Крымское Эхо
Архив

Анатолий Новиков: «В театре должны быть только те люди, которые нужны позарез!»

Анатолий Новиков: «В театре должны быть только те люди, которые нужны позарез!»

Юлия ЛЫКОВА

Художественный руководитель Крымского академического русского драматического театра имени Горького <b>Анатолий Григорьевич Новиков</b>, безусловно, личность неординарная. Казалось, когда жизнь человека связана с театром, о нем известно все, ну, или почти все. Зритель переступает тонкую грань театральности и реальности и принимает актера за друга, хорошо знакомого и любимого.

Но есть в жизни каждого особенные моменты, о которых знают очень немногие.

Анатолий Григорьевич рассказал «КЭ» о том, как ему удалось выжить во время войны, судьбоносно поступить в театральный, восстановить Русский театр и почему он решил уволиться с должности директора.

<a href="uploads/9/nov20121204b01.jpg" rel="lightbox[1]" title=" Репетиция спектакля «Свадьба в Венеции»"><img src="uploads/9/nov20121204m01.jpg"></a> <a href="uploads/9/nov20121204b02.jpg" rel="lightbox[1]" title=" А. Г. Новиков с драматургом В. Розовым "><img src="uploads/9/nov20121204m02.jpg"></a> <a href="uploads/9/nov20121204b03.jpg" rel="lightbox[1]" title=" Спектакль «Как закалялась сталь», роль Уголовника "><img src="uploads/9/nov20121204m03.jpg"></a>

(кликните на картинку — и она станет больше)»
— Анатолий Григорьевич, в какой семье вы выросли?

— Я родился в городе Константиновка Донецкой области. Отец – инженер, окончивший университет в Варшаве. После учебы он был направлен в Петербург, а затем на Донбасс для строительства заводов. Когда ему построили в Константиновке дом, отец поехал к своей невесте Тане в Калужскую губернию и женился на ней. Ей было – 20, ему – 30 лет, вместе они приехали жить в Донецкую область.

Двое старших детей, которые родились до нас с сестрой, умерли. Время было тяжелое, болезни. Я был третьим ребенком. Мать говорила, что ей запретили два года беременеть, но ничего, я родился чуть раньше. Переболел всеми болезнями, которыми только возможно, но все обошлось.

В 1933 году, отец, чтобы избежать страшного голода, отвез нас в Калужскую губернию, на родину мамы. Я помню крестьянский дом, лес, речку. В шесть лет не знаешь, голодный ты или нет. Казалось, все нормально было. Мы там жили втроем, а папа вернулся на работу. Прошло время, и вновь мы с мамой приехали в Константиновку, где я пошел в первый класс. Учился нормально, но, помимо этого, гонял, как и все пацаны, в футбол с тряпичным мячом, стрелял из рогаток, дергал девочек за косы. В общем, хорошее, нормальное детство.

<a href="uploads/9/nov20121204b04.jpg" rel="lightbox[1]" title=" А. Новиков с матерью. 50-е годы "><img src="uploads/9/nov20121204m04.jpg"></a> <a href="uploads/9/nov20121204b05.jpg" rel="lightbox[1]" title="«Он и она» в роли Чурсина "><img src="uploads/9/nov20121204m05.jpg"></a> <a href="uploads/9/nov20121204b06.jpg" rel="lightbox[1]" title=" Спектакль «Чайка», в роли Треплева "><img src="uploads/9/nov20121204m06.jpg"></a>

Жили мы в частном доме, мать сажала овощи, держали поросенка, которого к празднику резали. Все было хорошо, пока не началась война! В 1941 году я уже заканчивал седьмой класс. Как сейчас помню, 29 октября в город вошли немецкие войска. Все побежали смотреть на машины, солдат. Вот с этого дня и по 8 сентября 1943 года наш город был в оккупации.

— Как удалось выжить во время войны?

— Как мы жили? Мать нас только тем спасала, что стала печь пирожки со сладкой свеклой и носила их продавать. Иногда и я ей помогал. Хлеб, который покупали, был черный, огромный… в общем, что там было от хлеба! Кроме этого, немцы ввели какие-то карточки, чтобы население не померло, ведь надо было кому-то работать.

