Без масок

КАЖДЫЙ НАРОД НЕСЁТ СВОЮ МИССИЮ В ЭТОМ МИРЕ

В 1991 году население, спокойно проживавшее на территории УССР и считающее себя «советским народом», вдруг сделалось «украинцами». В связи с новейшими демократическими веяниями населению выдали паспорта без привычной графы «национальность». На всех паспортах был нашлёпнуто древнерусское княжеское клеймо в виде трезубца и стояла надпись – «Україна».

Не «свидомое» в национальном вопросе и не сведущее в геополитике население в большинстве своём восприняли сей факт достаточно индифферентно, приученные к послушанию и уважению ко всем государственным институтам. Никто толком ничего не понял, но все смирились, поставленные перед фактом.

Зато откровенно ликовали галицкие области и наиболее продвинутая в области национальных ценностей городская интеллигенция, преподаватели истории Украины, украинского языка, представители ранних формаций грантоедов (их тогда всё ещё именовали диссидентами) и ряд наиболее ушлых товарищей из партийно-комсомольского актива. Последние всегда держали нос по ветру и очень быстро встраивались во что-нибудь новое. В Третьем рейхе этих новоявленных соратников называли «бифштексами» — сверху коричневые, внутри – красные. В СССР во время войны такие становились полицаями, трудились в оккупационной администрации и вообще помогали евроинтегрировать нашу заблудшую страну, как могли.

Население, годом раньше поддержавшее сохранение Советского Союза, столь же дружно проголосовало за предоставления УССР полной независимости. На фоне пустых прилавков в России, каких-то непонятных бунтов и перестрелок на окраинах страны население, таким образом, голосовало за сало, борщ, вареники и мирное жужжание пчёл в вишнэвых садках. Население было уверено, что Украина – это и есть сало, вареники, упитанные девки, садочки, беленькие хатки и плодово-ягодные культуры, из которых так удобно гнать самогон.

Любопытно, что такие стереотипы относительно всего украинского питали даже те люди, которые никогда в беленьких хатках не жили, а вишни видели разве что на рынке. Из тех, кто проживал не в украинской половине новой державы.

Очень быстро выяснилось, что Украина – это не только всё вышеперечисленное. К удивлению многих, оказалось, что Украина – это ещё и Бандера, УПА, Петлюра, схроны, униатская церковь и лозунги типа «москалей – на ножи». Последнее очень сильно отрезвляло и вносило свежую, нашатырную струю в устоявшееся мировоззрение.

Поэтому слегка оглушённое возникшим когнитивным диссонансом, но не протрезвевшее полностью население принялось толкаться и сопротивляться. Быстро прошла эйфория первых «демократических» выборов. Победил на них, естественно, вовсе не самый национально «свидомый» и не самый ярый борец с коммунизмом, а самый обыкновенный классический «бифштекс». Хотя в нашем варианте, учитывая цвета национальной символики, «бифштекс» был вовсе не с кровью, а полностью гнилой, отливающий жёлтым и синим на разломе.
И уже следующие выборы демаркировали границу между одной половиной УССР и другой половиной УССР. Одна половина оказалась в большинстве своём национально «свидомой». Вторая — не столь продвинутой и предпочитала оставаться при своих представлениях о прошлом и настоящем.

Удивительно, но называя 12 областей страны и половину населения недостаточно «украинскими», носители «свидомого» разума всё же считали эту территорию такой же Украиной, как и ту, где обитали они сами. Включая в ареал своего обитания даже такие территории, как Крым, где ничего специфически украинского отродясь не водилось.

Все эти 20 с небольшим лет, что длилась украинская независимость, страна оставалась стабильно расколотой ровно пополам. Целенаправленное давление на все русские области не привело к тому, чтобы населяющий их электорат вдруг осознал себя столь же национально продвинутыми, что и обитатели Галиции. Большинство учеников, даже получивших полностью украинское образование, продолжают пользоваться родным, русским языком, предпочитают русскую литературу и фильмы на русском языке.

Партия регионов возникла как ожидаемый антитезис со стороны Юго-восточных областей тезису «соборности» со стороны Западных и центральных областей Украины. В партийном название была заложена идея отличия разных культурно-исторических регионов страны, каждый их которых должен был обрести некоторую самостоятельность.

Гораздо более хваткие и деловые политики ПР, привыкшие руководствоваться практическими критериями, довольно быстро прорвались к центральным органам власти, существенно оттеснив «свидомых». Однако вместо того, чтобы тезис и антитезис дали в итоге синтез, антитезис вдруг был отброшен за ненадобностью. И остался только тезис, предусматривающий «соборность» и унитарность государственного устройства.

