Человек по имени Никто

Сколько уж раз приезжал в Керчь «народный офицер» Советского Союза Василий Лановой, а все не удается раскрутить его на ответ на очень простой вопрос: почему он, горделиво выпячивающий свое украинское происхождение, любящий во всю мощь профессионально поставленного голоса заспівати «Ніч яка місячна», с раздирающим душу актерским надрывом сетующий на свое вынужденное иностранное для рідної Украины гражданство, назвал своих сыновей именами великих русских поэтов Пушкина и Есенина. Но Василий Семенович не просто отнекивается, он в буквальном смысле слова убегает от неудобного разговора.

Вот что значит практичная хохлацкая сметка: он большой мастер говорить взагали, но без детализации. Нет, а правда, интересно, почему украинец по национальности, военное детство проживший в украинском селе, впитавший интонацию украинского языка и речи настолько, что педагогам театрального училища великими трудами удалось избавить его от чужеродного русскому акцента, женатый на выросшей и учившейся в Киеве Ирине Купченко, не решился назвать одного из сыновей, к примеру, Тарасом?

Это не праздный вопрос. Логично предположить, что человек, идентифицирующий себя с конкретной национальностью, должен быть последовательным во всем, в том числе и давая имена своим детям. К примеру, тот же женатый на русской женщине Ринат Ахметов назвал своих сыновей не славянскими именами, а Дамиром и Алмиром, давая тем самым понять, в каких национальных традициям надлежит им вырасти.

Да, в Советском Союзе многие народы предпочитали нивелировать свою «неудобную» национальность хотя бы русскоязычными именами, потому что в якобы интернациональном СССР существовал злосчастный «пятый пункт», закрывавший дорогу к карьерным, образовательным и профессиональным высотам представителям отдельных народов, поэтому к именной «мимикрии» прибегали вынужденно. Это впоследствии аукнулось, например, при отъезде на ПМЖ в Израиль, когда стопроцентным евреям приходилось доказывать в Институте русского языка Академии наук, что измененное отчество в паспорте является калькой отцовского имени.

Стеснялись своих национальных имен во многих народах, особенно тех, что с головой выдавали происхождение, и меняли их не только в бытовом общении, но и в паспорте. Приехавшая после войны из ивановской деревни в Керчь Настя, став городской, вскоре всем представлялась Надеждой, а теперь вот гордится, что внучку назвали в ее честь Настей. Маленькая Аурика, приехавшая с родителями-выпускниками Кишиневского университета в Керчь в начале семидесятых, долго не могла привыкнуть к своему новому имени Анжелика. Зато теперь и она сама, и ее родители напрочь извели из использования иностранное имя и готовы на каждом углу кричать о своем еще недавно тщательно скрываемом молдаванстве. Так поступали казанские татары, кавказцы – да мало ли кто имел основания не «светить» свою национальность!

Но как только из паспорта изъяли графу «национальность», многих будто прорвало: они стали давать детям имена, словно напоказ выпячивая свое, исконное. Те, кого прежде удивляла одна известная в Керчи семья, где детям традиционно давались имена русских князей и княгинь, теперь требуют, чтобы внуков называли непременно Иванами да Марьями. Сейчас буквально в кого ни плюнь – если не Никита, то Данил или Илья, если не Настя, то Даша или Ульяна с Софией. Хотя это больше дань моде на народность, которой еще грешил один из героев пушкинской «Барышни-крестьянки» Иван Петрович Берестов, чем признак национальности.

На Украине и в России практически идентичный список популярных даваемых при рождении детей имен. Девочки сплошь Анастасии, Дарьи, Марии, Софии, Виктории, Елизаветы, Анны, Ульяны, Александры. Среди мальчишек повальная мода на Данил, Максимов, Владов, Никит, Артемов, Иванов, Егоров, Кириллов, Андреев, Алексеев, Дмитриев, Ярославов. Национальной изюминки практически ноль – одно славянское единство. Из всей массы популярных имен украинским духом отдает разве что Богдан. Так что ж это выходит – сердце, душа и сопутствующие им органы дымят, шкварчат, огнем горят любовью к Украине, а по стране бегает ребятня с не пойми какими интернациональными, а то и вовсе «иностранными» именами! А как же ревнители всего украинского, не жалеющие порвать на шматочки и вышиванку за четыреста гривен за свое чистокровное, головы готовые сложить в борьбе за единственно правильный в стране украинский язык?

