Андрей Окара: «Съезд в Сиверскодонецке будет использован против Юлии Тимошенко»

В субботу в Северодонецке состоится (или не состоится) обещанный и «разрекламированный» СБУ съезд депутатов всех уровней.

Российский политолог Андрей Окара (на фото) уверен, что это будет съезд проигравших. С Андреем мы также обсудили перспективы Партии регионов и её фронтмена Виктора Януковича, новый проект Балоги и закарпатских русинов.

В субботу в Северодонецке состоится (или не состоится) обещанный и «разрекламированный» СБУ съезд депутатов всех уровней.
Российский политолог Андрей Окара (на фото) уверен, что это будет съезд проигравших. С Андреем мы также обсудили перспективы Партии регионов и её фронтмена Виктора Януковича, новый проект Балоги и закарпатских русинов.

— Андрей, 1 марта в городе Северодонецке должен пройти съезд представителей Востока и Юга Украины. Ожидаете ли Вы от этого съезда каких-либо громких заявлений?

— Во-первых, я настаиваю на историческом названии этого города: не Северодонецк, а Сиверскодонецк — название происходит от речки Сиверский Донец. К сожалению, об этом сейчас мало кто помнит.

Во-вторых, много кому кажется, что картина такова: кто бы ни приехал и что бы там не сказал, это будет съезд проигравших. Ведь если замахнулся — бей. Если не имеешь решительности бить — не замахивайся. У этого политического сообщества нет мотора, которое называют «бело-голубым», нет харизматических лидеров-«моторов». Таковым был Евгений Кушнарев — незадолго до своей загадочной смерти он начал формулировать новую национальную идею, новую идентичность. Он единственный мог быть полноценным оппонентом Юлии Тимошенко на ближайших президентских выборах: и Янукович, и Ющенко проигрывают ей. Без Кушнарева и людей подобной энергетики в ситуации, когда Виктор Ющенко «на коне», а не наоборот, съезд 1 марта не консолидирует юго-восточные элиты, а напротив — покажет бессмысленность их усилий и невнятность их идей.

Но, в-третьих, ситуация меняется на глазах: в Сиверскодонецке ставка будет сделана не на консолидацию лишь юго-восточных элит, как это было в 2004 году, а на консолидацию по линии «донецкие — президентские». Уверен, что в Сиверскодонецке будет предпринята попытка заложить основу под такими политическими проектами: переформатирование коалиции в Верховной Раде, освобождение кресла премьер-министра от Юлии Тимошенко и вообще — переформатирование общеукраинского политического баланса с формата «Тимошенко плюс Ющенко против донецких» на «Ющенко-Балога плюс донецкие против Тимошенко».

— Глава президентской администрации Балога начинает строить под Ющенко новую партию, призванную объединить Восток и запад Украины. Каковы шансы этого проекта?

— Для этого необходимо вспомнить политический и жизненный путь Виктора Балоги. Он развивался как региональный «олигарх» и как «младший партнер» Виктора Медведчука — главная «точка опоры» СДПУ(о) в Закарпатье. Все стереотипы его политического поведения, мышления, все представления о политике сложились под влиянием Виктора Медведчука и СДПУ(о). Условно говоря, Балога — это Медведчук-light. А его партия «Гарт» или как они ее назовут — это СДПУ(о)- light.

Партия «Гарт» на данный момент — это классический пример админресурсной мертворожденной «партии сверху». Все подобные проекты — типа «Злагоды», блока «За єдину Україну», российского черномырдинского проекта «Наш дом — Россия» — могут быть успешными лишь при наличии многих условий, которых в балоговском случае нет и близко. Партстроители, моделирующие подобные проекты, любят вспоминать опыт «Единой России», но для этого, как минимум, надо иметь своего Путина.

— А деньги на проект Балоги будет давать Ахметов?

— Думаю, и он в том числе. Но деньги — это лишь одно из условий существования подобной партии. Главное — это энергетика и идеология, которой у этих людей нет и близко.