Ушлые регионалы обнаружили, что можно обойтись без всяких там федерализаций. Оказывается, окормлять всю «державу», целиком, гораздо выгоднее, чем искать какой-то там эфемерный антитезис. И окучивать все области, одинаково бесправные, – намного удобнее, чем постоянно находить компромиссы между федеральным центром и субъектами федерации.

Никакая страна не может прожить без идеологического фундамента, который как-то легитимизирует её существование. А на Украине не существует никакой другой национальной идеологии, кроме той, которую представляет Донцов и Бандера. У ПР и Юго-востока нет ни идеологов, ни идеологии, которую они могли бы предложить в качестве конкурирующей. Вернее, идеология такая есть, конечно, однако она полностью противоречит самому факту существования Украины в качестве независимого государства. Поэтому применить её в качестве фундамента «державности» не представляется возможным.

И «регионалы», в подавляющем большинстве русскоязычные, как-то обыденно украинизировалась… Депутаты, партийные бонзы, судьи, генералы, мэры и чиновники, вышедшие из СССР, даже те, кто родился в каких-нибудь Калугах и Сибирях, срочно выучили мову и сделались столь же свидомыми, как и те, кто родился среди смерек и воспоминаний деда-ветерана УПА.

Население, которое столь же обыденно превратилось в электорат, долго не могло сей факт осознать. И, похоже, не может осознать до сих пор. У некоторых шоры спали с глаз только тогда, когда Виктор Фёдорович радостно объявил, что ведомая им от победы к победе партия теперь идёт интегрироваться в Европу со всеми вытекающими оттуда последствиями. И ладно бы сами, без нас, так ведь нет – вместе, целиком, всей страной.

Внезапно прозревшие с удивлением узнали, что главными приоритетами политической силы, за которую они всегда стабильно отдавали свои голоса, являются вовсе не стратегический союз с Россией, не приоритет русского языка и культуры, а совсем наоборот: стратегический союз с ЕС, всяческое поощрение и развитие украинского языка и полная унитарность страны.

Марш УПА, который жестоко разгонял в Киеве даже свидомый министр Луценко при Викторе Фёдоровиче прошёл с особым подъёмом и невиданным размахом. Один за другим садились в тюрьму, лишались бизнеса или бежали из страны все, кто противоречил генеральной линии партии и продолжал отстаивать то, что громогласно декларировали многочисленные говорящие головы из ПР.

Тем не менее, прозревающих становилось всё больше и больше. К ним присоединялись те, кто не особо заморачивался политикой, но был лично обижен донецко-макеевской братвой. Широко разрекламированное «покращення» наступало примерно с той же скоростью, что и обещанный КПСС коммунизм в 70е годы. Это тоже раздражало.

А после демонстративного ареста Игоря Маркова, открыто выступившего против политики партии на современном этапе, рейтинг донецких уверенно пошёл вниз. И может быть, упал бы до полного нуля, но тут произошло удивительное колебание генеральной линии – ненавидимый уже почти всей страной президент вдруг отказался от немедленного подписания договора об Ассоциации с ЕС. Вот не замечал он никаких негативных последствий в этом договоре, не видел в упор. А потом вдруг – ррраз – и увидел. И сказал, что подписывать в таком виде ничего не будет. Пока не будет.

Но даже этого хватило для того, чтобы свидомые взвыли. В этом истошном вое сочеталась как ненависть, так и радость. Ненависть – по причинам понятным, поскольку власть посягнула на священную корову свидомого украинства – европейские ценности. Радость – в связи с тем, что регионалы, несмотря на все свои национально аутентичные ужимки, так и не смогли превратить себя в полностью свидомых. Их свидомость оказалась поддельной, уловкой для достижения своих целей, о чём всегда предупреждали многочисленные фюреры и гуру украинства. Такой же фальшивой, как следование заветам Ильича в недалёком прошлом.

И после подобного саморазоблачения власть «регионалов» моментально утратила всякую легитимность в глазах украинствующих. Поэтому они отправились скакать на майдане и жаловаться в посольства, то есть, возвращать себе то, что полагали принадлежащим им по праву существования. Заниматься такой фигнёй, как выборы, референдумы, демократическое волеизъявление никому из них в голову не пришло.

