Только закончилась война. Все под впечатлением этого незабываемого события. Не верится тишине. Кажется ещё мгновение, и она снова в десятый, сотый, тысячный раз взорвётся. Но нет, не прерывается она грохотом орудий и свистом летящих с неба гигантских бомб. Во время войны дети вели себя по-взрослому.
Они в играх не гонялись друг за другом, не кричали дурными голосами, не заливались безудержным детским смехом. И если отчего-то было больно так, что приходилось плакать, то старались не реветь, что присуще детям в мирное время, а тихонько всхлипывать, незаметно утирая горючие слёзы, чтобы не волновать лишний раз взрослых. Дети войны на всю жизнь получили своеобразную закалку, как переносить невзгоды.
С приходом мирной жизни стали возвращаться и детские игры прошлых спокойных лет. Как правило, в играх всегда принимало участие много детей. Игры были шумными и весёлыми. Видимо, детворе хотелось нагнать упущенное время. Часто во время игры возникали ссоры и горячие споры, особенно при игре в футбол. Вместо ворот в десяти метрах друг от друга стояли два громадных камня. Разумеется, никакой верхней планки не было. При таком положении очень трудно было определить, был ли забит гол, когда мяч, сделанный из тряпок, пролетал над головой вратаря.
Вот тут дело доходило до таких криков, от которых звенело в ушах. Но удивительное дело. Никто при этом не допускал мат. Дети, видавшие столько грязи, ужасов, крови и смертей, почему-то избегали общаться между собой, употребляя нецензурные слова, даже тогда, когда между пацанами возникали потасовки с разбиванием носов в кровь. Если кто-то из пацанов любил поматериться, то остальные старались с такими дружбу не водить, считая их неисправимыми хулиганами. И родители всегда говорили: «смотри, ты с ним дружбу не води, он матерщинник».
Особенно степенно ребята старались себя вести в присутствии девочек. Не представляю, чем бы могло закончиться, если бы какой-нибудь отчаянный пацан вдруг заматюкался. О девочках и говорить не приходится. Сразу после войны я учился в семиклассной школе № 19, затем в мужской школе имени Володи Дубинина, а заканчивал с 8 по 10 классы школу имени Желябова.
Я перешёл учиться в последнюю школу тогда, когда она из женской школы была преобразована в смешанную. Когда я перешёл в 8 класс этой школы, то в классе из мальчиков я был один. Через полгода прибавился ещё один мальчик, Саша. В таком составе мы закончили школу. У меня до сих пор хранится фотография нашего выпускного десятого класса. За всё время учёбы я никогда не слышал, чтобы девочки даже во время самых жарких ссор употребляли мат. НИКОГДА!
Если произошла бы драка между девочками, это стало бы достоянием всей России, как что-то безумное, на которое могли быть способны только какие-то злые пришельцы из космоса. Появись такой храбрец, будь он мальчик или девочка, он немедленно был бы исключён из школы. Надо сказать, что дисциплина в школе была очень строгой, даже излишне строгой. Если мальчикам в какой-то степени в отношении школьной одежды делалась поблажка, то от девочек требовалось приходить на занятия только в школьной форме до окончания 10 класса. Разрешалось менять фартук. В будние дни — чёрного или коричневого цвета, в праздничные — белого.
Удивительное дело. Никто по этому поводу не роптал и не закатывал истерик. Считали, что только так должно быть. А ведь с нами учились дети руководителей партийных и советских органов. Они-то могли приодеть своих детей в одежды получше нашей. Но на такое никто и никогда не покушался. Нельзя было чем-то отличаться от других. О жёсткой дисциплине говорит только один пример. Как-то в 8 классе одна симпатичная девочка Инна пришла в школу с накрученными локонами, по одному у висков. На это обратили внимание не только мы, соученики, но и классная руководительница.
Инне было заявлено, что она рано пытается выглядеть женщиной, что недопустимо для школьницы. Все с ужасом ждали, чем закончится такой рискованный шаг, который позволила сделать своевольная ученица. Она прямо с урока была вызвана к директору школы. В класс она не вернулась. Классная руководительница нам объявила, что Инна за грубое нарушение школьной дисциплины была исключена из школы. Никакая другая школа не хотела принимать такую недисциплинированную девочку-разгильдяйку. Её маме пришлось долго побегать по разным инстанциям, чтобы девочке разрешили снова ходить в нашу школу. А теперь представьте, что случилось бы со школьником-матерщинником, или драчуном.
