Крымское Эхо
Россия

Бюрократизация любой ценой

Бюрократизация любой ценой

Логично, что крупные системы стремятся к бюрократизации; такая мощная система, как государство, стремится к бюрократизации абсолютной. Регламентировать нужно все, вплоть до расставления запятых в правильных местах, иначе слом одного низового «винтика» в системе приведет к коллапсу всего механизма.

И в мирное время схема вроде как работает безотказно: есть большой чиновничий аппарат, каждый должен заниматься своим делом, работу каждого чиновника следует еще проверить и оценить, а о результатах доложить на уровень выше.

Но Россия живет далеко не в мирное время, как бы государственная система ни пыталась все представить иначе. В военное время, в ведущуюся мировую войну за слом миропорядка, системе, если она хочет выйти из войны в числе победителей, нужна гибкость.

Чиновники все так же должны выполнять возложенные на них обязанности, проделанную работу все так же нужно проверять и оценивать, о результатах все так же нужно докладывать наверх, но делать все это нужно новыми методами. Принцип, объединяющий новые методы, один – минимализм.

Все, что можно отсечь – нужно отсекать. Любую лишнюю бумагу, любую лишнюю проверку, любую лишнюю оценку.

Как это работает, государство знает: в ковидные времена, а также после обрушения на Россию лавины санкций, всем регуляторам постановили отменить все проверки бизнеса, кроме самых ключевых. В строительной (и не только) сфере работает механизм так называемой «регуляторной гильотины», когда из перечня обязательных проверок исключают устаревшие и избыточные.

А вот в области государственного управления никаких «гильотин» почему-то не вводится, а очень даже наоборот – создаются все новые и новые избыточные установки, нагружающие и затормаживающие весь госаппарат.

На этой неделе в первом чтении Госдума приняла законопроект, который хоть и декларирует благие цели, но на деле фундаментально и непозволительно нагрузит госаппарат лишней работой. Речь о поправках в закон «О государственном языке», обязывающих всех чиновников не использовать слова, заимствованные из иностранных языков, если для них существуют такие же по смыслу русскоязычные. Законопроект также предлагает осуществление контроля за тем, чтобы чиновники выражались, но главное, писали нормативные документы на чистом русском языке.

Законодатели, презентуя законопроект, говорят очень правильные вещи, под ними невозможно не подписаться:

«Мы избавимся от кешбэков, билбордов, сейлов», — так, например, сказала глава комитета Госдумы по культуре Елена Ямпольская.

«Наконец-то говорится о необходимости защищать чистоту и правильность русского языка. О том, что источниками правильности произношения будут являться словари, справочники, что естественно», — отметил Сергей Миронов.

И действительно, когда принимаемые требования описывают так, как эти два депутата, законопроекту остается только радоваться, аплодировать, приветствовать всеми силами. Да, достало засилье не к месту используемых иностранных слов, да, язык действительно постоянно впитывает новые, в основном, английские выражения, и да, хорошо бы соблюдать языковую гигиену.

Но.

Давайте начнем с того, что «нормы литературного языка», декларируемые в законопроекте, вещь едва ли применимая к нынешнему государственному документообороту. Язык, используемый госаппартом, так и называется – канцелярит, характерной особенностью которого является усложнение всех языковых оборотов без какого-либо эмоционального окраса, в то время как литературный язык, напротив, пестрит образами, эмоциями и работает на упрощение восприятия информации.

Кто хоть раз сталкивался с деловой перепиской с ведомствами, знает, что чиновники в официальных ответах используют сложнейшие языковые конструкции и вставляют десять слов в предложение, которое может обойтись тремя. О каких нормах «литературного русского языка» может идти речь?

Прежде чем запрещать что-либо, для защиты языка полезно было бы очистить язык от канцелярита.

Во-вторых, категорически смущает требование о контроле за использованием литературного языка. Иронично, что законопроект прошел первое чтение всего спустя пару недель после того, как вся страна высмеивала штраф гауляйтеру Харькова от украинского «языкового омбудсмена» за общение с харьковчанами на русском языке: то, что такой штраф вообще возможен, то, что есть отдельный «омбудсмен», отвечающий за использование чиновниками только украинского языка и за его «чистоту».

 Получается, заимствуем «лучшие практики» у страны языкового контроля? Мы, конечно, гиперболизируем, но душок у истории неприятный.

Но проблема даже не с этим. Нормативно-правовые акты и прочая документация, циркулирующая по госаппарату, представляет собой многостраничные, а иной  раз многотомные талмуды. Если законопроект примут, нужно будет создавать отдельную структуру, которая будет заниматься исключительно тем, чтобы проверять эти многостраничные гроссбухи на предмет неправомерного использования иностранщины. О какой оперативности и экономии ресурсов может идти речь?

В-третьих, в качестве ремарки — классики русской литературы иностранные слова еще как использовали; и речь не только о массивах текста на французском у того же Толстого, речь и о новых для того времени словах, которые нынче не воспринимаются инородными. Язык эволюционирует, это нормально.

Аккурат во время написания этой статьи выступал наш президент, определив шесть задач России на 2023 год: поиск новых партнеров и переориентация поставок энергоресурсов; укрепление технологического суверенитета; опережающий рост обрабатывающей промышленности; обеспечение финансового суверенитета страны; ощутимое увеличение доходов граждан; защита материнства и детства.

Ничего себе задачи, да? Комплексные, масштабные, требующие огромного напряжения сил и средств, временных затрат и человеческих ресурсов. А теперь представим, сколько нужно бюрократических препон преодолеть, чтобы все это осуществить. Сверху добавим еще одну избыточную норму, которая будет тормозить все процессы на каждом этапе – и что мы получим? Скорее всего, ничего. В смысле ничего решить не получится, решение утонет в кипе лишних бумажек.

И про военных президент не забыл, поручив скорректировать план гособоронзаказа на будущий год, создав новые программы робототехники и авиационных беспилотников. И дал напутствие:

«Затягивание и формальный подход здесь недопустимы».

Военное ведомство – это бюрократия, возведенная в максимальную степень: все, с чем гражданин сталкивается на «гражданке», в армии помножено на десять.

Даже сейчас, спустя 10 месяцев боевых действий, командование отдельных соединений заставляет воюющих солдат следить за формой одежды, учить строевые песни, проводить красивые построения ради фотоотчетов – заниматься полной ерундой, короче. Эту сверхбюрократизированную сферу тоже нужно дополнительно нагрузить новыми требованиями?

А Киев как брать в таком случае?

Повторимся: безусловно, русский язык защищать нужно, и на государственном уровне – в первую очередь. Вопрос, какими методами. Ответ на этот вопрос объяснит заодно и какой ценой это получится сделать.

Нынешний вариант говорит о том, что цена эта будет слишком высокой.

Рисунок из открытых источников

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 1.6 / 5. Людей оценило: 27

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Ситуация такова, что все вынуждены жертвовать

Хлеба налево, Глеба — направо

На черноморском ТВД*: обезьяны с бомбами

Оставить комментарий