В то время на улице Шевченко, неподалеку от нашего дома, располагался немецкий штаб. Место удобное, и к нам подселил двух офицеров: одного звали Фриц, второго – Вернер. Я их до сих пор помню, они были молодые, даже в футбол с нами играли, а иногда приносили матери продукты, чтобы они испекла для них блинов. Жили эти парни у нас два с половиной года, и однажды в какой-то степени даже спасли меня от Германии.

Мне было 14 лет, длинный и худой… Помню случай, мать стирала белье, вдруг забегает один из них в дом, хватает меня, открывает крышку подвала, бросает туда и закрывает. Я не понял – за что?! И только прислушался. Кто-то зашел в дом и спрашивает: «Есть ли молодые люди?». Все ответили, что нет. Второй раз меня все-таки забрали, мальчишек загнали в школу, но я был спортивный парень и, пока никого не было, спрыгнул со второго этажа и прибежал домой. Никто не вспомнил, был я или нет.

Затем отец, чтобы меня не взорвали и я сам не подорвался (когда немцы отступали, в городе осталось много снарядов и оружия), устроил меня к своим знакомым художникам в мастерскую, которую открыл местный немец Леня. Сначала я натягивал полотна, затем научился писать шрифты. Таким образом у меня появилась подкормка, небольшой заработок. Главным образом я писал рекламу, объявления и очень много писал на крестах для убитых немцев. Со временем стал рисовать. Так я проработал два года.

Шло время, вдруг кто-то сказал, что Красная армия наступает! Отступая, немцы сжигали обычные жилые дома. Мы с отцом спрятались в бывшем кинотеатре Артема, в запущенном районе, где жечь просто нечего было. Просидели там несколько дней, а потом я оделся во что было и пошел в горящий город, узнать, как мать. Прибегаю, они с сестрой живы, а у нашего дома сгорела только крыша. Все это время мама с сестрой Тамарой сидели в вырытом окопе.

<a href="uploads/9/nov20121204b07.jpg" rel="lightbox[1]" title=" Спектакль «Тот первый день» на сцене театра имени Е. Вахтангова, 1985 год "><img src="uploads/9/nov20121204m07.jpg"></a> <a href="uploads/9/nov20121204b08.jpg" rel="lightbox[1]" title=" А. Г. Новиков "><img src="uploads/9/nov20121204m08.jpg"></a> <a href="uploads/9/nov20121204b09.jpg" rel="lightbox[1]" title=" Постановочная группа спектакля «Ход конем». 1970-е годы "><img src="uploads/9/nov20121204m09.jpg"></a>

— Но до времени освобождения города от захватчиков еще нужно было дожить… Как фашисты вели себя в оккупированном городе?

— Они расстреляли 7 тысяч евреев. На улице у нас жили все: евреи, эстонцы, даже китаец. Помню, первые немцы, которые шли, предупредили девушку Сару, которой на тот момент было лет 16-17, чтобы они уходили — фронт рядом. Но старики сказали: «Нет!», это их и погубило. Единственное, что прекратилось на тот момент в городе — это воровство: немцы жестоко поступали с «нечистыми на руку».

Горожане выживали, как могли. Я помню, что есть хотелось всегда! Мой отец делал классные печи, я ему помогал — это поддерживало семью. Тогда же мы, пацаны, стали покуривать.

А когда немцы ушли из города, началось небывалое строительство. Строилась вся улица. Я такого энтузиазма никогда в жизни не видел. Вот это работали! Я вернулся в мастерскую и первая запись в моей трудовой книжке: «принят на работу 20 сентября 1943 году на должность «художника-плакатиста» Горпромкомбината».

— А как получилось, что в такое нелегкое время вам удалось поступить в театральный?

— Когда я подрос, надо было продолжать учиться, и я поехал по распоряжению отца в 1944 году в Днепропетровское художественное училище. Шла еще война, было голодно и холодно, но мы с другом Ананием взяли этюдники, чемоданчики — и в путь. Приехали в город, сразу же отправились к дальней родственнице Анания, которая нас приютила, умыла, барахлишко наше постирала, подкормила, чем могла, а на следующий день мы пошли в художественное училище.