Как по мне, когда человек не просто ассоциирует себя с конкретной национальностью, так еще и горло готов перегрызть за идентификацию с ней, кого буквально оскорбляет упоминание всего русского, то логика этого должна чувствоваться во всем. В том числе и в именах собственных детей. А то в груди кулаком дырка пробита в яростной борьбе за родной язык, а наследники носят в лучшем случае руссковариантные имена, в худшем – совсем уж иностранные. Главному поборнику украинства Олегу Тягнибоку давно пора сменить свое имя, потому что в каждом словаре оно значится русским, хотя имеет скандинавское происхождение. И уж, конечно, выбирая имя наследника, он, человек с высшим образованием, вполне мог свериться со словарем и тогда, возможно, его единственный сын не носил бы общеславянское имя Гордей, а звался якимсь бы там Остапом чи Любомиром, хотя и в именах дочерей он отдал дань не столько горячо любимому украинству, сколько католичеству, назвав их Ярина-Мария и Дарина-Богдана.

Так и Арсений Яценюк, выбирая имена дочкам, тоже остановился на среднеевропейском и среднеславянском вариантах Кристина и София. Писательница Ирина Карпа, не пожалевшая своей молодости в борьбе с законом Колесниченко-Кивалова и попавшая под раздачу сотрудникам милиции, назвала дочь Кореной-Джиа. И хотя папа девочки американец, рьяной поборнице украинского языка почему-то не пришла в голову простая мысль дать ребенку имя, в котором одно говорило об украинских корнях.

Если кто-то иногда смотрит кулинарные передачи Даши Малаховой, наверное, обратил внимание, как ловко трещит она на мове: ну чисто украинский вариант Тины Канделаки! Все рецепты, все интервью исключительно на украинском: чтобы никто не принял ее с русскими именем и фамилией за москальку, всем напоказ демонстрирует свою национальную принадлежность. Но только, как оказалось, — не в именах своих сыновей. Старший из них зовется Матяшом, чтобы папа-венгр спал спокойно, а недавно родившегося младшего назвали Оливером: тут уже, видимо, мама решила отдать дань приютившей ее на десять лет родине Шекспира.

Ярый русофоб и антисемит экс-мэр Ужгорода Сергей Ратушняк тоже не нашел в словаре украинских имен более национальных, чем «среднеарифметические» Светлана, Николай и Алина, а одну из дочерей даже Симоной величают. И народный депутат из нашеукранцев Леся Оробец воспитывает дочерей Софию и Эрику, ее коллега Анатолий Гриценко посчитал возможным дать своим детям самые обычные для славян, но не «чисто украинские» имена Евгения, Александра, Глеб и Алексей.

Многие известные на Украине люди настолько сильно полюбляють свою рідну неньку, что детей стараются родить за границей, где они автоматически получают иностранное гражданство. А чтобы никто их не принял за каких-то там украинцев, которых во всем мире за двадцать лет не научились отличать от русских, им дают соответствующие имена.

Получившая приглашение на съемки от самого Джеймса Кэмерона Анна Седокова назвала родившуюся в США дочь Моникой. Самый украинский в мире футболист Андрей Шевченко, женатый на американке, тоже дал своим сыновьям звучные иностранные имена Джордан и Кристиан. Другой не менее известный игрок Анатолий Тимощук тоже постарался с именами двойняшек: его дочки зовутся совсем чуждо для украинского уха Ноа и Миа, хотя его жена самая что ни есть своя в доску Надежда. Получается, что только Виталий Кличко остался приверженцем своего, родного, наградив на всю жизнь своих сыновей ничем не примечательными именами Егор и Максим, правда, дочь зовется двойным — Елизавета-Виктория.

Астрологи утверждают, что человек вместе с именем получает свою судьбу, так значит, дети известных в стране людей, которые рвут и мечут из-за призрачной возможности равноправия русского языка на Украине, получили в наследство судьбы интернационалистов или космополитов – кому как больше нравится. В том числе и готовая даже собаке пасть порвать за то, что она свое «гав» орет без фрикативного «г» Ирина Фарион, чью дочь зовут Софией. Кстати и она сама почему-то никак не желает стать Яриной. Звучит, что ли, не так красиво?