О каком-либо макияже вообще не могло быть и речи. Если кто-либо из девочек, будущих женщин, мог о нём мечтать, то только во сне. Я до сих пор помню выпускной вечер в нашей любимой школе, когда девочки позволили себе сделать модные причёски и подкрасить губы. Собирались мы в школьном дворе, прежде чем зайти в актовый зал. С 8 класса я дружил с одной девочкой, дочерью высокопоставленного чиновника города. Наша дружба переросла в любовь. Должны были со временем расписаться. Но свадьба не состоялась, когда родители любимой узнали, что я решил поступать не в институт вместе с их дочерью, а в специальную оперативную школу милиции. Правда, позже родители моей несостоявшейся жены очень жалели о когда-то необдуманно принятом решении. Хотели всё изменить. Было поздно. Как говорят в подобном случае, поезд ушёл. Но это другая тяжёлая история, и на ней я останавливаться не буду.
Итак, я вместе с другом подошёл к моей девушке, которая стояла со своей подругой, весьма зажиточных по тем временам родителей. У них были красивые причёски, а к ним красивые платья, какие носят женщины. Их было не узнать. И тут они нам показали свои руки. И хотя на ногти был нанесен слегка различимый розовый лак, мы с другом сразу же его заметили. Нас охватил ужас. Забыв о том, что мы уже не ученики, сказали, что их ждут крупные неприятности. Девочки старались держаться мужественно, но было видно по всему, что им самим страшновато. Нас успокоили тем, что они будут стараться не показывать руки учителям. Оказывается, они не одни сделали маникюр. Учителя, конечно, заметили, как изменились и повзрослели их бывшие ученики, и успокоили, что мы вступили во взрослую жизнь, и поэтому должны решать сами, как поступать.
Я не знаю, плакать или радоваться той школьной дисциплине. Но мне кажется, что при всех недостатках, в ней было заложено доброе, светлое зерно. Наши педагоги делали всё возможное, чтобы наши души были чистыми и прекрасными. Они без конца нам внушали, что мы должны брать примеры с Александра Матросова, Лизы Чайкиной, Николая Гастелло, Олега Кошевого, Зои Космодемьянской и других Героев Отечественной Войны, отдавших свою жизнь за свою Родину, которую должны её любить так, как любили они.
Как в настоящее время обстоят дела с воспитанием в школе, сказать не могу, так как дочь давно её окончила, как и мой внук. Подруга дочери несколько лет преподавала в школе. В этом году решила больше не преподавать. Свой уход объяснила тем, что очень трудно и неинтересно стало работать в школе, так как за редким исключением, учеников совершенно не интересует учебный процесс, особенно старшеклассников. Все мысли и разговоры о красивых тряпках, шикарных машинах, роскошной жизни и прочих её прелестях.
Несколько лет, направляясь для прочтения в институте лекций по уголовному праву, я проходил через скверик, расположенный напротив школы имени Короленко. Обратил внимание на девчушек, примерно 7-8 классов, которые всегда почему-то сидели не на скамьях, а на их спинках. Сказать, что у них были платьица намного выше колен, значит, ничего не сказать. При такой длине можно было бы их вообще не надевать. Все с сигаретами во рту. Ноги откровенно вызывающе широко раздвинуты так, чтобы можно было рассмотреть, что под платьем. У всех на лице наложен макияж и накрашены ногти. Чёрные, удлинённые ресницы, кокетливо смотрящие вверх. Не обращая внимания на прохожих, девочки-подростки ведут громкий неторопливый разговор о мальчиках, модно растягивая слова. Воздух начала осени настолько чист, что разговор девчушек слышан издалека. В разговоре мат через каждую пару слов.