Приходим и читаем на двери, что оно на ремонте и прием будет только через месяц. Что же делать? Смотрим, неподалеку очередь — девушек красивых много, парней и вывеска: «Театральное училище». Список экзаменов был традиционный: отрывок, басня, стихотворение и этюд. Ну, насчет последнего мы не переживали, думали, что это наш этюд с красками. А поскольку мы были независимыми, то и не волновались. Вот уж судьба человека — кто знает, где она тебя настигнет! Ни мать, ни отец, ни я в жизни не видели театра! Хотя в Константиновке он был.

<a href="uploads/9/nov20121204b10.jpg" rel="lightbox[1]" title="«Огненный мост», роль Геннадия "><img src="uploads/9/nov20121204m10.jpg"></a> <a href="uploads/9/nov20121204b11.jpg" rel="lightbox[1]" title=" А. Г. Новиков "><img src="uploads/9/nov20121204m11.jpg"></a> <a href="uploads/9/nov20121204b12.jpg" rel="lightbox[1]" title=" Постановочная группа спектакля «Жил был я»"><img src="uploads/9/nov20121204m12.jpg"></a>

— Как проходили вступительные экзамены?

— Нас вызвали, спросили, что будем читать. Передо мной сидел главный режиссер Днепропетровского русского театра Кобринский, с которым мы через много лет встретились уже здесь, в Симферополе. И тут надо отдать должное отцу: когда мы с сестрой были маленькие, он «терроризировал» нас стихами, особенно, если еще чуть-чуть выпьет. Хочешь рубль получить — рассказывай стихотворение. Некрасова он любил, Кольцова, Лермонтова, Пушкина — классику. С малых лет я был наполнен стихами, и на экзамене это пригодилось.

Помимо этого, читал монолог Мелехова из «Тихого Дона». Меня, как и любого абитуриента, перебивали. А поскольку я был независимый, то сказал: «Если вы будете перебивать, то я ничего читать не стану». Такому нахальству аплодировали и смеялись. В конце концов меня попросили показать этюд, на что Ананий ответил: «А мы этюдники оставили в гардеробе». Тут смех! Тем не менее, когда мы пришли на второй день, то нашли свои фамилии в списке зачисленных на курс. Вот тут мы испугались! Что мы наделали, как сказать родителям!

— Как же это известие приняли родители, мечтающие увидеть сына художником?

— Со слезами приняли. Когда я уже был главным режиссером и приезжал, мать все время спрашивала: «Сынок, если ты сегодня не играешь, зачем же ты в театр идешь?». Она не знала слова «главный режиссер», не понимала этого. Но зато она научила меня 10 заповедям Христа. Мне было 47 лет, а она говорила: «Ты, сынок, не обижай людей, ты же там начальник. Не бери ничего чужого». Она жила этим.

— Как проходили первые дни театральной жизни? Какой ваш первый театр?

— Я был принят во вспомогательный состав Днепропетровского русского театра, здание которого на тот момент было взорвано, и творческий состав работал в ТЮЗе. Артисты репетировали «Раскинулось море широкое», в котором мы играли матросов, много танцевали.

<a href="uploads/9/nov20121204b13.jpg" rel="lightbox[1]" title="«Дядя Ваня», роль Астрова "><img src="uploads/9/nov20121204m13.jpg"></a> <a href="uploads/9/nov20121204b14.jpg" rel="lightbox[1]" title=" А. Г. Новиков "><img src="uploads/9/nov20121204m14.jpg"></a> <a href="uploads/9/nov20121204b15.jpg" rel="lightbox[1]" title=" А. Г. Новиков "><img src="uploads/9/nov20121204m15.jpg"></a>

В один из таких дней ко мне подходит девушка, спрашивает: «Ваша фамилия Новиков? Зайдите в бухгалтерию, пожалуйста». Мне дают первую зарплату — 60 рублей! Все складывалось хорошо… Но однажды я сильно заболел. Была зима, и я в своем пальтишке не просто простудился, я замерз и получил крупозное воспаление легких. Как меня вез Ананий, не помню, но, когда очнулся, был уже дома.

Потихоньку начал выздоравливать, а в это время из эвакуации вернулся Константиновский театр. Я пошел туда, просился работать на любой должности. Узнав, что я хорошо рисую, был принят художником-плакатистом, был и декоратором, даже швеей.