Казалось, им бы радоваться, что прорвавшиеся во власть представители Востока и Юга старательно учат мову, выступают на некромантических митингах в честь разнообразных горестей и поражений, постигавших Украину на протяжении столетий, обвешивается патриотической символикой и напяливает на себя вышиванки. Но…

Проблема была и есть чисто психологической. Всякий правильный патриот Украины считает ВСЮ страну населённой сплошными украинцами, точно такими же, как и он сам. Он считает Севастополь абсолютно таким же украинским городом, как и Тернополь. В то же самое время этнически полноценный патриот Украины с гадливостью и презрением относится к Юго-Восточной части страны, так как искренне считает, что они населены неполноценным населением.

В его понимании «схидняк» в принципе не может отражать всю полноту «свидомости». Даже в том случае, когда их приоритеты полностью совпадают. Представьте себе, как бы отнёсся расово полноценный ариец из Третьего рейха, трудящийся с лопатой на постройке какого-нибудь автобана к проезжающему мимо в представительском «хорьхе» чину из СС, у которого из под чёрной фуражки отчётливо торчат длинные пейсы.

Ну и как обычно, чисто экономическая составляющая. Ушлые донецкие парни прочно заняли все хлебные должности, свирепо отгоняя от них всех, кто был не из «ихних». Свидомитам достался только областной уровень, а также гуманитарка с журналистикой, да и то в сильно урезанном виде. Жадность и зависть – характерная черта всякого идейного свидомита. Каждый настоящий патриот Украины всегда будет чувствовать себя обделённым и обойдённым. А уж если все подходы к кормушке прочно оккупированы этнически неправильными представителями неправильных областей – ненависть к ним приобретает уже не бытовой, а мировоззренческий характер.

Впридачу ко всему в национально свидомом сознании полноценного украинца заложена ненависть к любой системе власти, даже своей собственной, поскольку любая власть выступает ограничительным регулятором. Эта особенность самосознания связана с историческими условиями, в которых формировалось «украинство». Каждый раз, как в исторической Малороссии складывались зачатки самостоятельной политической системы, сразу же находились люди, которые были категорически не согласны с такой ситуацией. Потому как справедливость в малороссийском понятии этого термина глубоко индивидуальна по сути своей.

Справедливостью считается не компромисс, не разумный раздел имеющегося на равные доли, а полное присвоение всех мыслимых благ одному-единственному носителю справедливости, то есть себе, любимому. Отсюда довольно специфическое отношение ко всем демократическим процедурам, каждая из которых предусматривает социальный компромисс.

Демократический компромисс у европейцев тесно связан с базовыми понятиями прав человека. Свобода размахивать кулаками заканчивается на расстоянии кончика носа оппонента. Украинское понятие о «воле» существенно отличается от той коннотации, которая содержится в европейском понятии свободы. «Воля» подобных ограничений не знает в принципе. Она предполагает и размахивание кулаками, и сворачивание челюсти на сторону и даже стрельбу на поражение. Она столь же безгранична, что и аппетит кадавра, выведенного Выбегалло в лабораториях НИИЧАВО.

Она может быть стеснена только степенью растяжения его желудочно-кишечной системы. Или другим, точно таким же кадавром, претендующим на ту же самую кучу рыбьих голов, что и первый.

Претензии обоих кадавров на одну и ту же кормушку обоюдно будут сочтены ничтожными. При этом, сколько бы их не сгрудилось вместе – каждый отдельный кадавр будет уверен в том, что уместны только его личные претензии, а присутствие всех прочих является нонсенсом.

Собственно, это нормальная, первобытная логика пещерного человека, когда есть «свои» и есть «чужие», в число которых входят «все остальные», не «свои». «Своим» можно абсолютно всё. Чужие вообще не считаются людьми и подлежат уничтожению, вплоть до съедения. Логика же цивилизованных индивидуумов предполагает некий компромисс между разными центрами силы, систему договоров и соглашений.

Кадавру, впрочем, система компромиссов глубоко чужда и совершенно непонятна. Дать ему какое-то представление о «свободе» можно только надавав, как следует, палкой по заднице, ограничив, тем самым, безмерный аппетит существа. Палка эта должна находиться отнюдь не у второго кадавра, а у тех людей, которые привозят им корм. И бить нужно обоих тварей.