На-днях мой приятель заехал в школу Короленко за своим второклассником пацаном. Я остался сидеть в машине, наблюдая, как открывается входная дверь, и на улицу выскакивают ученики, спешащие домой. Я обратил внимание, как вышли две девочки. Одна совсем маленькая, видимо, первоклашка. А вторая лет десяти. Очень красиво одета. Видно было по всему, что одежда дорогая, как и школьный рюкзак. Девочка остановилась в метре у порога школы, полезла в карман шикарной куртки, откуда достала сверкающую коробочку. Как оказалось, в коробочке находились все принадлежности для макияжа.
Девочка деловито подвела брови и ресницы, попудрилась и накрасила губы. Полюбовавшись в зеркальце, она довольная собой, по-женски поводила губами, после чего принадлежности для красоты положила в карман, взяла за руки малую и пошла прочь от школы. Я тут же подумал, как реагируют родители, когда этот разукрашенный ребёнок приходит из школы домой. И тут же вспомнил мамаш, выставляющих напоказ на подиум своих деток, которые только научились ходить.
Но они уже приучены к маникюру, педикюру, накладным ресницам и разукрашенным лицам. На что только ни идут амбициозные родители, чтобы любимое дитя покорило строгое жюри, а все знакомые и незнакомые, закатывая глаза от восторга, шептали: «Ах, какое чудное дитя». Бальзам на душу!
Родители и так считали, что их ребёнок самый умный и красивый на свете, а тут они слышат подтверждающий это восторженный шёпот. Видимо, голубая мечта сбудется: дочь станет топ-моделью и будет купаться в роскоши. Всё в жизни меняется. Мы в детстве на обычный вопрос взрослых отвечали, что хотим стать Чапаевым, лётчиком, танкистом, пограничником, в общем, защитником Родины. Потом, через несколько лет, желание быть танкистом детям уже казалось мылым желанием. Каждый мальчишка хотел стать космонавтом.
Избитый вопрос задавали аналитики нынешним деткам. Девочки, которые едва научились говорить, бойко отвечали, что видят себя только моделью, и не простой, а знаменитой. У мальчиков желание несколько попроще. Важно выставив вперёд детскую грудку, гордо заявляли, что хотят быть минимум банкиром международного банка. Каково воспитание нынешних детей, и что им родители вдалбливают в голову, весьма понятно. Вот только у будущих банкиров и топ-моделей не всё в порядке со школьными знаниями, если некоторые считают, что Ленин был главарём казаков, которых он с саблей водил в атаки против немецких-фашистских захватчиков во время Великой Отечественной войны.
А другие утверждали, что маршал Жуков много лет назад с русским войском на ледяном озере разбил французов, и они утонули, потому что на них были тяжёлые доспехи. Суворова же он лично расстрелял. Да что мы говорим о десятиклассниках. Как-то с провокационной проверкой журналисты пришли в академию экономических наук после получения студентами дипломов. Они подошли к привлекательной девушке, красиво одетой с бриллиантовыми цацками, которые были на всём, где только можно было им висеть или за что-нибудь зацепиться, то ли за ухо, то ли платье.
Оказалось, что она получила непростой, а красный диплом. А это значит, что она была круглой отличницей, на голову по своим знаниям выше сокурсников. У неё спросили, что является главным финансовым документом страны. От такого «сложнейшего» вопроса у девушки полезли глаза на лоб. Она не нашла ничего лучшего, как спросить у журналистов, они действительно хотят сразу же получить ответ на труднейший вопрос по экономике. Журналисты дружно кивнули. Тогда отличница сказала, что ей надо дать хоть немного времени, чтобы ознакомиться со специальной литературой. Приехали!
Вот такие ребятушки и девицы с растопыренными пальцами в кольцах будут поднимать экономику страны, не зная, что есть такое понятие, как бюджет. Как-то подошла ко мне сотрудница и сказала, что я могу поздравить её с успешным окончанием очередной сессии на юрфаке. Когда я поинтересовался, какие предметы сдавала, она замялась и потускнела. На мои настоятельные просьбы всё же рассказать, какие сдавала экзамены, она по-дружески ответила, что не имеет понятия, так как свои зачётки студенты сдавали старосте курса. Перед каждым экзаменом они отдавали ей нужную сумму денег, которые делали своё дело. В зачётке появлялась нужная запись.