А потом мне дали роль охранника в пьесе «Любовь Яровая». Режиссер сказал: «Вот тебе винтовка, бери и не выпускай ее из рук!». У меня был такой зажим, рука будто срослась с винтовкой, пожилой артист дергал-дергал ее, просил: «Отпусти», а я словно ничего не слышу. Он вышел за кулисы и слышу говорит: «Кто поставил этого идиота?». Это была первая оценка моей деятельности. Вывели меня со сцены, я чуть не плакал, и начали сначала.

Потом мне потихоньку стали давать роли, сыграл даже молодого Ленина в спектакле «Семья».

— А как произошла ваша встреча с великим Юрием Завадским?

— Юрий Александрович контролировал театры Донбасса и, увидев меня в роли Ленина, спросил у директора: «Что это за парень?», тот ответил и рассказал, что я мечтаю учиться в ГИТИСе. А Завадский был художественным руководителем театрального института! Он вытащил блокнотик и написал проректору пожелание, чтобы я был принят на курс.

Но тогда я был не такой, я был другой… Жизнь немножко засоряет людей. Я был чистый малый, комсомолец, весь красный! Думаю: «Ну, какой я буду показывать эту записку, по блату, что ли, получается». И решил поступать самостоятельно, записался на экзамены и получил четыре отличных балла. Несмотря на учебу, театр я не бросал. В итоге ГИТИС окончил с красным значком.

<a href="uploads/9/nov20121204b16.jpg" rel="lightbox[1]" title=" А. Г. Новиков "><img src="uploads/9/nov20121204m16.jpg"></a> <a href="uploads/9/nov20121204b17.jpg" rel="lightbox[1]" title=" Юбилейный вечер, посвященный 190-летию театра (ноябрь 2011 год)"><img src="uploads/9/nov20121204m17.jpg"></a> <a href="uploads/9/nov20121204b18.jpg" rel="lightbox[1]" title=" А. Г. Новиков "><img src="uploads/9/nov20121204m18.jpg"></a>

— Где вы работали после ГИТИСа?

— Я вернулся в театр, где поставил два спектакля. В это время мы уже работали в Енакиево и Донецке, а театр наш назывался не Константиновский, а Сталинский областной русский драматический театр имени Пушкина. Поработал я там года полтора, поставил спектакль «Торжество любви». Помимо этого, был как актер на хорошем положении, играл всех героев-неврастеников, среди которых Треплев, Освальд. Страшные роли, где нерв был! Но звание давали за колхозников и рабочих, а я для них напрочь не подходил.

В это время стали объединять Сталинский областной театр и Мариупольский. Я поехал на биржу труда, где ко мне подошли сразу несколько человек. Один из них протянул мне руку и говорит: «Новиков». Я подумал, что он меня знает. А оказалось, что это его зовут Новиков Михаил Григорьевич, директор Читинского театра. Я понятия не имел, где Чита, но с удовольствием туда поехал, пригласив с собой четырех артистов.

А там красота – сопки цветут, город огромный! Мне дали трехкомнатную квартиру рядом со штабом Забайкальского военного округа. Рядом Китай, куда мы пешком ходили. Однако было одно «но»: министерство культуры сказало, что отправляет меня туда на два года на должность главного режиссера. Здорово мы работали! Но через два года директор получает телеграмму откомандировать Новикова в Саратовский театр имени К. Маркса.

— В Саратове творческая жизнь протекала столь же активно?

— Там я увидел уйму народных артистов, возраст которых доходил до 70-80 лет. Многие из них были депутатами. Театр показался мне мертвой академией. Я озверел, когда увидел, как старики играют роли молодых, и начал все менять. Например, Каренину играла актриса в 63 года. Но нельзя думать о любви в этом возрасте! Я поставил точку на этом и сказал, что молодые будут играть молодых.

Работая в Саратове, я прочитал, что в Москве под руководством великого Охлопкова открываются высшие режиссерские курсы по подготовке главных режиссеров. Отучившись там два года, я получил диплом с отличием, после которого мог официально работать главным режиссером. И в 1963 году я занял эту должность в Липецке, затем работал в Брянске, где дали хорошую квартиру, там я получил орден, вывез театр в Москву и Киев на гастроли.

