КАК МОГУТ РАЗВИВАТЬСЯ СОБЫТИЯ НА ФРОНТАХ СВО
И КАК ОНИ БУДУТ ПРОДВИГАТЬСЯ В ИНФОРМАЦИОННОМ ПРОСТРАНСТВЕ
«Война – отец всех вещей, отец всего», – сказал две с половиной тысячи лет назад древнегреческий философ Гераклит. Правда, имел он в виду не непосредственные боевые действия, а борьбу и противостояние противоположных сил.
Именно с такой ситуацией в мире мы имеем дело сейчас. На территории бывшей УССР идет СВО — а в мире идет война. Пока — в виде экономического и политического противостояния существующего и складывающего блока государств. И эта гераклитовская война рождает новое.
Таким новым и стал непрерывный «контрнаступ» в виртуальном пространстве. Сейчас стало модным куда ни попадя вставлять словечко «симулякр», введенное в широкий оборот французским философом-постмодернистом Бодрийяром. Сразу уточню: не он его придумал, но популярным оно стало именно благодаря ему и в его трактовке – копия без оригинала.
Так вот, нынешний украинский «контрнаступ» – это симулякр в точном смысле этого слова.
Самого явления еще нет, но оно уже существует в виде множества фактов его воспроизводства в виртуальном пространстве. Такая характеристика ни в коей мере не принижает ни угрозы готовящейся военной операции, ни отрицает ее подготовку.
Сам Бодрийяр к числу симулякров причислял войну США против Ирака в 1991 году. Это не значит, что ее не было, это означало, что это была первая «война по телевизору» с постоянными прямыми трансляциями с театра военных действий. Для публики эта война была тем, что показывали по телевизору, а не тем, что было на самом деле.
С таким симулякром мы сейчас имеем дело на театре боевых действий СВО. Кстати, в полной мере к таким симулякрам нужно отнести и борьбу со «снарядным голодом» главы ЧВК «Вагнер». Его стремление получить снабжение по максимуму понятно, а что там на самом деле – не очень.
Итак, симулякр не означает, что то, чего он копия, не существует. «Копия без оригинала» – это скорее гипербола: оригинал есть, но он совсем не то, что мы видим в виртуальном пространстве.
Более естественным аналогом такого понимания симулякра является такое хорошо известное оптическое явление, как мираж. Это когда за счет нагревания воздуха происходит искажение видимого, его перемещение в пространстве. Тогда в пустыне люди видят небо как воду на поверхности земли, в Арктике – объекты, находящиеся далеко за горизонтом.
Мираж тоже, кстати, французское словечко, по-русски означает «видимость». Может быть в рамках борьбы с иностранными заимствования стоит начать называть вещи своими именами, которые лучше передают суть?
Украинский «контрнаступ» – это пока такой мираж, только искажения происходят не в пространстве, а во времени. Его объявили— но его еще нет, оно где-то в будущем, но его видят в настоящем.
Так что же скрывается за видимостью подготовки украинского «контрнаступа»? Здесь нужно развеять один укоренившийся у нас миф. Он заключается в утверждении, что киевский режим является полной марионеткой Вашингтона. Марионеткой он является, но не полной и не только вашингтонской администрации.
Почему «марионетка Вашингтона» – это миф. Во-первых, потому что сами американцы так не работают. Марионетка – не эффективна. США нужны инициативные, активные слуги, а не кукла, однозначно реагирующая на дергание ниточки хозяином и не способная ни к какому самостоятельному действию.
Поэтому в рамках подготовки «контрнаступа» у Киева обязательно есть пространство для собственной инициативы и возможность реализовывать свое видение. Американские хозяева задают лишь общее направление и рамки, за которые нельзя от него отклоняться.
Военные успехи киевского режима сейчас крайне необходимы администрации Байдена, чтобы в условиях необходимости добиться разрешения на поднятие потолка госдолга показать, что денежные траты на Украину были не напрасными и финансирование нужно продолжить.
Во-вторых, «марионетка Вашингтона» — миф еще и потому, что есть другие игроки, которые тоже влияют на действия киевского режима, особенно сейчас, когда влияние США ослабевает из-за внутренних проблем и в ближайшей перспективе следует ожидать еще большего ослабления.
Поэтому Зеленский сейчас курсирует по европейским столицам, добиваясь увеличения поддержки, а на встречу его с римским папой неожиданно лично прилетел глава британской разведки MI-6 Ричард Мур. Одновременно военная разведка Великобритании вбрасывает информацию, что численность российских войск на Украине сейчас не превышает группировку в начале СВО, но эти войска хуже подготовлены и вооружены.
Лондон однозначно хочет активизации военных действий на Украине.
Нужно признать, что на театре военных действий сложился определенный паритет сил, в условиях которого ни одна из сторон пока не может добиться перелома. Объясняется это просто. Украина мобилизовала все ресурсы процентов на семьдесят, а Россия – процентов на десять и продолжает жить мирной жизнью, обсуждает проблемы благоустройства и жилищного строительства, готовится к очередному туристическому сезону. Поэтому очевидным будет равенство сил на театре военных действий.
В этих условиях для Украины масштабное наступление с концентрацией всех свободных сил на отдельном участке фронта слишком рискованно. Сейчас просто невозможно сосредоточить большую группировку войск, чтобы не попасть под удар.
Но нужно демонстрировать активность: заокеанский хозяин хочет ее видеть, а британский – настаивает. В этих условиях для Киева оптимальной является тактика множество мелких ударов. Они могут наноситься в самых неожиданных местах и проводить к локальным успехам.
Нанесение небольших ударов позволит украинской стороне держать резервы рассредоточенными и не завязшими в боях на случай ударов российских войск.