Поведение и риторика национально свидомой части населения, населяющей сам майдан, прилегающие к нему улицы и ряд западных областей вполне понятна и логична, если исходить из их представлений о «воли» и «справедливости». Не следует удивляться их двойственному отношению к различным демократическим процедурам. Оно удивительно сочетает в себе абсолютное отрицание их значимости, с фанатичным преклонением перед ними. Подобная странность легко объясняется. «Справедливыми» признаются только результаты тех выборов, референдумов, голосований, на которые побеждают «свои», то есть, в нашем случае – национально свидомые. Любой иной результат считается априори неправильным и не имеющим никакой силы.

Я согласен с тезисом о том, что не существует хороших или плохих народов. Каждый народ несёт свою миссию в этом мире, в каждом народе есть люди с разным уровнем отношения к принятым там моральным ценностям.

Но «украинствующие» — не народ. Это тоталитарная секта, охватившая своим влиянием часть территории Малороссии, пустившая метастазы на Юг и Восток. Сперва «украинцы» были смешным, маргинальным меньшинством. Потом нашлись добрые люди в европейских столицах, которые помогли истребить физически всех значимых оппонентов «украинства» на подконтрольных территориях. Сделано это было вовсе не ради блага «украинствующих», а в ходе решения собственных геополитических задач, не имеющих прямого отношения к проблемам национально свидомых. А потом они стали справляться самостоятельно, вырезая одних и запугивая других, оккупировав земли Красной Руси, бывшего Галицкого княжества.

Нет никакого иного содержания в Украинской идее, нежели та, которую столь громогласно озвучивают нам всем розовощёкие юноши в касках с улицы Грушевского. С их точки зрения, все мы — неправильные, неполноценные люди, которых следует истребить физически или психологически путём полной ассимиляции. Они не считают и никогда не будут считать нас своими согражданами.

На майдане как раз и стоят те самые, настоящие «украинцы», о чём тысячи раз было сказано и продолжает говориться на всех медийных ресурсах. Каких-то других украинцев на территории бывшей УССР не существует. Те люди, которые с увлечением обгаживают центральную часть своей собственной столицы – это они и есть.

Вы обращаетесь к ним с увещеваниями и заявляете, что и вы тоже «украинцы»? Друзья мои, оставьте ваши бесплодные призывы: это не та аудитория. Если вы полагаете себя «украинцем» по причине того, что у вас фамилия заканчивается на «-о», в кармане паспорт с трезубцем и вы родились и выросли здесь – вы глубоко заблуждаетесь. Это отнюдь не основание считать себя «украинцем», так же, как и знание мовы.

Всякий, желающий понять, что ему нужно для того, чтобы сделаться «украинцем», должен отправиться на майдан и просветиться. Вернее не так: не просветиться, а полностью и безоговорочно принять всю ту идеологию, поток которой бесконечно льётся со сцены майдана, тиражируется на многочисленных телеканалах и передаётся изустно от одного реципиента к другому.

«Майданный маркер» проявляет разницу между людьми, уже поглощёнными сектой, и теми, кто продолжает ей сопротивляться на ментальном уровне.
Если вы принимаете майдан таким, какой он есть, скорбите о его «жертвах», вместе с ним осуждаете действия «злочинной влады» — вы «украинец». Если не согласны с ним – следовательно, не «украинец».

Вы полагаете, что в этой державе может что-то измениться, если, чисто гипотетически, предположить, что здесь будет больше демократии или что как-то вдруг наладится экономика? Вы заблуждаетесь. Идеология тоталитарной секты не предусматривает никакой индивидуальности и свободы мнений. На то она и тоталитарная.

Относительная справедливость, экономическое благосостояние (весьма сомнительное для подобных социальных структур), демократия будут касаться только тех, кого признают полноценным, то есть, полностью принявших основные догматы «украинства». Всех остальных — кто по тем или иным соображениям не сможет заставить себя пасть ниц пред священным ликом местночтимого фюрера Стефана, ждёт люстрация и поражение в правах.

Вы всё ещё считаете себя украинцем ? В таком случае вам — на майдан, надевать каску и сливаться в экстазе с собратьями. Ах, вас не устраивают пыточные комнаты в подвалах КМДА, метание «коктейлей Молотова», убийство неполноценных граждан, одетых в милицейскую форму? Вам не нравится ежечасное пение гимна, скандирование лозунгов и вы, прочитав текст об ассоциации с ЕС, не прослезились от счастья?

Тогда ты, дорогой друг (подруга), никакой не украинец. И не надо обманывать себя и окружающих. Тем более, что настоящие «украинцы» всегда укажут тебе на твои заблуждения. То ли окропив горящим бензином, то ли выстрелив из-за угла в спину. В любом случае это будет очень доходчиво.