<a href="uploads/9/nov20121204b19.jpg" rel="lightbox[1]" title=" Юбилейный вечер, посвященный 190-летию театра (ноябрь 2011 год)"><img src="uploads/9/nov20121204m19.jpg"></a> <a href="uploads/9/nov20121204b20.jpg" rel="lightbox[1]" title=" Юбилейный вечер, посвященный 190-летию театра (ноябрь 2011 год)"><img src="uploads/9/nov20121204m20.jpg"></a> <a href="uploads/9/nov20121204b21.jpg" rel="lightbox[1]" title=" Юбилейный вечер, посвященный 190-летию театра (ноябрь 2011 год)"><img src="uploads/9/nov20121204m21.jpg"></a>

В Брянске поставил «6 июля», великолепный спектакль «Егор Булычов», «Чайку» и многие другие. Меня там до сих пор помнят. В то же время я начал ездить на постановки в Болгарию, затем 20 лет ставил там спектакли.

— Были ли предложения работать за границей?

— Конечно. Но это мне было не нужно. Работать надо только в Англии и России — это две страны, где есть настоящий театр. После Брянска мне предложили потрудиться в Новосибирске или Перми. Я выбрал Пермь. Там была ужасная сцена, маленький, плохой зал, но, тем не менее, я заслужил, что москвичи приехали к нам на гастроли. Никогда такого не было! Я поставил там за два года порядка восьми спектаклей (некоторые из них были очень мощные) и провел гастроли в Москве, получив 14 рецензий в лучших газетах.

Но — голод, холод! Я же южанин… Жена ходила в валенках, я тоже. Говорил ей: «Алла, подожди». И случай представился. Я летел на самолете в Николаев посмотреть, что там за театр, может, получится зацепиться, в то же время оставил свое личное дело в Киеве. Мне позвонили из украинской столицы, а вскоре я встретился с начальником управления культуры Ивановским и после переговоров был принят главным режиссером в Крымский театр.

— Какие ваши первые впечатления от теперь уже вашего родного театра?

— Здание внешне было роскошное, но, когда я зашел в вестибюль, в середину, а двери с улицы Пушкина были открыты, в вестибюле почему-то ходила коза, хозяйка ее была в «Лакомке». Театр я застал в жутчайшем положении. Не говорю о творчестве. Хотя, что можно говорить, если на тот момент за год был поставлен всего один спектакль… Под сценой вода, проходить на противоположную сторону надо было по кирпичам, рушилась сцена, отопление было ручное, у меня под окном 40 тонн угля хранилось, а актеры в белых рубашках прогуливались во дворе..

«Край непуганых ребят, самое время пугнуть!» — было такое выражение. Я увидел все это и назвал здание:«дореволюционная царская баржа с твердыми знаками на табличке, бронзовыми ручками, постепенно идущая ко дну — куда воздух дует, туда она и плывет». Это страшно. Меня, как только стал что-то делать, тут же называли а-ля Толя Хомейни, начальник концлагеря, Пиночет, и другими именами.

— Как же пришлось восстанавливать эту «дореволюционную баржу»?

— Руководители обкома, культуры были люди с понятиями, как-то мне поверили и поставили у руля театра, даже попросили меня быть директором. Я временно согласился, а это временное самое постоянное. C тех пор прошло 40 лет. Но что Бог не делает – все к лучшему. Мне удалось создать огромный театральный комплекс, аналогов которому нет на постсоветском пространстве. Это поймут, когда меня не будет.

Мы в день, бывает, играем по четыре спектакля и все нормально! «Гром грянул» в ноябре 2010 года. Новое руководство не местного разлива было, видимо, вынуждено «срезать» из бюджета 10 миллионов, которые показались кому-то «излишком», и резанули. Наш материальный фонд составлял 870 тыс. грн., а стал 600 тысяч. Было предложено убрать некоторые единицы и пересмотреть оклады всех работников, получающих по статье «внекатегорийная».

Разумеется, эта операция была болезненна. Люди ждали от нового руководства не такого «улучшения». В театре в это время, как везде, во всех театрах, бывают недовольные, невостребованные сценические деятели… Это горько, но признано всеми: мы не стали жить лучше, долгов все больше и больше. Аппараты раздуты. Вот в театре сейчас можно освободить минимум 15 человек — и ничего не изменится. Но их нельзя уволить, они бюджетники, и суд их восстановит. Куда ж их девать-то? Но если не сделать сегодня реорганизацию театрального дела, так все и будет.