Конфигурация линии фронта в виде большой дуги позволяет украинской стороне, находящейся внутри этой дуги с развитой транспортной инфраструктурой, быстро перебрасывать силы на отдельные участки фронта и добиваться на них преимущества. Российская же армия растянута по внешней стороне дуги и транспортная инфраструктура там менее удобна.
Тактика «булавочных уколов» в условиях временного военного паритета достаточно эффективна. Российская армия ее реализует за счет ракетных и авиаударов, используя свои военно-технические возможности. Украинские военные будут использовать свои: пушечное мясо, согнанное на фронт за счет массовой мобилизации.
Такой прогноз – естественно только предположение. Нельзя исключать и других сценариев, если у Киева и его хозяев появятся иные мотивы.
С точки зрения функционирования «контрнаступа» как симулякра, миража, видимости есть еще более важное преимущество такой тактики. Множество отдельных ударов дает возможность постоянно поддерживать тонус собственной пропаганды, компенсировать отдельные неудачи отдельными успехами.
Еще одно преимущество – активность украинских войск позволяет киевскому режиму требовать от Запада новых поставок: посмотрите, мы можем, дайте нам еще, и тогда мы покажем.
И здесь вырисовывается фигура еще одного кукловода киевского режима – корпорации западного ВПК. В последнее время курсы акций компаний, производящих вооружения, снизились. Весь прошлый год они росли на фоне роста заказов на их продукцию, но в последнее время их котировки упали на фоне роста дефицита американского бюджета, угрозы дефолта и соответственно снижения расходов на военные нужды. Поэтому им нужно менять информационный фон вокруг украинского кризиса так, чтобы создать ожидания роста военных заказов.
Ключевое слово для всей этой видимости масштабного «контнаступа» – информационный фон.
Одна из ставок киевского режима – на деморализацию российских войск. Поэтому каждый локальный успех будет раздуваться средствами киевской пропаганды.
Киевский режим делает ставку на удары, способные вызвать медийный эффект. У разных аудиторий он будет разным. Для внутренней аудитории – это либо призрачная надежда, что так получится закончить войну, либо примитивное злорадство по принципу: вот вам, москалям.
Для внутренней и внешней западной аудитории – имитация активных действий, стремления к победе. Есть еще внешняя аудитория вне Запада, для которой важно продемонстрировать не сколько силу Украины, сколько слабость России.
Есть воздействие и на российскую аудиторию – это перенос к нам дурной бесконечности «зрада – перемога». Наблюдая из информационной активностью украинской стороны, я заметил, что еще в начале осени прошлого года там изменилась тактика освещения военных действий. Официальные украинские источники предпочитали молчать о том или ином достигнутом успехе до тех пор, пока он не стал явным.
Так они разрывали бесконечный круговорот зрад и перемог. Зато это круговорот каким-то образом перебросили на нашу сторону. Любой непроверенной информации стало достаточно, чтобы начать орать «все пропало». Этому, как обычно, помогли некоторые отечественные социальные медиа вроде отдельных популярных телеграм-каналов, освещающих СВО.
Наблюдение за некоторыми каналами, которые, в том числе, провозгласили начало «контрнаступа» на прошлой неделе, дает возможность предположить три версии причин их безответственной политики. Первая – истероидный идиотизм. Эта версия вызывает сомнение, поскольку постоянная работа канала требует системной рациональной организации.
Вторая версия – стремление заработать на хайпе, увеличить число подписчиков и просмотров. Третья – сотрудничество с противником. Последнее может выражаться по-разному. Может — в прямом финансировании, которое в наше время легко реализовывать в полной тайне. Может — в подбрасывании информации, которая помогает каналу зарабатывать самому.
При этом нужно понимать, что такое количество сообщений в режиме нон-стоп 24/7, какое мы видим на многих популярных военкоровских каналах, может выдавать только целая команда исполнителей, которой нужно платить деньги и работу которой нужно профессионально организовать.
Вспоминается хайп вокруг прорыва украинской ДРГ в Брянской области 2 марта, вбросы о десятках боевиков и сотнях заложников. Последующие действия ДРГ у границы освещались гораздо спокойнее. Наверное, кое-что кому надо объяснили.
По поводу ДРГ. Осенью 1943 года в район нынешнего села Новожиловка Белогорского района была десантирована армейская разведгруппа в составе 9 человек — так называемая группа Верного (Верный – позывной командира группы Федора Илюхина). Три месяца она действовала в степном Крыму, скрываясь в балках в районе Бурульчи. Задачами группы были разведка и диверсии на железной дороге, до которой было от места базирования около 20 км.
Оккупанты провели несколько прочесов, пытаясь ликвидировать советских разведчиков. Ничего у них не вышло. И это при том, что часть местного населения была, скажем так, недружественной. Были и те, кто помогали. Три месяца группа Верного успешно действовала в практически открытой местности, а в декабре ушла к партизанам: и зимой в степи сложно, и батареи для радиостанции кончились. Это к вопросу о том, на что способны профессиональные кадры.
А теперь сравним условия для такой деятельности в степном Крыму и Брянской области. То, что украинские ДРГ проникают только в окрестности приграничных сел – это не провал наших силовиков, а, наоборот, их успех. Но эти ДРГ рассчитывают не на реальные результаты диверсионной деятельности, а на медийный эффект. А его добиться гораздо проще, чем реальных результатов.
Война – это противодействие двух активно действующих сторон. В ней не бывает однозначного позитива ни для одной из сторон, особенно когда она находится в позиционной стадии.
Однако баланс позитива и негатива может выглядеть по-разному, именно выглядеть, то есть быть видимостью, а не реальностью.
Фото из открытых источников
