Благотворительность или преступление?

ПРИКЛЮЧЕНИЯ БУЛКИНА

Глава Республики Крым Сергей Аксенов сообщил, что власти Крыма рассматривают возможность национализации АО «Крымхлеб» и Симферопольского комбината хлебопродуктов. Предыдущая практика правительства — резкий «заход» народного ополчения на керченский завод «Залив» и автостанции «Крымавтотранса» — вызвала неоднозначную реакцию прессы и общества. Поэтому, полагаем мы, теперь власть решила предварительно подготовить общественное мнение, сделав упор на то, что хлеб — продукт стратегический, а неизбежность национализации вытекает из требований трудовых коллективов.

Поручили это тонкое дело новой структуре — Комитету по противодействию коррупции Республики Крым и его Управлению по антикоррупционным проверкам. Нам это кажется несколько нелогичным, потому что понятие коррупции относится к чиновникам, которые злоупотребляют служебным положением и вообще — к государственным органам. А «Крымхлеб» является сугубо частным предприятием, открытым акционерным обществом, причем часть его акций свободно котируется на фондовом рынке. Частника можно ловить на уклонении от налогов, но диктовать отпускные цены ему никто не может: он выпустит столько товара и продаст его по той цене, по какой его купят.

Борцы с коррупцией, собравшие пресс-конференцию, чтобы рассказать о положении дел на «Крымхлебе», сразу сделали тактическую ошибку. Они начали с того, что резко отозвались о тех СМИ, которые уже осветили ситуацию на предприятии не так, как им хотелось бы. А журналисты не любят, когда им указывают, как вести телепередачу и какие заголовки давать печатным материалам. Тем более не хотят отвечать за деятельность коллег.

Спикеры сами спровоцировали резкий тон разговора, хотя громкие обвинения в провокациях и даже приверженности фашизму посыпались на головы журналистов, задававших «неправильные» с точки зрения организаторов вопросы от приглашенных организаторами неизвестных лиц.

Кроме того, чисто экономическую ситуацию настойчиво, но неловко пытались затолкать в политическое русло. Поэтому мы просто опускаем эту часть мероприятия и сразу переходим к описанию ситуации, которая сложилась в хлебопечении.

Заметим, что борцы с коррупцией обвиняют «Крымхлеб», в частности, в том, что предприятие продает часть хлеба ниже себестоимости, и это является для предприятия, говоря языком обвинительно заключения, «упущенной выгодой». Но ведь в течение нескольких лет правительство Крыма и «Крымхлеб» подписывали специальный меморандум, где хлебопеки обещали не поднимать цену на несколько сортов хлеба, которые и теперь называются социальными!

Отвечая на наш вопрос, коммерческий директор «Крымхлеба» Денис Бойко подтвердил: они и сейчас поступают так же, продают четыре сорта хлеба ниже себестоимости, «наверстывая» выручку за счет другой продукции: «Мы не ушли от своей обязанности, мы выпускаем социальный хлеб для малообеспеченных слоев населения, и он у нас занимает нишу порядка 12% от общего объема выпуска. Нет ни одного производителя хлеба, реализующего товар по цене 7,50 за булку».

Это противоречие между благотворительностью и обвинением в нанесении ущерба крымскому бюджету участники пресс-конференции нам разъяснить не смогли.

Итак, речь идет о двух независимых предприятиях: ЧАО «Крымхлеб» — оно печет и продает хлеб, и Комбинате хлебопродуктов (КХП) — симферопольцы называют его просто элеватором, хотя он не только хранит, но еще и мелет зерно. «Крымхлеб» занимает не более трети крымского рынка хлебопродуктов и практически потеряло позиции в «кондитерке», то есть отнюдь не является монополистом. Другие мельницы в Крыму тоже есть, хотя не столь производительные, как КХП.

Предприятия формально независимы, но имеют одних и тех же хозяев и одну управляющую компанию — «Лауфер» и торговую марку «Булкин». Поэтому вполне логично, что хлеб печется из муки, получаемой с КХП, а взаиморасчеты между родственниками — мельниками и пекарями —имеют какую-то специфику.

Контрольным пакетом акций «Крымхлеба» давно владела киевская фирма «ТиС» (Табачник — брат украинского министра — и Слабовский, который был даже крымским депутатом). Свой последний пакет акций (в 25%) Совмин Крыма продал частникам пару лет назад — во-первых, он не был контрольным, во-вторых, за него в бюджет Крыма пришли реальные деньги. Таким образом владельцами пакетов по 15% акций стали четыре киевских и донецких предприятия (судя по «соседним» номерам ОКПО зарегистрированных одновременно), 34% владеет донецкий «Золотой урожай», оставшиеся 5% распылены между мелкими держателями или переходят из рук в руки, поскольку торгуются на бирже.

Работники предприятий говорят, что донецкие хозяева не вкладывали денег в модернизацию производства, а под «оптимизацией» понимали только сокращения: людей, оборудования, транспорта. Они уверены, что «Лауфер» управляла так, что КХП грозило банкротство, а «Крымхлебу» — полная остановка: дело дошло до того, что «Крымхлеб» перестал рассчитываться с КХП за муку и его задолженность дошла до 60 млн руб. На комбинате закончилось зерно, не было муки, и не было оборотных средств, чтобы зерно купить. Так описывает сложившуюся ситуацию главный бухгалтер КХП Светлана Заяц:

— За два месяца объемы переработки снизились с 12 тыс т до 7 тыс т зерна в месяц, при точке безубыточности в 10 тыс т в месяц. Комбинат должен принадлежать государству, — для нее вывод однозначен.