В театрах должны быть только те люди, которые нужны позарез. Новиков будет работать с любым негодяем, если это талантливый артист. Талант — это от Бога, это единственная новость, которая всегда нова. А когда артист не получился, а диплом есть, и он говорит: «Давайте мне тоже роль». Как с этим быть? И вот на этой базе идут совершенно дикие вещи, создается какая-то еще одна профсоюзная организация тех, кто не нужен театру! Без которых мы можем обойтись.

Вот я два месяца назад подал заявление, время прошло, и я не могу больше работать директором театра. 40 лет проработал, а дальше не могу. И не буду объяснять, почему. Я — художественный руководитель, режиссер высокой квалификации, действительный член Национальной академии искусств Украины. Я котируюсь в Украине в числе первых режиссеров. Если бы у меня не было за плечами опыта, я бы мог молчать. Но зачем мне нужно решать финансовые вопросы, которые не решаются свыше?

Знаете ли вы, что в театре 341 окно, 760 дверей, 58 туалетных точек? Вдумайтесь только, что это за хозяйство, и все это лежало на мне. Но наступает момент, когда надо себя чуть-чуть отъединить, найти человека, который бы этим занимался, а я буду заниматься тем, что кормит театр. Не будет спектаклей – это все не нужно.

Я думаю, что мне следует сосредоточиться на продукции. Как ни странно, театры на Украине раньше работали лучше, чем сейчас, без «москалей проклятущих». Сборы в театрах падают, и то, что мы еще держимся – это делает честь нашим артистам и нашему театру. Мы выпускаем десять спектаклей в год — ни один из театров Украины не может этим похвастаться! У нас труппа мобилизована великолепно.

Но в своем отечестве святых не признают, «ругают здесь, а там благодарят». Это нормально. Я благодарен Крыму за то, что стал здесь лучшим режиссером, лучшим организатором и артистом, получил высшие награды от правительства, я кавалер трех орденов «За заслуги перед Отечеством», Лауреат Государственной премии СССР и так далее. И вот сейчас удостоен великой чести, получив Орден Дружбы Российской Федерации, где я собственно и сформировался.

Я несу свой крест здесь 40 лет, и рад, что я его несу, нес и буду нести до последнего вздоха, потому что я призван радовать людей спектаклями, смягчать их нравы, чуточку снимать напряжение. Вот моя задача и задача театра.

— Как удалось театру выжить в 90-е годы?

— Нам запретили работать и сказали: уходите в отпуск. Все театры ушли, а мы остались. Мне угрожали: уволим, но мы работали все восемь месяцев. Да, у нас не было больших денег, но мы как-то выжили. Наш театр единственный, который работал. Эпоху Новикова будут долго вспоминать, поверьте мне. При живом человеке мало замечается. Я знаю себе цену, знаю, что умею, а чего нет.

— А ныне какие проблемы волнуют вас более всего?

— Дело по развитию работы театров, филармонии и др. творческих организаций во многом не решено и не решается никем. Мы уже не надеемся на материальную помощь, мы не видим годами на своих спектаклях наших самых высоких руководителей.

Еще как-то можно понять назначенных в Крым руководителей из других регионов, но как понять, например, что председатель Верховного Совета Владимир Константинов за годы своей работы в этой должности ни разу не был на наших спектаклях? Глядя на него и его помощники в знак солидарности с ним тоже не посещают нас, а некоторые просто заявляют, что не любят ходить в театр, и говорят об этом, не стесняясь.