— Кто станет «фронтменами» этого проекта?

— Судя по всему, главной идеей этого проекта должна стать идея консенсуса элит Востока и Запада Украины. Поэтому главными лицами проекта должны стать на паритетных основаниях «донецкие» «ахметовского» разлива и ющенковцы, ненавидящие Тимошенко больше, чем Ахметова и Януковича.

— Янукович будет сам по себе?

— У него есть очень большая электоральная поддержка, есть поддержка в Москве (до сих пор некоторые обитатели Кремля считают его пророссийским), но кроме этого нет ничего. Ни собственных свободных денег на партию, ни оригинальных идей, ни ресурса политического выживания в оппозиции.

— Но если они с Ахметовым разойдутся, кто будет его финансировать? Фирташ? Москва?

— Если только это самому Фирташу будет нужно. С Москвой проще — часть российской политической элиты до сих пор готова покупаться на пророссийскую и антинатовскую риторику.

— А перспективы Партии регионов?

— В нынешнем виде — с Яуковичем и Ахметовым во главе — подозреваю, не очень хорошие. У каждой из сторон этой политической поляризации есть то, чего нет у другой. У Виктора Януковича есть узнаваемость, харизматичность, избирабельность, а также самое главное для политика качество — он «рос» на наших глазах. То есть на наших глазах он из провинциального губернатора превратился в премьер-министра, потом в кандидата в президенты, стал одним из главных лиц Оранжевой революции, потом ушел в оппозицию, потом снова стал премьером и т.д. На наших глазах с человеком происходили политические перипетии — из теории литературы известно, что это самая главная составляющая драматического произведения. В романах это называется «становлением героя», в кино-блокбастерах — «экшеном». Это намного важнее, чем смазливая мордаха или какие-то правильные заявления, которые близки избирателю. Еще раз повторяю: нам нравится политик, потому что он что-то делал. К примеру, Путин — «мочил в сортирах» во время второй чеченской войны, Ющенко — был жертвой несправедливости, потом — отравления, а не просто сельским бухгалтером, Тимошенко — не только «светила» косой, но сидела в тюрьме, принимала решения, отдавала вклады в «Сбербанке». В этом смысле Янукович, особенно без Кушнарева, для Партии регионов — человек уникальный, единственный и незаменимый. По крайней мере, в короткой перспективе, а на длительную можно вырастить альтернативных лидеров.

У Рината Ахметова и его людей этого нет, зато есть деньги, экономические интересы и опосредованное влияние на Виктора Ющенко.

— И Партия регионов не сможет себя реанимировать антинатовскими выкриками и блокированием трибуны?

— Это всё уже было, это никому неинтересно. Кроме того, это направлено прежде всего против Юлии Тимошенко как премьер-министра и против существующей в Раде коалиции. Съезд в Сиверскодонецке может стать импульсом для уничтожения существующей коалиции и создания «широкой коалиции» — «Наша Украина» плюс Партия регионов плюс Блок Владимира Литвина.

— Виктор Балога — закарпатский русин и поэтому он активно раскручивает эту тему. Как вы считаете, может ли он в этом контексте заговорить о федерализации Украины?

— Нет. Тема русинства не является в нынешних условиях основанием для федерализации Украины.

Кстати, русины — это не этнос и не субэтнос: субэтносы — это гуцулы, лемки и бойки. На Закарпатье русинами себя, согласно последней переписи, называют чуть больше десяти тысяч человек. На данный момент есть проблема раскрутки этого сюжета, и есть проблема его нейтрализации. Чтобы его нейтрализовать, Киеву необходимо позиционировать русинов как субэтнос. Но на данный момент у «русинства» появились спонсоры за пределами Украины.