— Вы работаете на комбинате 30 лет. Когда он был государственным, было лучше? — спрашиваем мы у нее.

— При государстве мы себя чувствовали специалистами, людьми, на нас не было давления. А сейчас мы не занимаемся тем, чем положено заниматься специалистам! Только подстраиваемся под их схемы.

— В Крыму сейчас есть зерно, которое владельцы могут привезти вам?

— Есть! Если у нас будут оборотные средства, мы бы его купили. Но средств нет, почему мы и приходили обеспокоенные на «Крымхлеб»…

— А с давальческим сырьем вы не работаете?

— Работали, но наши бывшие клиенты ушли на Керченский КХП, в Красногвардейское. Получилось, что их от нас фактически выгнали: забирали у них зерно, заставляли за наличные покупать муку — нечестно работали. Из-за этого люди не могли развивать свой бизнес. Нам сейчас нужно набрать обороты, чтобы предприятие функционировало, люди получали зарплату, 190 человек! Отпускать муку бесплатно мы уже не будем.

В нашу беседу включаются другие работники двух предприятий.

— Мы работаем «с колес»! У нас нет даже суточного запаса муки! — уточняет бригадир основного производства «Крымхлеба», у которой своя забота.

— Мы поняли, что хозяева заставляли вас нарушать технологию, каким-то образом получать больше муки высшего сорта? — уточняем мы у технолога мельницы.

— Мы придерживались очень стабильного качества, выход муки у нас был 75%, а вот письмо, где управляющая компания требует получать 78,4%. Высшего сорта у нас было 45%, они требовали 54! Это кардинально ухудшило качество. Это глина, а не мука!

Доходило до того, что нам «Крымхлеб» возвращал муку и предъявлял претензии.

— Симферопольская макаронная фабрика всегда была очень требовательна к качеству муки. Сейчас вы сотрудничаете с ними?

— Сейчас — нет. Они не рассчитались за отпущенную им муку, — то есть, выходит, дело не только в «Крымхлебе».

— Проще говоря, мы загоняем отруби в муку! Из-за этого просто «из воздуха» они получали 300 т муки в месяц! От нашей продукции стали отказываться, но полтора месяца назад мы вернули свое качество. Поэтому и пошли угрозы! — к разговору присоединяется Глеб Орленко, инспектор службы безопасности КХП.

— Кто, кроме «Крымхлеба», покупает вашу муку?

— Небольшие частные пекарни, севастопольский «Царь-Хлеб».

— Он тоже является открытым акционерным обществом, у него тоже украинские владельцы, его продукция широко представлена на симферопольских хлебных полках и популярна. По объему производства он сравним с «Крымхлебом»?

— Да, по производительности они практически одинаковы. Но «Царь-Хлеб» раскручивается, они наращивают производство! А их потребности в муке может обеспечить только такая мельница, как наша. Мы с ними сотрудничали, это давало перспективы и нам, но «донецкие» перерубили все связи, мы сейчас пытаемся их вернуть… Я «крымхлебовский» хлеб не беру, покупаю только «Царь-Хлеб». Посмотрите, насколько дороже им обходится доставка: ведь они везут хлеб за 80 км, а «Крымхлеб» — за 3,5, пусть за 15! Но их хлеб — лучше по качеству, больше по весу и дешевле! Почему?

— Почему? — мы подозреваем, что у него есть ответ на собственный вопрос.

— Потому что там произвели модернизацию, поставили новое оборудование. А мы даже планировали остановить производство, объявить забастовку, пригласить журналистов…

— А цель забастовки?

— Привлечь внимание, показать, что идет мимо документов… Но нас познакомили с нужными людьми, и теперь на базе комбината создана 31-я отдельная рота самообороны, которая входит в Первый сводный полк. И если генеральный директор будет себя правильно вести, мы его примем в самооборону! — обещает Орленко. — Мне угрожали, предлагали уволиться задним числом — лишь бы я молчал. Национализация будет или нет — мы не знаем, мы бы сами заплатили «донецким», лишь бы от них уйти!

— Национализация нарушит права всех акционеров, а не только тех «донецких хозяев», о ком вы говорите!

— Да мы сами являемся акционерами! — в один голос говорят наши собеседники. Один из них оказывается владельцем 3 000 акций (номиналом 25 украинских копеек).

— Мы проработали там по 20-30 лет, участвовали в акционировании, которое шло в 1990-е годы, по государственной программе, через Фонд имущества, — вспоминает Светлана Заяц. — Но за это время состав акционеров у нас поменялся трижды. Когда хозяева были крымские, а потом фирма с иностранными инвестициями — мы не почувствовали смену формы собственности: получали приличную заработную плату, выплачивались 13-я и 14-я зарплата, предприятие было не стыдно кому-то показать, налоги платились «в белую», акционерам выплачивались дивиденды…

— То есть все испортилось с приходом «донецких»?

— Сложнее стало уже при «ТиС», но они управляли тоже цивилизованно, принимали участие в бюджетировании. А при этих часто менялось руководство: приезжали сюда и выкручивали руки всем специалистам, чтобы побольше получить в свою «черную кассу»…

Выходит, дело все же не в присутствии ополченцев на предприятии и не в форме собственности, а в неких объективных экономических закономерностях и умелом — без воровства — управлении? Кстати сказать, Конституция Российской Федерации признает все формы собственности и равным образом их защищает…