Мэр города В. Агеев ни разу не был на спектаклях. Слуги народа! Важнее, выше духовности в обществе нет ничего. И театры, именно театры, призваны своей работой смягчать нравы, «сеять разумное, доброе, вечное»… Слуги народа! Были разные времена: войны, голод, разруха. Многое тленно, но театр, литература, музыка, живопись — это навсегда. И человек, не прикоснувшись к искусству, духовно обкрадывает себя! Великий француз, великий ученый Фредерик Жолио Кюри, физик, говорил: «Без искусства, без идеала, без красоты жизнь превращается в ряд унылых движений». И это становится заметным…

Неоднократно я обращался к председателю Верховного Совета В. Константинову, мэру Симферополя В. Агееву с просьбой покрасить фасад здания бывшей библиотеки им. И.Франко, переданного нашему театру. Как ни стыдно, что историческое здание, где великий Н. Пирогов лечил великого Л. Толстого, спасал жизнь сотням русских солдат, сражавшихся за Отечество, стоит ободранное, некрашеное! И это в то время, как соседние здания на улице Горького выкрашены и приведены в надлежащий вид!

Еще одна болевая точка — на крыше памятника архитектуры, отметившего в прошлом году столетие, исторического здания нашего театра разрушается многотонная скульптура, того и гляди упадет на прохожих. И никто из руководителей это не замечает! А ведь совсем рядом находится Реском по охране памятников! Это вопиющее равнодушие!

Сегодня русский театр им. М.Горького, отметивший 190-летие со дня рождения — это не просто театр, это университет прекрасного, доброго, вечного. Мы проходим в фойе театра, и на нас смотрят с портретов великие мастера мирового значения: М. Царев, М. Названов, В. Кенигсон, Ф. Раневская, композитор И. Дунаевский и многие другие деятели, работавшие в нашем театре, оставившие незабываемый след не только в творчестве, но и в личном подвиге — помогавшие бороться с фашизмом в годы оккупации Крыма. Зверски их казнили, но они навеки вписаны в наши сердца и в сердца жителей Крыма.

Сегодня мы в течение 20 лет строим новую, независимую Державу, и многое, очень многое сделано. Правительство Украины изо всех сил старается, несмотря на все трудности, помочь людям материально. И помогает, не надо лукавить. Страна должна успокоиться и верить, что пройдут времена бесчисленных выборов-перевыборов, которые просто не дают спокойно работать и жить и создавать прекрасное!

И в построении Державы без духовности не обойтись. И не следует резать курицу, которая несет золотые яйца — искусство, культуру. Помогайте, руководители, людям искусства, не прогадаете. И только этим вы запомнитесь больше всего! Успехов ВАМ и надежды на улучшение НАМ!

— А отличаются ли чем-то зрители 70-х годов и современная публика?

— Когда спектакль хороший – ничем; когда плохой, тоже ничем. Люди есть люди. Они приходят в театр «отключиться», что-то запомнить… При всей бедности во время войны лучше всех работали театры. Значит, люди тянутся к чему-то прекрасному.

— Какие для вас знаковые спектакли в этом театре?

— «Они были актерами», «Последние» Горького, которые идут под названием «Жена полицеймейстера», «Поминальная молитва», «Дети Ванюшина», «Ревизор», «Дядя Ваня». С 1981 года идет «Мастер и Маргарита», в котором я сыграл 600 раз Воланда. Мы весь мир объездили. И хорошие спектакли есть и будут.

Помимо этого, моя гордость — это то, что при театре удалось учредить институт для подготовки артистов первого и второго уровня. Театр могли построить и другие, главный режиссер мог попасться не хуже, а может, и лучше, а вот то, что у нас есть своя школа-студия и выпускники работают в Киеве, Москве, Израиле — это мое самое большое достижение. В нашей труппе 25 артистов воспитанников студии, из них уже есть «заслуженные».

— Ваша мама воспитывала вас на десяти заповедях, а какие принципы вы прививали своим детям?

— Я плохой прививатель, прямо скажу. Я перед женой виноват, потому что помешан на работе. Вот у меня есть театр, и это все. Жена моя — хорошая женщина, умница, я ее из Москвы вырвал сюда и не жалею об этом, но я мало уделяю внимания ей и дому. Вот эта моя вина не простится никогда.

Старший сын живет в Москве, средней руки предприниматель. Второй сын, Владимир — главный художник нашего театра. Я рад, что жена меня не послушала (а я хотел сделать его председателем колхоза, нормальным человеком) и повезла Володю в Харьков, где он закончил художественно-графический институт. Сын великолепный график. Однажды он попробовал оформить спектакль, и у него замечательно получилось. Я очень жестко отношусь к нему в работе, но он молодец!

— А с внуками часто удается пообщаться?

