нашем столе имеет иностранное происхождение, эдакая «заморская икра – баклажанная».
Подтверждают это и рыбные операторы, отслеживающие динамику импорта рыбы на Украину: по их прогнозам, этот показатель за десять лет возрос вдвое. В структуре украинского рыбного импорта главенствующие позиции удерживает Норвегия: до 64% ввозимой в нашу страну рыбы имеет норвежское происхождение. Понятно, что при такой экспансии Норвегия рассматривает нашу страну как важного стратегического партнера и весьма перспективный рынок, рассчитывая приучить нас потреблять свою продукцию к 2010 году до 17 кг в год вместо сегодняшних десяти. Интерес Норвегии к Украине экономически очевиден: инвестировать в хранение и переработку рыбы в Польшу и страны Балтии после их вхождения в Евросоюз стало сложно: там действуют свои правила проведения внешнеторговых операций. И Украина становится самым заманчивым рынком сбыта и лакомым объектом инвестирования. В рамках на «ура» принятого инвестиционного проекта Норвегия в течение нескольких лет намерена вложить около 20 млрд. долларов в реконструкцию украинской рыбной индустрии.
Наивно было бы уличать небольшую северную страну в стремлении облагодетельствовать в лице украинского народа европейские задворки. Любой инвестор ищет место приложения своих финансов прежде всего для получения собственной прибыли. Это, конечно, отрадно и правильно, что среднестатистический житель Украины будет есть больше рыбы, чем сейчас. Той же океанической рыбой надо питаться не дважды в неделю, по четвергам и субботам, как требовали партия и правительство, а ежедневно, потому что уровень загрязненности ее в несколько десятков раз ниже, чем «унавоженного» Чернобылем мяса. По этой качественной позиции океаническая рыба должна стать по праву продуктом номер один. Но сегодня вся она, поставляемая на украинский рынок, добывается если не норвежскими рыбаками, то их коллегами из России, Испании, Аргентины, стран Балтии.
Если раньше перемороженную до стекловидности рыбу называли стратегическим запасом бывшей Родины, то теперь ее отечеством стала, в частности, Новая Зеландия. Уровень же экспорта той же Норвегии в нашу страну достиг такого предела, что у нее появилась крайняя необходимость заняться здесь переработкой собственного мороженного сырья. Украину не может не прельстить тот факт, что с помощью Норвегии ее граждане будут иметь качественную рыбу в еще более прекрасной европейской упаковке. Но чиновники украинской рыбохозяйственной отрасли, стремящиеся залучить в нашу страну норвежские инвестиции, не считают своим государственным долгом говорить правду о том, что за счет расширения зарубежного рынка сбыта норвежские рыбаки получать дополнительную возможность увеличить собственный промысел, а все средства от реализации на Украине рыбы и рыбопродуктов будут поступать не в бюджет Украины, а увеличивать национальный доход государства-инвестора.
Судя по программе и объемам инвестирования, норвежцы решились прийти к нам всерьез и надолго. Создание производственной базы начнут с хранения своего улова, затем переработки и в конечном счете захватят полностью рынок, вплоть до реализации с открытием фирменной торговой сети. В Киевской области развернуто строительство складских помещений вместимостью в 3 и 5 тыс. тонн в год. Со строительства холодильников и начинается крупномасштабная норвежская экспансия. «Крышующие» норвежские интересы отечественные рыбные чиновники утверждают, что наша страна не имеет мощности для нормального хранения рыбопродукции, а существующее оборудование не способно обеспечить стандартизированный температурный режим хранения, минус 23-25 градусов.
Те, кто придерживается такой точки зрения, Керчь, как рыбный город, выбросили за борт без лишних рассуждений. Наверное, в первую очередь по той причине, что только Керчь располагает холодильниками требуемого температурного режима на 20-21 тыс. тонн рыбы: предприятие-холодильник, рыбокомбинат, рыбный порт. Холодильные емкости на 10 тыс. тонн имеет Севастополь. Во всех крупных областных центрах Украины есть крупные холодильники, модернизировать которые проще и дешевле, чем возводить новые. Зряшны утверждения о том, что температурный режим в них должен держаться на уровне 23-25 градусов. Отечественным рыбохозяйственникам, которые многие годы были связаны с океаническим флотом и перегружали рыбу в иностранных портах, отлично известно, что температура в минус 18 градусов вполне соответствует европейским стандартам хранения рыбы, а рассуждения чиновников – от лукавого.
Бездоказательной выглядит чиновничья позиция в утверждении о том, что из добываемой в Северной Африке рыбы, где в основном ведет промысел оставшийся мизер украинского океанического флота, получается низкосортная продукция, что не выдерживает конкуренции с норвежской или исландской. Создается впечатление, что всю добываемую украинскими судами рыбу – океаническую или из внутренних водоемов – на Украине готовы объявить вредной для народа собственной страны в угоду тому, чтобы благосостояние населения государства-инвестора становилось все доходнее и еще более социально защищеннее.
Океанический флот Украины добивают, уже даже не стремясь скрыть правду об этом. Просто констатируют факт потери Украиной своего производства океанической рыбы. Но давайте посчитаем хотя бы по минимуму. Всего лишь три океанических судна могли бы доставлять на Украину из Атлантики в среднем по 10-15 тыс. тонн рыбы. Если даже считать по стоимости импортируемой из Норвегии – по 1 тыс. долларов за тонну – в год это было бы 10-15 млн. долларов. В год три таких судна способны при налоговой ставке в 45% от стоимости одной тонны выпущенной продукции дать поступлений в бюджет и фонды в 1,5 раза больше, чем весь сегодняшний бюджет Керчи. А ведь только в одной Керчи наберется еще добрый десяток супертраулеров, что сейчас находятся в частных руках. Если бы в городе и республике понимали задачу сохранения океанического флота, который «протек» между пальцев государства, Керчь бы сегодня была бы более процветающим городом, чем Донецк, Днепропетровск и Киев вместе взятые в расчете на 1 тысячу местного населения. Однако Украина в противовес очевидной логике завозит рыбу, вынуждая отечественных покупателей платить деньги для пополнения чужого дохода.
Все до элементарного очевидно: продай сегодня отечественный океанический промысловик рыбу любому отечественному же переработчику, не важно – государственнику, арендатору или частнику, деньги все одно остались бы в своей стране и сделают, даже с учетом частичного ухода в теневую экономику, несколько прибыльных финансовых оборотов. Сейчас же они успешно поддерживают «штаны» норвежского «социализма».
Крымские чиновники любят сокрушаться по поводу недобора каких-нибудь 10 гривен с одного отдыхающего, что обедняют республиканскую казну, и не дают себе труда подсчитать, что 300 человек экипажа трех океанических супертраулеров способны дать в 12 раз больше поступлений в бюджет, чем все вместе взятые 5 миллионов курортников, которые приезжают в Крым совсем даже не за рыбой.