Кстати, обратите внимание на количество и направленность сюжетов о Закарпатье в московской прессе и по российским телеканалам. Обратите внимание и на раскрутку фигуры ужгородского священника Дмитрия Сидора — главного идеолога политического русинства. Итак, русины — это попытка создать в XIX — начале XX века из украинских субэтносов гуцулов, лемков и бойков политическую нацию, альтернативную по своей идентичности галицким украинцам. То есть одних и тех же в этническом и культурном отношении людей — жителей Карпат и окрестностей — «национализовали» по разным схемам. Вот и всё. Разумеется, есть и важные исторические отличия: Закарпатье долгое время входило в состав Венгрии и в венгерскую часть Австро-Венгерской империи, там особая история с принятием христианства, там есть достаточно выразительная региональная идентичность. Но следует помнить, что первыми идеологами русинства стали венгерские помещики и земельные магнаты.

— Что вы думаете по поводу дееспособности нынешнего парламента? Пациент скорее жив, чем мёртв? И сколько ему осталось?

— По моему разумению, вероятность новых перевыборов — один к трем. Скорее всего, этот парламент в ближайшее время жить будет.

— По-вашему, Яценюк не может или не хочет заставить Верховную Раду работать?

— Думаю, договариваться надо не с Яценюком, а с Балогой, Ющенко и Ахметовым. А на месте Яценюка я бы обзавелся таким «матюгальником» — громкоговорителем на батарейках.

— Изменятся ли российско-украинские отношения после 2 марта?

— Пока принципиальных оснований для такого изменения я не вижу. Возможно, должны смениться элиты — и в России, и в Украине. Хотя, конечно, Дмитрий Медведев был одним из кураторов российско-украинских отношений в последние годы — он хорошо знает украинскую политическую элиту, погружен в эту проблематику. Думаю, у него есть ресурс для улучшения этих отношений.

— Как вы считаете, в России уже смирились с выводом Черноморского флота из Севастополя в 2017 году?

— Часть политиков — да, другая часть думает, как продолжить базирование, потому что альтернативы Севастополю в техническом и стратегическом плане нет на кавказском побережье у России нет. В Новороссийске неподходящие природно-климатические условия — ветер, неудобные бухты, очень плохая коммуникация.

— Украина и НАТО — точка бифуркации во взаимоотношениях уже пройдена или нет?

— Думаю, что нет, определенности в этом вопросе нет и в ближайшее время не будет. На саммите в Бухаресте ничего из ряда вон выходящего не произойдет.

— Почему не произойдет? Потому что об этом договорились США и Россия?

— Россия и США будут давить друг на друга косовской проблемой.

— И Россия сдаст сербов в обмен на невступление Украины в НАТО?

— Это некрасиво звучит, но можно это назвать и такими словами. Глобальная политика — это торг, поэтому Америке удобно иметь такой фактор, как угрозу принятия Украины в НАТО. Россию этим можно шантажировать вечно.

— Опять же, на днях после косовских событий в Москву приехали Сергей Багапш и Эдуард Кокойты, а главы Приднестровской республики не наблюдалось. Почему? Россия сдает ее Молдове?

— Все заявления руководителей России пока только об одном: признаний со стороны Москвы Южной Осетии, Абхазии и Приднестровья в ближайшее время можно не ждать.

— Крымские татары могут воспользоваться косовской технологией? Может ли появиться крымскотатарская национальная автономия? Лидеры меджлиса уже заявляют об этом. С другой стороны, не научит ли Косово украинских политиков осторожнее обращаться с меджлисом, не заигрывать с ними?

— Для крымских татар признание Косово, разумеется, стало мощным катализатором. И не только для них. В Крыму татар 13%, а в Косово албанцы уже в середине XX века уже составляли больше 50% населения. Косово — исторический центр Сербии, хартленд, где находятся православные святыни, и албанцы там с точки зрения истории — абсолютно чужие люди, они понимали, что берут чужое. А крымские татары в Крыму прожили как минимум 800 лет, именно эту землю считают своей единственной родиной, поэтому они считают, что имеют моральное право на автономию. Для них это мобилизующий фактор — татары культивируют историческую обиду и чувство реванша.

Так что Крым в некотором смысле — это очень чувствительный индикатор и для Украины, и для России, и для всего постсоветского пространства.