— Внучка очень самостоятельна: то на катке, то в бассейне, то на занятиях. Никого не слушает. Она смотрит на меня как на динозавра. Ходит с бабушкой в театр и, слава Богу, у нее нет порыва к творчеству. А в январе еще внуки из Москвы приедут.

— Что вас вдохновляет?

— Вдохновляет то, что, когда я иду по улице, и никто не может сказать: «Идет лодырь», никто не плюнет в мой адрес. Вдохновляет, когда после спектакля люди стоят и аплодируют до закрытия занавеса, на последние деньги приносят цветы артистам. Надо понимать: если театр не талантливый, в него не ходят. В наш театр ходят!

 

Фото из архива Крымского академического
русского драматического театра имени Горького

 

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 0 / 5. Людей оценило: 0

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Нашествия китайцев не ожидается, но деньгами помогут

Борис ВАСИЛЬЕВ

Украина прирастет Молдовой?

Коммунальные новости

Ольга ФОМИНА

9 комментариев

Аватар
Анна 04.12.2012 в 18:36

Еще мой отец, близко знавший Новикова, говорил, что Новиков — тяжелый человек и бездарный актер, но талантливый прораб, и именно благодаря ему русский театр в Симферополе не только не закончил свое существование, но и разросся, отстроился, и процветает.

Ответить
Аватар
Пегас с Парнаса 04.12.2012 в 19:50

А что, хороший ПРОРАБ иногда важнее Юродивого режиссера.
Как говорится…
"НА ЧЕМ БЫ ЭТИ ГЕНИИ ИГРАЛИ,
НЕ БУДЬ ПРОСТЫХ НАСТРОЙЩИКОВ РОЯЛЕЙ!"

Виктюки одни,а театралов то и нет!
Не осталось!
ШАГАЛЫ и СОРОКИНЫ повылазили. Дети Розентали ставятся вместо ЧАЙКИ и БЕСПРИДАНИЦЫ.
А те же Завадские и СТАНИСЛАВСКИЕ испарились,их ТРАХТЕНБЕРГИ и ГЕЛЬМАНЫ выжили.

Хорошая ,легко читаемая статья.
Без выпендрежа и заумности.
Даже Я прочел…не все,но прочел. Все читать ЗА ТЕАТР это самому свихнуться!

Судя по комменту ниже…У МЭТРА есть НЕДОБРАЖЕЛАТЕЛИ…
Театр-дело темное и лезть туда разбираться…да,чтоб они сказылысь!
Сами разберутся!

Хорошо написано!

Ответить
Аватар
адекватный 04.12.2012 в 19:57

А что Константинову и Агееву в театре делать? Им тольок в цирк и ходить. Культура , блин, такая, что аж захлестывает. Интресно, а Алене Плакида хоть была на одном спектакле? Дремучее царство чиновников, где всеми вопросами быть или не быть ведает глашатай Темиргалиев

Ответить
Аватар
NN 04.12.2012 в 21:36

замечательное интервью! Лыковой — Зачет!

Ответить
Аватар
цц 05.12.2012 в 09:26

Саратовский театр имени К. Маркса — это круто!

Ответить
Аватар
цц 05.12.2012 в 09:27

Саратовский театр имени К. Маркса — это круто!

Ответить
Аватар
Александр 07.12.2012 в 09:51

чету Плакиды видел в театре, но вот остальных…

Ответить
Аватар
зритель 14.01.2014 в 20:40

Демагог и сказочник с очень темной биографией.ЕМУ СТРОИТЕЛЕМ нужно быть.Еврей,а глядь русским театром кирует.Ну и поделился бы опытом растления молодых девочек.Спасибо партии родной. что не посадили за изнасилование, вместе с Ильюшей.А русских он просто ненавидит.Благодетель.Прихапал себе здание библиотеки.а коллектив обрабатывал ещё одну идею "ТАЛАНТЛИВОГО ПРОРАБА"

Ответить
Аватар
зритель 14.01.2014 в 22:07

Ответ Анне процветает не театр.ПРОЦВЕТАЕТ НОВИКОВ,а театр как не странно покрылся плесенью.Театр имеет не только вешалки, но ещё и подвалы.

Ответить

Оставить комментарий