Каждое утро, направляясь на работу, я встречаю женщину с сыном лет семи, и с собачкой какой-то неведомой мне породы. Видимо, у троицы это утренний моцион. Однажды услышал, как мамаша строгим голосом спрашивала сына, почему он не хочет носить какую-то дорогую шапку. В ответ он ей говорит, что она на…..ему сдалась. Маманя тут же возмущённо спрашивает: а на…… тогда она её покупала за такие бешеные деньги. Продолжая в таком духе вести между собой разговор, они спокойно прошли мимо меня.
Вышел покурить на балкон. Приятный летний денёк. Воздух ещё не так разогрет, чтобы его возненавидеть. Видимо по всему, что у проходящих людей, которые ещё не покрылись липким потом, хорошее настроение. Прямо напротив моего балкона стоят две молодые женщины, броско, красиво, по-летнему одеты. На открытых плечах какие-то цветные татуировки. Блестящие мелкие шарики втиснуты в ноздри. У одной ещё сверкают на подбородке. Явно встретились две местные светские львицы, которые с жаром обсуждают событие, произошедшее во время какой-то вечеринки.
Они перебивают друг друга, размахивая при этом руками, как мельница своими крыльями. Неожиданно с детской площадки, которая находится в метрах десяти от возбуждённых разговором женщин, раздаётся громкое детское верещание. Я вижу, как хорошенькая девчушка, не более шести лет, всеми силами пытается забрать лопаточку у девочки, которая немного старше её. У неё ничего не получается. Силы явно не в её пользу. Это злит, видимо, очень избалованную девочку, которая не привыкла к неисполнению её желаний и капризов. При этом верещащая девчушка, похожая на ангелочка, не желающая расставаться со своей мыслью отобрать чужую лопаточку, кроет противницу таким матом, что, кажется, закоренелый зэк превратился в ребёнка, и на нарах показывает сокамерникам своё мастерство по виртуозному владению матом.
Мамаша девочки на крик дочурки начала реагировать тогда, когда тот стал превращаться в истерику. Прервав на мгновение разговор, она спокойно обращается к готовой к припадку воинственно настроенной доченьке: «Эльвирочка, солнышко, не трогай лопатку этой паршивки. Пусть она ею подавится». Ангелочек неожиданно умолкает. Видимо, решила понаблюдать, как паршивка будет давиться своей лопаточкой. Я не выдерживаю и спрашиваю у мамаши, почему её маленький ребёнок так грязно ругается.
Лучше бы не спрашивал. Она поворачивает ко мне изнеженное дорогими кремами лицо, вмиг от гнева исказившегося, и посылает меня на три буквы, пояснив, что не моё собачье дело разбираться с посторонними людьми. Молодым поколением таким путём был дан урок старому поколению, у которого были и есть другие ценности жизни. Я, как побитый щенок, покидаю балкон, на котором вмиг расхотелось наслаждаться чистым воздухом.
Мат настолько крепко пустил свои корни в нашу повседневную жизнь, что на самых разных уровнях общества стал рассматриваться вопрос о праве его применения в искусстве, в том же кино. Как-то собралась элита кино индустрии перед телекамерами. Подавляющее большинство воспитателей наших душ через искусство твёрдо заявили, что различные произведения без мата, как и без секса, не могут существовать. Иначе это будет не искусство. Оно должно быть реалистичным и понятным народу. Главный аргумент заключался в том, что в жизни, в русском языке, мат живёт и процветает. Так почему он не должен быть в литературе, на подмостках сцены, кино и т.д. Отказ от мата, это жалкое ханжество, в один голос твердили большие и малые деятели искусства.
Меня удивило то, что за мат встал горой знаменитый кинорежиссёр, который гордится тем, что в нём течёт дворянская кровь. Я послушал и подумал, как же раньше, скажем, в том же кино обходились режиссёры и остальная киношная братия без мата и без откровенных сексуальных сцен с надрывными хрипами и стонами. Применялись такие безобидные, умные художественные приёмы, что зритель сам прекрасно понимал, что к чему.
Мне понравился контраргумент единственного режиссёра, который хорошо и образно сказал, что вполне понятно, когда в быту неожиданно человеку на ногу падает утюг, и он поэтому выражается нецензурно. Но ему непонятен мат, который на съёмках заставляют употреблять в речи артиста создатели очередного шедевра. Как с этим не согласиться?..
